* * *
Вывести их из этого тупика может сотрудничество с Россией. Суть в том, что Западная Европа не сможет выжить при нынешних тенденциях иначе как через долговременное партнерство, точкой опоры которого является добровольное участие России Владимира Путина.
То обстоятельство, что Россия, в силу своей глубоко укорененной культурной интуиции, способна мыслить в контексте решений мирового масштаба, придает континентальной Западной Европе тот заряд воодушевления, которого ей недостает для движения вперед во имя своих жизненно важных суверенных интересов.
Такую же ключевую роль играет Россия и во взаимодействии со странами Восточной, Центральной и Южной Азии. Группа государств, сложившаяся в результате трехстороннего сотрудничества России, Китая и Индии (то есть, вовлекая в процесс большинство стран Азии), создает разумную перспективу долговременного сотрудничества на прочной основе, которое в ее отсутствии было бы невозможно. В стремительно меняющихся экономико-стратегических условиях, когда англо-американская финансовая мощь в значительной мере испаряется, будут, вероятно, предложены новые решения, и их, представьте себе, ожидает успех.
Возможности долговременного континентального евроазиатского сотрудничества (включая, разумеется, Японию), таким образом, создают тот краеугольный камень, от которого зависит возможность экономического выздоровления в мировом масштабе. В отсутствии этого краеугольного камня ситуация в уже разрушенной Африке неописуемо безнадежна, да и положение тех стран, представители которых недавно встретились в Квебек Сити, не внушает надежд.
В этой связи я уже подчеркивал в своих прежних публикациях, что развитие базовой экономической инфраструктуры территорий Центральной и Северной Азии, включая зону тундры, абсолютно необходимо для успеха предлагаемого мною глобального экономического развития. Нам необходимо осознать, что то, что мы именуем базовой экономической инфраструктурой, является совершенствованием биосферы за те пределы, в которых она способна саморазвиваться и самозащищаться без вмешательства человеческого разума. Мы должны рассматривать биосферу, таким образом усовершенствованную человеком, как, говоря словами Вернадского, "естественное явление" – продукт человеческого познания, который производит качественные усовершенствования в биосфере, необходимые для ее преобразования в качественно более развитую форму – в ноосферу.
Развитие базовой экономической инфраструктуры должно рассматриваться ни в коей мере не как разрушительное вмешательство в биосферу, но как необходимое усовершенствование качества биосферы как таковой, а также как такую форму усовершенствования, которая возвышает биосферу до более высокого уровня, делая ее частью ноосферы. Это не просто аргумент в защиту необходимости сохранения и развития биосферы посредством базовой экономической инфраструктуры, но и тот императив, которым мы должны руководствоваться, изменяя биосферу посредством инфраструктурного развития.
Хотя ныне распространенные проекты инфраструктурного развития [в Евразии] сводятся к "новому Шелковому пути", это транспортное звено само по себе не удовлетворяет требований общего и устойчивого прироста экономического развития Евразии. Требуется не просто "новый Шелковый путь", а целая сеть коридоров транспортного сообщения, производства и распределения электроэнергии, крупномасштабного водного хозяйства и прочей инфраструктуры развития по осям коридоров до ста километров в ширину.
Сооружение таких коридоров вдоль оси транспортного магистралей не только сокращает чистые затраты на трансевразийский транспорт товаров, делая его значительно эффективнее морских перевозок. Такое развитие делает плодородными ныне малонаселенные регионы Центральной и Северной Азии, и даже ныне функционально бездействующие территории становятся зонами экономического развития. В новых условиях эти регионы Азии, за счет своих связей с другими многонаселенными регионами континента, становятся самым мощным и цветущим плацдармом всепланетного экономического роста в ближайшем будущем.
На основе этих возможностей вкупе с природными ресурсами той территории, на которой должно свершиться это развитие инфраструктуры, евроазиатское сотрудничество, сосредоточенное на этой перспективе, становится величайшим шансом для Евразии в целом, как и экономическим двигателем, необходимым для развития Африки и стимулирования американских государств, партнерствующих в этой стратегии.
2001 г.
"Один Бог знает, что с нами будет!"
