Статьи, вошедшие в настоящий том, охватывают весьма продолжительный и богатый событиями период времени с 1900 по 1914 г. Уже одно это обстоятельство не могло не наложить отпечатка на тон и характер статей. Кроме этого, различие в тоне и характере статей определяется еще и тем, что некоторые из них писались для провинциальной легальной печати в до-революционную эпоху, другие – для революционных заграничных изданий, третьи – для бесцензурных изданий в России.
Содержание:
ОТ АВТОРА 1
ОТ РЕДАКЦИИ 1
I. Перед 1905 годом 1
1. Статьи из "Восточного Обозрения" 1
2. Канун революции 11
3. Против социалистов-революционеров 35
II. Период реакции 40
1. Вокруг первой Думы 40
2. Вокруг второй Думы 45
3. Вокруг третьей Думы 57
4. Аграрный вопрос и социал-демократия 80
5. Вырождение терроризма 87
6. Против национального гнета 95
III. Подъем 101
1. Начало подъема 101
2. Вокруг четвертой Думы 121
3. Вопросы бюджета. Бюджет и водка 131
ХРОНИКА СОБЫТИЙ 135
Примечания 137
Комментарии 167
Л. Троцкий
Перед историческим рубежом. Политическая хроника
ОТ АВТОРА
Все необходимое о составе настоящего тома сказано в предисловии от редакции. Редактору этого тома, тов. И. М. Павлову, выражаю сердечную благодарность за проделанную им большую работу. Благодарность эта целиком распространяется и на его сотрудников.
Л. Троцкий. 9 ноября 1925 г.
ОТ РЕДАКЦИИ
Статьи, вошедшие в настоящий том, охватывают весьма продолжительный и богатый событиями период времени с 1900 по 1914 г. Уже одно это обстоятельство не могло не наложить отпечатка на тон и характер статей. Кроме этого, различие в тоне и характере статей определяется еще и тем, что некоторые из них писались для провинциальной легальной печати в до-революционную эпоху, другие – для революционных заграничных изданий, третьи – для бесцензурных изданий в России.
Материалы, объединенные под названием "Статьи из "Восточного Обозрения", относятся к 1900 – 1901 г.г. Серия статей этого раздела, озаглавленная "Обыкновенное деревенское", не была закончена печатанием, так как некоторые статьи были запрещены иркутской цензурой.
Ряд статей, помещенных в томе, был напечатан в свое время в иностранных социал-демократических изданиях и дан здесь в переводе с иностранного языка. ("Дума и революция", "Третья Дума. Дума и бюджет", "Революционная романтика и Азеф", "Под знаком дела Бейлиса", "Терроризм" – перевод с немецкого; "Третья Дума", "Царская рать за работой", "Дума и закон 9 ноября", "Крестьянство и социал-демократия" и "Крах террора и его партии" – перевод с польского).
По содержанию статьи представляют собою отклики автора на выдающиеся политические события в России за этот период; исключение составляет революция 1905 года, статьи о которой вошли в особый том. Этим объясняется чрезвычайное разнообразие статей. Наряду со статьями и заметками чисто агитационного характера, сюда входят статьи, анализирующие соотношение сил революции и контрреволюции (статьи: "Политические письма" в разделе "Вокруг первой Думы"; "На пути во вторую Думу", "Дума и революция", "Третья Дума", "К чему пришли", "Право государственного переворота", "Есть ли у нас конституция?", "Развязка надвигается", "Ничто им не поможет", "Ленская бойня и ответ пролетариата" и "Думский нокаут"), и статьи, выясняющие взаимоотношение экономической конъюнктуры и политического развития страны (статьи: "Перед катастрофой", "Третья Дума. Дума и бюджет", "На борьбу с безработицей и голодом", "С Думой или без Думы?", "Дума и закон 9 ноября", "В ожидании промышленного подъема", "Навстречу подъему" и "Положение в стране и наши задачи").
Часть помещенной в этом томе статьи "На пути во вторую Думу" вошла в уже вышедшую 1-ю часть II тома сочинений Л. Д. Троцкого под названием "Перспективы дальнейшего развития революции".
