• Дважды в XX веке мы переживали национальные катастрофы, распад государственности и разрушительный удар по культурному и духовному коду нации. Однако, вопреки этому, нам есть чем гордиться в своей истории - эта история для нас целостна: "Вся наша история без изъятий должна стать частью российской идентичности".
• Копирование чужого опыта, попытки извне цивилизовать Россию "не были приняты абсолютным большинством нашего народа", стремящегося к суверенитету духовному, идеологическому и внешнеполитическому.
2. Тесно связано с предыдущим смысловым блоком то знамя мировой миссии России, которое Путин впервые поднял на Валдае, - и это знамя имело внушительное подкрепление предшествовавшей дипломатической победой на сирийском фронте. Свою глобальную миссию президент противопоставил западной агрессии, склонности к насилию, выстраиванию диктата и кулачного права. Были предложены следующие аксиомы:
• миру дано Богом многообразие народов, каждое суверенное государство имеет своё лицо, каждый народ уникален;
• однополярному, унифицированному миру не нужны суверенные государства, ему нужны вассалы, отказавшиеся от своего лица;
• "Наша сегодняшняя позиция имеет глубокие исторические корни. Россия сама развивалась на основе многообразия, гармонии и балансов, привносила такой баланс и в окружающий мир". "Сила России, сила победителя" в поворотные моменты истории выражалась в благородстве и справедливости;
• евразийская интеграция будет строиться на этих же принципах, в ней "каждый сохранит своё лицо, свою самобытность и политическую субъектность".
3. Путин заявил, что России не по пути с Западом ("евроатлантическими странами") в том, что они отказываются от своих христианских корней и фундаментальных исторических ценностей. "Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность: национальная, культурная, религиозная или даже половая". В этом Путин видит деградацию и примитивизацию общества. Путин показал, что он гнушается декадансом, нравственным и демографическим упадничеством Запада. Путин произнёс знаковые слова:
• проводится политика (!), уравнивающая веру в Бога и веру в сатану;
• однополые семьи, пропаганда социально опасных извращений (педофилии), стыд за свою религиозную принадлежность, удушающая политкорректность - всё это не просто культивируют, но и "пытаются агрессивно навязывать всем, всему миру";
• "Что ещё может быть большим свидетельством морального кризиса человеческого социума, как не утрата способности к самовоспроизводству?";
• "Без ценностей, заложенных в христианстве и других мировых религиях, без формировавшихся тысячелетиями норм морали и нравственности люди неизбежно утратят человеческое достоинство. И мы считаем естественным и правильным эти ценности отстаивать. Нужно уважать право любого меньшинства на отличие, но и право большинства не должно быть поставлено под сомнение".
4. С предыдущим смысловым блоком связаны и тезисы об антинациональной части элиты, которой было выгодно отсутствие национальной идеи. Связка между отсутствием идеологии и паразитическим классом, предпочитающим "воровать и выводить капиталы", - крайне важное и новое для Путина заявление, фактически подводящее жирную черту под эпохой деидеологизации. Другой аспект этой же темы - "пятая колонна", разрушители, политические демагоги. "Слишком часто в национальной истории вместо оппозиции власти мы сталкиваемся с оппозицией самой России". Путин заявляет: нам нужны созидатели, нам нужно "настоящее гражданское общество", мы должны знать, кому доверяем, - отсюда новые законы о прозрачности НПО.
5. Слыша всё это, можно было бы предположить, что после ухода Суркова Путину в спичрайтеры были набраны люди, ориентирующиеся на национал-консервативную традицию и насыщающие риторику президента соответствующей лексикой и аргументацией. Но дело не только в спичрайтерах. Новая повестка сполна и чрезвычайно убедительно проявилась в устных ответах Путина на вопросы - где он спонтанно, в свойственной ему непринужденной и ироничной манере расставил наиболее смачные акценты.
Фактически многие ответы Путина звучали как насмешка, как издевательство над двойными стандартами Западами, над его подчас мелочным эгоизмом:
• "Они привыкли в Европе как? По известному принципу: сначала давайте съедим твое, а потом - каждый своё";
• "Берлускони судят сейчас за то, что он живёт с женщинами, а если бы он был гомосексуалистом, его пальцем бы никто не тронул. (Смех в зале.)";
• "Химическое оружие в Сирии появилось как альтернатива ядерному оружию Израиля, мы же это хорошо знаем <…>".
