На внеочередном Съезде народных депутатов СССР (март 1990 год) была отменена 6-я статья Конституции, законодательно закреплявшая руководство КПСС. Тогда же Горбачев был избран съездом Президентом СССР. Фактически произошло то, что вскоре получило название "самоубийство КПСС": не создав действительно новой системы власти, она демобилизовалась. Это можно сравнить с отречением от престола Николая II, который глубоко заблуждался в способностях тогдашней оппозиции удержать власть. Но в случае с Горбачевым страна не находилась в длительной мировой войне, не было никакого непримиримого конфликта интересов в обществе и не было никакой "революционной ситуации". (Афганская война была болезненным, но локальным явлением.)
Как только КПСС стала уступать власть, она превратилась в живой труп, от которого надо скорее избавиться. Последовали односторонние решения прибалтийских республик о создании независимых национальных государств. Началось бегство республиканских элит от центра, который представлялся источником слабости. 12 июня 1990 года Съезд народных депутатов Российской Федерации принял декларацию о государственном суверенитете России и верховенстве российских законов. Борис Ельцин, избранный Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР, стал лидером оппозиции. В СССР началось двоевластие. Российские власти первыми начали рыночные реформы, приняли ряд постановлений, ограничивающих действие законов СССР на территории РСФСР.
Особенно сильный удар получила союзная финансовая система после того, как российское руководство решило ограничить поступление налогов в центральный бюджет. С этого момента распад СССР был неизбежен. Вслед за Россией декларацию о независимости приняли 20 июня Узбекистан, 23 июня – Молдавия, 16 июля – Украина, 27 июля – Белоруссия. Карелия объявила о суверенитете 10 августа, затем Татарстан, Башкортостан, Бурятия, Абхазия…
Положение союзного руководства усугублялось с каждым днем. Оно в глазах общественности превратилось в реакционеров, не желающих улучшить жизнь народа либеральными реформами. Авторитетные представители интеллигенции выступили на стороне Ельцина, который в глазах большинства стал выразителем национальных интересов России".
* * *
В дополнение ко всем этим фактам, изложенным историком, приведу один эпизод из моих личных воспоминаний. Это было на первом Съезде Совета народных депутатов РСФСР, избранных в 1990-м. Там прозвучал доклад Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР Воротникова о суверенитете России. Даже само название звучало, мягко выражаясь, – странно. А провозглашалось верховенство российских законов над общесоюзными. Ни в одной стране мира не было такого. Как могут, например, законы Саксонии, Тюрингии или Баварии верховенствовать над федеральными законами Германии? Правда, в любом штате Америки существуют свои собственные законы, но они не противоречат Конституции США.
Если республика может не подчиняться конституционным законам СССР, не признавать и не выполнять их, значит, она может не признавать и самого СССР. В декларации также было сказано о том, что новый закон вводится в действие с момента его принятия. На этом особенно настаивал только что избранный Председатель Верховного Совета Борис Николаевич Ельцин. Понимая, что это практически означает отмену действующей Конституции РСФСР и грубейшее нарушение Конституции СССР, я понял, что надо срочно что-то предпринимать.
Вышел из зала, поговорил с генералом Кобецом и еще с одним генералом. Пришли вместе к выводу, что сейчас все решают часы, а может быть, минуты, – вот-вот проект декларации поставят на голосование. Стало еще тревожнее, когда кто-то из собеседников обратил внимание, что и в других выступлениях звучала идея расчленения Союза и выступающим никто не возражал. Просить слова? Съезд заведенный, взбудораженный – не поддержат, это все равно, что воду черпать решетом. Я предложил немедленно идти к Горбачеву, благо он находился близко, в Кремлевском дворце съездов, на учредительном съезде компартии РСФСР.
Собеседники согласились, хорошо понимая всю ответственность такого шага. Шел проливной дождь, но мы от волнения даже не замечали, что идем вдоль стен зданий под потоками воды с крыш.
Во Дворце съездов я попросил срочно разыскать Плеханова, начальника 9-го Управления КГБ, ведавшего охраной Политбюро. Попросил его, также срочно, пригласить из зала Крючкова, чтобы посоветоваться с ним, перед тем как идти к Горбачеву. Плеханов привел сразу двоих – и Крючкова, и Горбачева. Мы показали проект декларации, объяснили, в чем суть тревоги. Горбачев прочитал, подумал и сказал:
– Ничего страшного не вижу. Мы уже многое обсуждали.
– Это же, по существу, отказ от властных полномочий Союза, – изумились мы.
– Да нет, это Союзу не угрожает… Но если вы не согласны, покиньте съезд. Такая демонстрация может быть только полезной… А причин реагировать на это союзным властям я не вижу, – сказал Горбачев.
