В годы Второй мировой войны нацисты запустили в оккупированной Европе хорошо отлаженную индустрию грабежа. Технологии отъема художественных ценностей, обкатанные на еврейских художниках и коллекционерах Германии и Австрии, были затем использованы в масштабах континента.
Однако опустошение европейских музеев и галерей, уничтожение памятников культуры не было заурядным грабежом и вандализмом: эти действия имели важнейший идейный и политический подтекст. Ради подтверждения идеи о мировом превосходстве германской культуры узурпировались сами имена художников: так голландец Рембрандт был объявлен величайшим проявлением подлинно германского духа. С другой стороны, "дегенеративное" искусство модернизма было призвано иллюстрировать творческую несостоятельность "низших рас" или вообще подлежало уничтожению.
В книге подробно рассказывается о неоднозначном и до сих пор не законченном процессе реституции, в подробностях описаны несколько судебных дел, в ходе которых наследники владельцев похищенных шедевров пытались отстоять свое право на них.
Содержание:
Предисловие 1
Глава 1 - Завещание Адольфа Гитлера 1
Глава 2 - Рождение трагедии 4
Глава 3 - Дегенерация 9
Глава 4 - Дорога в Вашингтон 14
Глава 5 - Фабрика Адольфа Эйхмана 17
Глава 6 - Уничтожение 22
Глава 7 - Рембрандт и немцы 25
Глава 8 - Месть Наполеону 28
Глава 9 - Адвокаты 36
Глава 10 - Цветочный сад 42
Глава 11 - "Каждый следующий шаг буквально убивал меня" 51
Глава 12 - Холодная война 55
Глава 13 - Нерон 59
Глава 14 - Наследие 66
Дополнение - Корнелиус Гурлитт 71
Библиография и источники 74
Примечания 77
Андерс Рюдель
МАРОДЕРЫ
Как нацисты разграбили художественные сокровища Европы
Посвящается Рут
Предисловие
Осенью 2009 года затянувшиеся на несколько лет переговоры дали наконец результат: стокгольмскому Музею современного искусства пришлось расстаться с картиной немецкого экспрессиониста Эмиля Нольде "Цветочный сад в Утенварфе".
С этой работой, которую тогдашний директор музея Понтус Хюльтйн приобрел в Швейцарии в 1960-е годы, была связана темная история. Когда ее владельцы, немецкие евреи по фамилии Дойч, в конце 1930-х бежали из нацистской Германии, картина загадочным образом пропала. Более пятидесяти лет спустя, в 2003 году, в музей обратились наследники семьи Дойч, желавшие вернуть свою собственность. Так между музеем и наследниками завязался многолетний конфликт, обсуждавшийся не только в шведских СМИ, но и за пределами Швеции. Многие еврейские организации заявили, что это дело позорит репутацию Швеции. К переговорам подключилось шведское правительство.
Меня сразу заинтересовала эта история, в подлинном контексте которой шведские медиа, на мой взгляд, не до конца разобрались. Меньше чем за год до этого я стал главным редактором журнала Konstnären - издания, освещавшего события в мире искусства и культурную политику. С головой окунувшись в новости культуры, я то и дело натыкался на происшествия, напоминающие историю с картиной Нольде: в парижском Лувре, в нью-йоркском МоМА , в аукционном доме Christie’s тоже обнаруживались работы, похищенные нацистами или иным образом утраченные во время Второй мировой войны. О прошлом этих произведений музеи и аукционные дома ничего не знали - так они, по крайней мере, утверждали. Об очередной новости коротко сообщали в газете, но вскоре стало очевидно, что речь идет не о единичных случаях, а о сотнях работ, которые выставляются в самых известных музеях мира и продаются на аукционах с мировым именем. Спрашивается: как они там оказались? Почему никто не обнаружил их раньше? И почему их темное прошлое привлекло внимание именно сейчас?
В первую очередь меня заинтересовал тот факт, что произведения искусства, украденные более полувека назад, до сих пор порождают конфликты.
Перед этим я несколько лет занимался изучением схожих правонарушений в сфере интеллектуальной собственности, а также экономических, моральных и юридических последствий этих нарушений. В начале 2009 года вышла моя книга "Пираты: шведские торренты, разорившие Голливуд", написанная в соавторстве с Сэмом Сундбергом и посвященная шведскому пиратскому движению. Конечно, интернет-пиратство - это воровство другого толка, но существовали и некоторые черты сходства.
