Режим и его адепты видят свое послевоенное счастье в построении национально-стерильного, русофобского государства, а желательно еще и в уничтожении России. Характерно, что о намерении "воевать с Москвой" они заявляли еще до начала гражданской войны на Украине, то есть претензии вызваны не политикой России, а самим фактом существования русского государства.
В свою очередь повстанцы Донбасса и антинацистское подполье в Новороссии, Киеве, Закарпатье видят достижение "лучшего послевоенного мира" в освобождении Украины (части или всей, здесь среди повстанцев нет единства мнений) от нацистского режима, с последующей денацификацией освобожденных территорий. Кстати, процесс денацификации также может предполагать как уголовное преследование тех сторонников нынешнего режима, которые совершали уголовные и военные преступления (в том числе использование армии против собственного народа без введения военного или чрезвычайного положения и с задействованием неконвенционных вооружений), так и поражение в политических правах членов и активных сторонников нацистских партий и организаций.
Также необходимо отметить, что само сохранение украинского государства (как в нынешнем виде, так и в принципе) не является с точки зрения повстанцев ни необходимым, ни желательным условием послевоенного лучшего мира.
Мы, однако, знаем, что гражданская война на Украине является лишь частью системного глобального кризиса, характеризующегося исчерпанностью возможностей для дальнейшего развития мировой экономической системы, обеспечиваемой военно-политическим доминированием США. На данном этапе своего развития этот кризис характеризуется также глобальным противостоянием США (пытающихся продлить существование данной системы) и России, вначале выступавшей за ее плавную эволюцию, а летом 2014 года практически перешедшей (совместно со странами БРИКС) к созданию новой, альтернативной системы. Данное противостояние происходит в виде так называемой сетецентрической войны, в ходе которой вооруженные силы сверхдержав не вступают в непосредственные боевые действия друг с другом (пока, и в основном только из-за сдерживающей силы накопленных ядерных арсеналов), но все остальные показатели войны (включая стремление к разрушению экономической базы и политической структуры противника, а также боевые действия в виде гражданских войн и переворотов по всему миру) присутствуют.
Поэтому ответ на вопрос: "За что мы воюем? Каким должен быть прекрасный новый мир?", - лежит в сфере определения целей, преследуемых в данном противостоянии Москвой и Вашингтоном.
Как уже было сказано, Вашингтон стремится к продлению агонии современной глобальной политической и экономической системы, опирающейся на военно-политическое доминирование США и на доллар, как мировую резервную валюту. Исчерпанность этой системы определяется тем, что ей для стабильного существования требуется постоянное расширение рынков, для обеспечения продукции постоянно растущего производства. Вне этих условий система, основанная на кредите, устойчиво существовать не может.
Сильной стороной позиции Вашингтона является тот факт, что разрушение действующей системы затронет все государства и общества планеты. И, несмотря на то, что условное благоденствие система обеспечивает только "золотому миллиарду", а критически для нее важна социально-экономическая и политическая стабильность только США, потери в случае ее развала понесут все. Поэтому формально отсрочить неизбежное были бы не против во всем мире.
Слабость американской позиции определяется исчерпанностью возможностей экстенсивного (за счет расширяющихся рынков) развития системы. Дальнейшее существование даже в состоянии агонии было возможно только в условиях передела существующих ресурсов в пользу США, практически их экспроприации Вашингтоном. При этом даже время Европейского союза, стоявшего в очереди на экспроприацию последним, уже подходило.
То есть цель войны по-американски является недостижимой. Сохранить существующую систему на сколько-нибудь продолжительный срок не представляется возможным.
Логично было бы предположить, что в сложившихся условиях позиция России достаточно быстро и легко получит поддержку подавляющего большинства стран планеты, погрузив Вашингтон в политическую и дипломатическую изоляцию. Однако этого пока не произошло.
Почему?
Потому, что прекрасный новый мир по-российски пока что не презентован. То, что предлагается (банк БРИКС, переход во взаиморасчетах на национальные валюты, минуя доллар, ослабление евроамериканской гегемонии в мировой политике), направлено на ослабление роли США, то есть ускоряет развал старой системы. Но даже контуры новой пока не видны. По большому счету, миру все равно, ограбят ли США Россию и Китай или Россия и Китай сохранят свои ресурсы и, потеснив США, сами поднимутся на высшую ступень в мировой табели о рангах. Сам политико-экономический порядок, уже не способный обеспечивать дальнейшее устойчивое развитие человечества, остается неизменным.
