"Когда Тохтамыш, султан Дештский и Татарский увидел, что Тимур убил Хусейна, кровь сердца его вскипела и забушевала вследствие родства и соседства с Хусейном. Приготовил он несметную рать и двинулся в бой с Тимуром, а Тимур выступил против него из Самарканда. Сошлись они оба на окраинах Туркестана… Между обоими войсками установился обмен военных дел и мельница войны не переставала вращаться до тех пор, пока не измолола войска Тимурова. Но вдруг из его остатка выехал человек по имени сеид Берке, слез со своего коня, схватил горсть песку, пустил его в лицо неприятелю-губителю и крикнул громким голосом:
- Враг побежал!
Тимур закричал то же самое своим зычным голосом, как у человека, созывающего жаждущих верблюдов и кричащего: "джаут! джаут!".
И повернулись войска Тимура, как возвращаются коровы к своим телятам и снова принялись за бой со своими противниками и супостатами. И вот рать Тохтамыша отступила, обратилась в бегство и по пятам ее последовали возвращавшиеся ранее вспять. Войско Тимурово наложило на них меч и дало им пить чашу смерти. Захватили воины Тимура имущество и скот их и забрали в плен главных начальников и свиту…"
И по стилю, и по языку это никак не летопись, а именно "Чудеса", как и называется книга. Очень похоже на французские переводы арабских сказок, не правда ли?.. - да, скорее всего, самими французами и написано. А кстати, почему же ни один арабский писатель не посвятил ни строчки Куликовской битве?
Посмотрим и на описание земли Дешт-Кипчакской, владений Тохтамыша, из той же книги:
"Эта область исключительно Татарская, переполненная разными животными и турецкими племенами, со всех сторон огражденная и во всех частях возделанная, обширная по объему, здоровая водою и воздухом. Люди ее - мужи в полном смысле, воины ее - превосходные стрелки. По языку это самые красноречивые турки, по жизни - самые праведные, по лицу - самые прекрасные, по красоте - самые совершенные. Женщины их - солнца, мужчины их - полнолуния, цари их - головы, бояре их - груди. Нет в них ни лжи, ни обмана, нет между ними ни хитрости, ни лукавства. Обычай их ездить на телегах с уверенностью, не знающей страха. Городов у них мало и переходы их продолжительные. Границы Дештской земли с юга - море Кользумское (Каспийское?), да море Египетское (Черное?), завернувшее к ним из области Румской (Ромейской). Эти два моря почти что сталкиваются (!), не будь промеж них гор Черкесских (Кавказ?), составляющих между ними грань непроходимую, вплоть до Китайских пределов, принадлежащих владениям Монголов и Хатайцев.
С севера его - Ибирь (что такое?) и Сибирь, пустыни и степи да пески (в сибирской тайге?), нагроможденные точно горы. И сколько этой степи, где бродят только птицы и звери. С запада Дештской земли - окраины земель Русских и Болгарских, да владения христиан-нечестивцев (кто такие?); к этим окраинам прилегают и Румские владения, лежащие по соседству с землями, подвластными Туркам-Османам.
Выезжали, бывало, караваны из Хорезма и ехали себе на телегах спокойно без страха и опаски вдоль до самого Крыма…
Не возили они с собою ни продовольствия, ни корму для лошадей и не брали проводника вследствие многочисленности тамошних народов, да обилия еды и питья у живущих там. Путешествовали они от одного племени до другого и останавливались только у того, кто сам предлагал у себя помещение… Ныне же в тех местностях, от Хорезма до Крыма, никто из тех народов и людей не живет и нет там другого общества кроме газелей и верблюдов".
Из последней фразы прежде всего следует, что писал не современник, а далекий потомок, уже не заставший благополучия какой-то там земли Дешт-Кипчацкой, и этой фразе вполне можно верить. Никто тут и не жил, кроме тех немногочисленных людей, которые обслуживали караван-сараи вдоль трассы северного отрога Великого шелкового пути. У настоящих путешественников по восточным степям рассказы о многочисленности здешних народов не вызывали ничего, кроме недоумения:
"Он (султан Берке) побудил народы Дешта к вступлению на пастбище Ислама и вот почему Дешт стал сборным местом всякого добра и блага, так что к прежнему прозванию "Кипчак" прибавилось еще прозвание "Берке", т. е. Благодатный. А теперь Хаджи Исаи-еддин, сделавшийся начальником в Самарканде, продекламировал мне следующее свое стихотворение в Астрахани, одном из Дештских городов, претерпев на пути туда разные невзгоды:
- Я слышал, что "Берке" находится в степи, прозванной по своему султану - степью благодати. Дал я верблюдице моего путешествия остановиться на одной из окраин этой степи, но не нашел там никакого Берке (то есть благодати)".
