То есть город жил, развивался, и только в XIV веке не выдержал конкуренции со стороны Новой Рязани, или Переяславля-Рязанского, который был построен в более выгодном месте . Керамический стиль, получивший распространение в Старой Рязани в ХIII в., послужил основой для формирования керамических типов XIV в . Ростов, избежавший погрома в 1238 г., оставался во второй половине ХIII в. основным, самым крупным центром Северо-Восточной Руси . Однако реализовать эту потенциальную возможность Ростову впоследствии не удалось, что было связано с политикой усиливавшейся Москвы . В XIV–XV вв. город находился в состоянии стагнации. Таким образом, на торможение развития города оказали влияние не поход Батыя, а иные факторы . Что касается самой Москвы – данные археологии свидетельствуют о непрерывном и поступательном развитии Москвы в XIII в. Этому развитию не смог помешать и пережитый городом зимой 1237/38 г. разгром со штурмом и мародёрством .
А что же в итоге? А в итоге мы видим, что традиционное представление о катастрофических изменениях в русской культуре в результате Батыева нашествия подверглось существенной корректировке. Механизм этих изменений теперь представляется значительно более сложным, чем это казалось ранее. Наряду с внешними факторами (татарское вторжение и экспансия Ливонского ордена) огромное значение имел целый ряд факторов внутреннего развития . Вот такие выводы. Где же ещё искать следы разгрома и упадка? А начнём-ка мы с самого начала. Со вторжения.
Вторжение с восточной стороны
О вторжении Батыя в 1236–1242 гг. в Восточную Европу написано так много, что будет оптимально, если отметить самые главные причины, события и выводы.
А) Всё началось с похода 1221–1223 гг. Субудэй разбил грузин, алан, половцев и русских. Но дальше случилось неожиданное. Волжские булгары устроили засаду и разбили монгол не хуже, чем те – русских и половцев на Калке. Это был разгром – нокаут. Монголы решают повторить поход на Запад. Но уже не как глубокий конный рейд, а полномасштабный, серьёзно подготовившись, а главное – с осадной и камнемётной техникой. Возглавить поход должен был старший сын Чингисхана – Джучи. Но сперва начались трения. Согласно "Сборнику летописей" Рашид ад-Дина последние годы жизни Джучи прошли в плохих отношениях с отцом. Причиной стал его отказ выполнить приказ отца о покорении всего Дешт-и-Кипчака – булгар, башкиров, русских и черкесов.
Джузджани сообщает, что Джучи заявил о "безрассудстве отца в отношении земель и людей". Во время болезни Чингисхана в конце 1225 года Джучи не присутствовал на совете, чем разгневал отца (после того как соглядатай хана сообщил, что он не болеет, как заявлял ранее, а развлекается охотой), и тот приказал отправить войско в его сторону. Но поход так и не произошел ввиду того, что Джучи скончался.
Поход был отложен.
После разгрома монголами Северного Китая в 1234 г. хан Угедей снова поднял на Курултае вопрос о Западном походе , т. к. сломить булгар силами улуса Джучи не получалось .
Б) И в 1235 г. войско во главе с Бату и Субудэем, усиленное частями монгольских царевичей, двинулось на запад и переправилось через реку Яик. А затем, с боями, оттеснив половцев и булгар, переправилось и через Волгу. В 1236–1237 гг. они разбили "главных обидчиков" – камских булгар. Были взяты штурмом обе столицы булгар – и Булгар Великий , и Биляр . В 1237–1238 гг. – разбили рязанцев и суздальцев . Мы знаем, что Владимир и Рязань были взяты штурмом . Погибли вел. князь Юрий и младший сын Чингисхана Кюлькан (уникальный случай). Особенно тяжёлыми и упорными были сражения около Коломны , где против степняков сражались вместе владимирские и рязанские рати и где погиб хан Кюлькан, и оборона Торжка , первого и единственного города-крепости в Новгородской земле, взятого степняками, который отчаянным сопротивлением задержал главные силы монгол на 15 дней, измотав их и, возможно, заслонив этим Новгород (возможно – потому что и сейчас точно неизвестно, зачем монголы так долго и упорно штурмовали этот пограничный город). Сопротивление было настолько яростным, что Бату отвёл войска от стен и две недели громил город осадной техникой . Но время было потеряно, и после взятия крепости, потратив драгоценный провиант, монгольской армии всё же пришлось повернуть назад . И, наконец, Козельск. Здесь ситуация обратная Торжку . Осадная техника отстала, приходилось штурмовать и штурмовать . Презрения эти люди (русичи) вызвать явно не могли .
