* * *
"Элитное жилье" – русское словоизобретение. Никакого elite estate (elite immobilier, Elite Liegenschaften) в мире не существует. Жилье в мире бывает просторным, роскошным, бывает дорогим и дико дорогим, оно бывает лофтом на Манхэттене, шале в Альпах, палаццо в Венеции, а в идеальном случае бывает home, sweet home: домом, милым домом. Для обозначения дорогого жилья в англо-саксонском мире используется префикс "prime", но нигде – понимаете? – нигде в определении не встречается классовой сегрегации: мы-де элита, а вы дерьмо.
Мой друг, редактор газеты "Недвижимость и строительство Петербурга" Дима Синочкин вообще полагает, что "элитная недвижимость" – это магическое заклинание, крэкс-пэкс-фэкс, позволяющее втюхивать клиентам жилье на 30 % дороже того, что иначе не втюхать.
Ведь что определяет удовольствие жизни в Петербурге? Возможность гулять по городу пешком, испытывая острейшее наслаждение от нахождения внутри старой гравюры. В рукописном отделе Публичной библиотеки читать переписку Екатерины с Вольтером в подлиннике. А еще шататься по музеям, или, глядя на Петропавловку, подбрасывать полено в горящий камин, или изучать витиеватую историю собственного дома, или плавать на корабликах и заниматься виндсерфом прямо в городе (да-да: на Васильевском острове). А еще кататься на велосипеде меж вилл и дворцов на островах.
И если твой питерский дом способен обеспечить все перечисленное в шаговой, как говорится, доступности – он прекрасен. А все прочее, включая отсутствие гаража и присутствие бомжей – вторично. Вон, в подъезде дома, где когда-то жил драматург Шварц, а ныне живут писатель Гранин и переводчица Беляк (это она блистательно перевела на русский Аготу Кристоф), довольно долго обитал местный бомж. Я его однажды вытурил на улицу – и потом выслушивал от Гранина по полной программе: бомж был чистоплотен, не давал мусорить, его подкармливали, он человек приличный, за что ж вы его?
Однако такова лишь моя точка зрения, и моих друзей, включая редактора Синочкина и переводчицу Беляк, а вы прочтите экспертов по недвижимости в той же "Недвижимости и строительстве"! Вон что заявляет по поводу "элиты" эксперт Real Estate & Development Consulting RDC Александр Захаров, дай бог ему доброго здоровья: "Приобретение недвижимости этого класса основано исключительно на соображениях престижа, на потребности максимально зафиксировать достигнутый уровень материального благосостояния и социальный статус. Квартира должна быть только в доме, доступном не широкому кругу избранных". Нет, определенно: либо эксперт Захаров переутомлен, либо его избранные избирались по принципу уродства. Достаточно заменить "недвижимость этого класса" на "милый, любимый дом" – уродство станет очевидным.
В другом номере "элитку" обсуждает целый ареопаг: застройщик и восемь риелторов, включая ООО "Элитные квартиры". Гендиректор "Элитных квартир" Леонид Рысев расстроен: "Развитию элитного бизнеса в Петербурге мешает отсутствие амбиций у покупателей. Люди, обладающие достаточными средствами, чтобы иметь помощников по хозяйству, личных водителей и пр., живут в скромных квартирах. Хотелось бы поднять уровень амбиций элитного покупателя в Петербурге до московского".
Господи, мой боже, зеленоглазый мой. Пока Земля еще вертится – вразуми этих людей. Особенно с учетом того, что ареопаг в основном талдычил про элитную недвижимость на Крестовском острове. Это был когда-то на карте Питера такой провинциальный, зеленый уголок, с бараками 1930-х, со стадионами 1950-х в виде античного амфитеатра, с проржавевшим колесом обозрения, с гребным каналом. В 2000-х там начали строить двух– и трехэтажные кондоминиумы, и Валентина Матвиенко, став губернатором, поклялась, что выше строить не даст. Сейчас там, кажется, ниже восьми этажей вообще ничего нет, элитными громадами утыкан каждый пустырь, вместо скрипучего колеса визжат американские горки, на мосточке на Большую Землю уже сейчас пробки по часу – а вскоре на месте прежнего стадиона построят новый для шестидесяти пяти тысяч поклонников "Зенита" и пива и введут в строй сто пятьдесят три тысячи метров нового жилья.
