… 1-й танковый корпус, 4 дня приводивший себя в порядок, был вновь введён в прорыв, снова подвергся авиационной бомбардировке и отошёл на восточный берег реки. Лишь 19 июля его отдельные танки опередили 186-ю стрелковую дивизию и овладели селом Олешня. Вот и весь успех, которого добился корпус … После этого он был выведен в резерв фронта".
Обычно все смеются, что у Геринга было очень много орденов. А ведь судя по всему – заслуженно. Поскольку, к примеру, во всех мемуарах Манштейна, да и других немецких генералов, нет и намёка на то, что советская авиация хоть в чём-то им кардинально помешала. Скажем, Манштейн непрерывно вспоминает, что всё южное крыло советско-германского фронта (и Сталинградский, и Кавказский фронты) снабжалось единственной железнодорожной артерией, проходившей по единственной переправе через Днепр – по мосту в Днепропетровске. Мне непонятно: ведь у нас была дальнебомбардировочная авиация – почему же она его не уничтожила, либо регулярно не разрушала?
Цветной дым
Следующий важный пункт доклада П. В. Рычагова – "Взаимодействие с наземными войсками". Сразу скажем, что само понятие "взаимодействие" предусматривает непрерывный контакт взаимодействующих. Если связи между ними нет, говорят, в лучшем случае, об одновременности.
Как мог Рычагов и его штаб разработать методы взаимодействия с наземными войсками, если одни на земле, а другие в небе и радиостанций ни у тех, ни у других нет, или практически нет? Поэтому весь метод "взаимодействия", по П. В. Рычагову – это когда наземные войска сами по себе воюют на земле, а ВВС одновременно бомбят того противника, которого найдут.
У немцев с их развитой радиосвязью взаимодействие действительно было. Станции авианаведения Люфтваффе постоянно находились с теми наземными войсками, которые вели бой. И как только возникала потребность в авиации, то эти станции, по требованию ведущего бой командира сухопутных войск, немедленно вызывали пикировщиков, которые часто ожидали этого вызова уже в воздухе, и те, уже через несколько минут, бомбили не кого найдут, а того, кого укажет ведущий бой командир. Вот это – взаимодействие!
Ещё вопрос. Если пулемёты, пушки, батареи противника обнаружены и видимы, то свои артиллеристы могут считанными снарядами к ним пристреляться и одним снарядом уничтожить. Но ведь противник не дурак, он так маскирует свои средства боя, что с земли их очень трудно обнаружить, можно только предположить район, из которого ведётся огонь. Тогда артиллеристы обязаны снарядами перепахать весь этот район. Это и время, и огромный расход снарядов.
Генерал армии Д. Г. Павлов, доказывая экономичность танка, привёл справочные данные по расходу снарядов к полевой артиллерии в РККА при стрельбе без корректировки огня. Для подавления одного пулемётного гнезда требуется 76-мм снарядов – 120 шт. Или 80 снарядов 122-мм гаубицы. Для подавления гаубицами противотанковой пушки таких снарядов требуется 90 шт. Для подавления батареи (4 орудия) требуется до 700 шт. снарядов калибра 152-мм. По весу, кстати, это в 6 раз больше, чем весят 4 немецкие 105-мм гаубицы.
А вот если огонь по такой батарее корректируется, то, не то, что для подавления батареи (когда она прекращает огонь), а для её полного уничтожения двух десятков 152-мм снарядов с избытком хватит.
Но в бою эти батареи всегда размещались на закрытых позициях (в низинах, за лесом и т. д.), т. е. с земли их никогда не было видно. А вот с воздуха их не укроешь и корректировать по ним огонь с воздуха, как говорится, сам Бог дал. Но это Бог дал немцам, так как у них радиосвязь была и в воздухе и на земле. А у нас?
И П. В. Рычагов в "задачи авиации при поддержке войск" задачу корректировать огонь артиллерии вообще не ставит. Зачем? Ведь СССР богатый, он в родную армию родным генералам поставит много самолётов, пушек, снарядов и пушечного мяса. Это такие у нас были до войны командующие ВВС, сколько их не меняли.
