Есть определённая категория женщин, забитых обществом до такой степени, что они страшатся прикасаться к себе и многие доживают до зрелости, так и не испытав оргазма. При своих первых сексуальных экспериментах с мужчиной они испытывают возбуждение, но до оргазма не доходят из-за неумелости мужчины. Наслышанные о существовании оргазма, они каждый раз вслушиваются в себя и, когда невежда-мужчина, насладившись, спрашивает, что она испытала, женщина говорит: "Я, кажется, испытала оргазм". Это определённо значит, что она его не испытала, иначе у неё не было бы никаких сомнений.
Отдаваясь, женщина предоставляет мужчине шанс довести её до оргазма. Мужчина же воспринимает этот шанс как гарантию достичь оргазма самому и, достигнув его, считает, что он овладел женщиной, тогда как "владение" наступает лишь с оргазмом, испытанным женщиной.
Если у мужчины страх при возбуждении лишь "идеологический", из-за возможной потери мужского престижа вследствие отсутствия эрекции (а свой оргазм он может получить и без эрекции), то у женщины страх при возбуждении вполне физиологичен (включая страх беременности и страх заражения венерической болезнью, ибо это зависит от того, захочет ли мужчина натянуть презерватив и насколько умело он им пользуется): она опасается, что ей не удастся достигнуть оргазма то ли из-за собственной напряжённости, то ли из-за мужской неумелости, то ли из-за обеих причин. Женский страх основан на реальной возможности недодачи женщине наслаждения. Тот факт, что она часто и незаслуженно винит в этом себя, не меняет сути дела. Таким образом, мужской страх – "теоретический", а женский – весьма "практический".
Женщина совокупляется с надеждой на оргазм, а мужчина – с уверенностью в нём.
Самое желаемое для мужчины (и что является самым оскорбительным для женщины) – это кончить и уйти, а вернуться только тогда, когда захочется снова.
Первое, что мужчина хочет сказать женщине после оргазма: "Убирайся!" Вскоре это меняется на: "Ну, уж ладно, оставайся". И затем он, чувствуя возвращение желания, вслух говорит ей: "Я тебя люблю!"
В обоюдном оргазме – идеальной цели соития – возникает небывалое единение, которое обусловлено прежде всего тем, что эгоизм и альтруизм отождествляются. Оргазм, таким образом, становится точкой отсчёта, мерой, идеалом, прообразом идеальных отношений. Именно на этих ощущениях у молодых людей базируется желание пожениться. В надежде, что оргазм они смогут повторять с великой частотой, юноша и девушка хотят закрепить эту соблазнительную возможность узами брака. Однако, расцепившись после оргазма, пара превращается в две единицы, у которых желания совпадают далеко не всегда, а точнее, желания их противоположны. Оргазм, как бы его ни представляли материально, вносит в отношения идеальное: мгновение полной гармонии, абсолютного совпадения желаний. Оргазм – это отдохновение от раздирающих пару противоречий, эгоизма, вражды.
Чем полнее единство во время оргазма, тем более разочаровывает прочая жизнь, полная отчуждения друг от друга. Потому и страсти, в которых оргазм наиболее жарок, не могут длиться долго, ибо остальная, разъединённая жизнь ревниво противопоставляет оргазму свою протяжённость.
Ориентация женщины – на потом, тогда как у мужчины – на сейчас. Мужчина сосредоточен на мгновении, а женщина – на вечности.
У каждой женщины свой метод достижения оргазма, тогда как мужчина достигает оргазма без всяких методов.
Мужчина и женщина настолько разные особи с такими разными взглядами на мир, что, не будь объединяющего их оргазма, они были бы злейшими врагами.
Чужое возбуждение и чужой оргазм напоминают наблюдателю о его собственной способности к оргазму из-за "заразности" возбуждения. Потому и возбуждение партнёра становится возбуждающим, отсюда появляется влечение к кому-то еще, кроме себя, как источнику возбуждения. Но и для возбуждения партнёр не обязателен, а достаточно фантазии, мечты.
Оргазм и мечта
Сексуальное одиночество определяется не разлукой с женщиной, а разлукой с мечтой.
Мечта – это попытка выйти за границы, в которых живёшь. Мечта в своей основе религиозна, ибо она – воплощение стремления к потустороннему, находящемуся по ту сторону границ, в которых ты существуешь, а именно в том направлении и находится иная, посмертная жизнь.
И вот та же потусторонность оргазма расправляется с мечтой. Вернее, оргазм и мечта аннигилируют.