Разумеется, элитного – какого ж еще при таких инвестициях?
* * *
Дорогие компатриоты!
Не кажется ли вам, что в погоне за материальным достатком, а также за инвестициями в будущую счастливую старость мы решительно охренели? Забыв, что в гробу карманов нет, как это и ни печально. Вырываясь из тесноты и скученности советских хрущевок (а в Питере – из шпротных банок коммунальных квартир), мы развенчали немало глупых советских мифов (вроде того, что совмещенный санузел – это ужас и жуть), но создали не меньшее количество новых, типа мечты о загородных хоромах в пять этажей. Глядя на такие фазенды, я всегда думаю: как же эти страдальцы на свой пятый этаж карабкаются? Они не ведают, что настоящая роскошь – это один этаж, и второй – он от ограниченности участка, от экономии на отоплении и фундаменте?
Ха, элитное жилье! Дался вам там непременный подземный гараж – разве не удобнее прыгать в машину, запаркованную на улице у подъезда, чем спускаться в подземный бункер и ждать, пока поднимутся-опустятся ворота?
И откуда, черт побери, эти требования по поводу консьержки? Что, все сторонники консьержек ведут примерную семейную жизнь? А веселые холостяки? А не менее веселые вдовы и просто дамы? Они и вправду хотят, чтобы консьержка точно знала, с кем и как долго они уединялись за своими элитными дверями?
А как можно гордиться тем, что живешь в монолитном железобетоне? Что тебя окружают не дерево, не камень, не луг и не озеро, а цемент с железными прутьями внутри?
И главное – зачем нужно отгораживаться внутри своих элитных кварталов от мира, формируя гетто? Я однажды был приглашен на презентацию в пентхаус "Алых парусов". Там была пробка на въезд в охраняемый двор, потому что машины были у всех, а шлагбаум на всех был один. Потом очередь томилась в ожидании пентхаусного лифта, потому что небесные чертоги были рассчитаны на бал с Наташей Ростовой, а лифт – лишь на трех персон, и то при условии, что третья будет собачкой, вмещающейся в сумочку второй. Приглашенные плевались и уходили (я плевался, но полчаса ждал своей очереди).
Или еще: может кто-нибудь объяснить, почему элитная квартира непременно бездарно спланирована? Почему там всегда есть гигантский темный холл, превышающий по размеру гостиную? Отчего любая "сталинка" на фоне нынешней "элиты" – просто палладианский эталон?
Даже "брежневское" типовое жилье – только не смейтесь! – кажется мне в чем-то более человечным, чем сегодняшнее. Там, например, в подвалах водились клетушки-сарайчики, где хранили не только консервы, но велосипеды и лыжи. Спрашивается: где в своем монолитном железобетоне хранят лыжи и сноуборды российские завсегдатаи Куршевеля и Мерибеля?! В гостевом санузле или в гардеробной? Почему ни в одном, черт бы его подрал, элитном комплексе я ни разу не встречал ни велосипедной стойки (не говоря про галошную), ни места для колясок? Почему при входе в элитнейшие дома нет ванночек для собачьих лап?! Почему у всех так усохли мозги, что ни архитекторам, ни девелоперам, ни риелторам, ни жильцам – все перечисленное не кажется важным?!!
* * *
В ярости я хватаю гусиное перо и строчу email своей давней подруге, главреду журнала "Мезонин" Наташе Барбье. Помимо красоты, я люблю Барбье за ироничный ум. Собственно, я спрашиваю у нее совета – каким должен быть идеальный элитный дом.