Что касается размещения материалов, то Редакция стремилась сгруппировать их в порядке хронологическом, но этот принцип не повсюду соблюден строго. В тех случаях, когда это вызывалось единством содержания данной группы статей, Редакция отступила от хронологического принципа (см. раздел "Вырождение терроризма", "Против национального гнета" и т. п.).
Примечания, помещенные в конце тома, ставят себе целью дать читателю фактические сведения о событиях, лицах, политических группировках и т. п., упоминаемых в томе. Некоторые из примечаний снабжены документами или выдержками из документов, восстанавливающими в памяти читателя давно забытые эпизоды политической борьбы.
В заключение Редакция считает своим долгом выразить благодарность т. т. В. Зурабову, М. Любимову и И. Румеру за большую работу, проделанную ими над этим томом.
Редакция.
I. Перед 1905 годом
1. Статьи из "Восточного Обозрения"
Л. Троцкий. "МАЛО ЗАМЕТНЫЙ, НО ВЕСЬМА ВАЖНЫЙ ВИНТИК В ГОСУДАРСТВЕННОЙ МАШИНЕ"
Сельское общество, это – юридически не расчленимый элемент русского государственного строя, своего рода социальная клеточка, хотя название это может в данном случае иметь лишь чисто формальное значение. Никто не отрицает, что в настоящее время деревенская община далеко не представляет собою однородного по строению, самодовлеющего по отправлениям организма. Внутри ее формально-юридической оболочки происходил и происходит процесс дифференцирования, усложнение функций и отношений внутри общины-клетки и рядом с ним – процесс все большего взаимодействия этой клетки со всем общественным организмом. Это взаимодействие, еще более усложняя, в свою очередь, жизнь внутри общины, фактически стирало и стирает общинные границы, обнаруживая тенденцию автоматически группировать общественные элементы и в городе и в деревне совершенно новым путем, по новым признакам.
"…Самого поверхностного взгляда на современную деревню, – говорит проникновенный художник русской деревни и страстный защитник ее интересов, – достаточно для того, чтобы не подводить "под одно" всех деревенских жителей и все деревенские мнения и желания. Основывать однородность деревенских интересов на общинном землевладении так же несправедливо, как если бы на основании общинного владения петербургским водопроводом… я основал одинаковость целей, желаний, стремлений, хотя бы только до известной степени, между всеми тысячами людей, населяющих тысячи квартир с одинаково проведенною водою…" (Г. И. Успенский, "Равнение под одно".)
Несмотря на чрезвычайное усложнение деревенской жизни, административный строй ее не потерпел почти никаких изменений; волостное правление продолжает оставаться министерством волости. Новые запросы, потребности, задачи деревенской жизни получают ответы, удовлетворения, разрешения при помощи старого волостного административного механизма, который все меньше способен отвечать своему назначению.
В Европейской России с усложнением задач деревенского бытия множество чрезвычайно важных сторон его перешло в ведение земства, органа более компетентного, более сильного, чем "волость", и несомненно, что дальнейшее здоровое развитие нашей общественной жизни поведет к выделению из сферы волостного ведения всех общегосударственных или общеобластных (губернских, уездных) вопросов и переходу их в ведение правительственных и земских органов при дальнейшем расширении компетенции последних.
Но и в Европейской России, где – отчасти рядом, отчасти над сельским и волостным правлением – существует земство, сфера ведения волостного правления слишком разностороння, широка, даже всеобъемлюща, чтобы деятельность этого органа могла отвечать всем своим задачам.
Что же в таком случае сказать о Сибири, где земства нет, зато имеются целые отрасли, и притом чрезвычайно существенные, сельской жизни, совершенно или почти совершенно не затрогивающие "российской" волости? Взять хотя бы ссыльно-поселенцев и административно-ссыльных, школьное и дорожное дело…
Чтобы дать читателю представление о размерах писчебумажной деятельности волостного правления, мы предложим его вниманию суховатую, но поучительную опись "книгам" и "делам" (конечно, не всем), ведение которых лежит на обязанности волостного писаря и его помощников (1 – 4).
