"Тем же самым они занимались в Испании и Франции", – заметил Сандер.
"Да, я слышал об этом. Они потратили на это массу денег, но, как говорят, в наши дни даже самые охраняемые тайны продаются сразу минимум двум покупателям. Еще в 2000 г. каким-то образом один комплект нашего досье на Путина оказался в распоряжении украинской разведки и был передан руководителю Службы безопасности Украины (СБУ) Леониду Деркачу. Тот в свою очередь передал его президенту Кучме, который попытался использовать эти документы, чтобы шантажировать Путина. Так что у нашего доблестного следователя Инкогнито есть все основания опасаться не одной "длинной руки".
В тихом Руггеле
Простившись с Майером, Сандер поднялся в номер, открыл сейф и достал оттуда свой планшет. Он помигивал, сигнализируя о поступившей почте. Сандер набрал код дешифровки, и на экране появилось сообщение:
"Раз уж вы все равно в Лихтенштейне, обязательно побывайте в Руггеле.
Майер будет сопровождать вас. Нанесите визит в компанию Satrama.-Horizon International Trading, адрес Industriestrasse 105, FL 9491 RUGGEL. Менеджеры – Грэхам Смит и Маркус Хаслер. По этому адресу находится типография, которая является прикрытием всего остального бизнеса, управляемого Смитом и Хаслером. Sotrama, судя по всему, это та ниточка, потянув за которую можно размотать весь нефтяной клубок господина Пу. Пока мы не раскрываем кто вы и какова ваша миссия. Поэтому вас примут, как представителя калифорнийской газеты Santa Barbara News-Press, опубликовавшей статью бывшего шефа секретной службы Монако Эринджера о компании Satrama. С ними договорились через наших коллег в Вадуце, и вас ждут завтра по указанному адресу в 10 00 в Руггеле. В самой газете предупреждены, что вы там работаете внештатным репортером. Майер представится как ваш переводчик с немецкого. Данные о Santa Barbara News-Press есть в Интернете. Но на всякий случай запомните некоторые данные. Это – старейшая ежедневная газета в Южной Калифорнии, выходит с 1868 г. в широкополосном варианте. Владелец – Ampersand Publishing; Издатель – Wendy P. McCaw, Адрес: 715 Anacapa Street, Santa Barbara, CA 93101 United States. Сайт – www.newspress.com В 1962 г. издатель газеты Т. М. Строук получил Пулицеровскую премию за серию разоблачительных статей о правых экстремистах из "Общества Джона Берча". В 1984 г. газета была продана издательству "Нью-Йорк таймс". В 2000 г. выкуплена Вендой П. Маккоу, бывшей женой миллиардера Крейга МакКоу. Тираж газеты, который она издает совместно со своим гражданским мужем Артуром фон Вайзенбергером, сейчас упал с 45 тыс. экз. почти вдвое (25 793 экз.). В последнее время у издателей возникал ряд споров с журналистами газеты.
Бриггс".
Когда Сандер закончил с почтой из ДНБ, позвонил Майер. "Ну, что, – сказал он. – Планы поменялись. Жду вас завтра за завтраком в восемь утра. Думаю, будем в Руггеле во время. Это милый городишко. Тихий. Там и полутора тысяч жителей не наберется".
"Хорошо, – ответил Сандер. – А сейчас, если еще не спите, зайдите ко мне. Дам вам кое-что почитать. Для завтрашней встречи это будет полезно".
Сандер показал Майеру справки на фирму Sotrama и досье на Эринджера, который ему дал скачать Роуз, рассказав всю историю их приключений в Монако. Они расстались далеко заполночь. Но утром выехали из гостиницы ровно в восемь тридцать.
Дорога в Руггель – одна из самых живописных в Швейцарских Альпах. Сандер то и дело хватался за свой ай-фон, чтобы сохранить на память эту красоту. За этими съемками и разговором они даже не заметили, как спустились в долину Рейна и едва не пропустили указатель на улицу с очень советским названием – Industriestrasse (улица Индустриальная), которая вела в центр Руггеля, потому что указатель на нее скрывался за огромным плакатом, восхваляющим местный футбольный клуб "Руггель". "Подумать только, – заметил по этому поводу Сандер. – В городишке где все жители наперечет, есть свой собственный футбольный клуб!".
"И какой! – подхватил Майер. – Он даже участвовал в соревнованиях Лиги чемпионов".