Назад мы шли молча, не в силах что-либо осмыслить. Поразила двойственность ответа, хотя уже к тому времени мы не раз ее наблюдали. На каком-то этапе все стали замечать двойственность его поведения: одно произносилось в каком-то узком кругу, где вырабатывались политические решения, а прямо противоположное – внедрялось в практику. Я был на пленуме ЦК партии, лично слушал, что он говорил, вернувшись из ГДР, – "мы эту страну в обиду не дадим". Очень похоже на то, что говорилось китайцам после ХХ съезда Хрущевым: "Мы Сталина в обиду не дадим"…
А дальше ФРГ растоптал, поглотил Восточную Германию, и Хонеккер и все окружавшие его коммунисты попали в ситуацию репрессий. И Горбачев ничего не сделал для их защиты.
Примеров таких можно было привести огромное множество, и все-таки эта новая ситуация, проявляющая двойственность Горбачева, когда он, с одной стороны, говорит о том, что ничего опасного, а с другой – предлагает: "покиньте съезд", доводила до абсурда сам смысл происходящего.
А потом выплыло главное: верховенство законов России над советскими – это угроза СССР, шаг к развалу, неужели президент этого не понимает? Но такого быть не может. Значит, он допускает развал страны, расчленение.
* * *
Возникает закономерный вопрос: а что же делал в этих условиях КГБ? Почему органы госбезопасности не противостояли тем, кто, находясь у власти, предрешил гибель государства?
Как-то в Ленинграде (в 70-х годах) мне показали в архивах КГБ 200-страничный том, полностью написанный от руки и датированный 1915 годом. Это было произведение одного капитана жандармерии, который описывал ситуацию в социально-демократических кругах: большевиков, меньшевиков, социал-революционеров и т. д. Очень подробно и тщательно, что выдавало глубокое знание вопроса, офицер "охранки" описывал дискуссии "нигилистов", объясняя, как была разработана их стратегия. Самое важное: он писал черным по белому, что власти зря недооценивают личность Ленина! Он заканчивал пророческой фразой: "Сила, способная произвести смену политической власти в России, уже родилась". Как мы знаем, царский режим не воспринял этого предупреждения.
Руководители КПСС вели себя подобным же образом в то время, как их постоянно предупреждали о развитии угрожающих центростремительных тенденций в нашей стране. В перестроечные годы таких примеров было множество. За два года до развязывания событий в Нагорном Карабахе и до развязывания войны – назовем вещи своими именами – между Арменией и Азербайджаном я сам лично предупреждал секретаря КПСС Лигачева об опасности кровавого конфликта. Горбачев также ничего не вынес из ситуации, но продолжал свои двусмысленные высказывания – необдуманно привечал одних, отвергал других. Ситуация воспалялась, а Кремль продолжал повторять нам: "ничего страшного не происходит, не драматизируйте". В 1988 году во время погромов в Сумгаите и первых столкновений в Нагорном Карабахе Лигачев признался мне, что вспоминал о нашей встрече. К сожалению, уже было пролито немало крови… И что было потом – общеизвестно: первые беженцы, тысячи трагедий…
Возьмем события в Тбилиси… Там поражали оценки, которые давались на основании абсолютно придуманных фактов. Поясню свою мысль. Когда произошла трагедия в Тбилиси, погибли 16 человек. Она была спровоцирована не теми людьми, которых затем обвинили. Ее организовали те, кто потом пришли к власти в независимой Грузии, плюс те силы, которые хотели столкнуть Патиашвили с Центром.
Они родили версию о том, что гибель людей – оттого, что солдаты били их саперными лопатками. И это все… Шеварднадзе прилетел туда, кстати говоря, с большим опозданием. И он начал эту линию проводить – лопатки, от лопаток погибли. Хотя от лопаток не погиб ни один человек, и даже раненых лопатками не было. Погибли все от удушья, от давки в толпе. Когда Шеварднадзе выступил с этими лопатками, я ему сказал, что он находится в большом заблуждении. А он: "Как заблуждение? Вот говорят люди". Я ему: "Хорошо, тогда покажем кинофильм, который снят на площади во время этой давки". – "Какой кинофильм? А кто вам дал право снимать?". Я ответил, что это – наша обязанность документировать такого рода события, иначе мне сейчас и разговаривать было бы не о чем. Привел его в комнату, где поставили аппаратуру и показали все, что было на площади. Там никаких жертв лопаток не было.
