Как мне представляется, ежедневная работа должна быть направлена на то, чтобы создавать обратную связь с властью. Я уже когда-то упоминал о хорошей американской практике писать письма конгрессменам. У нас нет лоббистов, которые за нас напишут письмо президенту, премьеру или первому вице-премьеру (как организатору избирательной кампании ПР). Мы должны самостоятельно решить к кому и с каким требованием мы обращаемся, самим составить текст, самим найти сторонников, самим собрать подписи.
Это тяжелая, рутинная, долгая работа. Это не два часа в пикете простоять. Но при условии ее качественного исполнения, она оказывается гораздо более эффективной, чем все остальные формы деятельности. Я помню лишь один случай самоорганизации русских на Украине, в масштабах всей страны. Когда в начале 2010 года "свидомые" попытались устроить кампанию против Табачника, народ прореагировал самостоятельно и мгновенно. Никто ничего не организовывал, но были и пикеты, и сборы подписей, и обращения к руководителям страны. Так это до сих пор помнят.
Сделать то же самое в поддержку русского языка - на порядок труднее. Там, все же реагировали на действия оппонентов. Здесь надо выступать с инициативой самим. Но зато нас никто и не гонит в шею. На сайте "Альтернативы" заявили об организации около восьми региональных групп. Не менее двадцати человек активно дискутирует в комментариях и на форуме (считайте - еще одна группа, виртуальная). Все адреса электронной почты, предназначенные для связи, опубликованы.
Осталось только списаться друг с другом, согласовать тему выступления, предложить текст (по форме, думаю, лучше всего открытое письмо). Вначале обсудить текст в рамках групп, согласовать друг с другом (группа с группой) правки. Затем, для окончательной шлифовки, вынести его на форум.
Все это займет от двух до четырех недель. За это время, а в реальности, с учетом новогодних праздников, можно считать до 20 января - 1 февраля, надо параллельно искать людей, готовых это письмо подписать. Если восемь-девять групп соберут 500-1000 подписей, можно посылать письмо адресату, параллельно вывешивая его для дальнейшего подписания на одном-двух сайтах.
Если в течение месяца, со дня отправки письма, не будет дан ответ, или ответ нас не удовлетворит, можно передать письмо еще раз (с новыми дополнительными подписями). В поддержку русского, как второго государственного за месяц можно и десять и сто тысяч подписей собрать в Интернете. Эту новую передачу можно уже устроить в виде пикета на Банковой или Грушевского.
Может быть, мы и не получим непосредственный эффект от обращения к властям. Обращения были раньше, будут и позже. Не захотят - не среагируют. Но, долговременная работа разных групп над текстом, позволит людям, разбросанным по разным городам, не только познакомиться, но и получить опыт конкретной совместной практической работы. Очевидно, что дальше могут возникать новые самостоятельные инициативы, организуемые по тому же принципу: предложили-списались-согласовали-оформили-выступили.
Мне представляется крайне важным, если хотите, самым важным, чтобы люди, желающие что-то изменить в политике, прекратили очаровываться и разочаровываться в своих поводырях, прекратили ждать указаний, а начали действовать сами, постепенно, с нашей поддержкой, обучаясь проявлять и реализовывать свою инициативу, общаясь на горизонтальном уровне, без посредничества какой бы то ни было иерархии.
Следующим важным шагом, который можно будет предпринять после первого опыта совместной эпистолярной деятельности, мне представляется работа с молодежью. Написание и обсуждение текста поможет нам выделить публицистов и ораторов, умеющих внятно изложить адекватные мысли, после чего можно будет обдумать кто, где, когда и как сможет начать общение и агитацию среди молодежи. Для кого-то это может быть постоянное общение с небольшой группой, для кого-то периодические лекции в школах или в ВУЗах, для кого-то просто знакомство молодых с печатной продукцией.
Думаю, что на этой основе мы сможем привлечь к сотрудничеству и отдельных лиц и действующие организации, и работы здесь достаточно на ближайшие полгода. А дальше посмотрим, время покажет, на чем еще будет надо сосредоточиться.
Глава 7. Ищущий обрящет
В шестом веке нашей эры император Юстиниан I почти восстановил Римскую империю в ее исторических границах, утвердив власть Константинополя, помимо восточных провинций, также в Италии, Африке и значительной части Испании. Юстиниан обладал явно недостаточными средствами, а международная обстановка была крайне неблагоприятна для империи. Это, кстати, подтверждается тем, что сразу после Юстиниана империя стала быстро скукоживаться. Тем не менее проект реставрации Римской империи был почти реализован, власть Константинополя в Африке и Испании держалась до самого арабского завоевания (в восьмом веке), то есть почти два столетия, а в отдельных областях Южной и Центральной Италии и вовсе восемь веков.
