Дело, кажется, ясное. В виду полной безнадежности своего положения, они должны бесповоротно забыть о своем "первородстве", должны немедленно присоединиться к социалистическому пролетариату. Они вполне созрели для социалистического мировоззрения. Так склонны заключать многие.
Заключение весьма поспешное. Конечно, наступит момент, когда тенденции, принижающие "жизненный уровень" рабочих-"аристократов" получать особенно сильное развитие, когда технические реформы и технические революции будут сменять друг друга с бешеной быстротой и обладающие "квалификацией" окончательно перестанет гарантировать минимальную устойчивость положения, когда главная масса представителей квалифицированного труда будет пребывать в состоянии хронической безработицы: тогда, paбочие-"аристократы" быстрыми и решительными шагами пойдут "налево". А пока… мы видим нечто иное.
Пока они повсеместно проникаются твердой решимостью отмежеваться от пролетарского социализма, оформить свое антисоциалистическое credo.
"Новая" фабрика имеет за собой еще сравнительно недолгую истopию. Рабочая аристократия, как массовое явление фабричного миpa, в большинстве стран – Англия составляет исключение – выросла, так сказать, вчера. Она еще не успела сказать своего слова, она только начинает говорить его. Если раньше раздавался громкий и энергичный голос фабричного пролетариата, он исходил всегда из среды тех, чей труд служил основой благополучия "старой" фабрики. Не имея сил для самостоятельных выступлений, немногочисленная рабочая аристократия шла под флагом "необученных" и "малообученных" рабочих, пользовалась их защитой, повторяла за ними социалистические лозунги. Теперь ей можно действовать на свой страх и риск. И она спешит доказать, что у нее есть собственная тактика и собственная теория, отличная от теории и тактики прочей пролетарской массы, что она является самостоятельной социальной единицей.
Это стремление отмежеваться свидетельствует о знаменательном факте: ясно, что рабочая аристократия не собирается столь быстро очутиться в совершенно безнадежном положении, как многие предполагают, что не смотря на все поражающие ее удары, она в настоящую минуту некоторую почву под собой чувствует. Правда, она удивительно оптимистически смотрит на свое будущее: ее "собственность", ее миниатюрные средства производства внушают ей великий самообман. Так, паупер-крестьянин, которому, в конечном итоге, грозит неизбежная экспроприация его крошечного клочка земли, позиция собственника считает своим вечным уделом.
Но если оптимизм паупера-крестьянина не основателен, если паупер-крестьянин неминуемо должен в будущем перейти в ряды пролетариев, это не дает нам права в данный момент, ничтоже усумняся, объявлять его пролетарием, утверждать, что он "созрел" для пролетарской идеология. Точно также и относительно рабочей аристократии: пусть в будущем, потерпев полную катастрофу, она окажется в столь же тяжелом положении, как весь остальной пролетариат; но на основании этого, мы не можем ни в коем случае считать за однородные величины рабочую аристократию текущего момента и рядовую рабочую массу.
Нет, повторим еще раз, это величины безусловно не однородные. Рабочая аристократия представляет собою в пролетарской среде "государство в государстве", своеобразную группу, которая имеет свою историю, – группу, к которой нельзя относиться, как к чему-то мимолетному, обреченному уже сейчас на бесследное исчезновение, – группу, которая, напротив, только недавно сложилась и окрепла и в ближайшие дни готовится играть видную роль.
IV
Мировоззрение трэд-юниониста
Основная предпосылка мировоззрения, исповедуемого рабочей аристократией, гласит: homo homini lupus – рабочий рабочему волк.
Источник всех бедствий рабочего класса – во внутриклассовой конкуренции. Сам по себе капиталистический строй отнюдь не несовместим с благоденствием пролетариата. Труд становится жертвой чудовищной эксплуатации только потому, что рабочие противостоят друг другу, как соискатели заработка. Если понижается заработная плата, это знаменует, что рабочие усиленно конкурируют между собою. Если растет рабочий день, это знаменует, что рабочие усиленно конкурируют между собою. Если массы рабочих не могут найти себе занятия, это знаменует, что рабочие усиленно конкурируют между собою. Всему одна причина. На семь бед – один ответ! Необходимо устранить междоусобную конкуренцию рабочих: тогда рабочий вопрос будет решен, острые социальные недуги станут достоянием прошлого.