И получаю с голубиной почтой ответ: дорогой, а ты сам не знаешь? Пентхаус, но никаких штор на окнах. Система "умный дом", но домработницу к системе не подпускать. Большие белые диваны, и все вообще черно-белое, но девушкам и геям можно розовое или зеленое. Огромная стальная кухня, но готовить не обязательно. И двери из небьющегося стекла – чтобы их, в отличие от башки, не разбили. И никаких фотографий родни и друзей, и никаких красных носов во время простуды, и из комнат самая главная – гардеробная: для показа гостям. И никаких любимых заношенных халатов, потому что могут засечь из пентхауса напротив. И живи, дорогой, в этом добре счастливо.
– Барбье, – откликаюсь я, – в такой заднице невозможно жить счастливо.
– А кто тебе сказал, – отвечает она, – что элитный дом создан для счастья? Вовсе наоборот.
Она, конечно, сговорилась с экспертом Захаровым.
* * *
Многие обеспеченные, образованные, но при этом тертые жизнью российские граждане убеждены, что счастье – это товар. Понятно, что это дорого, но все же бутик по продаже счастья есть: возможно, про него написано в свеженьком Robb Report.
Я вполне могу этих людей проконсультировать по ходовым качествам Mercedes SLR MacLaren или вкусовым качествам ресторана Cinq в парижском отеле George V.
И машины, и рестораны доступны за деньги.
Но счастье – не-a. Там в ход идет такая глупая, наивная штука, как работа души.
Поэтому все больше и больше, за все большие и большие деньги, в России будут покупать демонстрацию счастья.
Поскольку, повторяю, счастье не купить.
2008
Баллада об автомобильном угоне
Самонадеянность должна быть наказуема. Мне наказанием были потерянные две тысячи девятьсот шестьдесят два рубля шестьдесят копеек и четыре часа времени: у меня исчезла машина. С платной стоянки на площади трех вокзалов.
У среднего класса в чести экономия, я не исключение. Я знал, например, что, уезжая в Петербург, глупо оставлять машину на стоянке за шлагбаумом прямо у перрона: обойдется в восемьсот рублей за ночь. Шлагбаум поодаль снижает цену до пятисот. Но парковаться нужно, разумеется, не за ним, а рядом, где призывно машут руками парковщики в униформе: ночь тогда будет стоить триста. И квитанция на руки, чин-чинарем.
Тогда я не знал, что махальщиков заступает на работу двенадцать человек в смену, по две смены в сутки, и каждый в конце работы обязан отдать бригадиру две тысячи рублей. Сорок восемь тысяч за день – неплохая прибыль с торговли воздухом, ибо ни парковщики, ни их бригадир, ни тайный босс бригадира никакого права парковочным бизнесом заниматься не имеют, а фальшивые квитанции покупают по пятьсот рублей за сто штук.
Об этом, да и многом другом, мне рассказал мой новый друг Эльмар, и я вас непременно с ним познакомлю, вдруг пригодится.
А пока – вот моя ситуация. Педелю назад замечательным утром я возвратился "Красной стрелой" в Москву Настроение было прекрасным, как прекрасным оно становится всякий раз, когда на перроне звучит гимн столицы нашей Родины, в котором особо радует рифма поэта Газманова "по просторам твоих площадей / шагают шеренги бойцов". Летящей походкой я направлялся в сторону трехсотрублевого паркинга, не обращая внимания на настойчивое "Эй, друг, машин нэ нада?" – и лишь отмечая с удивлением, что обычно суетящихся парковщиков что-то не видать. А потом я понял, что моего авто не видать тоже. Совсем. Вот пустая парковочная разметка, на которой я его оставлял. И тут я с ужасом осознал, что мне теперь "машин нада". Пусть даже то, что Эльмар называет "машин", является старомодным ветхим "жигулем". "Что, друг, пропал машин? Нэ волнуйся, щас найдем! Есть три мэста, куда эвакуируют! Нэ волнуйся, я каждый дэнь чужой машин нахожу! Меня Эльмар зовут!" – кричал Эльмар.