Дом 105 по Индустриальной ничем не выделялся среди таких же низкорослых кирпичных домиков с черепичными крышами. Найдя вывеску "Типография", Майер позвонил и сказал: "Мы к герру Хаслеру". Хрипловатый голос ответил: "Поднимайтесь на второй этаж. Дверь будет открыта". Была открыта только входная дверь. За ней была вторая, на которой и висела медная табличка: "Sotrama-Horizon International Trading Со.".
Хаслер оказался крепким седовласым мужчиной небольшого роста. Несмотря на ранний час, он был хорошо выбрит и попахивал дорогим лосьоном "Boss". "Приветствую представителей старейшей газеты Южной Калифорнии, – сказал он, пожимая руки своим гостям. – Хотите заработать Пулитцеровскую премию, как ваш прежний издатель? В каком это было году и за что, не помните?"
"В 1962 году. Тогдашний издатель Т. М. Строук получил ее за статьи об "Обществе Джона Берча".
"Да, да… А сейчас, кто у вас издатель?"
"Мадам Маккоу".
"Хорошо, – сказал Хаслер, видимо усердно порывшийся в Интернете. – Что вас интересует?"
"Один из наших авторов сообщил, что ваша компания занимается импортом нефти из России и предлагает весьма крупные партии нефти Брент на мировом рынке. Это так?"
"Что вы, о крупных партиях речь не идет. Брент из Северного моря мы продаем в небольших количествах, но предлагаем и российские марки нефти – Arctic Oil, ESPO, REBCO, Siberian Light, Sokol, Urals, Vityaz…"
"Ого, выходит весь ассортимент?!"
"Берем, что дают. Но мы закупаем нефть не только в России, но и в Дубаи, и в США".
"У вас хорошие связи в России?"
"Неплохие. Но среди наших клиентов русских не так много…"
"Неужели? Среди ваших поставщиков почти все ведущие нефтяные компании России – ЛУКОЙЛ, "Татнефть", ТНК, Роснефть, "Газпром нефть". И покупают у вас не случайные фирмы, а тоже ведущие, но западные – BP, Total, Glencore, Statoil"…
"Вы хорошо подготовились", – растерянно проговорил Хаслер.
"Мы просто хотели облегчить вам ответы на наши вопросы", – парировал Сандер. И добавил: "Вы не могли бы объяснить нам, каким образом столь малоизвестная компания, как ваша Satrama – у вас ведь даже вывески на входе нет, если не считать ту, что повесила типография, – может заключать такие крупные сделки с весьма разборчивыми российскими поставщиками…".
"Не такие они уж и крупные…"
"Вы скромничаете. У вас миллионные обороты, судя по вашим отчетам. Например, с российской "Татнефтью" вами был заключен контракт на сумму более чем 185 млн. долларов. И это не единственный случай".
"При цене сто долларов за баррель это не такой уже и крупный контракт – 1 миллион 850 тысяч баррелей, или 366 тысяч тонн".
"Это примерно полпроцента от тех 60 млн. тонн, что Россия экспортировала во втором квартале 2013 года. Так что объем солидный. Кто вам помогает в России получать такие объемы? Может быть сам господин Путин?".
"Ну, это – бред, господа. Чистой воды бред".
"Почему бред? Основатель вашей фирмы г-н Скигин был лично знаком с Путиным. Это признает даже его пресс-секретарь господин Песков. Отвечая на вопрос о том, был ли знаком Путин со Скигиным и Ильей Тарбером, которые были тесно связаны с криминальными группировками Санкт-Петербурга, он ответил, я цитирую: "Дмитрий Скигин и Илья Трабер в свое время работали в Санкт-Петербурге над проектом по строительству нефтеналивного терминала, в связи с чем неоднократно официально обращались к руководству мэрии Санкт-Петербурга по тем или иным вопросам". А в руководстве мэрии всеми этими вопросами занимался тогда нынешний президент России Владимир Путин. По нашим данным Владимир Путин был связан не только с Satrama, но также с целой сетью подобных нефтетрейдерских компаний, спекулирующих нефтью в Европе".
"Я не могу отвечать за связи господина Скигина, который умер в Ницце в 2003 году. Что касается некоторых утверждений автора вашей газеты господина Харинджера о том, что наша фирма якобы занимается некими незаконными делами и отмыванием грязных денег, то мы уже выступили с их опровержением. Я официально вам заявляю, что мы ведем бизнес строго в соответствии с законом, обязывающим сообщать властям о любых известных случаях отмывания денег, и у властей Лихтенштейна к нам нет никаких претензий. Не забудьте упомянуть об этом в вашем интервью. До свиданья, господа. Счастливого обратного пути в Калифорнию. Обычно те, кто приезжают к нам в Лихтенштейн, долго в наших краях не задерживаются. Побудут один день, и к вечеру уже уезжают. Поэтому и гостиничный бизнес у нас в загоне…"
"Ах, вот почему вы предпочли заниматься нефтью!", – съязвил на прощание Сандер.
