Все это дает основания считать, что на протяжении одной-двух недель не только стратегическая (которая и сейчас уже благоприятна), но и тактическая ситуация должны сложиться в пользу ополчения.
В отличие от войск карателей у бойцов Донбасса - явный душевный подъем, желание как можно скорее выбить врага с родной земли и прекратить насилие над своими семьями. Донецк и Луганск - не единственные города юго-востока Украины, способные к восстанию, поэтому успешное наступление армии Новороссии на любой крупный город в оперативном тылу карателей практически неизбежно вызовет в нем восстание. Все это, несомненно, учитывают и в руководстве Сопротивления, так что можно уверенно прогнозировать переход армии Юго-Востока в наступление в период ближайших двух-трех недель. Сильно затягивать начало контрнаступления будет нельзя, чтобы Киев не успел собрать какие-то дополнительные силы или вновь изобрести очередную "мирную" инициативу, для того чтобы парализовать действия ополченцев. Кроме того, затягивание времени вызовет непонимание и ненужные подозрения в своих собственных рядах. Поэтому наступление должно начаться в момент достижения минимальной готовности.
Отсутствие у ополчения серьезного численного или технического перевеса над карателями диктует тактику первоначального мощного одиночного удара, который привел бы к разгрому крупной группировки, что сразу изменило бы баланс сил. Должен быть освобожден еще хотя бы один областной центр, который присоединится к ополченческой армии и позволит обеспечить глубокий фланг дальнейшего наступления.
После первой победы можно прогнозировать начало быстрого развала как карательной армии, так и политических структур Киева. Само наступление может развиваться по двум направлениям: с выходом на Киев или Одессу, отрезая днепропетровское "княжество Коломойского" от связи с Центром и Западом Украины. Выход на линию Днепра и занятие Одессы реальны в течение десяти - пятнадцати дней с момента начала наступления. После этого необходимо будет сделать оперативную паузу, длительность которой будет зависеть от того, насколько быстро удастся обеспечить лояльность региона Чернигов - Сумы, а также ликвидировать сопротивление Коломойского в регионе Днепропетровск- Запорожье. Не последнюю роль будет играть и возможность контролировать Киев за счет внутреннего ресурса (местных антифашистов).
Следует отметить, что относительно небольшие силы противостоящих армий, а также привычка как самих граждан Украины, так и внешних наблюдателей оценивать контроль над территорией исходя из контроля над областными центрами, именно они и должны стать первоочередной целью наступления. Кроме того, наступление именно на крупные города продиктовано тем, что именно они как места высокой концентрации населения имеют наибольший мобилизационный потенциал. Но нужно понимать, что нацисты накануне своего бегства из соответствующего города вполне могут устроить резню активистов сопротивления, антинацистски настроенной интеллигенции и даже просто русского населения. Поэтому действовать нужно быстро.
В любом случае, длительность оперативной паузы необходимо сократить до минимума. С учетом того, что предполагается быстрый и полный развал как вооруженных сил, так и политической системы Киева, не исключена возможность преследования отходящих карателей на Правобережье относительно небольшими маневренными группами, в задачу которых будет входить занятие областных центров и утверждение там новой власти. Она будет устанавливать контроль над регионами за счет внутреннего ресурса (антифашистское подполье и традиционно переходящие на сторону победителя "силовики"). При таком варианте развития событий наступление, без видимой оперативной паузы, может продолжиться до Збруча. Далее решение необходимо будет принимать в зависимости от мобилизационного потенциала освобожденных областей, уровня сопротивления оставшихся на освобожденных территориях нацистских отрядов, а также от международной обстановки и общей политической ситуации внутри страны.
Политическую опасность будут представлять возможные попытки Киева после начала наступления ополченцев предложить новые "мирные инициативы" для того, чтобы добиться паузы в боевых действиях, перегруппировать войска или добиться более-менее подходящих для себя условий перемирия, путем вовлечения в процесс переговоров своих западных покровителей.
Глава 25. Внешнеполитические маневры
Гражданская война на Украине продолжается, и прекратится она не скоро. Судя по количеству желающих усмирить Донбасс силой, по их угрозам в адрес Порошенко только за то, что в рамках внешнеполитического маневра он объявил фиктивное перемирие, реально рассчитывать на прекращение боевых действий можно не раньше осени 2014 года и вряд ли позже января 2015-го.