Здесь видно разочарование человека, начитавшегося про чудеса в Кипчакской степи, но не нашедшего их при действительном путешествии.
Теперь вернемся к противоборству Тимура и Тохтамыша, происходящему в этих декорациях. Если согласиться с наивным описанием нижне-Волжской действительности первой половины XV века, то политическая картина такова: руководитель одной из земель Византийской империи Тимур, обеспечивающий порядок на торговых дорогах Великого шелкового пути от Турции до Самарканда, вышибает с Волги своего конкурента, немецкого крестоносца Тохтамыша, Татровца и владыки Немецкой Кипчакии. Ведь по землям той Кипчакии идет Северный отрог того же самого Шелкового пути. Ибн-Араб-шах сообщает о поражении Тохтамыша:
"Длился этот бой и погром около трех дней, затем поднялась пыль от бегства войска Токты, показавшего тыл. Рати его разбежались и отступили, и полчища Тимура разбрелись по Дештским владениям и расположились в них. Ему подчинились последние и первые из них. Завладел он всем движимым, разделил его и унес с собою, собрал все захваченное и раздал всю добычу, дозволил грабить да полонить, произвел гибель и насилие, уничтожил племена Дештские (немецкие), истребил наречия их, изменил порядки и увез с собою все захваченные деньги, всех пленных и имущество. Передовые войска его дошли до Азака (Азова) и он разрушил Сарай, Сарайчик, Хаджи-Тархан и все эти края".
Обычная для феодальных времен, хоть и очень крупная, разборка и дележ территории. Дальше события развивались так. Тимур, как мы видели, шуганул Тохтамыша на запад, а затем "передал бразды" своему новому татарскому (Татрскому) другу Темиру (Темир Кутлую), поскольку, как о том и сообщает автор книги, "подчинились последние и первые из них".
Тохтамыш спрятался в Литве у князя Витовта. Интересно, что историков столь странный союз татарина с литовцами нисколько не удивляет. Да и чего удивляться! Разбитый незадолго до этого Мамай тоже сбежал к католикам, только не в Литву, а в Кафу к генуэзцам… Литовскому князю так полюбился татарский мусульманин Тохтамыш, что на требования татарского же царя (а не хана) Темир Кутлуя выдать беглеца князь отказался и "пошел на царя со своими князьями и со всею литовской силою и стал у реки Ворысколы в Татарской земле". Очевидно, что дело здесь не в личной неприязни, а в политических причинах: Темир Кутлуй переметнулся не просто к другому вассалу общего сюзерена (папы), но к противнику папы. Реку же Ворысколу сами же историки считают за Ворсклу, приток Днепра, там, где Полтава. Значит, "Татарская земля" расположена в Полтавской губернии, много западнее воображаемого Заволжья.
"Царь, услышав о приходе князя Витовта, еще раз послал к нему послов с последней речью: "Зачем ты пришел с нами биться и не выдал нашего беглого царя? Мы не заняли твоей земли, ни городов, ни сел. Всем нам один бог и правда". Но Витовт не отступил: сошлись обе рати и была великая сеча, какой не бывало с татаровами у литовской земли, и за грехи случилось тут горе великое литовским детям. В бою убили великого князя Андрея Ольгердовича и всех князей именитых семьдесят четыре, а воевод из Литвы пало костьми такое множество, что только один бог знает. Причем один раз одержит верх тот над этим, а другой раз этот над тем.
Дела племен Дештских стали ухудшаться и расстраиваться и, вследствие малочисленности убежищ и крепостей, подверглись разъединению и розни, тем более, что на них нападали два льва и налегали две беды. Большая толпа их ушла с Тимуром, которому она стала подвластной и у которого находилась в плену. От них отделилась часть, которая не поддается ни счету, ни счислению и не может быть определена ни палатой, ни списком; она ушла к Румийцам и к Русским по своей злополучной участи и превратной судьбе очутилась между христианами многобожниками и мусульманами пленниками… По этим причинам обитатели Дешта, жившие ранее в довольстве, дошли до оскудения и разорения, до разъединения и безлюдства, до нищеты и совершенного извращения.