И в том и в другом случае были задействованы адвокаты по ту сторону Атлантики; и тут и там действовала длинная рука американского правосудия, легко приоткрывающая национальные границы. В обоих случаях стороны спорили, кто имеет право доступа к культуре и искусству, - конфликт, в котором столкнулись права индивида и общее благо.
Но главным образом меня интересовали сами воры, хотя я не проводил других аналогий между пиратами и нацистами. Стремление к наживе, безусловно, было неотъемлемой чертой пиратского движения, однако мы с соавтором убеждены, что развивалось оно благодаря иному, более мощному фактору - идеологии: пиратами двигала идея о свободе информации, сформировавшаяся несколькими десятилетиями раньше.
Когда я занялся нацистскими хищениями, я увидел тот же паттерн. Была тут и страсть к наживе, это неизбежно. Но главный мотив заключался в другом. Если бы нацистами руководила исключительно жадность, они бы не стали сжигать полотна Пикассо, Миро и Брака. Нацисты не только расхищали предметы искусства, они их и уничтожали, и создавали сами. В нацистском мировоззрении искусство занимало важное место.
В этой книге я попытался разобраться в причинах наиболее масштабного культурного мародерства в истории человечества. А также понять, почему эти события пока еще нельзя считать историей.
Андерс Рюдель
Стокгольм, сентябрь 2013
Глава 1
Завещание Адольфа Гитлера
В начале ноября 1945 года в Берлине состоялась пресс-конференция. Вел ее долговязый близорукий англичанин лет тридцати. Генерал-майор Хью Тревор-Роупер был больше похож на ученого, чем на военного, - толстые очки, форма сидит мешком. Тревор-Роупер служил в британской разведке SIS , однако до войны изучал историю в Оксфорде. На пресс-конференции Тревор-Роупер должен был рассказать об исследовании, результатов которого ждал весь мир: действительно ли Гитлер мертв? Несколько месяцев Тревор-Роупер разъезжал по разоренной войной Германии, выискивая свидетелей и свидетельства, которые рассказали бы о том, что же на самом деле произошло в бункере фюрера в последние дни войны.
Новость о смерти Гитлера попала в мировую прессу через немецкое радио на следующий день после его самоубийства 30 апреля 1945 года. Но многие не верили, что он и вправду покончил с собой, поэтому Тревору-Роуперу поручили тщательно изучить этот вопрос.
Советская пропаганда утверждала, что Гитлера прячут западные союзники, хотя именно Красная армия штурмовала бункер и нашла весомые доказательства его смерти, которые от Запада скрывались.
Союзники тоже не были до конца уверены в его смерти. На одной из пресс-конференций летом того же года в Париже свои сомнения высказал даже верховный главнокомандующий армий союзников Дуайт Эйзенхауэр. Многие полагали, что Красная армия тайком переправила Адольфа Гитлера и Еву Браун из Берлина в Москву.
После войны постоянно звучали свидетельства, что Гитлера якобы встречали в самых разных частях света. Кто-то видел его в кафе в Амстердаме - необыкновенно высокого роста с очень длинными руками. Кто-то - в Цюрихе: он жил там затворником и состарился настолько, что волосы побелели. Кто-то сообщал, что Гитлер живет в Аргентине, в деревне Ла Фальда, но из-за пластических операций его не узнать. Французская газета Le Monde опубликовала статью, автор которой утверждал, что Гитлер скрывается на нацистской базе в Антарктиде.
Слухи не стихали, обстоятельства смерти Гитлера так и оставались невыясненными, и победителям было важно любой ценой остановить спекуляции и мифотворчество вокруг смерти рейхсканцлера.
Только в декабре 1945 года удалось поймать лидера гитлерюгенда Артура Аксмана, пытавшегося организовать группу подпольного сопротивления. Пламя нацистских идей еще теплилось на выжженных руинах Германии.
В своем выступлении на пресс-конференции Хью Тревор-Роупер представил новые доказательства уже общеизвестной версии, по которой Гитлер покончил с собой в берлинском бункере и тело его было сожжено вместе с телом Евы Браун. Не имея, в отличие от русских, доступа к уликам, обнаруженным в бункере, Тревор-Роупер построил свое расследование на интервью со свидетелями, в том числе с камердинером и секретаршами фюрера. Однако важнейшие свидетели смерти Гитлера в бункере - министр пропаганды Йозеф Геббельс и личный секретарь и заместитель фюрера Мартин Борман - отсутствовали.