Просто пока еще тепло и киевские войска страдают только от плохой нерегулярной кормежки и неадекватного руководства, они готовы воевать дальше. Телепропаганда обеспечивает восполнение потерь (которые по самым оптимистичным оценкам ополчения не превышают трех тысяч человек) новым зомбированным пушечным мясом, искренне считающим, что оно (мясо) отправляется на фронт защищать Украину от коварного Путина и громить Россию вплоть до Чукотки и Камчатки.
С наступлением холодов боевой дух падает. Это испытала на себе в 1941 году даже самая дисциплинированная и профессиональная (на тот момент) армия Третьего рейха. Чтобы остановить ее развал, Гитлер вынужден был отдать свой приказ "Ни шагу назад" на восемь месяцев раньше Сталина.
Катастрофу украинской армии таким приказом предотвратить не удастся. Хотя бы потому, что к осени подконтрольные Киеву регионы, ныне являющиеся более-менее надежным тылом карательных войск, в полной мере познают "преимущества" пустых полок в магазинах. Хлеб, соль, спички, уже пропадают из продажи в Умани, Харькове, Сумской области, сокращается ассортимент товаров (хоть пока и не критически) в магазинах Киева. К тому же времени население будет уже несколько месяцев платить за коммунальные услуги по европейским тарифам, в придачу к сократившимся в полтора-два раза зарплатам, росту безработицы, падению покупательной способности гривны и отсутствию дополнительных источников дохода. Ну и количество гробов, пришедших с фронта, увеличится. Да и потеря "доблестной" карательной армией новых территорий весьма вероятна.
От молниеносного разгрома в течение месяца-двух Киев может спасти только ограниченность военных ресурсов ополчения. В гражданской войне на Украине противостоят друг другу армии численностью в 15–30 тысяч человек и их увеличение выше 40–50 тысяч представляется невозможным из-за ограниченности внутренних ресурсов (более крупные вооруженные силы просто нечем будет кормить и станет невозможно обеспечивать оружием, боеприпасами и пополнением). То есть, как наступление Юго-Востока, так и развал карательной группировки, скорее, будут относительно медленными.
Это значит, что постоянно будет сохраняться возможность международного посредничества с целью достижения компромиссного мира. Причем по мере усиления противостояния это посредничество будет все более востребовано Киевом. То есть велик риск, что ни одна сторона гражданского конфликта на Украине не сможет достичь полной победы.
Мы, однако, уже писали о том, что столкновение на Украине есть гражданская война лишь по форме. На деле это - как вьетнамская или афганская, иракская или сирийская войны - столкновение геополитических игроков. В данном случае - России и США. Значит, и условия мира на Украине, - а любая война рано или поздно заканчивается миром, - мы должны рассматривать не с точки зрения победы/поражения Киева или Союза народных республик, а с точки зрения соответствия долгосрочным интересам России и США.
Отметим, что война - игра с ненулевой суммой. В ней может оказаться один победитель и один проигравший, могут победить обе стороны и могут обе проиграть, вне зависимости от конкретного исхода боевых действий. Когда мы утверждали ранее, что США уже проиграли на Украине, мы исходили из аксиомы великого Сунь Цзы, учившего: "Самая лучшая война - разбить замыслы противника; на следующем месте - разбить его союзы; на следующем месте - разбить его войска. Самое худшее - осаждать крепости". Путин не стал на Украине "осаждать крепости", он предоставил возможность громить карательные войска силам ополченцев, союзы США постепенно разваливаются, хоть и не без помощи, но без видимого участия России. Зато замыслы Вашингтона на Украине были уничтожены практически моментально: Российский флот не удалось вытеснить из Крыма.
Украину не удалось превратить в антироссийский таран.
Россию не удалось заставить платить за украинскую стабильность, возложив таким образом на нее содержание на своих границах американского вассала-банкрота.
Россию не удалось заставить послать войска на материковую Украину, вступив таким образом в конфронтацию с ЕС, что давало бы США возможность сохранить наиболее важный из своих союзов и разрушить как существующие, так и только намечающиеся союзы России в Европе.
С этой точки зрения США действительно уже проиграли. Однако война продолжается, и подпитывают ее именно США, толкающие Киев на все новые провокации и зверства. Почему?