Кстати, один раз про реальное взаимодействие авиации и наземных войск П. В. Рычагов всё же сказал своё очередное "надо": "… научить пехоту, танковые части и конницу обозначать свои расположения полотнищами, цветными дымами и другими средствами … чтобы облегчить работу авиации и избежать бесполезных потерь". (По Рычагову, потери бывают и полезные).
В связи с этими дымами я вспомнил эпизод, рассказанный Рокоссовским о его приключении вместе с Жуковым летом 1942 г.:
"Наблюдая за боем, мы все находились вне окопов. И вот, увидев что к нам с тыла подлетает десятка наших штурмовиков, я предложил спрыгнуть всем в окоп. И только мы успели это сделать, как увидели летящие на наши головы реактивные снаряды, выпущенные штурмовиками. Весь этот груз усыпал окоп спереди и сзади. Раздалась оглушительная серия взрывов, посыпались комья земли и грязи. Просвистели осколки, которые даже после разрывов падали сверху. К счастью для нас, этим всё и обошлось. Но больше других "пострадал" командующий ВВС, которому сильно досталось от Жукова".
Спрашивается, при чём здесь командующий ВВС, если предвоенный начальник Генштаба Г. К. Жуков палец о палец не ударил, чтобы обеспечить войска и ВВС радиосвязью? Чтобы наши штурмовики не летали беспомощно над полем боя, тщетно пытаясь найти хоть кого-то, по кому можно было бы выпустить боекомплект, чтобы не везти его на аэродром. Небось Жуков забыл, как Рычагов его учил "цветными дымами" себя обозначать? "Бесполезной" потерей решил стать? Единственное умное слово в своём часовом докладе сказал П. В. Рычагов, а Жуков и этого не запомнил. Спасибо – Рокоссовский на Совещании не спал …
Набор пустых слов
Наверное доклады к Совещанию всем докладчикам готовили штабы (маршал Баграмян, к примеру, сообщает, что Жукову доклад готовил он, когда служил у Жукова в Киевском ОВО в оперативном отделе штаба). То есть, доклад П. В. Рычагова – это вряд ли отсебятина самого Рычагова, тем более, что в нём всё разложено с канцелярской пунктуальностью – разбито на главки, разделы и пунктики – в отличие, скажем, от доклада Жукова, где всё идёт сплошным текстом. Неужели никто из готовящих доклад не понимал, что без радиосвязи командовать ВВС невозможно, а значит невозможно планировать никакие операции?
Тем не менее, доклад бодрый, а вместо плана боевых действий заполнен в принципе правильными вещами, но такими банальными (общеизвестными), что провозглашение их на подобном Совещании иначе, чем глупостью, назвать нельзя. Вот, скажем, Рычагов учит:
"5. Воздушная разведка
Воздушная разведка – важнейшее условие обеспечения успеха действий наземных войск и авиации. Без разведки успешное осуществление современной операции немыслимо.
Она ведётся всеми без исключения видами авиации как специально разведывательной, так и боевой. Воздушная разведка даёт результаты только тогда, когда она ведётся непрерывно, целеустремлённо, организованно, при чёткой и конкретной постановке задач …"
Чем Жуков восхитился – этим? А что, в полковой школе он не слышал эти общие требования к разведке от своего фельдфебеля, когда тот делал из него младшего унтер-офицера?
