Не избегла проницательного взгляда академика и литература. Сообщает, например, что "под конец" советской власти стали издавать "даже Достоевского". Впрочем, можно ли тут корить математика, если гораздо позже то же самое твердил писатель Андрей Битов, да не рядовой писарчук, а президент ПЕН-центра. И где! В изысканном литературном обществе. Мало того, еще и уверял, что "Войну и мир" Шолохову удалось лишь разочек пропихнуть в каком-то издательстве. А о Достоевском то же самое еще в 1967 году долдонил и друг наперсный Солженицын.
Но вот - шедевр из шедевров. Академик решил внести вклад в пушкиноведение и опубликовал комментарий к знаменитому стихотворению "Клеветникам России". Там есть такие строки:
И ненавидите вы нас…
За что ж? Ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
То есть под Наполеоном. И вот что обнаружил ученый - внимание! - в словах "под кем дрожали вы": "Пушкин использует здесь очень грубый образ, на грани непристойности, но очень точный". Вы читатель, еще не догадались, на что намекает академик, но не решается сказать прямо? Я тоже не решаюсь…
Кто-то мне говорил, что за глубину этого анализа Шафаревич получил Пушкинскую медаль.
Этим сексуально-патриотическим открытием академика можно бы и закончить, но есть еще один просто патриотический вопрос. Вот какого рода.
Конечно, не всем обязательно служить в армии, бывают причины, обстоятельства, которые дают возможность не служить. Но если вы, все трое - Солженицын, Шафаревич, Севастьянов, - такие беззаветные националисты, столь щирые патриоты, то вы должны бы рваться в армию, сапоги и портянки должны бы сниться вам по ночам. А что мы видим?
Солженицын по возрасту и здоровью должен был надеть шинель в первый же день мобилизации - 23 июня 1941 года. А он каким-то образом улепетывает из Ростова еще дальше от фронта, в Морозовск, и там преподает в школе возвышенную науку астрономию. Его биограф Л. Сараскина уверяет, будто он в Ростове больше месяца "предпринимает попытки призваться (!) на фронт", но его не призвали. Почему? Ведь потом-то призвали, значит, был вполне годен. И забрить его удалось только во второй половине октября. И попал он не на фронт, а в штаб Приволжского военного округа, тогда тыловом, в гужтранспортный батальон и не ездовым, как уверяет Сараскина, - ездовый должен уметь обращаться с лошадью, - а конюхом, то есть кормил-поил лошадей и убирал за ними навоз. Об этом он писал жене. В лошадином обществе Солженицын провел почти полгода. А 8 апреля уже 1942 года каким-то таинственным, по его выражению, "сверхчеловеческим усилием" он попал на Артиллерийские курсы усовершенствования командного состава (АКУКС) в городе Семенов. Лия Горчавова-Эльштейн, живущая с 1994 года в Израиле, в книге "Жизнь по лжи" недоумевает: во-первых, конюхи никогда ни в одной армии не принадлежали к командному составу. Во-вторых, какие могут быть артиллерийские курсы усовершенствования для конюхов? Действительно…
Обычно, особенно во время войны, курсы усовершенствования - это три-четыре месяца, а конюх Солженицын совершенствовался крутить хвосты кобылам целый год, после чего получил звание лейтенанта и лишь в мае 1943 года оказался на фронте. Фронт это был такой, что он - невиданное дело! - два раза ездил на побывку в Ростов, а к нему из Ростова приезжала жена, неделями жила у него, переписывала его тут между кровопролитными боями написанные сочинения, читали вместе "Жизнь Матвея Кожемякина", он учил ее стрелять из пистолета по воронам. Все это не помешало ему в известном письме IV съезду писателей изобразить себя "всю войну провоевавшем командиром батареи" (Слово пробивает себе дорогу. М. 1998. С. 215). А в батарее-то не было ни одной пушки, а только приборы, циркули да хорошо заточенные карандаши, ибо это была батарея звуковой разведки и, по свидетельству той же Л. Сараскиной, располагалась километров в 10–12 от линии фронта (С. 905). А ведь она писала книгу почти под диктовку ее героя.