"Ну и фрукт, – сказал Майер, когда они вышли из "типографии" Хаслера на улицу. Спасибо, что привели меня сюда. Будем за этим господином присматривать".
Майер отвез Сандера на швейцарскую границу к станции Зарганс в двух километрах от Вадуца, куда поезда не ходят. Только посадив его в купе поезда, следовавшего в Цюрих, и убедившись, что за ними никакой слежки нет, он покинул княжество Лихтенштейн.
…Поезд до Цюриха шел медленно, со всеми остановками. Сандер был один в купе и воспользовался этим, чтобы доложить Бриггсу обо всем, что он узнал в Германии и Лихтенштейне. Особо он отметил упоминание Майера о том, что у бывшего президента Украины Кучмы могут быть документы, компрометирующие Путина. "Нельзя ли через наших людей в Украине получить эти документы?". Этой фразой Сандер закончил свою депешу, пометив ее "Ж/д станция Кроснахт, последняя перед Цюрихом".
У цюрихских "гномов"
До "банка Путина", как он окрестил то деньгохранилище, адрес которого ему передал Майер, Сандер решил добраться самостоятельно, не беспокоя цюрихского резидента ДВБ Майкла Догерти, которому пришлось бы слишком многое объяснять. Догерти он позвонил еще из поезда, и они договорились, что встретятся позже за ланчем. По карте от вокзала до банка было не больше километра, и Сандер решил дойти туда пешком, а заодно посмотреть Цюрих, где он давно уже не был.
Спускаясь вниз по лестнице на привокзальную площадь, Сандер едва не споткнулся о парнишку-наркомана, скрючившегося на ступеньках. Несчастный, видно, только что вышел из ломки. Его еще дергало, но конвульсий уже не было. У паркинга стоял старый облезший платан. Кто-то из наркоманов воткнул в него шприц, в котором еще видна была кровь. Публика эта постоянно паслась у вокзала, потому что там всем страждущим раздавали шприцы и бесплатные дозы. Санитарная служба Цюриха выполняла таким образом решение местного парламента, где пришли к выводу, что самый лучший метод борьбы с наркоманией – это помощь наркоманам легкими наркотиками и шприцами.
Сандер всегда брезговал этим народцем. Ему казалось, что даже просто прикоснувшись к одному из этих изгоев, можно было подхватить СПИД или еще какую-нибудь гадость. Обогнув скверик, где наркота тусовалась у пикапа с зеленым крестом, он вышел на привокзальную площадь. По центральной улице шла толпа народа в средневековых костюмах и изящных масках – в Швейцарии наступила пора карнавалов. Сандер свернул в переулок и вскоре вышел к серому трехэтажному зданию, чем-то напоминавшему бункер. У входа в здание он достал магнитную карточку и с ее помощью открыл входную дверь.
В холле его встретил дюжий охранник. Он взял у него карточку и, вставив ее в компьютер, попросил его ввести логин. Сандер сверился с бумажкой Майера, набрал комбинацию и назвал пароль в микрофон компьютера. Через несколько минут к нему вышел приятной наружности мужчина лет сорока пяти, который провел его вглубь здания-бункера. Это был один из знаменитых денежных погребков знаменитых цюрихских "гномов", по сути дела депозитный банк, где клиента не спрашивали, кто он, что он хочет положить в сейф "погребка" и откуда он вообще взялся.
Сандер понимал, что компьютеры сверили его личность с первоначальной регистрацией клиента и последующей. Через пару минут его впустили в кабинет менеджера господина Курта Пфайфера, который занимался личным счетом и сейфом обладателя магнитной карточки.
"Каким образом к вам попала эта карточка и другие контрольные данные, герр…", – спросил Пфайфер, даже не поднявшись с кресла.
"Разрешите представиться, герр Пфайфер. Я – Сандер Липски, Департамент внутренней безопасности США, с поручением от Службы внутренних доходов США. Именно там мне и передали эту карточку, код и пароль". Он предъявил свои документы и свой мандат – письмо министра ДНБ с просьбой оказывать господину Липски всяческое содействие.
"Боюсь, что не могу быть вам полезным, герр Липски. Наш банк является участником соглашения по защите вкладов. Защита их сбережений, равно как и всех других данных о них, гарантируется государством".