Мы знаем, против чего мы воюем, но пока не знаем за что. И это отсутствие позитивной программы мешает нам привлекать союзников. Все-таки ни для Германии, ни даже для Китая с Бразилией идея Русского мира и восстановления соборности триединого русского православного народа не является достаточно привлекательным будущим. Они могут быть и не против, но вполне резонно должны будут задать вопрос: "А в чем тут наш интерес?"
Сейчас на руку России играет совершенно неадекватное поведение США, которые продемонстрировали готовность поджечь весь мир, чтобы продлить собственную агонию. Их боятся, как обезьяну с гранатой (даже с атомной бомбой) и поэтому не прочь изолировать. Но никто не хочет получить на место одной обезьяны другую или даже группу обезьян. Поэтому до тех пор, пока Россия не сможет предложить человечеству убедительный проект прекрасного нового постамериканского мира, все успехи будут относительны, а угроза поражения по итогам даже победоносной войны будет все время витать в воздухе.
Глава 28. Когда Украина съежится до размеров Галичины
Киевские войска потерпели на Юго-Востоке сокрушительное поражение. Это еще не победа ополчения в войне, но уже гарантия того, что война не будет проиграна Новороссией. Хунта еще способна сопротивляться. При минимально грамотном подходе она может стабилизировать фронт и затянуть войну до бесконечности, заставив ополчение истечь кровью и согласиться на компромиссный мир. Все это возможно в теории, но возможно ли в реальности?
О том, что войска хунты даже после уничтожения котлов будут все еще располагать двукратным превосходством в живой силе и технике, говорит само ополчение. Мобилизация позволит Киеву сформировать какие-то резервы. Конечно, миллионы и даже сотни тысяч (как мечтают нацисты) мобилизовать не удастся. Но тысяч десять-двадцать хунта может даже добровольцев набрать, а если их разбавить еще сорока тысячами призывников, то можно будет не только полностью компенсировать потери, но и несколько увеличить численность войск. Ситуация на севере, где хунта на неделю раньше, чем на юге, исчерпала ударный потенциал и вовремя перешла к обороне, показывает, что даже такую наспех подготовленную оборону ополчение преодолевает медленно, с потерями и не без труда (развал северного фронта хунты не произошел, по крайней мере, пока).
Следовательно, если вовремя оттянуть войска на заранее подготовленные оборонительные позиции, то даже наличных сил (без подкреплений) хунте должно хватить, чтобы удерживать прочную оборону. При этом в тылу она может готовить мощные резервы для нового наступления. Оно, конечно, не может стать удачным, поскольку и ополчение будет наращивать свои силы, но способно показать, что ситуация на фронте зашла в стратегический тупик, и стимулировать компромиссное соглашение.
Итак, технические возможности для сведения партии вничью у хунты есть. А есть ли политические? Политические возможности воевать правильно у хунты отсутствуют, в этом я уверен.
Напомню, что компромисс на основе федерализации президент России предлагал Киеву еще в марте. Мы все хорошо знаем хунту, и Путин знает ее не хуже (и в марте знал, с кем имеет дело). Было понятно, что федерализация, нейтралитет, компромисс с Юго-Востоком - слова, которые могут быть произнесены Киевом, но за ними последуют диаметрально противоположные действия. Зададимся вопросом: неужели российский лидер напрашивался на обман, который позволили бы антироссийской нацистской хунте в Киеве укрепиться? Очень сомнительно. А если не напрашивался, значит, был уверен, что его мирные предложения приняты не будут. Хунта уже тогда не могла маневрировать, экономить силы, воевать и побеждать грамотно.
Хунта - жертва собственной пропаганды. Группа ее поддержки в украинском обществе абсолютно уверена в том, что:
1. На Украине нет фашистов - сплошь демократы, победившие кровавый режим Януковича, опиравшийся на бандитов и пятую колонну, нанятую Кремлем.
2. Поскольку бандитов и пятой колонны не может быть много, украинское общество консолидировано, и против народной власти выступают только жалкие группки отдельных отщепенцев, за деньги изменившие Родине.
3. В ДНР и ЛНР таких отщепенцев значительно больше, поскольку регион неблагополучный - там больше бандитов и ближе Россия, но в целом его население мечтает носить вышиванки, петь гимн, прыгать, доказывая, что не москали, и под чутким руководством галицийских идеологов интегрироваться в Европу под нацистско-коллаборационистскими знаменами.
4. Подавить бандитов и пятую колонну можно чисто полицейскими методами, а уж при помощи армии можно не только донбасских террористов в два часа загнать за Можай, но и Российскую армию разгромить, и Крым освободить.