Как мы уже отметили, война - игра с ненулевой суммой. Проигрыш одного - не обязательно выигрыш другого. США, проиграв сами, пытаются не дать выиграть России. Выиграть не в вопросе свержения киевской хунты. Это проблема времени, а не принципа. США пытаются не дать России выиграть послевоенный мир.
Здесь мы переходим от определения Сунь Цзы к определению Лиддел Гарта, который в своем учении о Стратегии непрямых действий утверждал: "Цель войны - добиться лучшего состояния мира, хотя бы только с вашей точки зрения". Вот этого лучшего состояния мира с российской точки зрения и не хотят допустить США. Поэтому сегодня центр конфликта постепенно переносится с линии огня на паркет залов международных конференций. Военные действия еще долго будут на первом плане. Еще несколько долгих месяцев люди будут оплакивать погибших и с напряжением следить за передвижением линии фронта, но результат войны уже предрешен, а борьба идет за результат мира. Она уже началась. Как в свое время борьба за формат мира после Второй мировой войны велась в Тегеране, Ялте и Потсдаме. Когда проходили первые две конференции, еще не была разгромлена Германия, а третья состоялась до военного поражения Японии.
С какими же проблемами столкнется (уже сталкивается) Россия в ходе переговоров о послевоенном устройстве Украины?
Первая и главная проблема. Украинского государства уже нет, но признать его ликвидацию сразу крайне трудно с международно-правовой точки зрения. Впервые исчезает государство-основатель ООН. Исчезает оно в ходе гражданской войны, когда противостоящие стороны имеют лишь условную легитимность и ни одна из них не признается полностью легитимной всем международным сообществом. Сохранение этого государства желательно с точки зрения международно-правовой, но невозможно с точки зрения финансово-экономической. Ни у кого из глобальных игроков, как и у всех их вместе взятых, нет ни ресурсов, ни желания годами (если не десятилетиями) содержать Украину, прежде чем ее удастся хоть как-то стабилизировать политически и перевести на финансово-экономическую самоокупаемость.
Совместными усилиями России, США и ЕС, с подключением международных организаций проблемы можно было бы как-то решить, но, как было указано выше, США пока не готовы к конструктивному диалогу, и внутренняя ситуация в Америке, а также ее глобальные экономические интересы, практически не оставляют надежды, что Вашингтон перейдет на украинском направлении от конфронтации к конструктиву. То есть, можно предположить, что все будут не против сохранить (хотя бы на время) формальное единство украинского государства, но при этом каждый глобальный игрок будет готов содержать, стабилизировать и поддерживать только своих клиентов (по примеру двух Корей, двух Вьетнамов, двух Германий).
Вторая проблема вытекает из первой и заключается в том, что так называемые проевропейские (на деле проамериканские) политики на Украине все как один замарали себя сотрудничеством с украинскими нацистами. Они все поголовно принимают участие в строительстве (пусть и неудачном) тоталитарного нацистского государства. Они все замараны в крови мирного населения Донбасса. Они все несут ответственность за неконституционное использование армии против мирного населения, без введения чрезвычайного или военного положения. И, что самое страшное, они успели испачкать в крови огромное количество обычных граждан - кого-то (участников карательных рейдов) в прямом смысле, кого-то (группы медиаподдержки и оболваненное население) опосредованно. Кроме того, в неонацистский заповедник превращена Западная Украина.
Между тем согласиться с сохранением на территории хотя бы части Украины неонацистского русофобского режима, мечтающего о реванше, Россия не может. Да и Европе это не выгодно. Именно ее неонацисты уже обвиняют, а чем дальше, тем больше будут обвинять, в отсутствии полноценной поддержки своих "евроустремлений", а значит в "предательстве" и "сговоре с Москвой". Но США пока не проявляют готовности окончательно отказаться от поддержки неонацистов, и можно предположить, что постараются (в своих интересах) сохранить этот раздражитель для России и ЕС, этот потенциальный источник конфликта хотя бы в Западной Украине. Полным разгромом вооруженных формирований неонацистских боевиков эта проблема не решается. В случае сохранения (хотя бы в западноукраинских областях) неонацистов в политике (а то и во власти) формирование новых отрядов боевиков - дело времени. Между тем денацификация Западной Украины возможна только в случае введения внешнего управления и системной идеологической, административной и полицейской работы.