В) Когда половцы были разбиты и Бату засобирался ударить по их покровителю – Венгрии, произошёл скандал – по одним данным – у Киева, по другим – у Владимира-Волынского. Гуюк и Мункэ в итоге развернули своих людей и ушли в Монголию.
Г) В 1241 г. с оставшимися силами Бату вторгся в Венгрию, разгромил её войска и дошёл до Адриатического моря. Его тумены год громили страну. А уже в следующем, 1242 г., пришла весть о смерти императора Угедея, и все остальные монгольские царевичи, кроме Джучидов, также повернули на восток. Джучиды отошли на Волгу.
И Бату остался один, в далёких западных степях, с относительно малым войском и врагом Гуюком – 1-м кандидатом на имперский престол. Ситуация резко изменилась. Начались контакты с Ярославом Суздальским и Даниилом Галицким . Однако в 1246 году Ярослав был отравлен в Монголии . Г. В. Вернадский считал, что Ярослава убили, потому что он был "человеком Батыя, а в Каракоруме с Батыем враждовали. И решили убрать его без лишнего шума". И тут появляется… Андрей Ярославич . А за ним – именно в такой последовательности – его брат Александр . Вот с этим – уже опытным и самым сильным на Руси воякой, умным политиком, уважаемым и в Новгороде на вече, и во Владимире среди князей, – можно было договариваться.
Александр появился в Орде уже опытным воином и полководцем 27 лет. (Это был 1247 год.) Вот об Александре у нас достоверной информации значительно больше. Хотя и здесь много наворочено противоречивого, но всё же можно нарисовать образ достаточно точно. ПЕРВОЕ сражение Александра – Эмбах, 1234 г. (14 лет), под началом отца Ярослава, а затем бои с литовцами.
Зимой 1237/38 г., судя по 1-й Новгородской летописи, он лихорадочно укреплял город сразу и от монгол, и от литовцев, не зная толком, откуда вперёд придёт враг. В общем, к 1240 году имел неплохой военный, а заодно и политический опыт – несколько лет княжения в Новгороде под контролем веча, посадника и владыки-архиепископа взрослят не по годам. В 1240 году начались его сражения. И тут выяснилась интересная, редкая особенность Александра-полководца. Он защищал Русь малой кровью. Ведь сейчас уже понятно, что все его сражения были небольшими по размерам, но они оказывали сильное воздействие на умы окружающих, давя конфликты быстро и в зародыше. Это был князь-панчер, полководец-нокаутёр. Июль 1240 г., высадка шведов. Князь набрал всего 500 воинов. Ставка на скорость. Конечно, у шведов нет 5000 воинов, тогда б никакие таланты и хитрости не помогли. Но всё же их было в 3–4 раза больше. Князь строит своих в лесу и по сигналу внезапно атакует. Сеча, звон железа, шведы, отбиваясь и строясь одновременно, несут большие потери, Александр в поединке сбивает их командора и… по другому сигналу русские так же внезапно отступают обратно в лес. У шведов – столбняк. Они видят, что потери у них несопоставимо больше (у русских – всего 19 человек). Но где русские? Почему скрылись? Сколько их, что задумали? Командор ранен, дух падает, они снова грузятся на свои корабли и со стыдом уходят. И – надолго. Затем 20-летний князь умело выбивает тевтонов и датчан из крепостей. Тут он воюет по всем правилам .