Яркими и рельефными штрихами отмежевывает рабочая аристократия свое миpoвоззрение от мировоззрения марксистского. Суть для нее не в классовых противоречиях: таковых не существует (вспомним знаменитую резолюцию лондонской "великой рабочей конференции") – а в "противоречиях" внутриклассовых.
Единую "великую" задачу ставит перед собой рабочая аристократия. Именно ради выполнения этой задачи она создает свои профессиональные организации. "Боритесь всеми доступными вам средствами против свободной конкуренции труда!" – вот что начертано на знамени означенных организаций.
На иeнском съезде германской социал-демократической партии Рихард Фишер осуждал "цеховую" тактику типографского союза, воспротивившегося допущению к машинам рабочих, обладающих значительно меньшей квалификацией. "Для обслуживания наших современных больших ротационных машин лучше всего годятся рабочие – строители машин, но против этого возрастают типографщики. Конечно, с точки зрения своих интересов они в праве бороться за то, чтобы им была предоставлена и эта работа. Но если принять во внимание все экономическое развитие, в его целом, то надо сказать, что эти требования противоречат законам современного технического прогресса… Современное развитие не может быть остановлено профессиональным движением."
Адвокат профессионалистов, Роберт Шмидт возражал "типографское дело переживает теперь период крупного технического переворота. Союз хочет обеспечить места рабочим, ставшим ненужными, благодаря введению наборных машин. Можно быть того мнения, что эта защита узких профессиональных интересов. Но психологически, ведь это так легко объяснимо… Если приставить к наборным машинам необученных рабочих, явится опасность, что заработную плату невозможно будет удержать на прежней высоте; при свободной конкуренции, заработная плата сейчас же упала бы". Руководящий мотив "трэд-юнионистской" политики подчеркнут с достаточною ясностью.
Решительно во всех пунктах своей программы профессионалисты исходят из указанного мотива. Этим мотивом продиктованы их явно-реакционные начинания. Таков приведенный выше случай. На высокообученных рабочих обрушивается удар: их квалификация в сильной степени обесценивается, в мастерской появляются рабочие, обладающее квалификацией иного рода. И что же? Высокообученные рабочие, выдвигая "охранительные" требования, бросают палку в колесо технического развития; мало того, они встречают новых товарищей, как своих злейших врагов, стараются изгнать их из мастерской. Впрочем, мы должны оговориться. Мы отнюдь не склонны приписывать ненадлежащие размеры непосредственному сопротивлению, которое профессионалисты в некоторых случаях оказывают введению новых технических методов, новых машин. Капиталистическая буржуазия в моменты, когда она резко обрывает свои романические заигрывания с профессиональным движением, как уничтожающий аргумент против последнего выдвигает каждый раз нелепую легенду, будто трэд-юнионизм преследует единственную, злостную цель – ограничивать, во что бы то ни стало, производство, тормозить, во что бы то ни стало, технический прогресс. Легенда построена на чересчур произвольных обобщениях.
Мы берем трэд-юнионизм в его наиболее прогрессивной форме. Факты "action directe" "непосредственного действия", направленного против введения новых технических методов, встречаются. И мы не можем обойти их молчанием. Ярым оппонентом усовершенствованных машин заявляет себя, например, известный шеффильдский "Союз пильщиков" (Saw Grinders). Но подобного рода союзы общего правила в трэд-юнионском миpe не составляют. Это – союзы квалифицированных рабочих, занятых в таких областях производства и в таких профессиях, где техника является сравнительно отсталой, где зачастую живы еще отголоски мануфактурной индустрии. В общем же стадия "борьбы с машинами" трэд-юнионистской массой пройдена. Если трэд-юнионы становятся теперь на пути технического развития, это они делают в иной, "опосредствованной" форме. Они борются уже не с машинами, а с новыми категориями рабочих, которых приводят с собою в мастерскую новые машины (случай с немецкими типографщиками), что конечно, для успешного применения означенных машин играет роль подводного камня.
