Пока авторство было уделом тех немногих, кто имел доступ к опубликованию, значимость сообщений отбиралась до публикации. На этом и строилась монополия институтов, которые узурпировали право на предварительный отбор значимости. Теперь роль таких институтов в очередной раз может быть низложена. Вместо этого появляется новый статистический механизм, выполняющий функцию отбора значимости уже после стартовой публикации. Причем такой отбор производится не уполномоченными центрами информирования, а распределенно – всей сетью. Это механизм вирусного редактора.
Связь без отклика – бессмысленна. Представим себе миллионы опубликованных сообщений, ни одно из которых не нашло продолжения в виде отклика. Такой интернет нам не нужен. Зачем он? Другое дело – если сообщение может вызвать резонанс. А только ради этого оно и создано. Резонанс, настраиваемый вирусным редактором, как раз и привлекает людей туда, в эту среду.
Вирусный редактор – это живое биение общественного мнения. В результате потенциал взаимодействия и подладки оказывается больше потенциала анархии и какофонии.
Происходящее на наших глазах освобождение авторства, охватившее уже два золотых миллиарда (количество пользователей интернета), разрушает старые институты, создает новые механизмы.
Первый удар пришелся на профессиональных производителей общественно значимых текстов – на СМИ. Но проблемы СМИ, смерть газет – это лишь морщинки на мировой поверхности океана истории. Важнее понять, как теперь будут устроены всеобщие контент и коннект. И потом уже можно обсуждать частности – такие как перемены в медиа.
Влияние новшеств удобно описывать с помощью адаптем. Адаптема – ключевой фактор неизбежных изменений, осознание которого позволяет привыкнуть к будущему и управлять настоящим.
Адаптема 1. Публикаторство из возможности превращается в обязанность
Уезжая в глушь, мы почему-то непременно сообщаем окружающим, что некоторое время будем без связи. Как бы извиняясь.
Если Пети долго нет на форуме или в "Фэйсбуке", френды поинтересуются – не случилось ли чего! А Петя будет объяснять и как-то даже… оправдываться. (Конечно, не всегда Петя так уж кого-то интересует, но это ведь совсем плохо для Пети, если никому нет до него дела, верно?)
Наконец, если мы хотим купить у фирмы "Восход" турпутевку, заходим в интернет и не обнаруживаем там информации об этой фирме, то путевку у нее мы не купим.
Присутствие в сети становится обязательным. Публикуюсь – значит существую. Публикаторство из возможности превращается в обязанность. И чем дальше – тем больше. Это логично, ведь публикаторство является условием социализации. Если человека нет в сети, хотя бы в отраженном виде, – то его нет. Нет для других, нет как социального существа. Сейчас это еще не на 100 % так, но дело к тому идет.
У разных субъектов своя мера этой активности, но в целом объем участия будет стремиться к объему возможности. То есть 2, 3, 4 млрд людей, получивших доступ в интернет (плюс иные субъекты публичной активности), породят 2, 3, 4 миллиарда аккаунтов. И все будут производить информацию, причем так, чтобы оказаться интересными и добиться отклика или хотя бы обозначить свое существование. Чтобы быть в обществе на его условиях.
Адаптема 2. Все – сами себе медиа
Желая отклика, любой публикатор неосознанно стремится привлечь свою аудиторию. По сути, это медийная задача. А коль скоро публикаторы теперь все, то и медийные функции распределяются на всех. Каждый применяет редакционные технологии.
Например, никогда раньше столько людей не придумывали заголовки для своих сообщений. Нормальный человек прежде не занимался заголовками, если только он не работал редактором. Теперь все делают эту медийную работу: найти актуальное, интересно подать, подобрать иллюстрацию, фактуру. Все эти техники и приемы помогают привлечь внимание и добиться отклика – не зря же они были наработаны профессиональными СМИ.
Нет ничего странного в том, что любой публикатор – будь то частный человек или корпорация, – получив доступ, тут же начинает улучшать свою медийность. Ведь чем лучше сделано сообщение, тем выше вероятность отклика. Нет никакого смысла заниматься этим для галочки. Критерий эффективности зашит в природу процесса.
Адаптема 3. Коллективное медийное самообслуживание
Жажда отклика и постоянное улучшение медийности создают среду, которая сама себе сообщает все важное и интересное.
Учитывая масштаб явления, надо признать, что эта сеть может зачерпнуть все. Просто все, к чему имеет отношение человек и что может быть использовано для добычи отклика. В том числе оголтелую ерунду. Но интересное и значимое будет отобрано, усилено вирусным редактором и сообщено всем, для кого оно имеет значение.