…Вопросы, на которых я остановлюсь, очень серьезны и более глубоки, нежели те, что способны понять гении из сегодняшнего правительства и неправительственных аналитических центров в Вашингтоне. Я начну с примитивного изложения ситуации, а затем докажу, что на самом деле они бредят как болваны, опившиеся самогона Збигнева Бжезинского, настоянного на местечковых стратегических утопиях.
Если выражаться без обиняков и с раблезианской прямотой, то эти кабинетные придурки талдычат о материализации своих поллюций о вечной имперской гегемонии США над пораженным кризисом миром – миром, фактически обанкротившимся. И Бог знает, к чему это может привести, если маньяков не остановить.
Сейчас целью является осуществление плана Бжезинского – Хантингтона – Льюиса по развязыванию новой глобальной войны с целью завоевания всего мира, начиная с Ирака. Текущие планы предполагают нападение до конца лета, если не раньше. Дело не в Ираке и не в Саддаме Хуссейне. Только недалекие простофили, всерьез воспринимающие чушь Кристиан Амманпур на CNN, могут полагать, что дело в том, что сделал, делает или может сделать Ирак или Саддам Хуссейн. А дело в том, чтобы начать новую мировую войну. Для взрыва нужен детонатор, и нападение на Ирак сегодня считается вполне пригодным в качестве такового.
В этом суть. Не забывайте о ней. Любые другие идеи, распространяемые через СМИ и в кругах политологов, имеют целью отвлечь от главного, одурачить конгрессменов и прочих простаков.
Для начала посмотрите на недавние бомбардировки малонаселенного и уже вдребезги разбомбленного Афганистана. Сколько людей достаточно наивны, чтобы поверить, что США действительно выиграли эту войну, что Афганистан стал теперь управляемой страной, и что там опять не создается взрывоопасная обстановка? Давайте поставим вопрос иначе: действительно ли США завоевали Афганистан, и не разрушили ли они весь потенциал национальной экономики с той лишь целью, чтобы производить и экспортировать огромные количества наркотиков? "Гении-стратеги", прибегшие к таким методам ведения войны, полностью игнорировали политические и экономические уроки ведения войн на протяжении всей истории до настоящего времени. Такие вот "гении" хотели бы верить в то, что "Enron" и так называемая "новая экономика" являются символами будущего. Так сколько же энергии будет выработано на экспорт экономикой, которая уже практически разрушена?
Между тем, только Дракула, иногда переодетый председателем Федеральной резервной системы Аланом Гринспеном, и дальше будет обещать доверчивым простакам, что "в полночь рынки восстанут"!
А теперь взглянем на экономическую реальность, восставшую из снов стратегических поллюционеров, мечтающих завоевать весь мир.
* * *
Коротко глупость официальной политики Вашингтона и Лондона в настоящее время можно откомментировать так: характерной чертой стратегического утопизма после Макартура было намерение откреститься от такого определения стратегических вопросов, касающихся американской и мировой экономики, какого придерживался, например, президент Франклин Рузвельт.
Типичным выразителем опасного стратегического бреда таких утопистов является Генри А. Киссинджер, настаивающий на том, что следует забыть уроки Вестфальского договора 1648 года.
В качестве примера такой проблемы можно привести опреснение воды и развитие энергетики на Ближнем Востоке. Главным пороком переговоров Клинтона, Барака и Арафата в Кемп-Дэвиде было то, что с самого начала вопросы регионального экономического развития и широкомасштабного решения проблем опреснения воды были исключены из прямых обсуждений. Подход Клинтона был обречен на провал. Подразумевающиеся обязательства перед премьер-министром Бараком, адвокатом которого он, по сути, служил, затуманили его взор, и он забыл о своей ответственности в этих переговорах по действиям в интересах и в качестве представителя Соединенных Штатов.