Отчет Тревора-Роупера, безусловно, был очень убедителен, но в нем не хватало четких неопровержимых доказательств, которые могли бы положить конец слухам. Критики официальной версии утверждали, что в бункере было сожжено тело двойника Гитлера.
Однако вскоре после публикации доклада дело сдвинулось с мертвой точки. В Германии был задержан люксембургский журналист Жорж Тьер, документы которого вызвали подозрение у британских оккупационных властей. При личном обыске у Тьера были обнаружены важные бумаги, вшитые в одежду. Утверждалось, что это политическое и личное завещания Гитлера, заверенные подписью Геббельса. На допросе Тьер сознался, что его настоящее имя - Хайнц Лоренц, что он был пресс-секретарем Гитлера и находился в бункере фюрера в последние дни Третьего рейха. Ему приказали вывезти из Берлина часть документов, размноженных в трех экземплярах. Еще одну копию политического завещания Гитлера вывез адъютант фюрера Вилли Йоханмайер, в то время как штандартенфюрер СС Вильгельм Цандер покинул бункер с копиями обоих завещаний, а также свидетельством о браке Адольфа Гитлера и Евы Браун.
Именно такие доказательства нужны были Тревору-Роуперу, и если бы он смог разыскать Цандера и Йоханмайера, то легко залатал бы дыры в своем докладе и убедил критиков.
Йоханмайера нашли быстро, он жил у родителей в Изерлоне в Западной Германии. Несмотря на суровый допрос, преданный адъютант ни в чем не сознался.
Вильгельма Цандера найти оказалось труднее. Тревору-Роуперу удалось его разыскать только в самом конце декабря 1945-го. Оказалось, что он "переквалифицировался" в садовника и скрывался в маленькой баварской деревне Тегернзее под именем Фридрих-Вильгельм Паустин. В отличие от своего соратника Йоханмайера, Цандер не был фанатиком и признался быстро: он должен был доставить документы преемнику Гитлера Карлу Дёницу, но понял, что затея бессмысленна, и вместо этого ушел в подполье. Документы он хранил в ненадписанном конверте в потайном кармане чемодана из искусственной кожи, где также хранилась его черная форма СС.
После признания Цандера сдался и Йоханмайер. Он долго сопротивлялся, но в конце концов провел Тревора-Роупера на задний двор родительского дома в Изерлоне и при помощи топора извлек из промерзшей земли бутылку, содержавшую последнюю деталь пазла. Хью Тревор-Роупер разгадал загадку. Документы, датированные 29 апреля 1945 года, подтверждали официальную версию смерти Гитлера.
Адольф Гитлер составил два завещания: политическое и личное. В длинном политическом завещании он изложил свои политические деяния начиная с Первой мировой войны. Он предрекал возрождение национал-социализма и назначал Карла Дёница преемником.
Личное завещание Гитлера не столь пространно, как политическое, но куда любопытнее. Документ занимает всего три страницы, и он до банального прост. В нескольких коротких фразах Гитлер объясняет, что сейчас, когда борьба окончена, он решил вступить в брак с Евой Браун и что они предпочитают смерть капитуляции. Но хоронить их не нужно. Все личные вещи следует уничтожить. Тела сжечь "сразу же" после того, как они покончат с собой. Гитлер хотел, чтобы его постигла та же судьба, что и Германию.
В конце войны фюрер вел все более изолированное существование в бункере под рейхсканцелярией и 19 марта, за месяц до самоубийства, издал приказ "Нерон", названный так в честь римского императора, согласно легенде приказавшего сжечь Рим.
Третий рейх уничтожит сам себя. Германия должна быть сожжена, взорвана, раздавлена, немецкий народ должен исчезнуть. Гитлер не признавал никаких форм капитуляции. В его представлении в межрасовой войне возможна только победа или смерть - и немецкий народ обрек себя на последнее. Оборону Берлина вели старики и подростки из отрядов народного ополчения - фольксштурма. По завещанию Гитлера все должно быть уничтожено, за единственным исключением:
Картины из коллекций, которые я собирал все эти годы, никогда не покупались мною для личных нужд, а исключительно для создания галереи в моем родном городе Линц на Дунае. Искренне надеюсь, что это мое желание будет исполнено должным образом.