Вирусный редактор это не заговор против журналистов. А если и заговор, то наиболее активными его участниками являются как раз сами журналисты, так как благодаря своим профессиональным навыкам и живому интересу к жизни они превосходят всех других заговорщиков в умении сообщать интересное и добиваться отклика. Другие только учатся, а журналисты – уже умеют.
Коллективное медийное самообслуживание никак не направлено против старых СМИ. Старые СМИ вирусному редактору безразличны. Вирусный редактор даже с удовольствием их при случае использует, поскольку они очень хороши как раз в поиске и выработке значимости. Но в принципе, вирусный редактор может обходиться и без них. Мы знаем массу примеров, когда важнейшие темы были подняты или даже целиком отработаны исключительно вирусным редактором. Профессиональные СМИ или не успевали, или боялись.
Принято противопоставлять СМИ любительскому авторству интернета. Но на самом деле СМИ уже стали составной частью этой среды, причем самой активной. Что по-прежнему приносит им славу, но угрожает их бизнесу, ибо монополия на сообщения в этой среде невозможна.
Одно из главных следствий коллективного медийного самообслуживания – роль медийных технологий растет, а роль СМИ, как общественного института, – падает. И, видимо, стремится к нулю. Это и есть основная причина и смерти газет, и сжатия бизнес-модели СМИ. А вовсе не переход от бумаги к цифре.
Адаптема 4. Вирусный редактор поставляет качественную информацию не хуже СМИ
При самообслуживании неизбежно встает вопрос о качестве услуг. Ведь их оказывают не "профессионалы", а "любители", причем сами себе. Разве может блоггер привести достоверную информацию, например? Взять интервью у президента? Провести квалифицированное расследование?
Вообще-то, может и даже стремится к этому. Вирусный редактор пропускает сообщения через фильтры, суммарно обладающие всеми возможными компетенциями. Любую "статью" пишет все общество. Точнее говоря, именно те члены общества, которые имеют какое-то отношение к теме. Так происходит еще и экспертный отбор: в эпидемии интересности участвуют как раз те, кого эта тема интересуют, и кто может получить свою долю отклика за счет надлежащих знаний, личных свидетельств или удачных формулировок.
Чем больше у юзера специальных знаний по теме, тем вероятней отклик. Хороший мотив для отбора и привлечения специалистов. Этот самонаводящийся ансамбль суммарно всегда компетентен. И даже те, кому интересно, но нечего сказать по делу, кто производит лишь шум и бестолковые реплики – даже они способствуют работе вирусного редактора, так как своим участием поддерживают скорость тематической инфекции.
Первичный блоггер ради отклика может наврать или приврать – с него станется. Известный блоггер, поддавшись коррупции, может тайно продать свою трибуну. Но если событие действительно значимо, то вирусный редактор соберет такой народный контроль, что уровень факт-чекинга превысит самые строгие стандарты СМИ. Правда всегда выплывет. Коррупция блоггера всегда будет обнаружена. Если оно того стоит. А если вранье или вброс незначимы, то вирусный редактор их не заметит и не вскроет. Но и не распространит.
Что касается интервью недоступных персон или закрытой информации, то будь у общества интерес – этот интерес обязательно будет удовлетворен. Президент найдет способ дать кому-нибудь интервью. Секретная информация обязательно просочится из закрытых структур – там ведь тоже люди, они тоже нуждаются в "признании", имеют какие-то свои цели и хотят публично воздействовать на свою же "закрытую" среду. Сливы, происки внутренних конкурентов, обиженные и уволенные, усилия левацких ниспровергателей, вроде Ассанжа – все это рано или поздно открывает все х-файлы. Если "Викиликс" возможен, то на достаточном статистическом массиве он становится неизбежным. И чем выше интерес вирусного редактора к закрытой информации, тем быстрее утечка. Дальнейшее – дело техники.
В конце концов, найдутся энтузиасты, применяющие профессиональные приемы расследования ради отклика. Или даже ради бизнеса на отклике, – например, политического (пример всем известен). Такая возможность теперь тоже открыта.
Отдельная тема – первичная добыча отклика с помощью гадости. Казалось бы, да, человек может привлечь внимание, публикуя нарочитую гадость. Многие так и делают. Как же в этом случае быть с высокими идеалами общественной значимости, вмененными вирусному редактору?