Можно с уверенностью сказать, что проект Юстиниана был реализуем (хоть и с большим напряжением сил). На пути его окончательного успеха стало то же, что обусловило его первоначальное победное шествие - особенности характера императора.
Впрочем, здесь не место и не время разбираться в хитросплетениях имперской политики шестого века и в том, как подозрительность и недоверчивость Юстиниана поставили крест на проекте, вдохновленном и почти реализованном благодаря его же воле, энергии и одержимости. Вернемся в настоящее время.
Я с большим удовольствием читал долгую и "плодотворную" дискуссию, первоначально развернувшуюся вокруг пользы или вреда "малороссийскости" Андрея Ваджры и уведшую спорящих в разбор теорий возникновения украинского народа и перспектив славянского единства.
Коллеги продемонстировали наличие у каждого из них полного джентльменского набора хорошего полемиста. Умелая работа с фактами, незаметные подтасовки, тонкая ирония, дозированная грубость, демонстративная убежденность в своей миссии (донести до несведущих единственно правильную теорию), - все шло в ход, чтобы продвинуть именно свою версию прошлого. И зачем?
Если бы Юстиниан потратил годы и силы, до хрипоты споря с Велизарием и Нарсесом об особенностях стратегии Цезаря под Алезией или Октавиана при Акциуме, он бы не только не завоевал бы Африку, Италию и треть Испании, но утратил бы в пользу персов все или большую часть восточных провинций.
Мы живем сегодня и сегодня создаем свое будущее. Не только от нас, но от нас в первую очередь зависит, кем будут наши дети и внуки, в том числе, и к какой нации, какому народу будут они себя причислять, на каком языке говорить, в каком государстве жить. Нас объединяет нежелание жить в расово правильном государстве Украина. Подчеркну - не желание жить в каком-то другом, а нежелание жить именно в этом. Также нас объединяет русскость, независимо от того, определяем мы эту русскость непосредственно, через малороссийство либо через славянство.
Мы русские, независимо от того, что кто-то из нас (я, в частности) предпочел бы восстановить империю "от Варшавы до Японии и от Белого моря до Черного", а кто-то хочет жить в русском государстве Украина (некоторые даже в русско-украинском). Русские даже те из нас, кто пытается назваться советским украинцем или вообще славянином. Не сербы же они, не болгары и уж точно не украинцы - спросите у Тягныбока. Они русские уже хотя бы потому, что это типично русская черта - рефлексировать по любому поводу и, вместо того, чтобы уверенно строить свое будущее, пытаться переформатировать прошлое.
Можно подумать, если случится чудо и все примут концепцию триединого русского народа, состоящего из разных национальностей, и даже согласятся с термином, обозначающим одну из этих национальностей-народностей (малороссы, русины, украинцы), галицкие сепаратисты осознают свои заблуждения, покаются, снесут памятники Бандере, Шухевичу и эсэсовцам "Галичины", посыплют голову пеплом, коллективно выйдут из фашистских партий и, засучив рукава, займутся реставрацией государственного единства в имперских границах. Да им, хоть славяне, хоть якуты - все враги, даже украинцы, если они не "свидомые".
Дискуссии о том, как правильно называть живущих на Украине русских - напрасная трата времени и сил. Поморы называются поморами лет пятьсот и сепаратизмом не страдают, а на Украине сепаратизм и предательство процветали даже тогда, когда местные вожди и вождишки именовали себя "руськими" и клялись в верности православному царю. Предавали всех, а с особым упоением - друг друга.
Сегодня мы имеем данность - 20 лет на территориях нескольких южнорусских провинций, в течение 70и предшествующих лет объединенных в эфемерное образование под названием УССР, существует государство Украина. В этом государстве проживает два народа: процентов 70–80 русских и процентов 20 галичан. Остальные народы составляют слишком малый процент, чтобы влиять на его судьбу. Это государство может быть стабильным и обладать хоть какой-то перспективой, только в том случае, если значительная часть (от трети до половины русских) будут считать себя украинцами. На это направлена государственная политика 20 последних лет, когда под лозунгом украинизации и возвращения к историческим корням происходит огаличанивание русских, которые продолжая говорить и мыслить по-русски, начинают идентифицировать себя некими "украинцами" - территориальной общностью, проживающей на южнорусских землях.