Посемейные списки (статистика волостн. населения); подворные списки (статистика подворного хозяйства – инвентаря, работников, даже нахлебников…); раскладочная книга податей и повинностей (сложнейшая финансовая статистика и рядом с ней – финансовая политика!); для записи переходящих сумм ("волость" играет роль казначейства, выдающего жалованье участковому врачу, фельдшерам, акушерке, субсидии административно-ссыльным…); мирских сумм (отчетность волостного "министерства финансов"); сделок и договоров (волостное правление фигурирует в данном случае в качестве нотариальной конторы по сделкам крестьян между собою или крестьян с лицами других сословий); решений волостного суда: а) по делам гражданским, б) по маловажным проступкам; судимости крестьян; прихода и расхода паспортов; разгона обывательских лошадей; состояние продовольственных запасов, подохранного имущества (без призору оставшегося после умерших без наследников, пропавших без вести, ушедших на войну…; сюда же причисляются хранящиеся в "волости" вещественные доказательства); пригульного скота; торговых свидетельств (имеется, правда, не во всех волостях); для записи призыва молодых людей на действительную службу; ополченцев I и II разряда; местных запасных нижних чинов (на случай призыва, перечисления в ополчение и пр.); зап. ниж. чинов, отлучившихся из пределов волости; зап. ниж. чинов, прибывших из других волостей.
Все эти "книги для записи" имеются как в сибирской, так и в каждой "российской" волости. Специально для сибирской волости надлежит еще прибавить книги, ведающие арестантов и поселенцев; для записи ссыльно-поселенцев, причисленных к волости (их в некоторых волостях числится больше, чем крестьян); ссыльно-поселенок (ничтожное сравнительно число); окладная книга (поселенцы обложены в пользу "поселенческого капитала"); крестьян, сосланных по общ. приговорам; пересыльных арестантов; прихода-расхода кормового довольствия арестантов, содержащихся и пересыльных.
Вот главные "книги". Боюсь, впрочем, что сколько-нибудь опытный волостной писарь найдет в моем перечне немало существенных пробелов. Но довольно, думаю, и перечисленного. "Книгами", однако, не исчерпывается волостная деятельность: кроме "книг" имеются еще "дела", им же несть числа.
Тут вы найдете дела об исправлении дорог, открытии школ, о состоянии урожая или о видах на таковой, дела опекунские и пр., и пр., и пр. Если бы все перечислять, то, говоря словами евангелиста, и всему миру не вместить бы написанных книг. Недаром один знакомый мне волостной писарь, когда разговор касался его обязанностей, лаконически определял их следующей формулой: "одним словом, альфа и омега", и, если в числе собеседников был человек свежий, то писарь вынимал из футляра от очков измятый листок, сорванный со стенного календаря, на оборотной стороне которого, между перечнем юбилейных исторических событий и обеденным меню, находилось заглавие, позаимствованное нами для украшения настоящей заметки: "Мало заметный, но весьма важный винтик в государственной машине", а под заглавием значилось: "Какое ведомство не имеет отношения к волостному писарю? Не говоря о министерстве внутренних дел, чины почти всех ведомств обращаются в волостное правление: военное – по разным призывным спискам, финансовое – в лице податных инспекторов, судебное – в лице следователей и приставов, народного просвещения – в лице инспекторов, духовное – в лице благочинных, ведомство земледелия – по статистике. Кроме морского и иностранных дел, все обращаются в волостное правление с требованиями и предписаниями – и всем должен дать ответ писарь".
– "И то еще неверно, – прибавлял писарь, упрятывая драгоценный документ на дно футляра. – И с министерством иностранных дел имеем сношения. Раз наш матрос запил в Англии и опоздал к отходу парохода. Консул потом отправил его на родину, и мы с консулом имели по этому поводу переписку… А запасные флотские? Ведь мы и им ведем алфавит, значит, и к морскому министерству имеем отношение. Одним словом, альфа и омега!.."
