Теперь Вильсону это разъясняли другие, но на его решение новая информация не повлияла, и немцы были отданы под власть чехов. Ранее богемские районы Судет с немецким населением граничили с Германией, но входили в состав Австро-Венгрии. После войны "лоскутная империя" распалась. Право на самоопределение получили от Антанты венгры, поляки, чехи (но не словаки). А вот австрийских немцев союзники такого права лишили, несмотря на единодушное желание тех воссоединиться с немцами германскими путём "аншлюса".
По судетским немцам такое решение ударило особенно больно: иногда чешская граница отделяла друг от друга детей и отцов, братьев и сестер.
Вильсон же отдал Южный Тироль Италии, так как не знал, что южнее перевала Бреннера жили австрийцы немецкой крови.
Вот чем закончился в действительности "крестовый поход демократии против алчных гуннов". Интересно, как реагировал на всё это президент Федерации прав человека и гражданина мсье Фердинанд Бюиссон – тот, который в 1914 году заявлял, что начался-де "смертельный поединок религии силы и религии права"?
КАК ВИДИМ, после Первой мировой войны Мировой Капитал зажал народ Германии крепко, превращая трудолюбивую и прилежную страну с великим народом в полуколонию под властью победителей. Причём из Германии стремились выжать максимум в том числе и потому, что второй потенциальный источник послевоенных выгод, Россию, из рук "пастырей" сумел увести Ленин. РСФСР отвергла все претензии по царским займам и долгам, отказавшись, к слову, и от участия в репарациях с Германии.
В первый момент от Германии требовали суммарной выплаты 226 миллиардов золотых марок в течение 42 лет. Окончательно же союзники сошлись на 132 миллиардах в течение 66 лет, то есть Германию обязывали выплачивать долги до 1985 года!
До 1985 года!!!
Когда нацисты шли к власти, они выпустили впечатляющий плакат: старик, мужчина и юноша под плетью надсмотрщика вращают ворот, а на плакате написано: "И в третьем поколении будете тянуть лямку"…
Если бы не Ленин и не социалистическая революция, нечто подобное ожидало бы и Россию, хотя она и была не побеждённой стороной, а бывшей союзницей Англии и Франции по "Entente cordiale", что в переводе с французского означало, как мы помним, "сердечное согласие"… Германия выплачивала репарации, а Россия села бы к Западу в долговую яму… Но поскольку последнее с Россией у Запада не получилось, то не оставалось ничего иного, как отыграться на Германии.
На ней и отыгрались, однако в первую очередь не Франция Клемансо и не Британия Ллойд Джорджа, а непосредственно Соединённые Штаты. И, как ни странно, последний факт не всегда был очевидным даже для осведомлённых современников. Так, в СССР даже в 1928 году кое-кто считал, что Версальская система "создаёт условия для гегемонии французского империализма на континенте Европы".
На самом же деле Версаль создал все условия для гегемонии империализма американского. И сделано это было настолько умело и ловко, что Америка оказалась в тени и даже сумела создать впечатление того, что европейцы её обходят и не очень-то ей послушны. Академик Тарле писал: "Французы (Клемансо и стоявший за ним Пуанкаре) только тогда должны были считаться с Вильсоном, когда в возникавших спорах на его сторону становился Ллойд Джордж. Но Ллойд Джордж не часто и не очень энергично становился на его сторону".
И даже капитальная советская "История дипломатии" была уверена, что: "В результате войны и Версаля противоречия между союзниками ещё более углубились. Американские монополии не были удовлетворены результатами мирной конференции… В силу этого сенат США под давлением изоляционистов (ох уж эти якобы всемогущие "изоляционисты"! – С. К.) отказался ратифицировать Версальский договор".
Авторы основополагающей советской дипломатической летописи наверняка перерыли горы архивных документов, учли указания ЦК и методологию применяли "марксистскую". Однако не учли они ни блудливых движений густых бровей Ллойд Джорджа, ни побито обвисших усов Клемансо, ни сардонического изгиба нервных, требовательных губ Вильсона. А изгиб губ президента Соединённых Штатов всё в послевоенной Европе и определял.
Кстати, сенатор Лодж – "изоляционист" и самый громкий противник Вильсона – не гнушался признаваться: "Это не изоляционизм, а свобода действовать так, как мы считаем нужным, не изоляционизм, а просто ничем не связанная и не затруднённая свобода Великой Державы решать самой, каким путём идти".
Сказать проще, Америка не позволяла никому указывать ей, оставляя за собой право указывать всем. Известна знаменитая фраза автомобильного "короля" Генри Форда: "Я позволяю покупателям выбирать автомобиль любого цвета при условии, что они выберут чёрный"… Примерно на такой манер и была "уступчива" с европейцами Америка на Парижской конференции и после неё, хотя внешне всё выглядело благопристойно…
Скажем, в изданном в США "Архиве полковника Хауза" попадаются записи на сей счёт, достойные пера Дюма-отца… Например, Хауз писал, что на его вопрос о том, как прошло совещание с Клемансо и Ллойд Джорджем, Вильсон ответил якобы: "Блестяще, мы разошлись по всем вопросам".