В последние месяцы в бункере, по мере обострения паранойи и депрессии, Гитлер все чаще уединялся в маленькой подвальной комнате, оформленной в светлых тонах. Там, сидя перед макетом родного города, проектом, который так и не будет осуществлен, он часами предавался своей последней мечте, хотя бы на короткое время отогнав от себя мысли о неминуемом конце.
При помощи встроенной лампы фюрер мог имитировать восход и представлять, как утреннее солнце отражается в медленном течении Дуная и встает между величественными белыми зданиями Линца. Он мечтал, что на старости лет будет каждый день любоваться этим видом. Именно в Линц он хотел перебраться, завершив свою политическую карьеру, когда Германия завоюет принадлежащее ей по праву место в истории.
По ту сторону реки находится мавзолей, где будут покоиться его родители. Здание напоминало римский Пантеон, построенный при императоре Адриане. Сам он тоже будет похоронен в Линце - городе, где он провел свою юность. Это были лучшие годы его жизни.
Он смотрел на бульвар, ведущий к площади, которая станет культурным центром Третьего рейха. В числе гигантских зданий в стиле неоклассицизма, расположенных вдоль главной улицы, - библиотека на 250 000 единиц хранения, грандиозный оперный театр на 2000 мест и концертный зал, носящий имя австрийского композитора Антона Брукнера.
Чтобы воплотить свою мечту, Гитлер решил сровнять с землей бо́льшую часть старого Линца. Он превратит этот сонный промышленный город в европейский, а впоследствии мировой культурный центр. Это будет Новый Париж или Новая Флоренция - для нового человека, апогей культурного величия национал-социализма. Гитлер, обожавший архитектуру, сам сделал эскизы; он работал над ними несколько десятилетий. Потом два главных архитектора нацистской Германии - Альберт Шпеер и Герман Гислер - превратили эти эскизы в градостроительные планы. К преобразованиям приступили еще в начале войны. В 1940 году был закончен мост Нибелунгенбрюкке, названный в честь средневекового героического эпоса "Песнь о Нибелунгах". После аншлюса (присоединения) Австрии в 1938 году в городе было построено более 10 000 новых квартир, более 50 000 людей перебрались в Линц - "город фюрера", одну из новых столиц Третьего рейха. Работы продолжались в течение всей войны, в то время как многие другие градостроительные проекты были приостановлены. Только на создание макета нового Линца ушло почти пять лет. Гитлер постоянно вносил изменения, поправки и новые предложения. Гислер установил макет в бункере 13 февраля 1945 года - в тот самый день, когда на Дрезден было сброшено 3500 зажигательных бомб и город с уникальным культурным наследием превратился в пылающий ад.
Гислер позднее описывал реакцию Гитлера, когда ему впервые показали макет: "Я никогда не видел, чтобы он так серьезно рассматривал макет… так задумчиво и растроганно". Гитлер пригласил генералов, партийных лидеров и посетителей, оказавшихся в тот момент в бункере, взглянуть на макет - в то время как бомбы продолжали падать на Берлин.
"Он показывал им макет города так, будто это была земля обетованная, путь в которую нам предстоит найти", - рассказывал Гислер.
В марте 1945-го Гитлер сказал начальнику Главного управления имперской безопасности Эрнсту Кальтенбруннеру: "Не будь мы оба уверены, что после окончательной победы вместе построим этот новый Линц, я бы прямо сегодня застрелился".
Но вот что в этом проекте увлекало Гитлера больше всего, вот что стало его настоящей страстью: Музей фюрера. Этот музей изобразительных искусств должен был не просто сравниться с Лувром, Эрмитажем или музеем Метрополитен. Он должен был переплюнуть их все. Дойдя до конца бульвара, изумленные гости города окажутся перед фасадом шириной сто пятьдесят метров, украшенным мраморными колоннами. Внутри посетителей будет встречать величайшая коллекция в мире - коллекция самого Гитлера. За годы войны она буйно разрослась. Два раза в год, на Рождество и в день рождения, Гитлер получал фотоальбомы в полукожаных переплетах. Он с энтузиазмом пролистывал страницы, разделенные шелковой бумагой, - фотографии последних приобретений. Это были шедевры мирового искусства: Микеланджело, да Винчи, Рембрандт, Вермеер, братья Ван Эйк и тысячи других. Шедевры, которые Гитлер оставит потомкам, его наследство.