Итак, волостной писарь соединяет в своем лице: финансиста, статистика, агронома, инженера-путейца, архитектора, нотариуса, судебного следователя…
Понятно, значит, если все заботы писаря уходят в казовую сторону дела. Он в точных цифрах определяет размеры урожая "на основании испытаний", которых на самом деле не производил. Он составляет проекты исправления путей, постройки и ремонта мостов, сидя в здании волостного правления, и потом на основании собственного проекта докладывает о произведенных работах, тогда как на самом деле никто никаких дорог не исправлял, мостов не строил и не ремонтировал. И многие другие отрасли своей деятельности по необходимости упрощает волостной писарь подобным же образом.
А доставляемые им наполовину фиктивные цифры идут по начальству, подвергаются обработке, ложатся в основу многих официальных и земских статистических обозрений и исследований, которые составляют в свою очередь предмет ожесточенной полемики отечественных публицистов.
Подчеркиваем, однако, что казовая, т.-е. чисто канцелярская, работа волости совершается в большинстве случаев безукоризненно… "Точность в исполнении своих писчебумажных обязанностей, – говорит цитированный выше писатель, – в настоящее время составляет самую видную черту деревенской жизни". Дав затем описание той сложной, но, так сказать, организованной суматохи, которая была вызвана в волости "экстренно-важной" бумагой "по мобилизации" (летом 1877 г.), Г. И. Успенский говорит:
"И все это буквально "без разговоров" о причине, без расспросов о том, куда и зачем погонят. Плачут конечно, женщины, матери, невесты; сапожник Петр тоже жалеет, что приходится бросить мастерство и за что ни попало продать инструмент; но ни у кого ни на единую минуту не мелькнет вопрос: зачем и куда? – раз приказание пришло из волости. Но на все эти вопросы, зачем гонят и куда гонят, не ответит никто – ни сельский староста, ни волостной старшина, ни писарь. Да и никто из них не спросит, или, вернее, отвык спрашивать и разбирать то, что приходит сюда, в деревню, в виде приказывающей, но никогда не объясняющей бумаги".
Четверть века прошло с тех пор. Многое ли изменилось в этой стороне жизни?..
"Восточное Обозрение" N 230, 15 октября 1900 г.
Л. Троцкий. КОЕ-ЧТО О ЗЕМСТВЕ
Мы, сибирские читатели и писатели, вследствие вполне естественной причины – отсутствия у нас земских учреждений, смотрим обыкновенно на земские дела глазами сторонних наблюдателей, хотя и имеющих на сей счет свое мнение, но мнение совершенно платоническое. Полагаем, однако, что скоро-скоро нам волей-неволей придется отвыкать от такого отношения к делу: введение в Сибири земских учреждений есть лишь вопрос времени и, думается, времени недолгого; оно так же неизбежно, как и свершившееся, например, введение гласного суда: оно вызывается усложнением, детализацией общественных нужд, потребностей и запросов, требующих новых, более отвечающих современным отношениям форм местного управления.
Усложнившаяся жизнь требует новых органов, которыми – в силу этой самой ее сложности – могут быть органы не центрального, а местного характера и притом, в известных, эмпирически-определяемых пределах, сами себе довлеющие… Вот почему земское самоуправление является не измышлением публицистов непохвального образа мыслей, а "категорическим императивом" жизни; вот почему на лукавые запросы и допросы известного сорта публицистов нужно отвечать приблизительно таким образом: мы затрудняемся определить, милостивые государи, есть ли земство орган благонамеренный или неблагонамеренный; но зато мы не сомневаемся, что на известной стадии развития, нами уже достигнутой, оно является органом необходимым и займет подобающее ему место в обороте всероссийской жизни.
И этой нашей уверенности нисколько не нарушает то обстоятельство, что земская деятельность вот уже немалое количество лет хронически пребывает "на ущербе", так что интерес общества и печати к земским делам и учреждениям не только у нас, в Сибири, но даже и в "России" возбуждается обыкновенно какими-нибудь чрезвычайными случаями. Достигнув в такой момент высшей амплитуды колебания, интерес к земству начинает затем идти на убыль, пока не укладывается в мирные рамки, с одной стороны, пописывания, с другой – почитывания сереньких, как осенний день, корреспонденций по поводу расширения школьной сети одним земством, учреждения больницы – другим.