Все эти 5 смысловых блоков - новое явление в политике верховной власти. Всего этого не было в наших первых лицах начиная с Горбачёва. Все это признаки завершающейся, преодолеваемой Смуты. И эти изменения не могут оказаться чистой риторикой. Россия вступает в новую полосу своей жизни - начинается непростая, возможно, крайне трудная и опасная, сопряжённая с войнами и жертвами, открытая борьба за достойное место в мире. А это невозможно и без внутренних перемен в стране.
Консервативный разворот
Начались ли перемены?
Безусловно, они начались. Всё то, что удалось стронуть Путину с мёртвого места, развернуть в сторону исторической "нормы" Русской цивилизации, - всё это шаг за шагом, градус за градусом делает его олицетворением вечной России. И всё это, как можно надеяться, - свидетельства необратимости совершаемых процессов.
Средства, вкладываемые в оборонный комплекс, возрождаемые и создаваемые заново оборонные заводы, запланированное построение за десять лет 400 межконтинентальных баллистических ракет, 8 ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, 20 многоцелевых подводных лодок, 50 боевых кораблей, 100 военных космических аппаратов, 600 современных самолётов, 1000 вертолётов, более 70 комплектов ракетных комплексов различных систем и т. д. и т. д. - всё это весомая программа перевооружения страны. И этот выбор - свидетельство необратимости путинского разворота. Не случайно конфликт, приведший к отставке главного проводника неолиберальной политики Кудрина, этого наследника Чубайса во власти и любимца банковского интернационала, давшего ему звание "лучшего министра финансов", был связан именно с возрождением оборонного комплекса. Это тот портал национальной экономики, который был первым выведен из-под опёки неолибералов, поскольку оборонка слишком очевидно выпадает за рамки компетенции ограниченных догматиков-главбухов. Этот "кусок" Путин вывел из-под юрисдикции "Вашингтонского консенсуса", вырвал из пасти западных банкиров, которые через Кудрина и К выводили из России капиталы, подвампиривали спящего исполина, не давали ему очнуться.
Следующую порцию капиталов, которые Путин отказывается оставлять в транснациональных банках, он направляет на строительство транспортной инфраструктуры - это долгожданная победа над монетаристами, о которой изборцы мечтали уже давно и требование которой формулировали из года в год.
С 2013 года Путин наложил запрет чиновникам, госслужащим, депутатам и судьям на зарубежные счета и активы. Этот запрет - ещё одно свидетельство необратимости происходящего разворота.
В этом же году начались проверки некоммерческих "иностранных агентов", что является важнейшим решением, направленным на отсечение тех финансовых потоков, с помощью которых США привыкли формировать свою политику "мягкой силы", в критический момент переходящую в "цветные" революции.
Путин пока мало сделал на ниве восстановления патриотизма в образовании и воспитании, но он заговорил об этом, в его словах ощущалось понимание масштаба стоящих задач, а результатом этих слов уже стало создание новых госструктур.
Путин поручил сформировать единый учебный курс русской истории с канонической трактовкой её целостности и непрерывности, с уважением ко всем её этапам - это тоже знак разворота, хотя исполнители данного замысла пока ему не вполне соответствуют.
Путин заговорил и о контроле над Интернетом, который используется творцами ментальных вирусов не в меньшей мере, чем грантопотребляющие НКО.
Путин объявил о союзе с Церковью и защите религиозных чувств верующих от глумления, а также обещал защищать институт семьи от "крестоносцев" ювенальной юстиции.
Он перестаёт лицемерить в отношениях с квазицерквями и шабашами западной цивилизации: новоявленным духовным орденом международных правозащитников, в своё время громивших СССР, разветвлённой сектой "зелёных" и борцов с потеплением, повсюду используемых их хозяевами для расправы с политическими конкурентами, миссионерскими сообществами других культов политкорректной глобализации. Яснее всего он противостоит революционной диктатуре Сексуального Интернационала, этой ЛГБТ-Инквизиции, которая подчиняет своему контролю страну за страной.
Перечисленного уже достаточно для того, чтобы русские государственники и патриоты видели в Путине своего союзника, на деле осуществляющего консервативную смену курса.
Тем не менее, несмотря на всё вышесказанное, экономика страны остаётся в значительной степени вне того консервативного разворота, черты которого стали столь явственными в последние годы. В этом пункте мы подходим к самому уязвимому месту нашего героя. (И нам остаётся надеяться, что эта уязвимость в скорейшем времени испарится.) Вся экономика, исключая оборонный сектор, - как будто заповедная зона, куда Путину до поры до времени заказан путь. Это экономика офшорной элиты, большинства из тех 110 миллиардеров, которые, по оценкам Credit Suisse, владеют 35 % всех национальных богатств страны. И поэтому, даже когда Путин написал перед выборами о создании госкорпораций, он как будто оправдывался перед "смотрящими" от мирового капитала, оговариваясь, что "ни о каком подавлении частной инициативы речь не шла - её в этих секторах просто не было. Ошибочно на основании нашей работы по собиранию, реструктуризации и предпродажной подготовке активов делать выводы о разрастании госкапитализма" ("Ведомости", 30.01.2012). И это говорилось в предвыборной статье. С кем полемизировал Путин? Можно было подумать, что его избиратели - это сто миллионов кудриных и гонтмахеров, оспаривающих право и священный долг власти на инвестирование в собственную страну и производство.
За последние годы достигнуты убедительные успехи на евразийском направлении путинской политики. Таможенный союз и начинающий воплощаться в жизнь Евразийский союз - неожиданное по времени и контексту движение, в котором президент вновь опережает своих предшественников, русских вождей "послесмутных" времен. Обо всём этом пишут многие коллеги по Изборскому клубу. Мне бы хотелось здесь отметить, что хотя стратегия интеграции ещё в самом начале своего развертывания, однако уже понятно, что по своим последствиям реализация этой стратегии способна привести к исправлению очень многих пороков нынешнего состояния. В качестве примера приведу высказывания Путина о неуправляемых потоках миграции в одной из его предвыборных статей, высказывания, о которых редко вспоминают, но которые содержат черты верного стратегического замысла: с одной стороны, писал Путин в "Независимой газете" (23.01.2012), необходимо направить мигрантов туда, где они будут в наименьшей степени вызывать социальное напряжение; а с другой - нужно, "чтобы люди в своих родных местах, на своей малой родине могли чувствовать себя нормально и комфортно. Надо просто дать возможность людям работать и нормально жить у себя дома, на родной земле, возможность, которой они сейчас во многом лишены". Если такова одна из целей евразийской интеграции - мы, безусловно, на верном пути.
Идеология должна не замещаться, а подкрепляться финансами. Деньги должны перестать быть компенсацией отсутствия идеологии (что свойственно только колониям), но рассматриваться как инструмент проводимой стратегии (логика суверенной метрополии).
Оселком, на котором проверяется глубина и серьёзность интеграционных намерений, стала с осени 2013 года Украина. Яростная борьба за неё, которая продолжает разгораться, может быть и проиграна, - но она ведётся по-новому, и это не останется без последствий. Слабой стороной российской политики в этой сфере, как и во многих других, остаётся склонность измерять всё деньгами. Если мерить и стимулировать интеграцию деньгами, никаких денег не хватит. Олигархически-криминальная Украина говорит на одном языке, но братский народ ждёт от Москвы исцеляющего слова, внятного призыва на совсем другом языке. А с этим у Кремля пока не всё гладко. Вместо этого звучат невнятные оговорки, что мы, дескать, не против вашей евроинтеграции, мы бы и сами не прочь… Между тем евразийская экономическая интеграция, тем более с Украиной, должна апеллировать не только к голой экономике, но и к цивилизационным, духовным аргументам. Ментальные предпосылки политики в наш век определяют слишком много и окупаются сторицей, что, кстати говоря, прекрасно сознают и используют западные режиссёры кровавого Евромайдана. Путин, к сожалению, во многих случаях всё ещё подменяет идеологию финансами. Тогда как назрела острая потребность в другом подходе: идеология должна не замещаться, а подкрепляться финансами. Деньги должны перестать быть компенсацией отсутствия идеологии (что свойственно только колониям), но рассматриваться как инструмент проводимой стратегии (логика суверенной метрополии).