"Ваш банк также подчиняется международным соглашениям в рамках FCPA и FATCA. Поэтому я попросил бы вас предоставить мне данные о том, кто является сейчас владельцем этого счета и депозита в вашем банке, а также познакомить меня со всеми банковскими операциями, проведенными вами по этим реквизитам".
"Законы, о которых вы говорите, с некоторых пор действительно обязывают нас предоставлять в ФРС данные об американских клиентах. С этим счетом, однако, работают граждане совсем других стран", – сказал Пфайфер.
"Не заставляйте меня напоминать вам о том, что Швейцария с недавнего времени – член ФАТФ и должна выполнять соглашение стран, входящих в ФАТФ, о борьбе с отмыванием грязных денег. Мы бы не обратились к вам, если бы не подозревали одного из ваших клиентов именно в этом занятии", – парировал Сандер.
"Я должен проконсультироваться со своим руководством, – сдался Пфайфер. – Я буду через несколько минут, а пока могу предложить вам чашечку кофе или чаю, герр Липски".
"Не откажусь от кофе. И вот что, герр Пфайфер. Я веду очень серьезное расследование от имени правительства Соединенных Штатов в соответствии со всеми последними международными банковскими соглашениями. Вы, очевидно знаете, что препятствование таким расследованиям или отказ от сотрудничества с нашей службой может означать для банка только одно – лишение лицензии со всеми вытекающими последствиями. И вам лично тоже не поздоровится".
"Не надо пугать меня, герр Липски. Я, так же, как и вы, только выполняю свой долг", – отрезал Пфайфер, прострелив Сандера перед тем, как выйти, своим тяжелым свинцовым взглядом.
В кабинет вошел охранник в униформе, чем-то напоминающей ливрею швейцара, с подносом. Он поставил перед Сандером кофе и сахарницу, но из кабинета не вышел, а тихо встал у двери, как хорошо натасканный пес, получивший команду "Стеречь!".
Минут через пятнадцать вновь появился Пфайфер с серебряным компактным диском в руках. Он вставил его в компьютер и сказал: "Мне разрешили познакомить вас со всеми операциями по данному счету, которым управляет офшорный траст, зарегистрированный в Лихтенштейне. От имени этого траста в марте 2005 года был внесен депозит в размере пяти миллиардов долларов США".
"От чьего имени действовал этот траст?"
"Это является банковской тайной, которой я не владею. Обратитесь в Лихтенштейн вот в этот траст".
"А вам так и не удалось узнать, кто является бенефициаром этих средств?" – спросил Сандер.
"Это вы сможете узнать только в самом этом трасте. В таких случаях трасту обычно выдается доверенность в виде векселя, на оборотной стороне которого проставлено имя и номер паспорта владельца денежных средств, который может забрать эти средства в любой момент, предъявив вексель в банке и свой паспорт. Только тогда мы сможем узнать его имя. Но до этого дело обычно не доходит – с клиентом по его векселю рассчитывается сам траст".
"Судя по списку транзакций, эти средства были через год переведены в банк "Россия". Почему?"
"Траст дал ему поручение приобрести на эту сумму казначейские билеты ФРС США и передать их в распоряжение траста. Как вы видите по реестру транзакций, траст разместил эти ценные бумаги на депозите нашего банка, где они сейчас и находятся. С этого депозита бенефициар, имя которого написано на обратной стороне векселя, может снять эти казначейские билеты в любое время".
"Я бы хотел лично убедиться в том, что эти ценные бумаги находятся на депозите вашего банка", – сказал Сандер.
"Хорошо, – согласился Пфайфер. – Следуйте за мной".
Через несколько минут они спустились на подземный уровень, где располагались сейфы "погребка". Пфайфер привел Сандера к круглой двери и открыл её, набрав секретный код. Вправо и влево шли ряды персональных хранилищ. Отсек, к которому его подвел Пфайфер, напоминал чем-то тюремную камеру – надо было набрать код, чтобы сначала открыть стальную решетку, а затем – массивную металлическую дверь, а уже затем за ней – сейф. Пфайфер вскрыл сейф и своим ключом открыл спрятанный там металлический кейс размером со средней величины гроб. Он был заполнен "казначейками" – Bonds, TIPS и тридцатилетними гособлигациями. Пфайфер терпеливо дожидался, пока Сандер пересчитал их, и закрыл кейс тем же ключом, а затем пригласил его к выходу.
"Ну, теперь, я думаю, вы убедились, что здесь все хранится в целости и сохранности, как и указано в наших документах. Все пять миллиардов долларов в ценных бумагах", – сказал менеджер "погребка", с явно торжествующей интонацией.