Интересы США заключались и остаются таковыми в настоящее время в обеспечении длительного и подлинного мира на Ближнем Востоке, а не в сиюминутной дипломатической победе президента. Я неоднократно писал и предупреждал о таком ошибочном подходе президента к переговорам в Кемп-Дэвиде. Но президент не слушал никаких доводов и провалил переговоры. Клинтон, как и Барак, попал в ловушку утопизма, в ловушку политики, проводимой без учета тех принципов физической экономики, которые неизменно составляют основу возможности длительного мира в любой аналогичной ситуации. Учитывая то, что Барака держали за горло израильские военные, именно Клинтон, а не Арафат виновен в провале этих переговоров. И нам сегодня в полном объеме приходится расплачиваться за грубую ошибку Клинтона.
* * *
Следует признать, что очень немногие ведущие и лучшие военные стратеги современного общества действительно овладели принципами, лежащими в основе экономики. Все великие военачальники и стратеги, начиная с Леонардо да Винчи и Макиавелли и до 1951 года, в США исходили из военного подхода к материально-техническому обеспечению как основе компетентного стратегического планирования. С увеличением числа утопистов в военных кругах США преподавание всяких бессмысленных курсов социологии и психологии подменило традиционную компетентность в духе Вест-Пойнта, характерную для этого учреждения со времен Сильвануса Тейера. И именно эти сумасброды с идеями "специальных военных операций" сейчас формируют военную политику на долгосрочную перспективу, выражением которой является сегодняшняя политика по отношению к Ираку.
Тем, кому хватило ума серьезно отнестись к этому утверждению, рекомендуется прочитать мою последнюю статью: "Экономика: конец заблуждениям". Политики, сохраняющие рассудок, прочтут ее внимательно, или же ее название, "конец заблуждениям", вполне подойдет для эпитафии на их надгробных камнях.
2002 г.
Мировая система рушится
К содружеству суверенных наций-государств
Крушение Советского Союза в 1989–1991 годах, в период президентства Джорджа Буша-старшего, обусловил новую стратегическую ситуацию, в которой Соединенные Штаты стали выступать в качестве практически единственной мировой сверхдержавы, статус которой не может оспорить никакое другое государство. К сожалению, это обстоятельство было использовано для развязывания стратегически мотивированного и целенаправленного разграбления экономики, связанной с материальным производством, государств бывшего СССР и бывшего Варшавского договора, а также намеренного ослабления с помощью балканских войн "конкурентов" из числа бывших союзников из континентальной Европы и в первую очередь Германии.
Такое сочетание действий способствовало активизации двух разновидностей имперских устремлений, уже оформившихся в среде некоторых наиболее влиятельных политических групп в США. Одна из этих групп представляет либерально-империалистическую модель, открыто копирующую британскую традицию. Другая – эхо шагов имперских легионов Рима и войск нацистской СС. Фашиствующие безуспешно пытались утвердиться в 1992–1993 годах с подачи тогдашнего министра обороны Ричарда Чейни и его партнеров из числа так называемых "неоконсерваторов". В дальнейшем, после событий 11 сентября 2001 года, эту же политику проводили тот же Чейни – теперь уже вице-президент, министр обороны Дональд Расмфелд и их единомышленники. "Утопистская" пародия на воздушно-десантный вариант международных спецподразделений СС, да еще с ядерными боеголовками, навязываемая Чейни, Рамсфелдом и их кликой, в последние десятилетия получила название "революции в военных делах".
На практике различие между этими двумя империалистическими тенденциями в политике США состоит том, что одна из них более осторожно и медленно, "либеральными" методами, а другая, откровенно фашистская, более стремительно затаскивает мировое сообщество в ад нового всепланетного мрачного средневековья. Последних, возглавляемых Чейни и его старым приятелем Рамсфелдом, необходимо немедленно разоблачить и обезвредить.
Частичный успех фактических близнецов – Чейни и Рамсфелда – в навязывании администрации Джорджа Буша по существу карикатур нацистской политики, деморализовал многие умы в правящих кругах Европы и других странах, в интересах которых – сопротивление этой новой стратегической угрозе. Однако даже те правительства, которые начали открыто сопротивляться, в последнее время стали колебаться, в боязливой надежде свести к минимуму риск открытой конфронтации с Соединенными Штатами.