То есть я, без сомнения, попал в ад, но Вергилий у меня был.
* * *
Когда человек неправильно паркует машину, ее отвозят на штрафстоянку, это называется эвакуацией. Когда человек оставляет машину на парковке, а машину отвозят неведомо куда, это, по-моему, называется угоном, даже если угон осуществляют ГИБДД и МВД. А вот как назвать процесс, когда под носом ГИБДД и МВД работают фальш-парковки, с которых потом машины эвакуируют, я не знаю. Чума на все их дома до третьего поколения.
Впрочем, эмоции опущу: они мало что дают. Я ведь не сразу сел в разбитую лоханку к Эльмару. А поначалу начал искать справедливости, то есть моих парковщиков, размахивая квитанцией, но какой-то полусонный детина в будке, позевывая, объяснил, что я лично у него машину не оставлял, а других парковок рядом нет. Как нет?! А так, – совсем нет. Но ведь люди в униформе с надписью: "парковка" руками махали? Так бог его знает, что это за люди, может, они с бала-маскарада. А, говоришь, квитанцию за парковку дали? А удостоверение президента страны не дали? Нууу, тогда извини…
Еще я опущу, как звонил в милицию, как там дали телефон, который полчаса был занят, а потом не отвечал, а потом смурной дядька сказал, что компьютер у него завис и надо перезванивать позже.
И я перезванивал и перезванивал, а Эльмар, про которого в ту секунду я еще не знал, что это Эльмар, ходил вокруг меня кругами, как щука возле карася. А потом у меня сел телефон, и я сдался на милость Эльмара. Он достал свой мобильник, набрал какой-то другой, волшебный номер, и через секунду дама с приятным голосом сообщала мне, что моя машина находится на штрафстоянке на Бауманской, а штраф мне выпишут на Ново-Битюринской.
– Где это, Ново-Битюринская?
– Ну… если вы по карте поедете, то там ее вообще нет. На карте она у вас обозначена как Проектируемый проезд.
– Эльмар, где этот Проектируемый проезд?
– В заднице, мамой клянусь! Эльмар все знает!
* * *
Человеку, у которого в Москве эвакуируют машину, будет полезно знать следующее. Штраф за неправильную (в моем-то случае?! Впрочем, что спорить…) парковку составит всего сто рублей. Первые сутки хранения на стоянке бесплатны. Но прежде чем отдать сто рублей и забрать машину, вы, по мудрому замечанию Эльмара, должны еще познакомиться с задницей.
Для плохо знающих и задницу, и столицу: улица Бауманская, где находится штрафстоянка, расположена в километре от вокзала. Но улица Ново-Битюринская, где выписывают штрафы и дают разрешение забрать машину со штрафстоянки, находится за пределами человеческого разумения.
– Тут ночью жють как ехать! Фонарей нэт, огней нэт! Ты нэ расстраивайся, ты нэ один такой! Вот, гляди, слэва тюрьма мэстный жэнский… Тут ночью девушку вез, она говорит – стой, вылезу, дальшэ боюсь! Я говорю – нэ бойсь, кто за тэбя взятку будет мэнтам давать?!
– Какую взятку, Эльмар? Штраф – сто рублей, штрафстоянка – бесплатно?
– А мы с дэвушкой приехали, очэрэдь чэлавэк пятьдэсят! Она говорит: вот, Эльмар, три тыщи! Я дал мэнтам три тыщи, сразу все выписали! Я там ночных мэнтов знаю, знаю кому дать! А если ты русский, они дэньги нэ возьмут! Нэ хотят под статью! А у черного возьмут! Потому что у мэня прав нет, я на них нэ заявлю! У меня один раз паспорт отобрали, пятьсот баксов платил!
Я поглядел на часы. Прошло полтора часа с моего приезда в Москву Задница была все ближе и ближе.