Подобная форма самообороны, в свою очередь, является далеко не последним словом трэд-юнионистской тактики. По мере поступательного движения техники, по мере развития – правда, еще весьма слабого – тех нивелирующих тенденций, о которых мы в свое время упоминали, борьба с новыми элементами, появляющимися в мастерских, постепенно получает иное, менее примитивное выражение. С этими элементами начинают обходиться более деликатно, вступают с ними в известные переговоры и соглашения, даже открывают перед ними свои двери своих союзов. Но при этом было бы крупной ошибкой принимать их примиренческие шаги за чистую монету, предполагать, что они отказываются от своего основного взгляда – "рабочий рабочему волк". Волк остается волком, только можно сделать его менее опасным, несколько приручив его.
Тактика "приручения" вообще широко прививается: ею пользуются не только по отношению к новым кадрам рабочих, создаваемым усовершенствованной техникой, но и к пролетариям необученным или малообученным, эксплуатацией которых старается продлить дни своего существования "старая" фабрика. Правда, там, где замечается особенно большой наплыв пролетариев последней категории, там, где рабочая аристократия считает этот наплыв грозной опасностью для себя, на сцену выступает традиционная тактика "ограждения" и "недопущения". Так, высококвалифицированные американские трэд-юнионисты, путем соответствующего воздействия на законодательную власть, ставят иммиграции необученных рабочих масс труднопреодолимые преграды: слишком неразвитые, довольствующиеся слишком малым выходцы из европейских отсталых стран не должны понижать своей конкуренцией "американского уровня жизни", заявляют они, и потому да здравствуют запретительные законы! – Но там, где "опасность" не столь велика, с необученными рабочими признают целесообразными в свою очередь, заключать разного рода соглашения.
Рабочая аристократия "метрополий" современного промышленного капитала, так называемая нео-трэд-юнионисты (и в том числи американские нео-трэд-юнионисты, чувствующие себя, в рамках искусственно сокращенного ими рабочего рынка, сравнительно не так плохо), любят подчеркивать свой "демократизм", с гордостью возвещают, что различий между "эллином" и "скифом" для них не существует, что доступ в их профессиональные союзы одинаково открыт всем слоям пролетариата, как его "верхам", так и "низам". Цеховая замкнутость старых трэд-юнионистов подвергается строгому осуждению. При этом, впрочем, делается скромная оговорка: разумеется, в тех случаях, когда желающих вступить в организации чересчур много, – в целях предотвращения ненормального роста последней, необходимо принимать соответствующие меры – увеличивать таксу вступительных взносов и, таким путем, отрезать наиболее многочисленной и вместе с тем наименее состоятельной части рабочих возможность пользоваться благами и преимуществами организационного покровительства.
Оговорка вскрывает истинную ценность нео-трэд-юнионистского демократизма. Она блестяще доказывает, что трэд-юнионисты ни на минуту и ни на йоту не выходят из заколдованного круга своей "ортодоксии", всецело стоят на почве учения о "свободной конкуренции труда". Рост организации означает дня них рост числа "конкурентов"; особенно быстрый рост организации – особенно быстрый рост числа "конкурентов". И последний для них является, естественно, нежелательным. В их представлении, он грозит страшно и бесповоротно понизить завоеванный ими "уровень жизни". К медленно нарастающей "конкуренции" на рабочем рынке они еще в состоянии приспособиться, но бороться против стремительного нашествия несметных "неприятельских" ополчений – это уже сверх силы! Объявляется если не чрезвычайная, то, во всяком случае, усиленная охрана. Оказывается, что существуют и скифы и эллины.
Мало того, эллин эллину не пара: каждый эллин противостоит каждому другому эллину опять-таки как соперник. На рабочем рынке идет настоящая "война всех против всех"! Вот что исповедует нео-трэд-юнионистский "демократизм". Об этом свидетельствуют явно охранительные выступления, временами наблюдаемые в миpe новейших трэд-юнионов; об этом свидетельствуют не менее убедительно либерально-реформаторские начинания рабочей аристократии.