Но тем не менее версию лопаток поддержали, она дошла до Съезда народных депутатов СССР. И остался один генерал Родионов, который смело доказывал, что это не так. Когда комиссия Собчака закончила свою работу, я позвонил ему и сказал, что хотел бы свидетельствовать комиссии. Собчак ответил: "Нет, мы завершили работу. У нас полная ясность". "А как с саперными лопатками?" – спросил у Собчака. Он вспылил и ответил: "Что вы? Какие лопатки?". Но спустя день об их применении на заседании Верховного Совета говорилось в полный голос, опираясь на выводы комиссии Собчака, в честь которого, как говорили тогда, и улицу в Тбилиси назвали. Истину продолжал отстаивать один генерал Родионов. Так дискредитировали советскую власть в присутствии лиц, возглавлявших в то время ее высший орган – Верховный Совет…
А на всякую информацию о действиях Запада, подталкивающего разрушительный процесс, о гибельных для страны внутренних сложностях у Горбачева был один ответ: "Комитет госбезопасности драматизирует обстановку".
* * *
Завершая книгу, не могу еще раз не сказать о том беспокойстве, которое вызывает стремление антироссийских сил ликвидировать Россию как единое государство. Идеи Бжезинского в прошлое не ушли и продолжают быть актуальными и сегодня. Потому крайне важно, что их противодействию серьезное внимание уделяют нынешние руководители России.
Нельзя не вспомнить, что представляла наша страна в 90-е годы после широко известного призыва Ельцина к полной свободе самоопределения. Все республики, края и области стали фактически неподконтрольны центру, стали жить на договорных началах с ним. Некоторые даже подумывали о полной независимости и о верховенстве местных законов. И здесь нельзя не отдать должное В. В. Путину. Став Президентом Российской Федерации, он одним из первых своих декретов отменил упомянутые "договорные начала", заботясь о территориальной целостности России. И линия на укрепление государственности продолжается. Это видно и в действиях нынешнего президента Д. А. Медведева, что крайне важно для будущего России.
Приложение
КГБ верили
Больше всего романов пишут про могучую советскую госбезопасность. На страницах книг рядом с председателем КГБ Андроповым то и дело появляется мрачная фигура "начальника 5-го Управления": то два товарища готовят убийство Цвигуна, заместителя Андропова, то прикидывают, как устранить члена Политбюро Кириленко с пути Андропова в Кремль.
Так сочинители описывают Филиппа Денисовича Бобкова. В госбезопасности он начинал помощником оперуполномоченного. Закончил в 1991 году генералом армии, первым заместителем председателя КГБ.
В КГБ Бобков руководил 5-м Управлением (борьбой с идеологическими диверсиями); после распада СССР свободолюбивая интеллигенция, настрадавшаяся "под гнетом советской охранки", обрушила на его голову быстро затихшие обвинения за преследование инакомыслящих, аресты, ссылки, "психушки".
Сам Филипп Денисович молчал до поры. Это его первое газетное интервью. Мы поговорим о терроризме. Почти никто не знает, что 5-е Управление КГБ занималось не только идеологическими диверсиями, но и борьбой с терроризмом.
– Здравствуйте, Филипп Денисович. Когда в КГБ появилась структура для борьбы с террористами?
– Уже с пятидесятых годов никакого специального подразделения по борьбе с террором не было. Невозможно было внятно объяснить, против кого это подразделение могло бы вести оперативную работу. Например, 5-е Управление много работало с интеллигенцией. И вовсе не потому что КГБ не доверял писателям и артистам, а доверял рабочим и колхозникам, нет, мы просто читали инструкции ЦРУ, там ясно сказано: главная цель интеллигенция. Куда направлены усилия противника, там мы и должны быть. А чтобы бороться с террором, надо было работать по всей массе населения. Поэтому было решено: террором занимаются все. Только в 1967 году в нашем управлении создали специальный отдел.
– А почему именно в шестьдесят седьмом?
– После известных выстрелов у Кремля, когда капитан Ильин пытался убить Брежнева… В отделе было человек двадцать, в этой численности он сохранился до 1991 года. Удивительно интересные ребята, занимались делами о хищениях огнестрельного оружия, не то что сейчас, утраченное оружие обязательно разыскивали. Изучали взрывустройства, внимательно проверяли анонимные сигналы…
– Анонимкам верили?
– Когда говорят: КГБ следил за анекдотчиками, копил доносы – кто что сказал, – это ерунда полная, если дело, конечно, не касалось выезда за границу. Если Большой театр собирался на гастроли – анонимок волна! Наши графологи и розыскники занимались только сигналами с угрозами террора. Мы убедились: всем совершенным террористическим актам предшествовали анонимные письма. Выстрелам Ильина, кстати, тоже.
– Единственное покушение на Брежнева получило огласку в народе?
