Вдобавок начался восхитительный процесс дележа памятников между Москвой и федеральными властями, который окончательно доказал, что высокие проблемы сохранения нашего наследия – это просто вопрос о том, кто будет собирать дань.
История перестала быть всеобщей – она приватизировалась, а общественная защита частных интересов группы мытарей – это нонсенс.
Леса с нового здания Военторга на Воздвиженке сняли в августе 2008 г. Эксперты-историки с презрением отвернулись, московское правительство осталось довольно.
То, что новый Военторг не соответствует тому, который был снесен в 2003 г., – тривиальная истина факта. Тут не о чем рассуждать – это другое здание. Оно в шесть раз больше. Оно построено в другом материале: старый Военторг был штукатурный, нынешний из полированного гранита, который трудно отличить от пластика. Оно другой формы. Изменен ключевой элемент – угловая башня, она была прямоугольная с длинными тягами и трехчастным делением окон, а стала скругленная с куполом. Исчезли эркеры, исчезли поэтажные членения. Вообще все черты, делавшие это здание памятником "венского" модерна начала XX в., тщательно убраны, и во всех деталях, членениях и пропорциях это характерный офисно-торговый центр лужковского стиля.
Это прискорбно и отвратительно. Но остается вопросом, отнеслись бы эксперты к этому зданию как к менее прискорбному и отвратительному, если бы оно было построено точно по чертежам Сергея Залесского 1911 г. Ведь это все равно была бы фальшивка, а чем фальшивка ближе к подлиннику, тем она преступнее. Фальшивые здания – то же, что и фальшивые деньги. С того момента, как со здания сняты леса, они выпущены в оборот, уже стоят и обманывают людей, делают вид, что они подлинники, хотя сами – фальшивки.
Но, согласитесь, фальшивомонетчик, нарисовавший сто долларов по своему вкусу, так, как ему кажется правильнее и симпатичнее, – существо даже трогательное в своей наивной беспомощности по сравнению с холодным циником, рисующим купюру так, что ее не отличишь без детектора.
С трагическим видом эксперты сетуют, что вот, мы же предупреждали, мы же советовали, надо было не выдвигать вперед мансарды, нельзя использовать полированный гранит, надо было сохранять пропорции. Но нас не послушали, и посмотрите, какой неудовлетворительный результат.
Эксперты в этой ситуации больше напоминают старых респектабельных фальшивомонетчиков, которым достался редкостный придурок-ученик. Он с энтузиазмом порет какую-то отсебятину, вместо того чтобы копировать, чего показали.
Поразительно, что с этой своей крайне экзотической бедой охранники выходят к обществу и на полном серьезе требуют сочувствия – нет, ну вы посмотрите на этого оболтуса, ну он же вообще ничего не понимает. Пропорции перепутал, материал перепутал, форму башни перепутал – ну что же с таким делать, граждане? Можно сделать фармазона из такого феноменального кретина? Помогите, граждане!
Кто же этот художник? С одной стороны – это архитектор Владимир Колосницын, известный своим зданием ресторана поперек Чистых прудов. С другой стороны, московская власть воспринимает архитектора как существо, способное более или менее плохо нарисовать пути канализационных труб, электрических подводок, вентиляционных коробов и обеспечить потребное количество квадратных метров. За художественный облик она отвечает сама, сама говорит, чего рисовать, сама принимает нарисованное, сама подписывает, сама выпускает постановление правительства с проектом в виде приложения. Так что мэрия и Владимир Колосницын тут, как минимум, выступают как соавторы, навроде Кукрыниксов.
Когда сносили Военторг и Михаил Швыдкой, тогда министр культуры, послал телеграмму президенту Путину с просьбой остановить акт вандализма, московское правительство как-то всполошилось и предприняло попытки примириться с общественностью. Ситуация была нервная, попытки были разнонаправленные и малоосмысленные.
В общей кутерьме Владимир Иосифович Ресин даже пообещал спецкорру "Коммерсанта" Григорию Ревзину: "Я обещаю, будет Военторг точно такой, какой был! Мое тебе слово!" И как теперь быть с этим словом?
Нет, вообще-то сложно допустить мысль, что Владимир Иосифович обманул журналиста. Не такой это человек. Он просто искренне не видит различий между старым Военторгом и новым, то есть видит, но полагает их несущественными. Ну как если дом, скажем, перекрасят или сделают ему новую дверь – разница, конечно, есть, но ведь никто не скажет, что это другой дом? Так и тут – ну поменяли, что надо, но дом-то тот же самый. Это представляется страшно важным.
Нет сомнения, что и Юрий Лужков, и Владимир Ресин, и вообще вся верхушка московской власти принадлежат к героическому поколению 1990-х. Это весьма специфическое поколение, которое можно встретить в любой области власти или бизнеса. Ему присуще несколько важных черт.