А вот какая штука: гадость никогда не переходит на второй круг заражения. Только ближние контактеры как-то отреагируют. Гадость не может быть вирусом. Вирусом может быть только реакция на какую-нибудь выдающуюся гадость – например, все начнут эту гадость обсуждать. Но это уже будет другое, надлежащее качество обсуждения.
Так что вирусный редактор всегда разрабатывает тему по стандартам социальной значимости. Ну, а почему должно быть иначе? Это ведь сумма атомарных реакций общества, прямое действие общественного мнения.
Адаптема 5. Партизанская журналистика Сети поглощает все профессиональные компетенции журналистов
Возьмем новости. Блоггеры – собкоры вирусного редактора – распределены по планете толстым слоем. В результате любое событие происходит обязательно в присутствии блоггера, который, конечно же, тут же сообщает об этом миру. Еще бы – такой шанс получить отклик!
Это означает, что если у события есть хоть какой-то потенциал значимости, оно будет замечено. А если этот потенциал большой – сообщение будет подхвачено и распространено ровно в таком объеме, в котором оно того заслуживает.
Профессия репортера, в общем-то, уже умирает. Репортер приезжает всегда после события, а блоггер – всегда на месте в момент события.
Партизанская журналистика может производить аналитику, затевая коллективную экспертизу. Как это происходит? Например, некий блоггер увидел, что фотоотчет молодежного движения о тушении лесного пожара похож на подделку. Он предъявляет это свое сомнение и какие-то начальные аргументы. Если френдам интересно, они заражаются расследовательским пылом, заражают других, набегает толпа самодеятельных экспертов, среди которых найдутся толковые и бестолковые специалисты любой компетенции.
Вирусный редактор отберет лучшие умозаключения и лучшие формулировки, то есть осуществит еще и стилистическую редактуру. И тут же распространит их силами самих же участников. Найдутся и такие, кто сжато агрегирует выводы, сделает попурри. Внесет свой вклад, чтобы получить свой отклик. На выходе получается детальный разбор темы, невозможный в СМИ.
Этот механизм работает с любой темой. От спортивных и политических до самых сложных финансовых или макроэкономических. Любые обсуждения суммарно рафинируют главное и вскрывают подробности. Если это интересно, вирусный редактор разберется во всем. Потому что это интересно как раз людям соответствующего профиля. А значит, они непременно инвестируют свои знания и время в коллективный анализ. Как ни странно, при такой "организации труда по интересам" любители оказываются порой сильнее хваленых профессионалов.
Скажем, возможно ли расследование Навального по буровым установкам хоть в одном профессиональном российском СМИ? Видимо, нет. Даже в самых независимых деловых изданиях.
И дело не в том, что СМИ не могут по политическим причинам. Технологически некоторые из них, наверное, смогли бы сделать не хуже, если бы припомнили навыки и как следует напряглись. Но дело в том, что даже технологически СМИ больше не нужны для такого расследования. Оно может состояться и без них. И на высоком профессиональном уровне, несмотря на очевидно самодеятельный статус. Для каких-то других целей – неважно. Важна сама технологическая возможность. Сам доступ к расследовательскому публикаторству, который теперь открыт всем желающим.
Ну, а об альтернативной публицистике говорить вообще не приходится. Партизанская журналистика располагает самыми лучшими публицистами. В том числе (и прежде всего) теми, которые вроде как работают в СМИ.
Адаптема 6. Последний эксклюзив СМИ – умение сжимать картину дня в панорамную повестку
С точки зрения медийной картины мира у вирусного редактора есть один серьезный недостаток. Он сообщает только самое интересное. Чтобы увидеть всю картину мира (а не только самое-самое), надо прочитать всю блогосферу. Тогда как классические СМИ сжимают картину мира в маленькую повестку, усвояемую за 10 минут просмотра. Это сжатие осуществляется простым композиционным шаблоном "Политика – Экономика – Общество – Происшествия – Спорт", который так или иначе воплощен в каждом издании, в каждом выпуске новостей.
Редактор СМИ берет на себя обязательство наполнить каждый раздел шаблона хоть какими-то сообщения, по возможности докручивая их интересность. Это создает у аудитории ожидание панорамы, привычку к полноте кругозора. В результате у публики есть ощущение, что мэйнстрим – это СМИ, а СМИ – это мэйнстрим.
Возможно, это последняя и главная потребительская ценность медиа, которую вирусный редактор перебить не в состоянии. Ему это незачем, он концентрируется на пиках, тогда как панорама всей долины для него лежит во мгле.