– Эльмар, а дневные менты у тебя знакомые есть?
– Днэвных нэт… – загрустил Эльмар, но через пять минут вдруг радостно засветился:
– Павезло, дарагой! Пасредников нэт! Значит, очэреди нэт!
Я поднял голову. На гигантском здании, выросшем на краю Ойкумены, способном разместить если не "Мегу", то "Ашан", значилось: "Городская служба перемещения транспортных средств".
* * *
Таким бедолагам, как я, для ожидания в колоссальном здании полагалась комнатенка с двумя хромоногими стульями. Из четырех окошек работало одно. Бедолаг было шестеро:
– Ребят, очередь быстро движется?
– На человека – восемь с половиной минут, – ответил парень, неотрывно глядевший на часы.
В этот момент из какой-то двери вынырнул образцовый гаишник с необъятным, как пушкинский дуб, задом:
– Больше двух в помещении не скапливаемся! Дышать нечем! – он достал сигарету.
Мы покорно вышли на улицу, радуясь, что не дождь и не зима.
Через пятьдесят две минуты окошечко на секунду отворилось, меня спросили:
– Возражения есть?
– Никак нет, – отрапортовал я бодро.
– Тогда штраф платите в течение месяца в Сбербанке и привозите квитанцию к нам.
– Как – к вам?!!!! – просипел я, но новый бедолага уже рвался к окну.
Заканчивался третий час возвращения собственности владельцу.
* * *
По пути на штрафстоянку, с документами на освобождение, я еще и еще расспрашивал Эльмара о механизме увозов.
Все началось, по его словам, несколько лет назад, после крутой разборки ментов с "дагестанскими и еще немного с татарскими". После чего парковки с шлагбаумами отошли к ментам, а территория вне их была отдана на откуп "дагестанским" (и, вероятно, еще немного татарским). Механизм делания денег из воздуха ясен. Но в последнее время коррективы вносят эвакуаторы: в ночь с пятницы на субботу, когда главные поезда отбывают на Неву, лжепарковщики разбегаются, и запаркованные под их надзором машины начинают увозить. В пятницу – потому что возвращаются люди в понедельник, когда первые бесплатные сутки нахождения на штрафстоянке истекают. И когда ищущих свои машины наберется столько, чтобы образовать очереди на выписку штрафов, – начнут работу посредники-гастарбайтеры, которые никогда не побегут к своим юристам или чекистам заявлять о взятках. Правда, "крутые" машины, то есть со всякими нужными буквами и цифрами в номерах, эвакуаторы не трогают, а лишь перемещают в сторонку. Вот так и вертится это колесо, мало-помалу набирая обороты: два года назад взятка за быстрое освобождение была пятьсот рублей, а сейчас – уже три тысячи.
Это приличная месячная зарплата на исторической родине Эльмара.
* * *
Ну, а дальше все было уже совсем просто. На штрафстоянке выписали квитанцию в размере одной тысячи трехсот двадцати рублей и отправили в Сбербанк. Очередь из стариков на костылях тянулась к кассе. Через тридцать минут я протянул операционистке квитанцию, куда собственной рукой вписал девяносто шесть цифр, означающие БИК, ИНН КПП, Л/С, Р/С, ОКАТО, поскольку в Городской службе перемещения транспортных средств, заполненных квитанций, разумеется, не выдавали – на фиг им было это надо. Квитанцию пришлось переписать, потому что в паре цифр я все же ошибся. Безногие за моей спиной терпеливо ждали, поскольку не представляли, что по-другому может быть. А еще с меня взяли сорок два рубля шестьдесят копеек комиссионных, потому что стоянка относилась не к тому району, к которому относилось отделение банка.
Но все же через четыре часа после приезда в Москву я гордо протянул все бумажки в окошечко тети на штрафстоянке. Подоконник перед окошечком был исписан шариковой ручкой, включая "Ждал вас, суки, целый час" и "Менты – пидорасы".
С последним трудно было не согласиться.