Люди действительно во всем этом уверены, как уверены в том, что в России народ доведен до отчаяния правлением Путина и жаждет по примеру более европеизированных украинцев выйти на майдан, свергнуть власть и проложить дорогу в счастливое европейское будущее. Заметьте, это - позиция умеренной части общества, людей, считающих себя толерантными и интеллигентными. А ведь есть еще и нацистский авангард, осознающий ведущую роль, сыгранную им в вооруженном перевороте, существенно пополнивший с февраля свои ряды молодыми маргиналами, которым тоже захотелось стать крутыми пацанами с автоматами, диктующими свою волю всем, - от участкового милиционера до Верховной рады.
Активисты, создающие базу поддержки хунты (от "продвинутого" журналиста, до простого боевика) уверены, что только быстрое и эффективное наступление - решение всех украинских проблем. Их нельзя в этом разуверить, иначе прекратит действовать их главный галлюциноген, позволяющий в упор не видеть резкое ухудшение общеполитической и социально-экономической ситуации в стране и надеяться на скорое решение всех проблем при поддержке и под защитой ЕС и США. Признание хунтой неспособности победить ведет к разложению базы ее поддержки, в том числе к деморализации и развалу армии хунты, наиболее идеологизированных и мотивированных ее частей. Нет ничего страшнее разочарования в постулатах, в которые верил безоговорочно.
Таким образом, хунта не может начать своевременный отвод войск с фронта и занятие ими заранее подготовленных тыловых оборонительных рубежей под угрозой развала этого самого фронта. Необходимо учитывать и то, что продвижение вперед не только поднимает моральный дух ополчения, но и усиливает угрозу восстания в тылу хунты. Кроме того, освобождая новые регионы Новороссии, ополчение увеличивает собственный мобилизационный потенциал.
Отсюда вывод: вопреки логике хунта будет стараться удержать имеющиеся позиции и даже попытается вновь перейти в наступление. Неподготовленные резервы будут бросаться в бой с колес, а от фронтовых частей киевская власть будет требовать удержания позиций любой ценой, обрекая их на новые "котлы". В этих условиях не будет ничего удивительного, если катастрофа киевских войск в Новороссии будет нарастать.
Официальный Киев уже придумал объяснение причин этой катастрофы - вторжение России. Правда, с марта хунта уже более десяти раз кричала "волки" и теперь надо бы объяснить, куда делись предыдущие девять "вторжений". Версия вторжения России может стабилизировать обстановку лишь на какое-то ограниченное время, поскольку практически сразу возникнет вопрос, почему Киев не объявляет войну "агрессору". В результате версия внешней агрессии окажется для хунты еще более проигрышной, чем признание реальных поражений от ополчения. Если с бездарным командованием Порошенко-Гелетея неонацистская общественность мирилась, поскольку считала, что при подавляющем численном и техническом перевесе ополчение победят даже бездари, то война с Россией (даже виртуальная) потребует адекватного командования. И главное, Верховный главнокомандующий должен быть реальным фюрером ("лидером нации"), которому верят нацисты.
Таким образом, хунта не может адекватно реагировать на события на фронте под угрозой внутриполитических потрясений, но новые поражения армии, вызванные неадекватными действиями командования, приводят к дополнительной дестабилизации в тылу. Требования отставки Гелетея и штабных генералов, а также импичмента Порошенко уже прозвучали в Киеве.
По сути, остается нерешенным только один вопрос: что произойдет раньше - армия Новороссии добьет войска хунты и вступит в Киев, или неонацисты свергнут Порошенко и установят уже неприкрытую нацистскую диктатуру с жестоким террором против всех политических оппонентов или даже просто заподозренных в недостаточной лояльности?
Пока более вероятен второй вариант. Во-первых, нацисты уже готовы к перевороту, во-вторых, переворот сейчас устроит и ЕС, который легко объяснит отказ от дальнейшей поддержки Киева тем, что "демократов" у власти сменили фашисты, и даже США, которым уже тоже пора думать, как выходить с Украины. В-третьих, армия Новороссии все же не резиновая и не может одновременно наступать по всем направлениям, охранять свои растягивающиеся коммуникации и оставлять гарнизоны в освобожденных городах. Оперативная пауза может понадобиться еще до освобождения Харькова и Одессы, а после освобождения столь крупных городов и протяженных территорий она будет точно нужна. Между тем для Порошенко каждый день - как последний. Каждый взятый ополчением город, каждая разгромленная бригада вооруженных сил Украины, каждый уничтоженный батальон территориальной обороны - гвоздь в крышку его гроба. Власть в Киеве демонстрирует свою слабость нацистам, исповедующим культ силы. Чем слабее власть, тем больше желание и объективная потребность нацистов заменить ее на сильную. Ну а кандидатов в фюреры у нацистов достаточно.