Все это плохо вяжется с образом беззаветного патриота, тем более если учесть, что Солженицын сознательно организовал свой арест и сократил свой фронтовой стаж на два самых отчаянных месяца войны. Сараскина пишет, что это случилось из-за того, что его крамольные письма приятелю "были перехвачены цензурой". Никого перехвата. Письма с фронта подвергались цензуре на законном основании военного времени, о чем на них ставился штамп "Просмотрено военной цензурой". Солженицын не мог этого не знать. Тем не менее глумился над нашим командованием. За это, как за агитацию в пользу врага и за подрыв авторитета командования в военное время, взяли бы за мягкое место в любой армии мира. Вот такой патриот-глыбалист № 1.
Ну а Шафаревич? Побывал несколько дней в Приднестровье, когда там шла борьба за независимость, он уже считает себя вправе стыдить других: "Сколько у нас патриотов, которые любят ходить в форме, а почему-то ни один из них не сражается в Приднестровье" (ЛР, 5 июня 1992). И ведь не постеснялся, не побоялся, что ему могут ответить: "А ты, батя, в цветущем солдатском возрасте где был если уж не в июне 41-го, то хотя бы в мае 45-го?". Ведь он вообще в армии не служил, даже в мирное время. И это большой патриот? И это русский националист?
Но вот и вы, Севастьянов. В своей автобиографии в Интернете вы подробно рассказываете о разных вещах - об отце, "ученом с мировым именем"; о матери, которую помните с грудного возраста; о двух женах; о пятикомнатной квартире, бесплатно полученной от ненавистной Советской власти; о том, что вы член Союзов и писателей, и журналистов, и какого-то еще Союза литераторов, и Славянского С. Ж., и Ассоциации искусствоведов - зачем все это вам в шестьдесят лет? Ведь на одних членских взносах можно разориться… Еще вы сообщаете и о своих сочинениях, но о службе в армии - ни слова! Так вы, как Шафаревич, способны только других корить? Какой же вы после этого националист? А ведь вы сын фронтовика, орденоносца. Не испытываете некоторого неудобства или смущения?
В числе названных вами ваших трудов есть и сочинение "Чего от нас хотят евреи". По-моему от вас лично такие из них, как Радзинский, Сванидзе, Млечин, Немцов, хотят одного - чтобы вы больше писали о своем национализме.
2014 г.
Михаил Задорнов - генератор вздора
Слышите? Прислушайтесь! Шорох… шелест… покряхтывание… Это зашевелились двоякодышащие оборотни, вчера глумившиеся над Советской эпохой и ее творцами. Сейчас они, чутконосые, востроглазые и слухменные, первыми уловили какие-то веяния (как приглашение Юрия Бондарева в Кремль), странные речи (как заявление Путина, что не все в Советское время было плохо, например школьная форма) и удивительные запахи (например, тот, что шел от фильма "Сталин с нами"). Первыми! И вот уже ползут в патриотические газеты. Так, приполз в "Правду" Андрей Дементьев, совсем недавно клеймивший наше прошлое и воспевавший Израиль, американского союзника. Тот самый любимец муз, о котором сказано:
Он был певцом Страны Советов,
Он комсомольский был вожак…
Да, есть продажные поэты,
Но чтобы так, но чтобы так…
Приполз и спрашивает: "Вы не против? Можно?". Конечно! Мы давно ждали! Ворота настежь! И тотчас стишок его - в праздничный номер 7 марта на первую полосу. Стишок о том, как прекрасны наши женщины.
Задорнов же Михаил, юморист, прямо-таки поселился в "Советской России". Я знал его отца, замечательного писателя Николая Задорнова. Самая известная его книга - "Амур-батюшка" - отмечена Сталинской премией, выдержала почти двадцать изданий. Однажды в Коктебеле в Доме творчества он с женой и я целый месяц три раза в день трапезничали за одним столом. Позже, в 1981 году, Николай Павлович рецензировал для издательства "Современник" мою книгу "Эоловы арфы". Так что я должен бы быть расположен к его сыну.