В литературном отношении этот анекдот действительно блестящ, а вот в историческом смысле его ценность нулевая. Должник расходится с кредитором во мнениях лишь до тех пор, пока кредитор это ему позволяет или пока это кредитору выгодно. А ведь кредитор теперь в мире был один – Штаты, все же остальные по отношению к ним были должниками.
К тому же Америка имела теперь и мощные вооружённые силы, и военную промышленность, позволяющую при необходимости быстро наращивать военную мощь.
ДА, США не ратифицировали Версальский договор. Они с помпой не вошли и в Лигу Наций, "милостиво" вступив в неё лишь в 1934 году, когда Америка начала готовить второе издание мировой бойни во славу прибылей и гегемонии Америки. Но авторы манифеста Второго Конгресса Третьего Коммунистического Интернационала уже летом 1919 года констатировали: "Правящие круги США пытаются с помощью Лиги Наций прикрепить к своей золотой колеснице народы Европы и других частей света, обеспечив над ними управление из Вашингтона. Лига Наций должна была стать, по существу, мировой монопольной фирмой "Янки и К"…
Лига Наций ей и стала без формального членства в ней США! Европейские клиенты США, например Уинстон Черчилль, уверяли весь свет: "Едва была создана Лига Наций, как ей был нанесён почти смертельный удар. Соединённые Штаты отреклись от детища президента Вильсона, а затем его партия и его политический курс были сметены победой республиканцев на президентских выборах 1920 года".
Черчилль написал это в своей "Истории Второй мировой войны", и объективно его опус стоил "дневников" Хауза.
Вильсона смели не республиканцы – 25 сентября 1919 года его разбил паралич, и поражение лично Вильсона на предстоящих выборах было неизбежно уже поэтому. Впрочем, даже без такого обстоятельства для Элиты США приходило время "сменить караул", что и было сделано при неизменности задач "караула".
Политический же курс США сохранился и после ухода Вильсона, и это был курс на установление экономического и политического контроля над европейской ситуацией, а также на упрочение возникшего мирового лидерства США. И чего стоили литературные "дымовые завесы" Черчилля, если новый президент США Гардинг действовал в точном соответствии с программой Вильсона, ранее заявлявшего: "Мы должны финансировать весь мир, а те, кто финансирует мир, должны управлять им"?
Эта фраза была зародышем будущих планов Дауэса и Юнга, о которых ещё будет сказано…
Поразительно! Американец Дауэс вёл в Европе активные переговоры, готовя новую американскую диспозицию для Европы в виде плана, позднее названного его именем, а академик Тарле в апрельском номере "Анналов" за 1924 год утверждал: "Из внеевропейских держав только Соединённые Штаты представляют собой серьёзную величину, но правительство Штатов и главенствующая с выборов 1920 года республиканская партия основным принципом своей внешней политики демонстративно выставляют начало полнейшего невмешательства в европейские дела. Да и удивительно было бы, если бы дело обстояло иначе".
Однако дело обстояло, конечно же, иначе…
Во-первых, Соединённые Штаты представляли собой после Первой мировой войны не "серьёзную", а серьёзнейшую величину.
Во вторых, Соединённые Штаты не просто всё активнее и нахрапистее вмешивались в дела Европы – они были полны решимости чуть ли не единолично вершить отныне её судьбу! И было бы крайне удивительно, если бы это было не так.
Вильсон, хотя и пребывал в параличе, вполне мог обеспечить ратификацию Версальского договора со всеми статьями о Лиге Наций – для этого было достаточно принять ряд непринципиальных поправок сенатора Лоджа. Однако Штатам было выгодней изобразить дело так, что они устраняются-де от Лиги, "где преобладают Англия и Франция".
Ход это был умный: зачем кукловоду выставлять себя на обозрение публики? "Записные" историки изучают архивы, а не мешало бы им познакомиться ещё и с приёмами средневековых мистерий, где раскрашенная деревянная фигурка на ниточках изображала деву Марию (от чего, собственно, и ведёт название театр марионеток). Простодушной публике позволительно следить увлечённо за действием на сцене, но профессионалы видят движение нитей и угадывают движения рук, дёргающих за них…
А вообще-то тогдашнему закулисному руководству мира можно лишь аплодировать: будущее оно планировало уверенной рукой, широко и не мелочась. И особенно хорошо это проявилось в том, как Америка подошла к проблеме колоний. Мандаты на бывшие владения Второго рейха получали все кому ни лень, даже Бельгия и Япония. Последняя получила под мандат Лиги Наций Каролинские, Маршалловы и Марианские острова. И только США не получили ничего!