Зловещее развитие военной политики США сопровождается и усугубляется развивающимся стремительным коллапсом экономической системы плавающих обменных курсов 1971–2003 гг. Нежелание администрации Буша в настоящее время даже рассматривать остро необходимые валютно-финансовые реформы системы МВФ представляет, как я покажу далее, проблему не меньшей важности, чем нарастающая фашистская угроза.
* * *
Сегодня заинтересованные силы по всему миру могли бы сплотиться и предъявить гражданам и ведущим институтам США, равно как и других стран, образ лучшей, другой роли США в будущем, – роли, которая бы соответствовала истинным интересам суверенных наций-государств мира.
Импульс для этой необходимой перемены должен исходить из самих Соединенных Штатов. Других перспектив в мире пока не видно. Франция, Германия, Россия, Китай и другие страны в значительной степени заявили свою позицию. Однако мне кажется, угрожающая имперская мощь Соединенных Штатов является источником потенциально гибельной нерешительности правительств многих ведущих стран мира, когда они сталкиваются с американским диктатом. И, за исключением Папы Иоанна Павла II, открытое сопротивление этому произволу, вероятно, может исходить только изнутри Соединенных Штатов.
Я усматриваю основания для такого подхода в политической истории создания Соединенных Штатов и последующей внутриамериканской политической борьбы, – истории, полузабытой в самой Америке и малоизвестной европейцам, да и вообще в мире.
Принципы внешней политики, которые я отстаиваю, всегда основывались на известной американской традиции вигов, которую представляли президент Джон Квинси Адамс, экономист Генри К. Кэри и президент Авраам Линкольн. Эти политические принципы не лозунги, не алгебраические формулы, а именно принципы – принципы, которые, как и любой действительный принцип физической науки, основаны на определенной положительной истории человеческого опыта. В данном случае речь идет об истории США – которая, как подтвердил бы великий классический поэт и историк Фридрих Шиллер, принадлежит европейской цивилизации, ведущей отсчет от реформ Солона.
В создании федеративной конституционной республики Соединенных Штатов, сознательно воспроизводя традицию Солона, участвовали крупные политики, ученые и иные деятели по обе стороны Атлантики. Эти силы видели в рождении Американской республики, говоря словами Лафайета, храм свободы и маяк надежды для всего человечества.
К сожалению, как показали события 14 июля 1789 года в Париже, последовавший за ними якобинский террор, авантюры Наполеона Бонапарта и сговор Меттерниха с Кэстлри на Венском Конгрессе, тогдашняя Европа не достигла политической зрелости, которая закладывалась Вестфальским договором и давала толчок развитию независимых и стабильных наций-государств.
Однако даже в условиях изоляции и периодов регресса в США, с 1789 года до победы президента Линкольна над Конфедерацией – креатурой лорда Пальмерстона, – Конституция США неоднократно подтверждала свою замечательную прочность. Президент Франклин Рузвельт, восстановивший Соединенные Штаты из руин, в какие превратила страну политика его предшественников – Теодора Рузвельта, Вудро Вильсона, Кельвина Кулиджа и Герберта Гувера, показал жизненность Конституции, когда она находится в верных и компетентных руках.
Стратегической целью американской революции и ее ведущих сторонников в Европе было создание такой Американской Республики, которая бы послужила вдохновляющим примером – стала бы своего рода кристаллом-затравкой – для развития сообщества, основанного на принципе, с участием суверенных республиканских наций мира. Эту цель сформулировал один из самых выдающихся государственных деятелей США Джон Квинси Адамс, ее же провозгласил Авраам Линкольн в его знаменитой Геттисбургской речи. В этом же духе прозвучало предупреждение президента Франклина Рузвельта в адрес британского премьер-министра Черчилля: в отличие от своего преемника Гарри Трумэна, Рузвельт был сторонником деколонизации послевоенного мира. Именно в этом смысле следует понимать уникальную важность для человечества – как тогда, так и теперь – Преамбулы разработанной и принятой в 1787–1789 гг. Конституции США.
Эта же цель должна стать объединяющей декларацией намерений для большинства сегодняшних народов мира. Это намерение, правильно определяющее правовую основу и национально ориентированную внешнюю политику США, становится достаточно ясным из понимания принципиальной основы Преамбулы Конституции США.