Третья проблема: решение об отказе от претензий на Крым может принять только переучрежденное украинское государство, то есть, вновь созданное на конфедеративных основах новыми субъектами в новых границах. Действующая Конституция Украины запрещает государственным органам принимать решение об изменении территориального устройства без вынесения вопроса на всенародный референдум (а собрать большинство за отказ от Крыма на референдуме будет крайне проблематично). К тому же снятие крымской проблемы невыгодно тем же США. Да и ЕС с удовольствием сохранил бы этот рычаг если не давления на Россию, то выторговывания у нее каких-нибудь дополнительных уступок.
Таким образом, на сегодня реальны два варианта мирного урегулирования.
Первый предполагает начало конструктивных переговоров при международном посредничестве, которые в идеале должны привести к созданию конфедеративного украинского государства (скорее всего, временного, для обеспечения бескровного развода в течение трех-пяти лет). Сложность его реализации проистекает из того, что Киев не готов отказаться от контроля над теми территориями, которые пока им не потеряны.
Неонацистские боевики, составляющие костяк карательной группировки, не готовы без боя отступить и признать Союз народных республик (или Новороссию) равноправной договаривающейся стороной. США все четыре месяца, прошедшие после государственного переворота в Киеве, демонстрируют готовность воевать до последнего украинца и оставить России и ЕС территорию в состоянии гуманитарной катастрофы, с уничтоженной экономикой, разрушенной средой обитания населения больших городов и вооруженными бандами, контролирующими каждая свой регион или населенный пункт. Киевские власти слепо подчиняются США и не имеют сил для нейтрализации собственных неонацистских боевиков, которых они признали легальными вооруженными формированиями. Для конституционного переустройства страны понадобится длительный период стабилизации, восстановления и разоружения боевых отрядов, в течение которого внешние силы должны будут обеспечить военный, полицейский и административный контроль над территорией, а также огромные финансовые вложения в обеспечение социальной стабильности и постепенное восстановление экономики.
Поэтому такой вариант сегодня представляется маловероятным. Реализуемым он может стать только в том случае, если все задействованные игроки, включая США, окажутся готовы к конструктивному диалогу и взаимодействию в деле установления мира и при этом будут иметь общий согласованный взгляд на желательное новое устройство украинского государства и его перспективы в ближайшие 5-10 лет (включая необходимость полной денацификации).
Также необходима готовность всех участников к честному долевому участию в восстановлении экономики и социальной сферы Украины. Наконец необходимо будет иметь согласованную позицию по вопросу наказания военных преступников. Но здесь Киев продолжает официально обвинять ополченцев в том, что они сами обстреливают свои города, бомбят их при помощи отсутствующей у ополчения авиации и убивают своих собственных детей. То есть стороны конфликта имеют диаметрально противоположное представление о том, кто есть военный преступник. В случае суда над ключевыми фигурами действующей киевской власти неизбежным образом публично вскроется и будет юридически зафиксирована роль США в организации как государственного переворота в Киеве, так и геноцида населения Донбасса.
Второй вариант предполагает наступление армии Юго-Востока, освобождение не только Новороссии, но и всего правобережья, кроме (возможно) Зазбручья или только Галиции, создание нового правительства (основания те же, что и для свержения Януковича и "избрания" Порошенко - старая власть сбежала, страшась восставшего народа), проведение новых выборов, легитимация таким образом новых высших органов государственной власти, принятие новой Конституции и на ее основе либо переучреждение, либо ликвидация украинского государства.
Слабым местом данного варианта является Галиция, которая в таком случае не просто захочет самостоятельности, но и будет считать себя последним сохранившимся остатком независимой Украины, а все остальные территории - оккупированными. США и ЕС (или только США) вполне могут поддержать такой подход. Кроме того, он опять-таки не гарантирует наказания военных преступников, которые могут сбежать в Галицию и там чувствовать себя героями.
Поэтому реализация даже такого силового варианта лежит в плоскости наступления вплоть до западной границы и полной ликвидации неонацизма на Украине. Однако для столь глубокой и сложной операции необходима добрая воля ЕС. Брюссель, после ухода Баррозу, Эштон и Ван Ромпея, конечно, станет более сговорчивым, но до такой степени сменить свою позицию в считанные месяцы он не сможет. Тем более что уходящая евробюрократия оставила своим преемникам гирю на ногах в виде соглашения об ассоциации Украины и ЕС.