Чудское озеро. Здесь он поставил пехоту в центре не по сценарию Эйзенштейна. Он её здесь вообще не ставил, а, выбрав крутой участок берега для центральной позиции, разместил там только лучников т. о., что противнику из-за них не был виден коварный рельеф. Атакуя (лучники быстро взобрались вверх), ударная конница тевтонов "врезалась" в крутой подъём, смешалась и втянулась в бой с пехотой на флангах . Рыцарская конница не могла развить свою атаку, так как задние ряды рыцарей подталкивали передние. А на правом фланге русские безнаказанно стали осыпать датчан и пехотинцев-эстов из луков, пользуясь сумятицей у тевтонов, в центре позиции союзников. Тут из засады с конницей выскакивает Александр и атакует немцев с тыла. Снова лично валит в поединке вице-командора; и немцам с датчанами, ещё не проигравшим бой, кажется, что они УЖЕ окружены. Паника, бегство, нокаут . Следующие три года он воюет с литовцами. Здесь совсем другая тактика, быстрые набеги, партизанская война. Противник избегает прямого боя. Особенно с тяжеловооружёнными новгородцами. Навязав бой и разбив литву у Торопца, князь отпустил основную часть войска, а сам двинулся назад с малым, но отборным войском – в качестве живца. А когда литовцы клюнули, он сумел вторично их разбить малыми силами. Разгром был полный – опять нокаут. Причём Александр ни разу не повторился в боях и стал самым знаменитым воином Руси наряду с Данилой Галицким. В это время, в 1246 г., из Монголии привозят тело отравленного отца и вызов самому Александру . Дальше, пишет большинство поздних источников, он поехал за ярлыком. Но это было не так. Согласно Новгородской I летописи, "Александр прибыл во Владимир в силе великой" на выборы нового князя . Им стал Святополк – брат Ярослава Всеволодовича. Так что Александр Ярославич сначала занимал достаточно радикальную позицию . Но тут в Орду рванул его брат Андрей. Дело в том, что он был указан владимиро-суздальским князем в завещании Ярослава, а Александр – новгородским, киевским и старшим. Понимая, что дело пахнет междоусобицей, Александр поехал вслед за Андреем. Тут источники сходятся, что Александр прибыл в Орду "вслед за Андреем" . И вот: Александр и Бату договариваются. Они прежде всего попилили Волжский торговый путь, причём сделали это на основании простого здравого смысла: русские контролируют великий путь до Нижнего Новгорода (т. е. Финский залив, Ладогу, Волхов, систему волоков до Волги, Угры и Оки и лесистые их верховья до слияния Волги и Оки), а степняки-ордынцы – Среднюю (Казань, Булгар) и Нижнюю (Астрахань, Сарай) Волгу до Каспия, где уже была их власть и где их степная конница эффективна против всяких татей . И Александр развязал себе руки на западе. Его к тому времени порядком достали послания из Ватикана. Именно достали, потому что это были послания-наезды, присылаемые в дополнение к боевым действиям.
Возросшая враждебность Ватикана
Первое послание к русским состоялось ещё в начале эскалации боёв в Прибалтике: Послание папы Гонория III королям Руси, 17.01.1227 г. Папа утверждает, что чем дольше коснеть в заблуждении, тем больших напастей следует страшиться, и ждет Русь еще более тяжелое несчастье, если не вступить на путь истины. А надо, поддерживая прочный мир с христианами Ливонии и Эстонии, не мешать распространению веры христианской, и тогда не "вызовете негодования божественного апостольского престола, который при желании легко может воздать вам возмездием" .
Очень сердито, особенно если вспомнить, что прошло всего 23 года с вероломного, как ни крути, захвата и разгрома Константинополя в 1204 г. А за 3 года до этого письма немецкие рыцари-меченосцы взяли штурмом богатый русский город Юрьев (Тарту) и истребили весь его гарнизон во главе с князем Вячко. Вот как описывает их (крестоносцев) идеологию и практику Жак Ле Гофф : "Реальностью был христианский мир" . Католический, конечно. Т. е. правильный, такой как надо. "Именно применительно к нему средневековый христианин-католик определял и все остальное человечество, и свое место по отношению к другим. И прежде всего по отношению к византийцу" . C 1054 г. византиец считался еретиком. Однако если обвинение в расколе, отступничестве и было важнейшим, западные люди пока ещё не доходили до того, чтобы его определить – во всяком случае, назвать. Ведь вопреки теологическим распрям, в частности спору о "филиокве" (ибо византийцы отвергали двоякое исхождение Святого Духа, который, по их мнению, исходил только от Бога-Отца), и особенно вопреки институционному конфликту (ибо константинопольский патриарх отказывался признавать верховенство папы) они тоже были христианами. Только очень неправильными. "Редиски", одним словом, двоечники. На такое "разгильдяйство" восточных европейцев на Западе сначала и внимания особо строгого не обращали, и княжеская молодёжь Руси продолжала вступать в браки с "добрыми католиками" без особых проблем. И никто их не обзывал двоечниками. И католическая молодёжь без страха приезжала к нам. И ведь никто не думал, что едет в страну еретиков и "редисок". Но уже в середине XII в., во время II Крестового похода, епископ Лангрский – вдруг – громко возопил о взятии Константинополя и побуждал французского короля Людовика VII к громким и идейным заявлениям, что византийцы не являются "христианами на деле, а лишь по имени", что они показали себя виновными в ереси. Этот бредовый антагонизм был результатом отдаления, которое, начиная с IV в., постепенно превратилось в пропасть. Те и другие не понимали больше друг друга, особенно западные люди, из которых даже самые ученые не знали греческого языка.