Впрочем, очередной переворот не спасет нацистов от окончательного поражения, даже не отсрочит его. Он просто лишит европейскую партию "компромисса" последних надежд и окончательно развяжет руки России и ополчению в вопросе добивания фашистского зверя в собственном логове. Если нацисты свергнут Порошенко, то США придется забыть об Украине и молчать, а Европе брать, что дают (например, Галицию), униженно благодарить и низко кланяться.
Впрочем, я всегда говорил, что именно украинские нацисты, если им когда-либо суждено прийти к власти, выполнят за Россию работу по ликвидации украинского государства и по консолидации Русского мира, которой российское руководство упорно отказывалось заниматься вплоть до 2013 года.
Глава 29. Москва не желает отвечать за Киев в одиночку
Наши многочисленные друзья и соратники, перешедшие от паники всепропальства марта - августа к пониманию того, что войну можно выиграть быстро и без особых проблем, нашли для своей паранойи новую тему: "Партия мира всех сливает!"
Ясное дело, сливает. Вот прям с 2000 года и сливает. Помню, в Грузии в 2008 году тоже сливала. Правда, там плакальщики слива развернуться не успели - все слишком быстро закончилось. Но, некоторые до сих пор страдают по не взятому Тбилиси. Впрочем, о Тбилиси я уже писал - подумаем о Киеве.
Путин обманул Баррозу. Киев можно взять не за две недели, а за два дня (примерно столько времени понадобится моторизованным соединениям, чтобы не торопясь доехать от границы до столицы и подать руку десантникам, способным занять Борисполь уже через пять-шесть часов, после поступления команды). За две недели можно взять Львов. Причем в городе не будет ни одного бандеровца, а "Правый сектор" будет спорить со "Свободой" по вопросу как правильно выходить встречать воинов-освободителей: с красным флагом или с триколором. Думаю, что на всякий случай прихватят оба. И чирикать будут на таком совершенном русском, что преподаватели филологии МГУ обзавидуются.
Но это все лирика. Закономерен вопрос: "Если все так просто, чего же не берут"? Тем более что санкции и враждебность со стороны США не с украинским кризисом начались и не на нем закончатся. Это только "талантливые" и патриотичные киевские офисные хомячки и их либеральные московские подельники могут искренне веровать, что национальная идея США заключается в обеспечении "свидомых" украинцев едой, питьем, деньгами и национальной гордостью за счет Федеральной резервной системы.
Оставим в стороне тактику внешнеполитической борьбы. Это вопрос сложный и не решаемый однозначно. На предположение о выгодности поспешать, не поспешая, всегда можно ответить, что лучше быстро решить проблему одним ударом, чем рубить хвост собаке по частям. Данный спор решается исключительно эмпирическим путем, но, к сожалению, на одной Украине невозможно поставить два эксперимента подряд, чтобы посмотреть какой подход эффективнее - "бобик сдохнет" уже после первого.
Я также далек от мысли об абсолютизации (как это делают некоторые коллеги) "всеукраинской ненависти" к России, с которой якобы будет трудно бороться. Большинство соглашается, что люди, привыкшие к ватерклозетам и вайфаю, не пойдут воевать в схроны, но боятся, что миллионы зомбированных граждан "нэзалэжной" будут потихоньку гадить, где только можно, как это действительно отлично умеют делать галичане, за шестьсот лет до совершенства отточившие мастерство мелкой пакости на поляках, австрийцах и венграх.
Не думаю, что и эта проблема останавливает российское руководство. В конце концов, Сибирь велика, а населения там мало. Впрочем, уверен, что радикальные меры и вовсе бы не понадобились. Люди, которые за пару недель в декабре 1991 года из сторонников СССР и социалистического выбора вдруг стали махровыми "европейцами", "НАТОвцами" и "капиталистами", а затем даже не заметили, как из демократов превратились в нацистов, а из поборников свободы слова и прав человека в душителей любой нестандартной мысли, спокойно и незаметно станут русскими, как стали украинцами. Конечно, русские они тоже будут такие же, как были украинцы (до первой серьезной проблемы), но властям хлопот не доставят. Данный тезис подтверждается тем, что из миллионов проклинающих Россию и требующих войны в тылу никто (кроме нескольких тысяч уже перебитых эйфоричных апрельских добровольцев, собиравшихся "наводить порядок" в еще не вооруженном Донбассе) на фронт не рвется. Все предпочитают "волонтерить в свободное от работы время" (как они это называют). То есть, повышать чувство собственной важности, необременительно собирая "гуманитарку" для фронта. Все именно собирают, даже отвозят ее единицы, ведь там, куда везут, случайно могут убить.