Возьмем, например, коллективный договор, это "последнее слово" трэд-юнионистской мудрости, – это "вернейшее" средство достигнуть "социальной гармонии" и умертвить "гидру социализма", – как квалифицируют этот договор в буржуазном лагере. Какие цели преследуют трэд-юнионисты, с особенной настойчивостью выдвигая идею означенного договора? Действуя раздробленно, – рассуждают они, – рабочие не в состоянии обеспечить себе надлежащих условий труда, а если в отдельных, исключительных случаях им и удастся выговорить довольно приличную заработную плату и сравнительно не столь большое число рабочих часов, они ни чем не застрахованы от того, что их хозяева на другое же утро, без всякого риска для себя, не изменят, по своему усмотрению, заключенных условий. Одни paбочие "подсиживают" других. Пусть капиталист "продорожил" при покупке рабочей силы; он может не горевать. Всегда найдутся такие кадры рабочих, которые согласны будут продать свой товар значительно дешевле, лишь бы только его взяли. Это – кадры рабочих менее способных или обладающих иной, пониженной квалификацией или же, наконец, принадлежащих к разряду эллинов, но, в виду "переполнения" рабочего рынка, оставшихся без заработка. И вот, чтобы сохранять всегда свой "уровень жизни" на должной высоте, уничтожить возможность его капризно-резких колебаний и понижения, рабочая аристократия предлагает заключать коллективные договоры. Трэд-юнионы, от имени рабочих данной профессии или данного производства, фиксируют по соглашению с капиталистами, известные минимальные условия труда, преступать которые договорившиеся стороны в течение определенного времени не могут. Предприниматель обязуется не приобретать рабочей силы по удешевленной таксе. "Конкуренция" безработных теряет свою остроту: теперь преимущества дешевизны их труд не представляет, и предприниматель станет пользоваться им лишь в исключительных случаях, при особенно напряженных конфликтах со своими рабочими. Вообще же, раз перемена рабочего персонала осязательных выгод не сулит, а, напротив, сопровождается известной заминкой и расстройством в делах, он будет стараться ладить со своими рабочими, держаться их. Что же касается "конкуренции" "скифов", то она совершенно перестает для "эллинов" быть опасной, ибо устраняется. Если скифам раньше оказывали нередко предпочтение, это делалось единственно в виду чрезвычайно низкой оплаты их труда. Теперь то, чем единственно они могли еще взять верх над "эллинами", сводится на нет. Капиталист, подписавший коллективный договор, обречен на крупный проигрыш, если вздумает заменить способных и опытных рабочих малоспособными и малоопытными: вед труд тех и других для него стоить в одной цене! Перед "скифами" закрываются двери фабрик.
Так умозаключаются современные трэд-юнионисты, доказывающее универсальное значение коллективного договора. Под либерально-реформаторской маской проводится политика ультра-охранительного характера.
Возьмем другой пример. Трэд-юнионисты в самом восторженном тоне проповедуют о настоятельной необходимости устраивать кассы взаимопомощи. Они разражаются патетическими речами против ортодоксальных социалистов, враждебно относящихся к идее подобного рода касс. Только близорукие сектанты – уверяют они – могут видеть в развитии этих касс признак уклонения пролетариата "вправо". Напротив, взаимопомощь – великое дело. Поддерживая безработных, инвалидов, престарелых и т. д., рабочий класс лишь выигрывает в своей мощи. Помимо своего высоко морального значения, кассы взаимопомощи ценны, как организующие факторы. Они привлекают в ряды союзов самые широкие массы пролетариата. Где их нет или они поставлены плохо, там профессиональные союзы влачат печальное существование, там пролетариат дезорганизован, слаб, не в состоянии оказывать сколько-нибудь серьезное противодействие эксплуататорским прижимкам со стороны капитала. Дело, по-видимому, очень просто, и упрямые сектанты непростительно не правы.
Господа трэд-юнионисты, следуя своему всегдашнему обыкновению, смешивают свои специфические интересы с интересами всего пролетариата. Между тем, они говорят от имени лишь своих интересов. Призывая к организации помощи безработным, инвалидам, престарелым и т. д., они опять таки единственною целью своей ставят ограждение себя от "свободной конкуренции рабочих". Безработные, инвалиды, престарелые для них, прежде всего, "конкуренты", сбивающие цены на труд. Это резервная армия, к которой капитал обращается, когда желает доказать рабочей аристократии неумеренность ее умеренных требований и когда условия техники позволяют ему выступить с подобного рода доказательствами. И, единственно, из наличности означенной армии наибольшую выгоду может извлекать именно столь грозная для трэд-юнионистов фабрика "старого типа".