Это непонимание переросло мало-помалу в ненависть, а потом ещё и в зависть. По отношению к грекам латиняне испытывали смесь зависти и презрения, идущего от более или менее подавляемого чувства неполноценности. Латиняне упрекали греков в том, что они манерны, трусливы, непостоянны. Но прежде всего они обвиняли их в богатстве. Это была рефлекторная реакция воинственного и бедного варвара на богатого цивилизованного человека . В 968 г. ломбардец Лиутпранд, епископ Кремонский, посланный германским императором Оттоном I в Константинополь, вернулся оттуда с ненавистью в сердце, порожденной тем, что ему выказали мало знаков внимания. Мало того, какой-то Никифор (императоришко греческий) бросил ему в лицо: "Вы не римляне, а варвары" . И – понеслось. Грубые банальные обзывательства переросли в религиозное обвинение, предшествующее схизме: "Все ереси родились и преуспели у вас, а мы, люди Запада, положили им конец и умертвили их". Как по Гоголю. Только не смешно. И последнее унижение: при отъезде византийские таможенники отняли у Лиутпранда пять пурпурных плащей , вывоз которых был запрещен, – система, непостижимая для варвара, который жил в условиях рудиментарной экономической организации.
Тем более обидно и досадно, когда новгород-киевский варвар Олег и его мужланы-русы имеют здесь всё, что захотят. Только древние русы пользовались после 907 г. огромной привилегией беспошлинно торговать в Константинополе, "не платяче мыта ни в чем же". В договоре же 944 г., подписанном после неудачного похода князя Игоря на Царьград, их права несколько ограничивались запретом закупать дорогие шелковые ткани ("паволоки") больше чем на 50 "золотников" – византийских монет-солидов. Согласно договору, подписанному в 971 г. в Доростоле великим киевским князем Святославом и византийским императором Иоанном Цимисхием, возобновлялись выгодные поездки купцов-русов в Царьград.
И вот – новое оскорбление с Запада: "Эти дряблые, изнеженные люди, с широкими рукавами, с тиарами и тюрбанами на головах, лгуны, скопцы, бездельники, ходят одетые в пурпур, а герои, люди, полные энергии, познавшие войну, проникнутые верой и милосердием, покорные Богу, преисполненные добродетели, – нет!" Запад беднее, но – организованнее в военно-духовном плане. Византия, наоборот, вступает в упадок. Лучшее войско – русы, викинги, тевтоны – все сплошь наёмники. Когда в 1203 г., во время IV Крестового похода, западное войско готовилось к взятию Константинополя под официальным предлогом, что император Алексей III является узурпатором, то церковники успокаивали угрызения совести у некоторых светских участников этого предприятия, подчеркивая раскольнический характер византийцев. "Епископы и клирики сообща говорили и полагали, – писал хронист Робер де Клари , – что битва является законной и что можно напасть на них, ибо в старину они повиновались римскому закону, а ныне ему больше не подчиняются. Епископы говорили также, что напасть на них будет не грехом, но, напротив, великим деянием благочестия" .
Конечно, церковный союз, то есть примирение Византии с Римом, почти постоянно оставался на повестке дня. И переговоры об этом имели место.