И наконец Рычагов итожит:
"Заканчивая свой доклад, в итоге должен отметить:
1) современную наступательную операцию без мощной авиации проводить невозможно;
2) основное условие, обеспечивающее успех современной наступательной операции, это завоевание господства в воздухе;
3) такое же значение имеет и непрерывная поддержка наземных войск, способствующая быстрому разгрому врага;
4) надо добиться чёткого взаимодействия авиации с наземными войсками в бою и операции, отработать вопросы управления авиацией и организации её тыла;
5) отработать вопросы подготовки аэродромной сети и вопросы снабжения при быстром продвижении армии вперёд;
6) восстановление убыли самолётов в операции является одним из важных условий сохранения наступательной возможности фронта и должно быть решено широким применением полевого ремонта;
7) учитывая огромный расход боеприпасов и горючего авиацией фронта, командующий фронтом и командующий ВВС должны непрерывно заботиться о пополнении и накоплении запасов".
Кому "добиться"? Кому "отработать"? Кому "решить"? Пустые слова … Как на основе этих выводов представить себе метод завоевания господства в воздухе? И ни слова о радиосвязи, ни слова о том трагическом положении, в котором накануне войны находятся вверенные ему Военно-воздушные силы РККА.
Строго говоря, слово "радио" в его докладе всё же звучало. Целых два раза. Один раз, когда вначале он описывал состояние военной авиации во всём мире, то сообщил, что "уже сейчас авиация многих стран имеет хорошее радионавигационное оборудование, позволяющее производить полёты в любых условиях (ночью, в непогоду и туман)", но какое это имеет отношение к ВВС РККА не сообщил. Второй раз он учил сухопутные войска: "В подготовительный этап с целью маскировки предстоящего прорыва использование радиосвязи должно быть сведено к минимуму и центр тяжести перенесён на проволочную связь и самолёты". О радиосвязи в ВВС это всё.
Кем был П. В. Рычагов? Дурак или … А какая разница теперь? Он, с командующими ВВС до него, подготовил трагедию ВВС РККА 1941 г.
Наверное генерал-полковник Решетников со мною не согласится и сделает предположения, что может Рычагов к Сталину ходил, да дурак Сталин его не понял или, дескать, Сталин любого за умное слово сразу же расстреливал, поэтому Рычагов Сталину про радиосвязь и говорить боялся. Давайте рассмотрим и эту версию.
Сталин и радиосвязь
Наш постоянный автор К. В. Колонтаев написал:
Уважаемый Юрий Игнатьевич! В связи с циклом ваших статей о танках, авиации и радиосвязи как важнейшем средстве управления и взаимодействия между ними, хочу привести выдержку из статьи А. А. Туржанского "Во главе Советской авиации" в сборнике "Реввоенсовет нас в бой зовёт" – М., Воениздат, 1967, с. 186-187.
"В 1931 г. меня назначили командиром авиабригады Научно-испытательного института ВВС. В середине июня 1931 главком ВВС П. И. Баранов сообщил мне, что в ближайшие дни Центральный аэродром посетят члены Политбюро во главе со Сталиным и будут знакомиться с авиационной техникой.
Самолёты я выставил на юго-восточной окраине аэродрома: истребители И-4, И-5, французский "Потез", чешский "Авиа", далее разведчики, лёгкие бомбардировщики Р-5, тяжёлый бомбардировщик ТБ-1.
Около полудня на аэродром въехала вереница автомашин. Гости пешком двинулись к самолётам. Ворошилов приказал сопровождать всех и давать необходимые пояснения.
Я предложил осмотреть сначала самолёт И-5. Сталин по стремянке поднялся в кабину, выслушал мои пояснения и вдруг спросил:
– А где здесь радио?
– На истребителях его ещё нет.
– Как же вы управляете воздушным боем?
– Эволюциями самолёта.
– Это никуда не годится!
На выручку поспешил инженер по радиооборудованию. Он доложил, что опытный экземпляр рации имеется, но проходит пока лабораторные испытания. Сталин сердито взглянул на Орджоникидзе и Баранова, потом повернулся ко мне.
– Показывайте дальше!
Следующим был французский самолёт "Потез".
– А у французов есть радио? – поинтересовался Сталин.
Мой ответ был отрицательным.
– Вот как! – удивился он. – Но нам всё равно нужно иметь радио на истребителях. И раньше их.