Но вот читаю статьи юмориста, раза два слышал его. И вижу: ради красного словца не жалеет он ни мать, ни отца. Ну в самом деле, хотя бы это. Является он на телеэкран и говорит с шутейной улыбочкой: "По последним статистическим данным, в стране на 25 % снизилось число изнасилований". И вопрошает с горестным недоумением: "Что случилось с нашими мужиками?". Каково было бы слышать это Николаю Павловичу, шуточки такого пошиба?! Но публика Задорнова - представьте себе - хохочет! Словно ни у кого нет ни жены, ни дочерей, ни сестер…
А недавно "СР" напечатала большую статью М. Задорнова "Все не так просто". Это о помянутом фильме "Сталин с нами", показанном на НТВ. Фильм очень неожиданный своей относительной пристойностью для нынешнего времени вообще, а для этого канала особенно. Но и статью Задорнова уже нельзя назвать неожиданной для этой газеты. Но вообще-то давненько я не читал ничего подобного…
В конце автор заранее уходит в кусты: "Предвижу много нападок. Не буду ни с кем спорить". У меня будут не нападки, а только факты, и спорить с ними, ну, попробуйте все-таки.
Первое, что бросается в глаза, статья написана развязным неряшливым языком любимца эстрады, которому неведома культура русского слова, хорошо известная его отцу. Иногда трудно понять, о чем речь, что именно автор хотел сказать, когда, например, писал о тридцатых годах: "Прекратилось разграбление страны. Воровство заменилось (?) репрессиями". Что такое? Или: "Многие производства были сотворены на народной крови". Если многие, назови два-три. Не может.
Статья напичкана вульгарными блатными словечками, которых порой нет даже в "Словаре лагерного жаргона" (М. 1992), той самой "блатной музыки". Ну еще ладно "лох" или "бабки" - для эстрады это, может, и сойдет, но тут еще и "чуйкать", "маржа", "втюхаться". И это на страницах газеты, которая не устает уверять, что она за русскую культуру, за чистоту нашего языка.
Вот как, например, пишет Задорнов о Ленине: "Он мотался в Швейцарию подписывать чеки с лохами-немцами". О Сталине: "Он по ссылкам мотался… И хоть от природы бабником не был, но пару раз в сибирских женщин втюхивался". В такой манере можно писать о соседях по дому на Осенней улице, допустим о Коржакове, но не о вождях народа. Я уж не говорю о том, какие немцы, какие чеки? Об этом он, вероятно, от Березовского слышал и не знает, что замшелое вранье давным-давно опровергнуто и высмеяно, а патриотическая газета дает возможность юмористу возродить клевету на Ленина.
Развязность автора порой достигает уголовного уровня. Так, об одном известном враче он вопит: "Предатель! Троцкист, цель которого - уничтожение народа". Благо, что врач, вероятно, не читал это. Иначе он наверняка подал бы в суд.
Второе, что изумляет в статье, это обилие глупейшего вздора, невнятицы, чепухи и об известных исторических фигурах, и о стране, и о Советской власти, и в суждениях философского пошиба о явлениях мировой истории. Таково, например, суждение о причине войн: "Когда люди забывают о любви, случается война". Что, Гитлер напал на нас только потому, что забыл о любви? А до этого, преследуя коммунистов, устроив пожар рейхстага, потом - суд над Георгием Димитровым, учинив "хрустальную ночь", потом - "ночь длинных ножей", бросив в тюрьму Тельмана, построив Освенцим, он при всем этом помнил о ней, о любви-то? И если бы помнил, то не напал?