Во время мастурбации существует тяга привлечь мечтой к соучастию образ желанного тела. Есть женщины, которые устанавливают личные отношения с искусственным членом: дают ему имя, разговаривают с ним и ласкают, прежде чем пустить в дело, называют его ласковыми и лестными словами: "Какой ты умелый, какой ты выносливый!", а после оргазма(ов) любовно моют его, благодарно целуют и аккуратно укладывают спать в укромное место хранения. В основном же отношение к вибраторам у женщин, конечно, чисто потребительское, как и к мужчинам.
Есть и мужчина с надувной резиновой женщиной, которую он зовёт по имени, ласкает, как живую, и любовно отмывает её после употребления.
И женщине, и мужчине нужен лишь раб или рабыня, но при условии, что они будут беспрекословно и умело выполнять желания хозяина или хозяйки и послушно исчезать из поля зрения до появления новой нужды. И если не дано раба живого, то используют раба искусственного.
Женщине для имитации мужчины вполне достаточен искусственный член, без целикового резинового тела. Скорее всего это объясняется тем, что у женщины есть три отверстия, которые можно использовать, а у мужчины есть лишь единственный инструмент. Потому-то некоторые женщины используют имитацию нескольких мужчин, засовывая в себя два искусственных члена одновременно или используя искусственный член так долго, как не под силу вынести никому живому, а разве что нескольким в долгой череде. Остальные части тела мужчин им и на хуй не нужны. Язык они предпочитают – другой женщины, а палец – свой.
Для мужчин часто становится притягательной резиновая женщина в полный рост. Это, быть может, связано с большей тягой мужчин к личностному общению (часто мужчина пытается относиться к проститутке как к возлюбленной, забывая, что для неё их отношения – только деловые).
Использование резиновых женщин, искусственных членов и влагалищ является наглядной демонстрацией сути желания: нужен не партнёр, а лишь та его часть, которая приносит наслаждение, без остальных частей, которые приходилось бы принимать во внимание в ущерб наслаждению. Употребляя искусственные половые органы, человек возвращается к мастурбации, вычленив из других существ самое главное, то, что может его наслаждение усилить.
Искусная проститутка для мужчины – это воплощение его мечты. Она доступна без всякого ухаживания, она выполняет любое твоё желание, причём умело, льстит твоему самолюбию. Ты можешь избавиться от неё, как только твоё желание удовлетворено, и она не станет на это обижаться, а послушно и молча исчезнет. Она снова появляется готовой удовлетворить твоё вновь возникшее желание. Именно в силу своего совершенства проститутка нетерпима в несовершенном обществе. Впрочем, и проститутка имеет существенный недостаток: она требует плату за идеальность женского поведения. Причём для получения истинного совершенства в образе проститутки и её поведения требуются деньги, которые соизмеримы с деньгами, необходимыми для содержания семьи, или даже превосходят их. На этом замыкается ещё один круг несовершенств.
Ведь совершенство в жизни способно длиться лишь мгновение оргазма.
Женщины хвалят и ставят в пример восторженных романтиков, но предпочитают совокупляться с бесцеремонными умелыми циниками, доводящими до оргазма. Цинизмом в этом случае называется знание и уверенное умение этим знанием пользоваться. "Циник" знает женскую и свою анатомию, умеет возбудить женщину механически и словесно. Романтик же ставит женщину на пьедестал, считает, что похоть ей чужда, а в глубине души панически боится требовательности пизды и невнятности своего хуя. Не в силах удержать женщину, удовлетворяя её похоть, он предлагает ей женитьбу, заботу, детей, покой. И тут женщина уступает романтику, и циник оказывается временно побеждённым. Но вскоре он торжествует в образе любовника.
Оргазм осуществляет компромисс с любой самой дикой фантазией и таким образом снимает конфликт между мечтой и реальностью. Оргазм делает жизнь терпимой, помогая избавиться от желания недостижимого и временно смиряя с несвершённостью мечты. Оргазм в браке – это механизм подавления мечты об измене.
Сам оргазм всегда хорош. Но вокруг него часто образуется пустота. Оказывается, подступы к оргазму становятся значительно важнее его самого. Именно они, эти подступы, заставляют нас восхищаться и трепетать перед тем, что после оргазма вызывает безразличие или отвращение.
Оргазм-то всегда оргазм – абсолютный в своей силе, неминуемости и власти. А вот подступы к нему всегда различны. Рим нам дан как данность и интересны лишь дороги, которые, мы знаем, в Рим приведут. Но как прекрасно путешествие, гарантирующее Рим!
Или так: мы знаем, что, путешествуя по Земле, мы вернёмся в то же место, если будем двигаться прямо достаточно долго. Подобного рода уверенность существует и при половом акте: занимаясь им достаточно долго, мы оргазма достигнем, и он начинает восприниматься как само собой разумеющееся. Тогда лишь меняющиеся ландшафты и погода в течение путешествия становятся предметом наших забот и интересов.