Во-первых, авантюризм. Они искренне уверены, что нет ничего невозможного, что любые запреты, существующие в обществе, – это хлам, инерция, и их как минимум стоит попробовать на устойчивость: выстоят, значит, правильные, рухнут, значит, фуфло.
Во-вторых, недоверие к любым авторитетам. Они готовы слушать, но всегда думают, что их хотят надуть, запудрить мозги, навязать бессмысленные траты, и поэтому надо все решать самому. Инструментом решения является интуиция, внутреннее ощущение, что вот этот эксперт вот здесь врет, вот тут пытается выгадать, вот тут украсть.
И наконец, известный романтизм. Они могут изводить миллиарды долларов на совершенно идеалистические цели вроде восстановления храма Христа Спасителя, их интересуют не столько деньги, сколько возможность с помощью этих денег менять мир.
Так вот, эти люди в итоге конструктивно отнеслись к проблеме реконструкции и реставрации.
Они согласились с тем, что прошлое – это важно и разрушать его не надо.
Они согласились с тем, что старыми зданиями нужно гордиться. Но при этом сочли, что все требования о сохранении материальных остатков памятника, о точном следовании методикам научной реставрации, о соблюдении закона об охране памятников – это попытка их развести, вытянуть у них деньги на каких-то реставраторов и ученых, и вот это – нет, лохами тут никто не будет.
Они придумали свое, интуитивное ощущение реконструкции, где критерием правильности является, во-первых, общее сходство с прототипом, во-вторых, финансовая успешность реконструкции (больше метров), в-третьих – чтобы выглядело богато.
И именно с этими критериями реконструируется сегодня вся историческая Москва.
Военторг – крайний случай, здесь степень отклонения от оригинала так велика, что заметна сегодня и почти всем. Но с его помощью можно понять, насколько сильно привкус лужковских реконструкций будет ощутим во всех зданиях, до которых они дотянулись.
В июне 2008 г. эксперты назвали Военторг главной утратой 90-х годов. Теперь это здание должно стать главным камертоном лужковского вкуса.
Если вы чувствуете, что с историческим зданием что-то не то, пойдите к Военторгу, и вы поймете, что именно.
Но есть еще один изумительный аспект, о котором нельзя не сказать.
Когда Военторг сносили, его достаточно сложно снимали с охраны (он имел статус нововыявленного памятника архитектуры). Были приглашены эксперты (свои, московские), был составлен паспорт памятника, и там как-то так получилось, что предметом охраны не являются фундамент и несущие конструкции, а только элементы декора на фасаде. Эти элементы – рыцари при входе – восстановлены в новом сооружении.
То есть по закону этот памятник в результате достаточно сложных манипуляций – экспертных заключений, согласований, заседаний советов с протоколами и т. д. – восстановлен правильно. Бессмысленно обсуждать качество этих законных процедур, в результате которых требуется признать, что вот это вот, что стоит на Воздвиженке, – тот самый исторический памятник, восстановленный в строгом соответствии с процедурами. Очевидно, что если по закону черное надо признать белым, это не проблема черного и белого, а проблема закона, точнее уважения к нему. Тут интереснее другое – кого здесь хотят убедить?
Тут действует какая-то поразительная логика, которая вновь заставляет вспомнить об успешных бизнесменах 1990-х годов. Что бы они ни делали, они при этом стараются обезопаситься от возможных преследований, обкладываются справочками, заключениями, экспертными решениями и протоколами заседаний акционеров, чтобы, когда за ними придут, адвокатам было с чем работать.
Поэтому совершенно невозможно понять, кого ждала московская мэрия. Кто к ним придет? Для кого они собирают эти бумажки, доказывающие, что по закону перед нами тот же Военторг, который был? Для себя? Для нас? Для истории?
Часть II
Отставка, которой не могло не быть
"…Они должны понять, что не являются частными лицами, и они могут подать мне заявление об увольнении".
Дмитрий Медведев
13
Отставка окончательная
Как Медведев Лужкова уволил
В свой последний рабочий день на посту московского градоначальника Юрий Лужков прибыл в здание мэрии на Тверской, 13 около 8:00. О своей отставке он узнал по радио в машине, когда ехал на работу.
28 сентября 2010 г. Дмитрий Медведев отправил мэра Москвы Юрия Лужкова в отставку с предельно жесткой формулировкой – за утрату доверия. Увольнение г-на Лужкова поддержала практически вся политическая элита, в том числе и "Единая Россия". В ответ Юрий Лужков демонстративно вышел из партии.
Об увольнении господина Лужкова было объявлено в день, когда в Москве не было ни президента, ни премьер-министра.