Затем мы подошли к самолёту Р-5. Сталин опять спросил:
– Здесь тоже нет радио?
Я отвечал, что на этом самолёте имеется рация. Если угодно, то можно поднять самолёт в воздух, и тогда гости могут с земли вести разговор с экипажем.
Настроение Сталина несколько поднялось. Он вроде бы даже пошутил:
– А вы не обманываете? Покажите мне радиостанцию …".
Заметьте о каком годе идёт речь – 1931! И главное, сколько же брехни должен был выслушать Сталин от руководителей ВВС РККА, чтобы не верить и в случае, когда обмануть невозможно, и лично щупать радиостанцию – не обманывают ли снова?
Так что любые предложения по совершенствованию радиосвязи в ВВС РККА Сталин бы понял с полуслова и принял бы немедленные меры – последние штаны бы снял, но закупил бы радиостанции. И то, что он этого не делал, объясняется только тем, что руководство ВВС непрерывно "вешало ему лапшу на уши", что у нас в РККА с радиосвязью всё отлично!
Теперь по поводу того, что Сталин за умное слово мог расстрелять.
В нашей истории той войны есть маршал, карьера которого затмила карьеру фельдмаршала Роммеля и вполне годится для книги рекордов Гиннеса. Это Главный маршал авиации А. Е. Голованов. В начале 1941 г. он был лётчиком гражданского воздушного флота, т. е. не имел никакого воинского звания. А в августе 1942 г. он стал маршалом авиации. Если считать от рядового, то за один год – 16 воинских званий!
У нас об уме человека обычно судят по количеству образования, особенно если оно ещё и с каким-либо отличием. Это не совсем правильно, тем не менее, и по этому формальному показателю у Голованова всё в порядке. До войны и в ходе войны он никакого военного образования получить, естественно, не мог, не успевал. Был практиком. Но после войны он, Главный маршал авиации, заканчивает Академию Генерального штаба – самое высшее учебное заведение у военных, – причём факультет сухопутных войск, причём с редкой для этой Академии золотой медалью. После чего заканчивает "Полевую академию" – курсы "Выстрел" и снова с отличием. Но Сталина он не ругал, а в хрущёвских Вооружённых Силах было достаточно и тех генералов и маршалов, что угодливо ругали. Поэтому Голованова в конце концов из армии выперли. Тогда он заканчивает Институт иностранных языков, получив диплом переводчика с английского.
Но Голованов был не единственным умным человеком в СССР и даже в Гражданском флоте. Как же Сталин его нашёл и в связи с чем так быстро оценил?
Голованов летал до войны на транспортно-пассажирском самолёте американского производства Си-47 и очень быстро освоил технику полётов при любой погоде. Узнав, что в ВВС ночью не летают, он предложил Рычагову организовать учебное подразделение, где бы он научил военных лётчиков летать по приборам. Вы наверное не удивитесь, куда Рычагов послал Голованова с его предложением, со словами: "Много вас тут ходит со всякими предложениями". Занят был товарищ Рычагов проблемами завоевания господства в воздухе. Тогда Голованов решил найти того, кто занят меньше Рычагова, и написал Сталину. Действительно, время для вопроса о полётах военной авиации при любой погоде у Сталина нашлось. Голованов получил звание подполковника и учебный полк, с которым начал войну и свою командирскую карьеру. Но в возможностях ВВС РККА летать ночью он сильно ошибался. Дадим слово генерал-полковнику Решетникову, поскольку тут он, похоже, понимает, о чём пишет:
"Всё дело в том, что самолёты Си-47, на которых он летал, имели на борту мощные приёмно-передающие радиостанции, а главное – радиокомпасы "Бендикс", действительно позволяющие с высокой точностью пеленговать работающие радиопередатчики и, таким образом, безошибочно определять своё место на маршруте полёта. Бомбардировщики же ДБ-3 и Ил-4, экипажи которых намеревался обучать Голованов, были оборудованы всего лишь маломощными, с очень слабой избирательностью, радиополукомпасами РПК-2 "Чайка", с помощью которых удавалось, иной раз, определить весьма приблизительно всего лишь ту сторону, где работала радиостанция (справа или слева), да, кроме того, выйти на неё по прямой, если она лежала по курсу полёта, и получить отметку точки её прохода. Ни о какой пеленгации по РПК тут не могло быть и речи. Не менее важные навигационные функции на советских бомбардировщиках несла и бортовая радиостанция РСБ-1, но слабенькая, а сеть пеленгаторных баз и радиомаяков была в те годы весьма скромной и обеспечивала, главным образом, аэрофлотские трассы, по которым чаще всего и летал Голованов, но по которым, как известно, военные лётчики не летают".