Почему же?
Что, бедняга дядя Сэм не смог и тут отстоять свои интересы?
Вряд ли… Просто надо было смотреть вперёд. В самóм расцвете колониальной системы таился скорый её закат. Так стоило ли из-за мандатной бумажки порождать раздражение или даже озлобление у будущих экономических рабов Штатов?
Да и почему "будущих"?
И без мандатов Америка получала из голландских колоний на выгодных условиях 86 % сырого каучука, 87 % олова, из Азии – 85 % импорта вольфрама и так далее… Недаром начальник Штаба РККА Б. М. Шапошников в конце двадцатых годов писал: "Всем известны те позиции, кои ныне завоевал в мире Капитал Америки. Они подороже территориальных захватов".
А ЛИГА Наций? А Европа? Велика ли разница! Разве фактическое управление ими не переходило в руки Доллара?
Подсчитано, что с 1920 года за старые долги Европа ежегодно отваливала банкам и частным гражданам Соединённых Штатов 665 миллионов (тогдашних!) долларов в течение около десятка лет. И платили европейцы не золотом (которое к тому времени и так почти всё уже перекочевало за океан), а ценными бумагами предприятий! А такая плата была подороже золотой. В конце концов золото просто брусок металла, а сталелитейный завод – это сталелитейный завод!
Как ни крути, а события развивались по прогнозу Ленина, сделанному в августе 1916 года: "Крупный финансовый капитал одной страны всегда может скупить конкурентов чужой, политически независимой страны. Экономическая "аннексия" вполне осуществима без политической".
Так и выходило!
Фактически после Первой мировой войны Соединённые Штаты получили один общий мандат на управление Европой и миром, что бы там ни утверждали "аналитики" и "историки", не видящие дальше официальных протоколов. А ведь могли бы и вспомнить, что на "мирной" Парижской конференции Клемансо проорал в лицо всем грядущим поколениям "историков": "К чёрту! Никаких протоколов!".
Совсем без протоколов обойтись, впрочем, не получалось, и в их официальном пакете были зафиксированы немалые претензии к поверженной Германии со стороны торжествующей Франции…
Вначале Франция выдвинула требование к Германии подписать бланкетное, то есть неограниченное, обязательство о покрытии всех убытков, нанесённых войной. Жадности у Клемансо было явно больше, чем ума: он всё ещё думал, что Франция представляет собой в новом мире что-то весомое. Правда, легкомысленного, несмотря на престарелость, галла никто не разубеждал. Зачем?
Для виду и ради психологического давления на немцев с ним согласились, хотя Франция так никогда и не получила того, что запрашивала вначале. К тому же сумма репараций с годами уменьшалась: 226 миллиардов в 1921, позднее – 132 миллиарда, а потом и ещё меньше…
Так или иначе, у Клемансо неуёмно прорывалась традиционная ненависть к немцам, и он был настолько безудержен, что в Германии начались бурные протесты. Неистовствовали угольный "король" Гуто Стиннес и Национальная народная партия промышленника Гугенберга. Англия им сочувствовала, потому что чрезмерное ослабление немцев вело к чрезмерному усилению французов. А надо оно было Ллойд Джорджу?
И всё же британскому Льву пришлось кое в чём галльскому Петуху уступить, даром что после Версаля Британия наложила свою лапу на 60 (!) процентов территории и 70 (!) процентов населения всех колониальных владений в мире! На первый взгляд, подобное "не львиное" поведение было плохо объяснимым, однако за вроде бы "нелогичным" поведением буржуазных политиканов чаще всего стоят принципы не "железной", и даже не "стальной", пушечных кондиций, а "золотой" логики…
Рассмотрим подобную "нелогичную" логику на примере не британских джентльменов с Английского Острова, а немца (точнее, немецкого еврея) Вальтера Ратенау.
Бывший имперский руководитель Военно-сырьевого отдела, а теперь министр хозяйственного восстановления Германии, Ратенау не выражал протестов по поводу пиратских аппетитов Клемансо. Убитый 24 июня 1922 года уже в должности министра иностранных дел, Ратенау, напротив, был деятельным сторонником безоговорочного выполнения версальских обязательств – его за это и убили германские националисты, среди которых был, к слову, Эрнст фон Саломон.
Но почему Ратенау отстаивал принципы ограбления вроде бы своей страны даже ценой жизни?
Политическая ипостась Ратенау известна широко, на Генуэзской конференции 1922 года он подписал Рапалльский договор с СССР, и его убийство террористической организацией "Консул" советская историография объясняла местью за Рапалло. Хотя в кругах, близких к Стиннесу, Ратенау с намного большими основаниями ненавидели за Версаль…
Так ли, иначе, о Ратенау-политике историки вспоминают часто. Реже сообщается, что он был сыном основателя и президентом крупнейшего треста Германии "A.E.G." ("Альгемайне электрицитетс гезельшафт") – Всеобщей компании электричества.