…Они дошли до того, что если бы кто поехал теперь по Дешту без вожака и руководителя, то вследствие опустошения непременно погиб бы при переездах. Летом ветры сдувают там пески и скрывают дорогу путнику, а зимою снег покрывает страну, так что вся земля Дешта пустынна и жилища его безлюдны, привалы и водопои покинуты, а пути его, по всему вероятию, губительны и недоступны".
Эти степи всегда такими были, а те описания, которое давалось раньше - вымысел. Сочинение "Сына Арабского шаха", по сути, является поэмой вроде "Слова о Полку Игореве", а неправильное понимание политической ситуации Дешт-Кипчакии сильно портит реальную историю.
ДРАНГ НАХ ОСТЕН
Выходцы из Ада
Рассмотрим самоё имя татары.
Обыкновенно название народов происходит от места их жительства. Так, не Париж стал называться Парижем от поселившихся тут парижан, а наоборот; не Москва от москвичей, а москвичи от Москвы. вероятно, что и слово татары происходит от названия местности, в которой они жили, созвучного в русском произношении со словом Татары.
И в самом деле: в наших летописях слово Татары означает не народ, а страну, обитателей которой называют обыкновенно татарове, то есть, в современном произношении, татаровцы, жители страны Татар. В сказаниях, приводимых от имени арабских и других авторов времени Крестовых походов, говорится даже о двух Татариях, Великой и Малой, срединная часть которых называется вдобавок высокой Татарией.
Но нет на карте средневековья никакой Татарии к востоку от Руси. А на западе все, что мы можем найти - это огромный горный хребет Высокие (Великие) Татры, на границе Галиции, Моравии и Венгрии. А южнее них находятся Низкие (Малые) Татры, называемые также Литовскими Татрами или Зволенскими Альпами. Вот единственная реальная Татария на земном шаре! Интересно также, что наряду с легендой о Великой и Малой Татариях, будто бы находящихся в Азии, бытуют и легенды о Великой и Малой Венгриях, традиционно тоже размещённые в Азии. Да и Куманий в реальной Венгрии было две: Великая и Малая.
Ошибки в определении мест исторических событий в те времена, когда не существовало географических карт Восточной Европы и внутренней Азии, были неизбежны, тем более, что венгерская государственность и даже религия были переменчивы. В самой истории Венгрии говорится, что ее население было смешанным, господство переходило то к славянам, то к мадьярам, а религия и до сих пор лишь на 50 % католическая. Остальные там православные, лютеране, иудеи.
Следует помнить, что лишь незадолго до начала Крестовых походов римский Великий понтифик короновал на Венгерский престол Стефана Святого (997–1038), с которого, собственно говоря, и начинается заслуживающая доверия история этой страны. Стефан объявил общегосударственным языком своей многоязычной страны латынь, язык католического богослужения, и разделил ее на 72 самоуправляющихся графства - жупанства.
Вскоре, после разделения церквей на западную и восточную (1054), в разноплеменной Венгрии началась упорная борьба католицизма с православием, особенно разгоревшаяся при другом венгерском (тоже святом) короле Владиславе (1077–1095), когда Венгрия стала, как говорят, "славянским государством". И что же мы видим? Как раз в начале "татарского нашествия" западноевропейские сказания говорят о Крестовом походе венгерского (следовательно, и Татрского - татарского) короля Андрея II (1205–1235). Значит, он был крестоносец и одновременно "татаровец".
На 1222 год, когда произошла битва на Калке, в которой "погибли печенеги, гонимые гневом божием и пречистыя его матери", в венгерской истории описывается восстание против этого короля Андрея II. Король вынужден был издать "Золотую буллу", узаконившую в Венгрии феодализм по образцу только что укрепившейся орденской "Латинской империи" крестоносцев. Затем упоминается, что в период царствования Андрея Белого (1235–1240), в самый разгар насильственного окатоличивания западных славян папскими орденами, в Венгрию вторглись татары, принудившие короля бежать в Хорватию, а потом они были оттеснены обратно.
С нашей точки зрения, это был натиск на чисто мадьярское правительство тогдашней Венгрии тех же самых куманов из Татров, которые под именем татаровей (или Тартаров, Адских людей) сделали одновременное нападение и на живших тут русинов. Это логично, а мысль о приходе сюда с Каспийского моря коварных могучих захватчиков в кочевых кибитках с женами и детьми еще более нелепа географически и стратегически, чем даже их же приезд с Каспия на реку Сить, недалече от русского города Рыбинска.
То же самое можно сказать и о появлении татровцев в Польше при Болеславе V (1226–1279). Из Татрских гор напасть на Польшу легко, а попробуйте-ка из-за нижней Волги, да притом в действительности, а не пальцем по географической карте.