Сопутствующий недостаток: вирусный редактор доставляет информацию по системе графов, то есть строго персонально, с учетом рекомендательного отбора. СМИ же не чувствительны к личным настройкам потребителя, и поэтому доставляют ему в том числе и ту информацию, которая "не обязана" нравиться. Это скорее плюс: потому что полнота картины мира складывается не только дружескими, но и вражескими предпочтениями.
Вопрос лишь в том, нужна ли будет медийная панорама в будущем? Или человеку достаточно будет узнавать только то, что отобрано и залайкано его френдами?
Картина мира, особенно если нужен мэйнстрим (а он нужен, например, для бизнеса или общественной деятельности) – состоит из событий мира, а не из тех событий, которые нравятся друзьям. Если бы СМИ показывали каждому, что ему нравится, то каждый увидел бы то, что ему нравится, а не то, что видят все. Подгонка под личные интересы, персонализация – это задача маркетинга. Медиа делают ровно противоположное – они унифицируют повестку и тем самым собирают, объединяют общество (или сообщества) вокруг важных для всех тем.
Скорее всего, общая и сжатая медиа-панорама все-таки представляет отдельную и безусловную ценность и сохранится в будущем, что может стать хорошим подспорьем для медиа-проектировщиков.
Адаптема 7. Информация растет сама
Коль скора среда публикаторов нацелена на добычу и распространение значимого, то внутри этой среды получение информации становится гарантированным. Важную информацию не надо искать, она найдет потребителя сама.
Более того, благодаря "дружескому" принципу коммутации (мы френдим своих знакомых) работает рекомендательная доставка сообщений. К нам с большей вероятностью приходит именно та информация, которая нас может заинтересовать. Ведь мы связаны с таким кругом общения, в котором разделяют наши ценности, интересуются тем же.
В результате важную новость нельзя не узнать. Современный человек не может не узнать об отставке Лужкова. И для этого не нужно читать газет или смотреть телевизор, достаточно включить утюг с френдлентой. Нельзя не быть в курсе того, чем интересуются такие же, как я. Никаких усилий предпринимать не надо. Сообщат. Для потребителя это выглядит так, что оно теперь само растет.
Это означает, что информация перестает быть дефицитом. Перестав быть дефицитом, она перестает быть ценностью. Более того, ценность информации даже переходит в поле отрицательных значений – порой приходится просто прятаться от такого обилия важной и интересной информации, так как она лезет к нам изо всех источников и пожирает наше время. Теперь не человек охотится за информацией, а информация охотится на человека.
Адаптема 8. Информация будет оплачиваться "сверху"
Избыток информации и простота ее доставки приводят к тому, что получение информации перестает быть ценностью. И тем большей ценностью становится распространение или даже всучивание информации теми, кто в этом заинтересован.
Поэтому меняется экономическая модель работы с информацией. За информацию будет платить тот, кто хочет ее распространять, а не тот, кто хочет ее получать.
Адаптема 9. Контент будет бесплатным для пользователя
Если я хочу привлечь аудиторию, я произвожу контент, чтобы собрать людей. Нелепо при этом еще требовать, чтобы потребитель мне за этот контент заплатил.
С точки зрения публикаторов, стремящихся получить отклик (а это все), потребление информации ценнее ее продажи. Информацией платят за привлечение людей, это теперь приманка для нагона трафика. Контент превращается из товара в валюту.
Иногда говорят, что есть же специализированный или деловой контент, сложный, непосильный для производства любителями. Очень нужный людям, и поэтому они будут его оплачивать.
Нет, все-таки даже этот контент стремится к бесплатности для получателя. Смоделируем такую ситуацию. Допустим, есть некое издание "i-бухгалтер", которое поставляет узкоспециальный высококлассный контент для бухгалтеров за деньги. И есть аудиторская фирма, которой тоже нужна бухгалтерская аудитория. Как лучше всего привлечь именно бухгалтерскую аудиторию? Публиковать важную информацию для бухгалтеров. Этой фирме придется стать медиа и использовать редакционные приемы. Она станет публиковать новости, налоговую аналитику, графики платежей – все, чем интересуется бухгалтер.
Естественно, аудиторская фирма постарается не просто отрабатывать номер, а добиться эффекта – привлечь бухгалтеров. Для этого придется улучшать свою медийность. Но пока она будет одна, результат будет предопределен вероятностью. Когда же таких аудиторских компаний станет 50, пять из них неизбежно будут поставлять контент, сопоставимый с продуктом профессиональных специализированных СМИ. Но бесплатно, потому что цель – собрать аудиторию вокруг бренда.