Нравственность определяется тем, кто на что ставит акцент: добропорядочные люди – на оргазм и остаются верными, а недобропорядочные – на путь к оргазму и прелюбодействуют. Расстановке акцентов способствует и частота испытания оргазма. Если возможность испытывать его предоставляется редко, то тогда главное – до него добраться, да путём покороче. Если же его испытываешь часто, то начинаешь его воспринимать как должное и обращаешь своё внимание на разнообразие путей его достижения. Голод и добропорядочность стремятся к оргазму, сытость и развращённость – к разнообразию путей его достижения.
Оргазм и общество
В сказках всё заканчивается свадьбой, а в порнографических фильмах – оргазмом и семяизвержением. В сказке после свадьбы и в порнофильме после оргазма подразумевается вечное счастье. Но именно после свадьбы и после оргазма начинаются все невзгоды и проблемы.
Оргазм – как рубикон, после совместного пересечения которого возникает необратимая близость. Близость эта основана на проявлении во время оргазма тотальной искренности, открытого изъявления своих самых сокровенных чувств, то есть именно того, что в обществе строго запрещено и подменяется соблюдением этикета. Совместно испытанный оргазм подобен совместно совершённому преступлению, которое роднит людей, преступлению против общества. Круговая порука обоюдного оргазма делает мужчину и женщину сообщниками "преступления", состоящего в наслаждении, ибо оно подрывает основы общества, в особенности если наслаждение это не санкционировано законом, допускающим его лишь в минимально необходимых пределах. Потому и самый эффективный метод борьбы с обществом – это не терроризм и прочие жестокости, а наслаждение, которому предаются публично.
Женщина соглашается испытать оргазм с партнёром только при наложении на него определённых социальных обязательств или при наличии надежд на их выполнение (самая первая – это надежда на его способность довести её до оргазма). И только от себя самой, мастурбируя, женщина принимает оргазм с полной безответственностью и бесстыдством.
Перед самым оргазмом многие женщины отстраняются от поцелуев и концентрируются на себе, на последнем усилии, которое зависит только от них, а не от мужчины, если он продолжает делать своё дело как следует. В самый момент оргазма происходит полное отторжение от личности партнёра в том смысле, что любой партнёр становится желанным. То есть человек в секунду оргазма полностью уходит в себя на фоне безличного партнёра. Чуть заканчиваются спазмы, как происходит возвращение в цивилизацию, где значимость партнёра вновь резко возрастает. Оргазм – это кратковременная победа индивидуума над обществом.
Альтернативой кратковременному, но повторяющемуся прижизненному раю оргазма христианство предлагает непрерывно-вечную жизнь в раю, но с непременным условием, что сначала надо умереть.
Стыд – это вживлённый в человека механизм, с помощью которого общество осуществляет действие запретов. Если этот механизм работает ненадёжно и человек нарушает запреты, то извне подключается другой механизм – наказания, которые налагает общество. Оргазм же на мгновенье останавливает работу обоих механизмов, освобождает человека от стыда и приостанавливает наказания.
Неуправляемость человеческого поведения идёт от оргазма, от неспособности контролировать спазмы после перехода определённой грани возбуждения. Так и в общественном поведении – после перехода какой-то границы человек подпадает под действие неосознанных сил и может впасть в амок, транс, безумие.
Однако высшее наслаждение и заключается в том, чтобы довести себя возбуждением до того, чтобы потерять контроль над собой и полностью вверить себя инстинкту, то есть богу.
Из этого легко следует, что оргазм – это отлучник от общества, потому что во время него ты находишься вне общества, что подтверждает потеря контроля и максимизация эгоизма оргазменных потуг. Человек теряет контакт с внешним миром, и все обязательства, стыд, нравственность, законопослушность лишаются смысла во время оргазма. В момент оргазма человек становится простейшим существом.
Каждый оргазм – это издёвка над цивилизацией, её секундное уничтожение. Потому-то общество требует, чтобы совокупление было уединённым, чтобы издёвка эта не стала повсеместной демонстрацией хрупкости цивилизации, что произошло бы при совокуплении на людях, в общественных местах. Ведь подумать только, каким простым методом была создана человеческая цивилизация – с помощью запрета на произвольную дефекацию и совокупления.
Законопослушание – это состояние, когда без отдыха находишься под постоянным самоконтролем. Отдых-то и есть оргазм, позволяющий сбросить бремя контроля. Зазывается оргазм в большинстве случаев вовсе не для продолжения рода, а именно для временного отдохновения от постоянной нагрузки и ограничений, налагаемых обществом.