ИЗ-ЗА НАЗВАНИЯ ТАТРЫ, созвучного греческому слову ТАРТАР, АД и возникла вся дальнейшая путаница. Когда местные Татрские жители: венгры, кумане и другие, нападали на рыцарей-католиков, то жителей этих называли тартарами, адскими людьми, и записывали о их нападении в местную летопись. А когда те же католические рыцари с территории Татр сваливались на головы окружающих народов, их ТОЖЕ называли выходцами из ада, тартарами, и тоже записывали в летопись. Получился некий "черный ящик": из него все время появлялись тартары, что было совершенно невыносимо для средневековых толкователей событий. Не могут же Адские люди появляться сами собой, откуда-то же они пришли! И был придуман извод тартаров с Востока (подробнее об этом в главе "Как придумали монголо-татар").
Несколько слов о дальнейшей истории Венгрии. В 1308 году Карл Роберт из Анжуйской династии получил от папы Венгерскую корону, а его сын, Людовик Великий, подчинил себе Молдавию и Валахию и получил даже польскую корону. В результате до 1382 года Венгерское государство, оставаясь преимущественно католическим и славянским, простиралось от Балканского полуострова до Балтийского моря, и от Адриатического до Черного моря. Но скоро Польша, Хорватия и Далмация отделились от Великой Венгрии, и в XV веке началась борьба с турками, занявшими в 1453 году Царьград и весь Балканский полуостров. Затем образовалась Австро-Венгерская монархия, существовавшая вплоть до Первой мировой войны.
В городе Гране, важнейшем городе Венгрии, располагалась во время Крестовых походов резиденция католического примаса, представителя папы для Венгрии и славянских стран. Паломничества туда русских князей с Днепра, вследствие отсутствия проторенных дорог по суше, могли происходить легче всего по Припяти и Стыри через Львов и Татры. Из-за этого вся местность могла получить у русских название Татары по самому заметному для них, жителей равнин, признаку - ущельям Татрских гор, откуда и выражение: "провалиться в тар-тарары" по созвучию Татр с тартаром греков, а греческое влияние чувствуется в летописях. Таким образом, венгерская история не противоречит отождествлению татарского ига на Руси с игом крестоносцев.
Что до современных татар, живущих на Волге, то даже столетия спустя, при Иване Грозном, земли эти назывались не Татарией, а Казанским царством. Привыкши называть своих врагов татарами (хуже которых незваный гость), русские, при своем противостоянии с Казанским царством, перенесли на его жителей это прозвище… а вот почему сами казанцы приняли это прозвище и присвоили своему народу - задача для этнопсихологов.
Венгры-тевтонцы
Как уже сказано, только во время крестовых походов, в XI–XII веках, Венгрия примкнула к христианству, а император Священной Римской империи Оттон III вместе с папой Сильвестром II создали из нее католическое королевство. Владетельный венгерский князь Стефан женился на Гизеле, сестре баварского герцога Генриха III и получил корону с титулом "его апостолическое величество".
Далее истории Венгрии оказалась тесно связанной с деятельностью Тевтонского ордена.
В 1222 году король Андрей II Венгерский призвал к себе Тевтонский орден и предоставил ему по особому акту, утвержденному 20 декабря папой Гонорием II, земли в юго-восточной части Трансильвании с полной политической автономией. Еще раньше там поселились саксонцы-эмигранты, и вся Трансильвания с тех пор стала носить немецкое имя Leibenburgen (Семиградье). Тевтонскому ордену было поручено подчинить или хотя бы по возможности отодвинуть половцев и куманов от границы Венгрии; поэтому в акте заранее предоставлялась ордену часть территории куманов за трансильванскими горами.
Поручение Андрея II было выполнено уже в 1223 году. Поход Тевтонского ордена против куманов и половцев закончился успешно. Но в 1224 году король, обеспокоенный стратегическими замыслами гроссмейстера Тевтонского ордена Германа фон Зальца, отказался от услуг ордена. Он отобрал у фон Зальца всю область, а папа буллой от 22 августа принял ее обратно в ведение Римской церкви. Возможно, он просто хотел избавиться от прогермански настроенного ордена, чтобы поставить в своих землях свои же войска.
Фон Зальц был фигурой неординарной. В те времена (как и во многие другие) в Европе шло противостояние "ветвей власти", религиозной и светской. Руководитель крупнейшего Ордена фон Зальц как бы объединял в себе обе эти "ветви". Вот что писал о нем в своей "Хронике земли Прусской" Петр из Дусбурга: