Поэтому, хотя люди и попытались "конструировать" собак по своему вкусу, то, какими мы видим их сейчас, во многом чистая случайность. "Какой породы ваша собака?" - вот вопрос, который я нередко слышу и, в свою очередь, задаю другим людям. Эта игра кажется мне очень увлекательной, хотя найти отгадку невозможно.
Разница между породами
Хотя этой теме посвящено много книг, никто из ученых еще не сравнивал поведение различных пород. В рамках такого эксперимента понадобилось бы целиком контролировать среду, в которой обитает животное, обеспечивать ему взаимодействие с совершенно одинаковыми объектами и равную степень общения с людьми и сородичами, и так далее. Я не хочу сказать, что разница между породами минимальна или ее вовсе не существует: собаки разных пород, несомненно, поступят по-разному, если, скажем, вблизи пробежит кролик. Но нельзя гарантировать, что пес (чистокровный или нет - все равно), увидев кролика, всегда будет вести себя определенным образом. Ту же самую ошибку мы совершаем, когда объявляем некоторые породы собак "агрессивными" и делаем их объектами законодательного регулирования.
Даже если не знать, чем именно различается реакция лабрадора-ретривера и австралийской овчарки на бегущего кролика, есть фактор, который объясняет разницу в поведении собак разных пород. У собак неодинаковый пороговый уровень реакции на стимул. Появление пресловутого кролика вызовет у представителей двух пород возбуждение разной степени, а равное количество гормонов, вызывающих это возбуждение, вызовет различную реакцию: одна собака едва проявит к нему интерес, а другая стремглав бросится в погоню.
За всем этим стоят гены. Овчарки или ретриверы в свое время стали объектами селекции не потому, что пасли стадо или приносили дичь. Скорее, решающим фактором оказалась вероятность того, что собака поступит в определенных ситуациях нужным человеку образом. Хотя ни один ген сам по себе не предопределяет повадки ретривера (и вообще поведение животных), их набор может сделать вероятным то или иное поведение.
Генетическая разница между людьми может обусловить их различные наклонности. Вероятность того, что человек попадет в зависимость от препаратов-аналептиков, определяется в основном тем, в стимуляции какой интенсивности он нуждается для получения приятных ощущений. Привыкание к наркотическим веществам, таким образом, связано с генами, ответственными за формирование мозга, - но гена привыкания не существует. Привыкание зависит и от социального окружения. Человек, выросший в изоляции, без доступа к наркотикам, никогда не столкнется с такой проблемой, вне зависимости от генетической предрасположенности.
Таким же образом породы собак можно различить по их реакции на определенные стимулы. Собака любой породы увидит взлетающую птицу, однако некоторые из них особенно чувствительны к быстрому малозаметному движению. Порог их реагирования на такое движение гораздо ниже, чем у собак, не предназначенных для охоты. (Мы можем не заметить птицу, даже если она прямо перед нами.) Охотничья собака не только заметит движение, но и отреагирует: бросится преследовать добычу. Разумеется, хозяин должен удовлетворять потребность своего питомца гоняться за птицами.
Аналогичным образом овчарка, которая проводит всю жизнь при стаде, имеет определенные наклонности: она отслеживает перемещение овец, замечает беглянок и возвращает их на место. Она рождена для этого. Такую собаку на раннем этапе развития нужно познакомить с овцами, иначе она в конце концов начнет хаотически реализовывать свои наклонности в отношении маленьких детей или белок в парке.
"Агрессивные" породы отличаются сравнительно низким порогом реагирования на угрожающее поведение. Если он слишком низок, то даже нейтральное поведение - например, приближение к собаке - может быть воспринято ею как угроза. Но если не поощрять подобные наклонности, то скорее всего собака не проявит агрессию, которой известна ее порода.
Знание какой-либо породы - один из первых шагов к пониманию характера собаки, даже до знакомства с ней. Однако неверно думать, будто собака будет вести себя непременно так, как упомянуто в справочнике пород: там мы узнаем только обобщенную информацию. В собаке смешанных кровей острые углы сглажены. Ее характер сложнее характера чистопородных собак. Так или иначе, знание породы - это только начало постижения собачьего умвельта.
Животные в кавычках
Идет снег. Светает. Это значит, что у нас с Пумперникель есть около трех минут на то, чтобы собраться и выйти в парк, прежде чем снег истопчут другие.
Я, хорошо укутанная, неуклюже бреду по глубокому снегу, а Пумперникель несется вперед огромными скачками, оставляя отпечатки, похожие на следы гигантского кролика.
Я плюхаюсь в сугроб, чтобы изобразить снежного ангела. Пумперникель падает рядом и извивается, лежа на спине. Я с радостью смотрю на свою собаку: она играет со мной! Но тут я чувствую мерзкий запах. Отрезвление приходит мгновенно: Пумперникель не пытается изобразить ангела. Она валяется на разложившихся останках какого-то мелкого животного.
Одни считают собак дикими животными, другие называют плодом наших трудов. Первые склонны объяснять поведение собак на примерах из жизни волков. Многие тренеры-собаководы пользуются популярностью потому, что им удалось постичь волчью сторону собачьей натуры. Нередко они высмеивают другую точку зрения, приверженцы которой смотрят на собак как на четвероногих людей. Однако неправы обе эти стороны: истина где-то посередине. Собаки - это, разумеется, животные. Но остановиться на этом значило бы игнорировать всю их историю. Собаки были "переделаны" людьми.