В этом отношении интересна позиция Тантры, физиологическая суть которой состоит в растягивании возбуждения, в балансировании на грани оргазма, но избегании его. Задача Тантры – придвинуть сознание настолько вплотную к оргазму, чтобы не допускалось свершение рефлекторной, свободной реакции тела. Тантра, по сути дела, выполняет ту же функцию, что и общество, у которого существует подобная же задача: не позволять человеку выходить из-под контроля. Тантра также не позволяет человеку потерять контроль над собой и допустить насмехающийся над всяким контролем оргазм. Как государство, так и Тантра всячески поощряет человека за сохранение контроля над собой. За продолжительный баланс над оргазмом, а затем уход от него Тантра обещает единение с божеством, нирвану. Оргазм, по Тантре, оказывается вовсе лишённым божественного, а вот удержание от него наделяется божественными знаками. В действительности же люди, проповедующие Тантру, лишь расписываются в собственном бессилии влиять на сам оргазм, они могут лишь подбираться к нему вплотную и грозно махать кулаком, но он, свершаясь, сметает (на миг) как общество, так и Тантру.
Возбуждение – это взывание к оргазму. Тантра занимается заманиванием оргазма и в последний момент отвергает его. Из-за этого обмана оргазм вовсе не обижается, а продолжает находиться рядом до тех пор, пока длится возбуждение и разражается сразу, как только возбуждение усиливается до момента его торжества.
Но в Тантре имеется мощная червоточина: подразумевается, что мужчина и женщина приближаются каждый к своему оргазму, но не позволяют друг другу переступить черту, после которой начнётся необратимое падение в судороги. Поражением Тантры является всё тот же оргазм. Однако любая тренировка начинается с неудачи, и этими неудачами (оргазмами) должны полниться первые шаги по освоению Тантринского учения. Следует помнить, что совокупление в процессе медитации происходит в позе лотоса. Так вот спрашивается, какая женщина способна испытать оргазм в такой позе? Да ей нужно прежде всего годы тренироваться, чтобы в такой раскорячке научиться до оргазма добраться, да и то ничего у неё не выйдет. Считанные суперчувствительные ультравозбуждённые женщины смогут испытать оргазм в позе лотоса. Ну, для мужчины – никакая поза не проблема. Всё упирается, как всегда, в женщину. Так вот, женщина, принимаясь за Тантру, запросто может сидеть и раскачиваться на мужчине, приходя в некое возбуждение, но без всякой для себя угрозы сковырнуться в оргазм. Это мужчина должен пыхтеть и не позволять себе кончить, тогда как женщина преспокойно будет ухмыляться его потугам, просто не в состоянии физиологически дойти до оргазма в такой позе. Сама посылка Тантры построена на недостижимом – это восточный вариант вечной любви. Вечная любовь в европейской культуре зиждется на духовенствующем отсутствии оргазма во имя потустороннего рая, а восточная – на обещании нирваны, здешнего рая, в этой жизни, если дразнить оргазм достаточно долго, не позволяя ему свершиться. Женщина же будет потворствовать любой придури мужчины, лишь бы его хуй подольше в ней находился.
Оргазм – это свобода, которая свершается помимо нашей воли. Именно то, что происходит помимо нашей воли, и есть свобода. Ибо воля наша – рабская.
Женщины, не способные достичь оргазма, или мужчины, страшащиеся его, демонстрируют свою полную зависимость от общества, которое настолько поработило их, что не позволяет им даже секунды оргазменной свободы.
Чем более женщины открыты в своих эмоциональных проявлениях, тем больше звуков, стонов и слов они производят при возбуждении и подступах к оргазму. Сдержанные женщины начинают издавать звуки только при непосредственной близости оргазма и во время него, когда контролирующие центры перестают функционировать.
Женщина, будучи удовлетворена сексуально, всё равно остаётся зависимой от мужчины, так как оргазма ей мало и ещё требуются общение, ласка, забота, помощь во взращивании потомства. Мужчина же после оргазма становится абсолютно независим от женщины. Зависимость его возобновляется лишь с возобновлением желания. Поджидая новое желание, он предусмотрительно находится поблизости от женщины, которая воспринимает его близость как подтверждение интереса к ней.
Старость женщины ужасней, чем мужская, ибо мужчина может покупать женщин и быть при деле. Тогда как женщина, которой якобы голая физиология оскорбительна и которой нужны постоянные проявления заботы и любви (что за деньги не купишь), вынуждена оставаться в голодном одиночестве. Потому даже возможность покупки любовников для богатой женщины не может принести ей столько удовольствия, сколько покупка любовниц – для мужчины.