Дмитрий Медведев находился с государственным визитом в Китае, а Владимир Путин – с рабочей поездкой в Республике Коми. И президент, и премьер-министр демонстрировали, что ничего сверхъестественного не произошло.
"Трудно себе представить, чтобы губернатор мог работать в ситуации, когда высшее должностное лицо России – президент – не испытывает к нему доверия", – заявил господин Медведев, не исключив повторения подобных случаев "в зависимости от конкретной ситуации".
Разговоры о намерении Кремля избавиться от влиятельных губернаторов-старожилов, пришедших к власти в начале 90-х годов прошлого века или еще в советское время не прекращались с момента избрания Дмитрия Медведева президентом. Губернаторы решили сыграть на опережение и летом реанимировали тему выборности глав регионов – только через выборы они могли и дальше оставаться на своих постах.
Первым призвал вернуться к прямому избранию президент Татарии Минтимер Шаймиев. Затем его поддержали президент Башкирии Муртаза Рахимов и глава Ростовской области Владимир Чуб. А в ноябре к ним присоединился и Юрий Лужков.
Стоит вспомнить, что накануне думских выборов 1999 г. эта четверка стояла у истоков создания оппозиционного губернаторского блока "Отечество – Вся Россия", главной целью которого считалось избрание в 2000 г. президентом России Евгения Примакова. Однако ОВР получил на выборах лишь 13%, Примаков на президентские выборы не пошел, а президентом стал Владимир Путин.
В начале правления у него не нашлось сил на борьбу с региональными лидерами (все ресурсы центра были отвлечены на войну в Чечне и перетасовку колоды олигархов), и он заключил с ними мир, который никогда не нарушался. Сейчас, когда федеральные власти вновь оказались ослабленными (значительные силы брошены на борьбу с экономическим кризисом), ОВР, можно сказать, подал признаки жизни. Правда, особых перспектив у наступления губернаторов на центральную власть уже не было. Никаких новых пактов центр заключать с ними не собирался и был полон решимости сделать то, что не удалось в 2000-м, – покончить с тяжеловесами.
Вечером 17 ноября 2008 г. в эфире передачи "Познер" Юрий Лужков высказался за рассмотрение вопроса о возвращении прямых выборов руководителей российских регионов. Московский градоначальник напомнил, что в 2003 г. он поддержал решение российского руководства об отказе от прямых выборов губернаторов. Однако, по его мнению, "сейчас этот вопрос можно было бы вернуть". "Я был бы сторонником этого", – добавил Лужков. Главы регионов, избранные на прямых и альтернативных выборах, являются более легитимными, нежели губернаторы-кандидаты, которых избрали местные парламенты, заметил мэр Москвы.
На следующий день Председатель Госдумы и Председатель Высшего совета "Единой России" Борис Грызлов рекомендовал не рассматривать эту точку зрения как партийную. После чего "Единая Россия" отменила выступление Юрия Лужкова и Минтимера Шаймиева на предваряющем партийный съезд медиафоруме. Выступление должно было быть посвящено федерализму.
В тот же день в Ижевске после выездного заседания Госсовета Президент РФ Дмитрий Медведев пообщался с представителями региональных СМИ. На вопрос об отношении к предложениям вернуться к всенародным выборам глав регионов президент отреагировал чрезвычайно жестко. Существующую систему назначения губернаторов господин Медведев назвал оптимальной и единственной возможной, а ее изменение – недопустимым.
– Если кого-то из глав регионов она не устраивает, то они должны понять, что не являются частными лицами, и они могут подать мне заявление об увольнении, – отрезал президент.
Московский градоначальник (по его собственным словам) заявление написал, но Медведев его не принял (в Кремле это отрицают). Поэтому Юрию Лужкову не оставалось ничего, кроме как продолжить работу. Правда внимание свое он все больше уделял вопросам если не глобального, то федерального уровня. 10 февраля на расширенном заседании политсовета Московского регионального отделения "Единой России" он призвал государство отобрать бизнес у олигархов и выставить его на рынок после того, как кризис закончится.
Прежде всего он обозначил, что в кризисе 2008 г. виновата Америка, которая в Марксовой схеме "деньги – товар – деньги" заменила товар "бумажками", которыми и "наводнила весь мир". И отметил, что в России никаких предпосылок для кризиса не было и нет: накоплены огромные золотовалютные резервы, стабилизационный фонд и т. д.
"Кто же виноват в том, что наша страна все больше вовлекается в кризисную ситуацию? – сам себе задал вопрос мэр и сам же себе ответил: – Государство в 90-е годы, которое допустило раздачу природных ресурсов тем, кто оказался не в состоянии развивать эти отрасли".