Но, оказывается, автор имеет в виду не Гитлера, а нас: "Ведь и сейчас забыли о любви и готовы на все ради выгоды. Бесовщину СССР вычистила война". Что за "бесовщина"? Далеко ли она от "чумы коммунизма", что не сходила и не сходит с уст самых лютых врагов СССР? Война, сударь, прежде всего, если - извиняюсь - воспользоваться вашим страшным словечком, "вычистила" в СССР 27 миллионов душ. А вы о ней будто бы даже тоскуете: "Неужели только война вернет нас к правде? Неужели у самих не хватит разума очистить страну от тех бесов, что пытаются нас превратить в дебилов". Пойми, кто может! Темна история мидян… Ясно лишь одно: бесов, подобных Березовским и Чубайсам, в СССР вообще не было, точнее, им не давали ходу и, когда они все же иногда возникали, на них быстро находили управу.
Но есть у юмориста и другая достойная юмора теория происхождения войн. Изложение ее начинается издалека: "В тридцатые годы в народных головах началась сумятица, никто ничего не понимал". Что за дичь! Конечно, всегда есть головы, которые ничего не понимают. Но чтобы никто, то есть весь народ ничего не соображал… В те самые тридцатые годы эти "народные головы" безо всякой сумятицы, но быстрыми темпами строили великие гидростанции и уникальные заводы, совершали перелеты Москва - Северный полюс - Америка, писали эпохальные книги, снимали прекрасные фильмы, ставили великолепные спектакли и даже били японцев.
Задорнов уверен: ничего подобного! Все, ничего не соображая, "начали писать доносы, друзья старались посадить за решетку друзей, друзья избавлялись он нелюбимых жен". Да, были энтузиасты такого опасного вида спорта. Но автор пишет об этом, как о всенародном увлечении с такой уверенностью, словно сам лично посадил пять-шесть друзей и избавился от жены-уродки.
В среде, в которой юморист провел большую часть жизни, давно принято думать именно так. И даже такие сияющие звезды этой среды, как Майя Плисецкая, уверены в том же. Однажды в беседе по телевидению она уверенно заявила: "Тогда доносы писали все, буквально все!". Журналист спросил: "И вы с Родионом Щедриным?". Звезда полыхнула: "При чем здесь мы?!". Встала и ушла. Какой протуберанец!
Однажды я составил список своих живых и умерших родственников, друзей и хороших знакомых. Получилось человек сто. И никто из них ни от какого доноса не пострадал. Или вот тот же вопрос как бы с другого конца. Солженицын представил следователю своими единомышленниками-антисоветчиками несколько своих школьных и институтских друзей, в том числе родную жену. И что? Никого из них даже не вызвали и не допросили. То есть доносчик-то есть, вот он в единственном числе, а результат?
"В 37 и 38 годах, - продолжает юморист, - распоясалась самая что ни есть сволочь. Сдержать этот снежный ком уже было невозможно. Остановить его могла только война". Спасибо Гитлеру: остановил! Но, пардон, ведь после 1938 года до войны были еще 39-й, 40-й и половина 41-го. Этот ком и тогда катился? Неизвестно. Зато автор доподлинно знает, что "война с немцами случилась не просто так. Это была кара за бессовестность 37 и 38 годов". О войне, как о заслуженной, справедливой каре нашему народу, говорят и церковные иерархи. Какое единодушие! А ведь, кажется, люди даже разных конфессий. Правда, первый, как видим, уверяет, что это была кара за репрессии, а вторые - кара за атеизм. То есть в одном случае Господь Бог избрал Гитлера для наказания СССР за то, что сидели в тюрьме будущие маршалы Рокоссовский и Мерецков да генерал Горбатов, впоследствии разгромившие его воинство. В другом случае Господь Бог покарал Россию за то, что в школах преподавали дарвинизм да еще в Москве построили планетарий. Но если уж говорить совсем с малой долей юмора, то надо признать, что советский народ во главе со Сталиным был гораздо ближе к Богу, то есть к правде, совести и любви, чем все, кто ныне напялил кресты поверх норковых шуб.
Но оставим философствование Задорнова из-за его непроглядной темноты и лучше обратимся к конкретным фигурам истории.