Вы смотрите, оказывается до войны руководители Гражданского воздушного флота сумели оборудовать свои самолёты (Си-47 производился в СССР по американской лицензии и имел наше название Ли-2) лучше, чем советские бомбардировщики, и поставили для полёта своих самолётов радиомаяки по всей территории. А чем же тогда занимались командующие ВВС, все эти невинно пострадавшие жертвы: Алкснис, Локтионов, Смушкевич, Рычагов? Разумеется, кроме того, что получали деньги, квартиры, машины, дачи и т. д.?
Так что если бы Рычагов пришёл к Сталину с предложением улучшить радиосвязь ВВС, то Сталин бы его сильно зауважал. Но Рычагов не пришёл …
Ещё вопрос – самолёты Си-47 гражданские, вот американцы к ним и поставляли радиостанции, а к военным самолётам они, может быть, их бы и не продали. Ответ. Во-первых, за деньги они продали бы и мать родную (разве что через подставную фирму), во-вторых, тогда бы мы купили радиооборудование у Гитлера.
Уж если мы сериями закупали в Германии то, что практически производили сами, скажем – зенитки, и только для того, чтобы быстрее перевооружить Армию, то уж радиооборудование для ВВС закупили бы безусловно. Если бы только о его потребности кто-нибудь сообщил!
Обсуждение доклада П. В. Рычагова
Как я уже написал выше, генералам-общевойсковикам была понятна полная беспомощность командования ВВС КА в планировании и осуществлении больших авиационных операций. Эта беспомощность была видна и раньше, особенно по действиям командования ВВС в походе по освобождению западных Украины и Белоруссии.
Поэтому критика доклада Рычагова началась ещё до того, как он его прочёл. Выступивший раньше Рычагова генерал-лейтенант Ф. И. Голиков, предложил забрать у командования ВВС авиацию и раздать её общевойсковым армиям, а в некоторых случаях и корпусам. "Я хочу остановиться на небольшом опыте похода на Западную Украину – говорил он – и подчеркнуть исключительную важность чёткого решения этого вопроса в интересах армии и интересах стрелкового корпуса. Я помню и испытал, как т. Смушкевич, командовавший несколько дней воздушными силами, допустил такое чрезмерное перецентрализование в этом вопросе, что мне, как командующему одной из армий, пришлось остаться даже без разведывательной авиации и не удалось обеспечить даже разведывательными отрядами стрелковый корпус".
Примерно о том же говорили другие общевойсковики: генерал-лейтенант М. М. Попов, генерал-лейтенант Ф. И. Кузнецов и генерал-лейтенант М. А. Пуркаев. Между собой их спор сводился только к тому – раздать ли авиацию только армиям или и стрелковым корпусам тоже.
Смушкевич вынужден был взять слово и в своей, довольно бессвязной речи, начинал убеждать общевойсковиков, что, во-первых, завоевание господства в воздухе в принципе невозможно, а, что касается децентрализации управления авиацией, то генерал Голиков "сам дурак":
"Вчера т. Голиков говорил, что во время событий в Польше надо было авиацию придать армиям. Не могло быть речи о придании авиации, ибо сам командующий был потерян. Не представляю себе, как можно было там командующему армией командовать авиацией – это было невозможно.