– Нет, мы за этим следили, избегали предавать гласности захваты самолетов, взрывы. Мы точно знали: сегодня напишем – завтра захватят еще один самолет. Зачем поощрять к действию? Люди подвержены влияниям. Вот мелкий пример: время от времени стены в Москве покрывались свастикой. А почему? Да потому, что показали по телевидению "Семнадцать мгновений весны". Я и сейчас считаю: не надо подробно сообщать про убийства, про безнаказанность убийц – зачем? По этим же соображениям мы не пускали на экран фильм "Шакал" по роману Форсайта там очень грамотно была показана подготовка к теракту.
Мы не раз убеждались в своей правоте. У нас в Литве, в году так семьдесят втором, – самосожжение, молодой парень – Каланта его фамилия – бросился на Вечный огонь и погиб. Оставил записку, которая носила характер националистический. Возникло некоторое напряжение, поднялись студенты, молодежь. Мы серьезно очень реагировали, выехала бригада из Москвы, всех на дыбы. А следом – еще самосожжение. Еще. Опять выезжаем. Опять на дыбы. Вроде бы опять националистические мотивы, но особых подтверждений этому не находим. Да и для Литвы самосожжение нехарактерно, это же не Средняя Азия, где женщины горели. Тут к нам приехал шеф полиции Рима, мы решили с ним посоветоваться аккуратно. Он свою историю рассказал: в Риме выбросилась из окна очень красивая молодая девушка. Невероятная смерть! Весь город ее хоронил. Пышно, богато! Потом выбрасывается вторая девушка. Третья. Четвертая. Полиция уже с ума сходила. А потом махнули рукой: да ладно, пусть падают, пышные похороны прекратили – и тут же красавицы выбрасываться перестали. Мы эту историю на ус намотали и приняли решение: пусть горят, никакой реакции не будет с нашей стороны. Еще человека два сгорело – и больше ни одного.
– А ваши подчиненные готовились к борьбе с массовыми беспорядками?
– Массовые беспорядки происходили каждый год. Они вызывались часто действиями или бездействием милиции, как реакция на убийство, незаконное задержание… После создания нашего управления было не больше пяти случаев массовых беспорядков, мы не боролись – мы пытались предотвратить. Разослали по всем городам особую методику: за какими "болевыми точками" наблюдать, чтобы не возникло напряжения.
– На советских руководителей покушались часто?
– Только Ильин. Прочие разговоры о покушениях на Брежнева и Андропова – болтовня. Был случай 1 мая 1955 года, когда на трибуну в Архангельске во время первомайской демонстрации прорвался человек и из пистолета "ТТ" в упор расстрелял местных руководителей. Романов его была фамилия, он оказался больным. Были случаи, когда убивали председателей колхозов, членов райсовета, но мы не считали эти преступления террором – слишком далеко бы могли так зайти…
– А что скажете об убийстве Председателя Совета Министров Киргизии?
– Это дело потребовало от нас огромных усилий. В 1981 году в поселке на берегу озера Иссык-куль на улице убили киргиза, обстреляли милицейский наряд и через несколько часов в спальне на даче застрелили киргизского Предсовмина и его шофера. Убийца залез в дом через окно, на первом этаже убил шофера, на втором – хозяина дачи прямо в постели и на глазах жены погибшего спокойно спустился вниз и обратно вылез через окно.
Первое, что мы установили: оружие во всех преступлениях "работало" одно – мелкокалиберный нарезной карабин "Белка" с большой убойной силой. Месяц за месяцем искали подозреваемого по приметам, искали ружье, искали отпечатки пальцев – никаких следов. Вдруг приходит сообщение из Куйбышевской области. В электричке, стоявшей в депо, обнаружили труп самоубийцы, в кармане – книжка "Памятка депутата Верховного Совета Киргизии". Чем черт не шутит – решили проверить. Жители иссыккульского поселка узнали в самоубийце своего земляка, Смагина. А жена убитого Предсовмина заявила: нет, не он! Проследили весь путь Смагина Из Киргизии в Куйбышевскую область: вокзалы, поезда, автобусы, электрички – он кочевал без всякой видимой цели, словно запутывая следы. Нашли наконец фотографию Смагина с этим злосчастным ружьем, нашли родственника, который ружье дарил, нашли стрельбище, где предполагаемый убийца пристреливал оружие. И даже тетрадь обнаружили с записью: "Я буду убивать киргизов, где бы они мне ни попались".
А тем временем следователи все-таки отыскали отпечатки пальцев убийцы на окне дачи. Впервые в Союзе проведя биологическую экспертизу по отпечаткам пальцев, мы установили: Смагин – убийца. И ружье потом нашли: отец Смагина его хранил. Случись это преступление при Горбачеве, межнационального взрыва не миновать – русский расстрелял киргизов! А тогда мы деликатно и осторожно повели дело и страстям разгореться не дали.