Взять, например, Троцкого. О нем автор пишет: "Он прибыл в Россию, когда все уже свершилось". Что - все? Троцкий приехал 5 мая 1917 года. До Октябрьской революции - до нашего "все" - было еще полгода. "Прибыл этаким надсмотрщиком-вертухаем от американских спонсоров. В его обязанность в первую очередь входило направлять большевиков на "правильные" расходы". Какой надсмотрщик? И как он мог хоть в чем-то направлять большевиков, если его целью в первую-то очередь было как бы примазаться к ним. И это ему удалось только на VI съезде партии в августе 17 года лишь за два месяца до Октябрьской революции. И что такое "правильные" расходы в кавычках?
А во всем главном направлял большевиков Ленин, который вернулся в Петроград на месяц с лишним раньше. Направлял прежде всего своими "Апрельскими тезисами" и другими статьями, многочисленными выступлениями, организаторской работой. Куда направлял? На социалистическую революцию, причем, что многие забыли, мирным путем.
Но автор уверяет, что помимо обязанности надзирать и направлять большевиков задача Троцкого состояла еще в том, чтобы "разворовывать наследие царской России вместе с царским золотом… Все золотые запасы России, в том числе и царские ("в том числе"! А какие тогда еще могли быть? - В. Б.), вывезли эшелонами под надзором троцкистов". Во-первых, кто эти троцкисты? Назвал бы хоть одного. Во-вторых, куда вывезли - в Израиль, что ли? А главное, что же смотрели большевики и Ленин на то, как у них из-под носа тащат огромные народные богатства? Где была ЧК? Ведь Ленин - это не наши власти, на глазах у которых ежегодно вывозят из России сотни миллиардов долларов. Но по секрету могу сообщить Задорнову, что золотой запас уже увезли из Петрограда в Казань, потом он оказался в Омске в руках Колчака, и уж тут троцкистам делать было нечего. Колчак был разбит, лично он схвачен и расстрелян. И в итоге наш золотой запас оказался частично в США, частично в Японии, частично еще где-то. Можно, к слову, заметить, что в 1917 году перед Октябрьской революцией он составлял 1100 тонн, а в 1941-м - 2800 тонн.
А "историк" продолжает исследование: "Каменев и Зиновьев предали товарища Кобу и перешли на сторону Троцкого". Дядя, когда это было? Уже в двадцатые годы, а ведь речь ведешь о первых годах революции. Но почему перешли-то? "Потому что у Троцкого были бабки. Именно на деньги американских корпораций была задумана в России Октябрьская революция". А не знаете ли вы, сударь, на деньги каких корпораций были задуманы и проведены восстания Болотникова и Булавина, Разина и Пугачева? Вот интересно узнать!
"По проекту Троцкого начали строиться дома, в которых рабочие и крестьяне должны были жить одной общей коммунистической семьей". Зачем крестьян-то загонять в эти дома? Они должны в деревне жить, в поле работать, хлеб сеять.
"А случайно (?) народившихся детей должны были передавать в интернаты и детские дома". Именно так изображали белогвардейцы то, что тогда происходило в Советской России. Почему-то Задорнов не упомянул только про обобществление жен. Право, если бы я не знал отца и мать Задорнова, то, пожалуй, подумал бы, что как раз в таком доме полюбили друг друга свинарка и пастух, и должен бы родиться труженик, но случайно родился у них юморист.
"То есть планировалось лишить славян самого дорогого, что у них есть - их рода". Из всего этого видно, что Задорнов изображает себя непримиримым врагом троцкистов и великим другом славян. Но почему он все о славянах да о славянах - ведь это не только еще украинцы да белорусы, но и поляки, чехи, словаки - и явно избегает говорить о русских? Мы же самый большой славянский народ и больше всех из славян пострадали от троцкистов. Странно…
И в то же время, назвав Троцкого, Зиновьева и Каменева, претендовавших на власть в России, автор восклицает: "Где вы видели Интернационал одной национальности"? Почему-то не хочет ясно назвать всех троих евреями. Тоже странно…
Но хватит о Троцком. Алексей Пушков в передаче "Постскриптум" 20 апреля сказал: "Сталинский ледоруб по его черепу был Божьим возмездием".