Проблема не в том, что они считают, что проживание на определенной территории делает их особой национальностью. Проблема в том, что человек сам выбирает себе национальность. Карамзины и Кутузовы - роды, которыми справедливо гордится русский народ - татарского происхождения (и таких русских сотни), а есть еще генуэзцы Фрязины, флорентийцы Фиораванти, разные Немчиновы, Турчаниновы и прочие, прочие 100 %-ные русские, явно не русского происхождения, без которых, тем не менее, и русскость была бы какой-то ущербной, неполной. Поэтому дети тех, кто сегодня, из соображений конъюнктуры или по глупости, именует себя украинцами, станут таки 100 %-ными украинцами.
Помешать этому может только реидентификация их, как русских. О том, что русские в Сибири, в Поморье, в центре и на юге несколько отличаются друг от друга (меньше, чем баварцы от прусаков, но отличаются), большая часть русских людей никогда не задумается. И свою общность, и свои отличия они будут ощущать на подсознательном уровне, а не на эмпирическом. И мелкие отличия, никогда не проставят под угрозу эту общность. Точно так же русские могут ощущать себя участниками более широкой славянской общности, не сомневаясь, что с сербами они родня, но все же они русские, а сербы не русские.
Еще раз прошу обратить внимание - большинство граждан Украины, как их ни назови, пока еще русские. Большая часть граждан Сербии - сербы, не русские. Таким образом, рассматривая этнические отношения на Украине сквозь призму "славянского единства", мы создаем условия для дальнейшей галицизации и, в конечном итоге, для превращения Украины в нерусское государство. В таком случае, нечего бороться и надо записываться в "Свободу" к Тягныбоку. Он тоже считает, что, когда все граждане Украины станут такими же "национально-сознательными", как его боевики, а несознательные окажутся за пределами государственных границ, можно будет спокойно дружить, с такими же этнически чистыми братьями-славянами (даже с русскими).
Если мы считаем себя русскими - мы являемся русскими. В таком случае, нам нет необходимости содержать несколько русских государств - России вполне достаточно. Похоже, что наши оппоненты, стремящиеся любой ценой искоренить на Украине русскость, понимают это намного лучше, чем некоторые наши союзники, все еще считающие, что они должны изобрести некую сверхидею, которая объединит русских и галичан, позволив каждому из них оставаться самим собой. Некоторые за двадцать лет так и не смогли понять, что единственный, приемлемый для галичан, способ объединения - ликвидация русскости, иначе их замешанный на русофобии сепаратизм всегда будет находиться под угрозой со стороны подавляющего большинства граждан.
Обратите внимание, галичанам нужно не просто независимое государство, но государство, максимально отделенное от России (таможнями, оборудованными границами, военными блоками). Провокации галицийско-ющенковского режима прямо толкали Россию к введению визового режима для граждан Украины. Развести подальше, затруднить общение, отделить, разделить, рассорить - задача галичан.
Отсюда вытекает наша задача - вернуть русскость максимальному числу галицизированных русских. Обычный человек далек от теоретических тонкостей. Он может быть только чем-то одним - либо украинцем, либо русским. В этом отношении малороссийскость хороша тем, что она указывает на русские корни, но опасна, поскольку воспринимается многими, как синоним украинскости. Нераздельное и неслиянное триединство хорошо в церкви (там люди не думают - верят), но плохо в политике, где 90 % населения (так называемые простые люди) требуют простых и однозначных решений: либо я русский, либо кто? И тонкости их только запутывают.
Поэтому, если хотим победить, нам надо не выяснять проблемы прошлого, а форматировать будущее. Будущее, в котором не только русские граждане Украины останутся русскими, но и украинизировавшиеся в русскость вернутся. Тогда массой своих голосов мы сможем любые проблемы решить. В том числе и с галичанами, которые вынуждены будут или подчиниться и ассимилироваться, или отделиться, тем самым признав, что именно они - инородное тело на южнорусских землях, иной, не русский народ, пытавшийся создать нацию на основе названия провинции и стать в этой новой нации господствующим классом.