Г-н Лужков набросился на бизнес, который "набрал в зарубежных банках 570 млрд долларов", чтобы "покупать футбольные команды и яхты", и теперь государство вынуждено делать все, чтобы "не допустить банкротства стратегических отраслей, которые обеспечивают суверенитет страны". Более того, Юрий Лужков перешел на личности, назвав среди таковых "алюминиевую отрасль, Ходорковского, Абрамовича, "Норильский никель"". "Государство должно отобрать этот бизнес, но не для того, чтобы формировать госкапитализм, а чтобы выставить на рынок, когда закончится кризисная ситуация", – сделал вывод мэр.
Не осталась без внимания господина Лужкова и ситуация на валютном рынке. "Хочу всех предостеречь: доллар рухнет, – заявил мэр Москвы. – Он считается стабильной валютой, постоянным ориентиром, по которому идут расчеты. Это опасное заблуждение".
Через неделю в интервью газете "Коммерсантъ" Юрий Лужков пояснил, что, с его точки зрения, важнейшей причиной российского кризиса является экономическая политика государства – монетаризм. И вновь подчеркнул, что считает одним из важнейших средств борьбы с происшедшим национализацию и предлагает пересмотреть роль крупных собственников в экономике.
Так совпало, что на следующий день после публикации этого интервью, 18 февраля, Минюст зарегистрировал партию "Правое дело", которая считалась проектом Кремля. Уже через десять дней партия потребовала отставки мэра.
А в апреле последовали первые серьезные кадровые решения. В связи с бойней в супермаркете "Остров", устроенной начальником столичного ОВД "Царицыно" майором Денисом Евсюковым, 28 апреля указом президента был уволен начальник УВД Южного округа Виктор Агеев, написавший за две недели до этого рапорт об отставке. Отставили и двух его заместителей.
Оргвыводы по отношению к начальнику столичной милиции Владимиру Пронину были сделаны не сразу. Хотя генерал Пронин, комментируя массовый расстрел в супермаркете "Остров", занял весьма странную позицию, не осудив впрямую действия майора Евсюкова. По мнению генерала, причиной происшедшего стало психическое расстройство офицера, связанное с неурядицами в личной жизни, и напряженная работа.
При этом он назвал убийцу "перспективным сотрудником", отметил, что "до этого происшествия майор Евсюков характеризовался только с положительной стороны", и добавил, что тот "хороший профессионал, в воскресенье весь день дежурил в связи с празднованием Красной горки". Между тем, по словам коллег, майор Евсюков, отмечая день рождения, уже неделю был в запое и вообще давно вел себя неадекватно.
Решение об отставке самого Владимира Пронина президент Дмитрий Медведев принял только во второй половине дня. В Кремле ситуацию прокомментировали так: "Ответственность за трагическую ситуацию, которая сложилась, обязано нести именно руководство ГУВД, а не окружной милиции…
Случившееся в городе говорит о наличии системных проблем в милицейских органах Москвы, так что вряд ли решение могло быть другим".
Генерал Пронин, руководивший московской милицией с 2001 г., кстати, давно "напрашивался" на отставку. Достаточно напомнить, что именно при нем были совершены резонансные теракты: захват заложников в театральном центре на Дубровке, взрывы на рок-фестивале в Тушине, на перегоне между станциями метро "Павелецкая" – "Автозаводская" и у метро "Рижская". Однако начальник главка, пользовавшийся поддержкой мэра Юрия Лужкова, оставался на месте.
Вечером того же дня в телепрограмме "Лицом к городу" мэр Юрий Лужков заявил, что он сожалеет об отставке начальника ГУВД, "которому много доставалось и в Москве, и на предыдущих местах работы" (при этом мэр вспомнил о терактах, "последствия которых приходилось ликвидировать генералу").
По его словам, генерал Пронин – эффективный начальник ГУВД: "Усиление потенциала московской милиции в том числе и его заслуга". В мэрии заявили, что отставка "носит характер пиара и терапии", "надо было доказать, что власть в стране есть". Иначе решение вряд ли было бы принято до окончания расследования инцидента, полагают в мэрии. В то же время чиновники мэрии говорили, что отставка генерала Пронина – удар и по позиции мэра, поскольку при принятии этого решения мнение Юрия Лужкова не было учтено.
29 июня 2009 г. исполнительная власть России приняла самое крупное регуляторное решение в области малого бизнеса и теневой экономики по меньшей мере за последние десять лет. Черкизовский рынок, расположенный на северо-востоке Москвы, власти разного масштаба пытались закрыть так долго, что, когда в начале июня Владимир Путин на заседании президиума правительства с видимым раздражением интересовался, почему уголовные дела в отношении крупной партии контрабанды, арестованной "на одном из рынков Москвы", не приводят к "посадкам", на это практически никто не обратил внимания.