Ахиллесовой пятой России в условиях приближения горячей фазы информационной войны остаются до сих пор средства масс-медиа и Интернет. Либералы раздули миф о "рупорах Кремля", но этих рупоров что-то не видно. Да, стали чаще сниматься нормальные патриотические фильмы, появились более-менее трезвые передачи на ТВ, но они при этом тонут в инертном, гламурно-циничном, развлекающе-отвлекающем информационном потоке. Топ-менеджеры наших масс-медиа явно ведут двойную игру: с одной стороны, они выполняют пропагандистские задания власти (нередко нарочито грубо и прямолинейно), с другой стороны, на уровне акцентов новостных лент, фразочек и маленьких штрихов, сеют деструктивные настроения, нагнетают депрессию, демонстрируют всё те же, что и в 90-е годы, стереотипы западников и русофобов, хотя и в смягчённом виде. Как поведут себя они, когда начнётся тотальная информационная война, с применением тяжелой артиллерии времён холодной войны и новейших изощрённых разработок?
Не пора ли начать очищение элиты с этой её прослойки? Не пора ли параллельно ей выстроить пророссийскую систему СМИ? Мы уже видим первые ласточки: создаётся холдинг "Россия сегодня" с Д. Киселевым во главе и М. Симоньян в качестве опытного главного редактора. Это можно только приветствовать, но этого крайне мало. Необходимо запустить механизмы тонкой глубинной работы с ментальностью на телевидении и в работе информагентств, в радио, печати, Интернете, в блогосфере. Если Путин не подготовится сейчас к ударам информационной войны, он может оказаться довольно-таки беззащитным перед мощью западной машины манипуляции. И даже если вслед за телеканалом "Дождь" последуют другие русофобские СМИ, сама по себе запретительная политика и политика блокирования не сработает, да и выглядеть она будет неприглядно. Если же Путин решится на смену (мягкое обновление) высшей медийной элиты, вслед за тем будет уже не трудно осуществить и другие очистительные меры, причём не будет необходимости в масштабных политических расправах - наши оппозиционеры и агенты влияния просто не будут никому видны и слышны, а в Интернет-сети их сторонников встретит стройная рать наших сторонников, патриотов своей родины.
Судя по всему, Путин вынужден до сих пор лавировать и во многом маскировать свои стратегические замыслы. И на то есть объективные причины.
Но как бы ни объяснялась непоследовательность, сложность и половинчатость нынешней политики в тех или иных её аспектах, важно то, что разворот происходит. В этом мы видим внушающие оптимизм симптомы того, что Россия выжила, что дух наш не сломлен, а история наших побед и взлётов не завершена.
Александр Нагорный. Путин: внешнеполитический вектор
От крушения СССР - к возрождению России
В "крупнейшей геополитической катастрофе ХХ века", как охарактеризовал крах Советского Союза В. В. Путин, мы можем выделить семь групп факторов, потери по которым лишили нашу страну статуса сверхдержавы, защищённой практически со всех возможных азимутов и географических направлений, превратив её в просто крупную, но весьма уязвимую и даже ущербную страну.
Идеологические факторы
Вследствие отказа от коммунистической идеологии, имевшей глобальный и теоретически обоснованный план переустройства мира под знамёнами проекта "мировой социальной справедливости", привлекавший сторонников практически во всех государствах мира, Россия моментально утратила положение глобального игрока, обладающего всеобъемлющим политико-идеологическим потенциалом и способного повсеместно противостоять Западному миру во главе с США. Присутствие России в Африке, Азии, Латинской Америке, в Восточной (Центральной) Европе и на Ближнем Востоке стало ненужным излишеством. Также сократились возможности влиять из Москвы на внутриполитические процессы в Западной Европе и в самих США. РФ оказалась в позиции подчинённого "цивилизованным странам" субъекта, зависимого от них практически по всем параметрам как внешней, так и внутренней политики.
Геополитические факторы
Разделение СССР на отдельные государства означало утрату громадных территорий, "обрезание" страны более чем на треть. В результате возникли совершенно другие геополитические контуры функционирования российской государственности в мировом сообществе. Земли, приобретённые на протяжении почти 500 лет в результате огромных усилий русского народа и его руководителей (представителей династий Рюриковичей и Романовых, а также советских вождей, прежде всего И. Сталина), оказались утерянными, а миллионные жертвы русского народа и русских солдат с исторической точки зрения - никчемными и напрасными. Что и стало проповедоваться как новый "символ политической веры" прозападными "элитами" РФ, которые тем не менее не гнушались в полном объёме пользоваться доставшейся им частью исторического наследия России-СССР.