И в одном, и в другом случае мы быстро, бескровно и навсегда побеждаем. Если же мы и дальше будем цепляться за мертвые концепции, собирающие от одного до пятнадцати адептов и с жаром доказывать каждый свою абсолютную правоту, нас как котят слепых передушат. Политически русские партии на Украине могут объединиться лишь прекратив бессмысленное выяснение чья программа красивее и кто к народу ближе, а просто заявив, что они русские и потому едины именно на основе своей русскости и на основе противостояния галичанству. Точно так же, идеологически русские Украины могут быть объединены только безоговорочным признанием именно своей русскости. Все остальные теоретические тонкости и красивости только разделяют русских, делая их малороссами, новороссами, славянами, советскими и т. д. Притом, что авторы концепций могут понимать условность такого разделения и вводить термины исключительно для полной научной корректности, народ-то к терминам относится серьезно, а мы не наукой занимаемся, а политикой.
Политически же, раз уж можно было на пустом месте вырастить миллионы "украинцев", то и русских можно восстановить, надо только не ждать немедленного результата "уже вчера", а долго и упорно работать, кстати, работать, в основном, в информационной сфере. Поскольку русским не становятся, придя на флешмоб или приняв участие в пикете, русским становятся - лишь осознав себя таковым.
Мы должны показать людям, что они русские, задействовав для этого все медиавозможности. Если с этим справимся хотя бы процентов на семьдесят, остальные вопросы будут решены, если и не автоматически, то предсказуемо.
Поэтому, не плодить этнополитические легенды, а максимально сокращать их количество - вот наша задача.
Глава 8. Формула власти
Из всей длительной демократической, монархической, олигархической, тоталитарной и прочей управленческой практики человечества украинский политический класс сделал единственный ущербный вывод: достаточно путем фальсификаций и обмана объявить о создании суверенного государства, снабдить его конституцией, обеспечить законодательными, исполнительными и судебными органами, гербом, гимном, флагом и чем-то отдаленно напоминающим армию и можно быть уверенным едва ли не в провиденциальной легитимации собственной власти.
На деле это не так. Все перечисленные атрибуты государства - лишь оболочка, внешнее проявление его истинной функции, которой испокон веков являлось обеспечение баланса интересов всех его граждан, классов, сословий, имущественных и социальных слоев. Государство действительно является аппаратом, созданным для организованного применения насилия. Но и банда - точно такой же аппарат. Отличие заключается в том, что банде не требуется легитимация. Ее члены знают то, что их занятие антиобщественно и направлено на удовлетворение исключительно собственных меркантильных интересов. Легитимность государству придает именно общественный договор. Впрочем, согласие общества на самоограничение и передачу части своего суверенитета неким структурам, с целью более полного обеспечения своих экономических и политических интересов в меняющемся мире можно назвать и по-другому, общественный договор - лишь наиболее известное и общепризнанное из возможных наименований.
Таким образом, государство легитимно лишь тогда и до тех пор, пока общество согласно с его существованием. В ином случае в дело вступает формула: "При помощи штыков можно захватить трон, но сидеть на них неудобно".
Особенно большое значение общественная легитимация имеет для государств молодых, в которых большинство населения еще помнит, "как было раньше". Устоявшиеся государства легитимируются самим фактом своего длительного существования, победами и поражениями, пережитыми предыдущими поколениями, в конечном итоге формулой "от добра добра не ищут". Государства молодые должны каждодневно доказывать своим гражданам, что лучше, нежели под их омофором они (граждане) не смогут жить нигде и никогда. Иначе сразу возникает вопрос: "Если мы еще помним, насколько лучше жили без этого государства, то, что мешает нам и дальше жить без него (создать новое, возродить старое, войти в другое)?"
Думаю, не требует доказательств, по причине своей очевидности, утверждение, что украинский политический класс рассматривает государство не как возложенную на него обязанность защищать и балансировать интересы всего общества, но как доставшуюся ему собственность, обязанную приносить доход. Естественно, такое государство не может быть легитимно в глазах населения и не является таковым.
Националисты так же заявляют о нелегитимности этого государства, как и интернационалисты. Разница между ними заключается лишь в том, что интернационалисты предлагают один логический ряд: в былом государстве (Россия, СССР) жилось лучше - в этом не то, что жить, им управлять-то некому - давайте восстановим общее государство. Националисты предлагают иной логический ряд: государство плохое, но свое - свое отдавать жалко - давайте будем менять лидеров до тех пор, пока не найдется адекватный.
Позиция националистов имела бы право на существование, если бы усилиями украинского политического класса государство не было приведено в такую степень неадекватности собственным задачам, что уже ясно - пока будем методом проб и ошибок искать адекватного лидера, в стране не останется народа. Политический класс полностью (в лице власти, оппозиции и даже отдельных адекватных своих представителей) не пригоден к выполнению задачи управления самостоятельным государством. В лучшем случае они могут управлять районом в провинции.