Был Ратенау также теоретиком интернационального "организованного капитализма" и "хозяйственной демократии" (находя, кстати, некоторое сочувствие здесь у Николая Бухарина).
И уж совсем забывают упомянуть, что АЭГ был связан личной унией с крупными банками, со Стальным трестом Тиссена, трубным концерном Маннесмана, концерном Круппа и "другом-врагом" АЭГ – электротрестом Симменса…
Но и это не всё! АЭГ не только имел дочерние общества и представительства в трёх десятках стран, но и был на треть собственностью… ДЭК – "Дженерал электрик компани", крупнейшего электротехнического треста США, контролируемого финансовой группой Моргана.
Формально ДЭК приобрёл 30 % акций АЭГ лишь в 1922 году, но договор о дележе мира был заключён между ними ещё до Первой мировой войны – в 1907 году… И поэтому Ратенау-капиталисту был прямой расчёт игнорировать Ратенау-политика. Чем более грузла в версальском "болоте" Германия, тем больше было у США возможностей усилить свои позиции в германской экономике.
Ратенау был близко связан ещё и с американо-еврейской банковской группой "Кун, Леб и К".
Вот в чём были расчёт и выгода.
Та же выгода негласно хмурила тонкие губы Вильсона, и насупившимся бровям Ллойд Джорджа приходилось уступать.
На сцене же гордо, по-петушиному, красовался Клемансо…
При этом можно лишь догадываться, как все трое выглядели на совещаниях в парижской резиденции кавалера ордена Бани и Почётного легиона сэра Бэзила Захарова, поскольку наиболее деликатные вопросы Парижской конференции обсуждались именно там.
Разыграно всё было, господа историки, неглупо. Кто бы и где ни хорохорился, реально в Париже и Версале распоряжался, конечно же, Вильсон, а точнее – банки и монополии США. И могло ли быть после Первой мировой войны, устроенной ради этого, иначе?
Формально оставаясь в стороне – даже Версальский договор не ратифицировала! – Америка предоставляла Клемансо сомнительное право выжать из Германии, отупевшей после краха, максимум. К тому же при этом обеспечивалось сохранение взаимной ненависти немцев и французов, а в немцах возбуждалась жажда реванша…
В конечном счёте солидная толика и "львиной" британской, и "петушиной" французской доли выжатого из Германии попала туда, куда и планировалось – за океан. А побеждённая Германия, экономика которой переходила в немалой мере под контроль Америки, оказывалась не только "дойной коровой", но ещё и "троянским конем" американского капитала в Европе…
Зоологи, классифицируя сей гибрид, с ума бы сошли, однако финансистов он не поражал.
Они сами же его и создали.
ПОСЛЕВОЕННЫХ выгод США получали столько, что изобретённые в конце позапрошлого века арифмометры выходили из строя от перенапряжения. Что там ни говори, а результатов Капитал Америки достиг для первого раза неплохих…
Юниус Спенсер Морган нашёл свою "удачу" там же, где и первый Рокфеллер – в грязи и дыму гражданской войны Севера и Юга США в 1861-65 годах. Его сыну Джону Пирпонту-старшему, умершему в 1913 году, тогда ещё не было тридцати, но он работал самостоятельно, ловко торгуя негодными ружьями. Внук Джон Пирпонт-младший в Первую мировую торговал ружьями уже исправными. Ловчить не было смысла: счёт шёл на миллионы штук, так что хватало "честной" прибыли…
Не были обижены и Дюпоны: сорок процентов снарядов союзников выбрасывались из стволов силой дюпоновских порохов.
Реальный объём экспорта из США с 1913 по 1920 год возрос с 2,4 миллиарда долларов до 3,4 миллиарда – на 37 %, то есть на треть. А номинальный объём экспорта за счёт вздутых цен вырос в три с половиной раза – до 8,1 миллиарда долларов.
Могли бы добиться Штаты такой переплаты за свои товары в мирных условиях?
То-то!
К концу войны США сосредоточили у себя 40 (сорок!) процентов мировых запасов золота, и эта цифра возрастала. Валовой торговый оборот одной лишь "Дюпон де Немур" за время войны увеличился с 83 до 308 миллионов долларов. А капитал её составил миллиард! Чистые прибыли за четыре года всемирного мордобоя достигли 237 миллионов долларов. Из них 141 миллион получили акционеры в виде дивидендов, а за 49 миллионов "Дюпон де Немур" купила вначале часть акций "Дженерал моторс корпорейшн", потом подумала и прикупила весь контрольный пакет.