Чтобы избежать антропоморфных суждений, некоторые ученые склоняются к "несочувствующей" биологии, свободной от субъективности и таких размытых концепций, как сознание, предпочтения, сентимент или личный опыт. Собака - только животное, утверждают сторонники этого подхода, а животные суть только биологические системы, чьи поведение и физиологию можно описать в простых терминах. Недавно я видела на улице женщину с терьером в новеньких ботинках на негнущихся ногах - чтобы не нес в дом уличную грязь, объяснила она мне, таща собаку на поводке. Этой женщине стоило бы задуматься о животной сути своей собаки, а не об ее сходстве с мягкой игрушкой. На самом деле понимание особенностей собачьего восприятия (что именно собаки могут чуять, видеть и так далее), как мы увидим, имеет огромное значение.
С другой стороны, неверно считать собаку просто животным, а ее повадки выводить из волчьих. Успешное взаимодействие собак с людьми вызвано тем, что собаки - это все-таки не волки.
Пора опровергнуть ошибочное мнение, что собаки считают людей членами своей "стаи". "Стая" с ее альфа-особями, доминированием и подчинением - одна из самых распространенных метафор сосуществования людей и собак. Истоки ее связаны с эволюцией собаки, которая происходит от волкоподобного предка, а волки, как известно, сбиваются в стаи. Следовательно, утверждают многие, собаки тоже живут стаями. Этот подход, однако, дискредитирован тем, что некоторые свойства волков мы все же на собак не переносим. Волки охотятся, но мы не позволяем собакам добывать себе пропитание охотой. Мы не беспокоимся, если на пороге детской лежит собака, но никогда бы не оставили волка наедине со спящим младенцем - четырьмя килограммами беззащитной плоти.
И все-таки многим людям аналогия со стаей кажется очень привлекательной, особенно если рассматривать нас как доминирующих особей, а собак - как подчиненных. Популярная идея стаи пронизывает все наши отношения с собаками: мы едим первыми, собаки следом; мы командуем, собаки повинуются; мы выгуливаем собак, а не наоборот. Если мы не уверены, как вести себя с нашим питомцем, идея стаи подсказывает ответ.
К сожалению, аналогия со стаей не только ограничивает возможности нашего понимания собак и взаимодействия с ними - она основана на ошибочной посылке. "Стая", о которой идет речь, мало похожа на настоящую волчью стаю. Обычно это линейная иерархия с доминирующей парой альфа-особей и бета-, гамма- и омега-особями, находящимися в подчинении. Современные специалисты считают эту модель чересчур упрощенной. Она сконструирована на основе наблюдений за волками, живущими в неволе. Волки, не связанные родственными отношениями и живущие в ограниченном пространстве с ограниченными ресурсами, то есть в маленьких замкнутых вольерах, самоорганизуются - и тогда побеждает сильнейший. То же самое может случиться в любом замкнутом сообществе.
В естественной среде волчьи стаи почти полностью состоят из родственников или брачных партнеров. Это - настоящие семьи, а не просто группы равных друг другу особей, конкурирующих за право быть первым. Обычная стая включает семейную пару и их потомков, принадлежащих к одному или нескольким поколениям. Организация стаи определяет социальное и охотничье поведение волков. Потомство дает только одна пара животных. Остальные взрослые волки, а также подрастающие члены стаи участвуют в воспитании щенков. Волки охотятся по отдельности и делятся пищей; иногда стая сообща загоняет крупную добычу, с которой невозможно справиться в одиночку. Особи, не связанные родством, иногда объединяются в стаи с несколькими брачными партнерами, однако это - исключение, обусловленное приспособлением к среде. Иногда волки вообще живут вне стаи.
Семейная пара, образующая ядро группы, - родители всех или большинства членов стаи. Она определяет "семейную политику", однако называть этих двух волков альфа-особями не совсем верно: волки-родители не "доминантнее" людей-родителей, а подчиненное положение молодого волка связано скорее с его возрастом, а не со строгой иерархией. Типы поведения, которые мы называем доминантным и подчиненным, используются не для борьбы за власть, а для сохранения единства группы.
Ранг волка, по-видимому, зависит от его возраста; это проявляется, например, в том, как животные приветствуют друг друга. Приближаясь к старшему волку, молодой опускает хвост и почти прижимается к земле. Щенки, разумеется, находятся на нижнем уровне; в смешанных стаях они могут унаследовать статус родителей. Волк может подтвердить свой ранг в ходе столкновения с другими членами стаи, однако это случается реже, чем акты агрессии в отношении чужака. Щенки узнают о своем социальном статусе, общаясь с другими членами стаи и наблюдая за ними.
Поведение волка в составе стаи резко контрастирует с поведением собаки. Домашние собаки, как правило, не охотятся; большинство их не рождено в семье, в которой живет (с людьми в роли доминантов). Домашние собаки спариваются, слава богу, вне зависимости от брачного "расписания" людей - предположительно, альфа-особей. Даже дикие собаки, которые никогда не жили с людьми, обычно не образуют стаи, хотя и могут странствовать вместе.
Люди - не члены собачьей стаи. Наша жизнь куда стабильнее, чем жизнь волчьей стаи, состав и размеры которой меняются в зависимости от сезона, количества молодняка или, например, наличия пищи. Собаки рядом с нами; ни одну из них не выгоняют из дома весной, ни одна не присоединяется к нам только ради совместной зимней охоты на лося. То, что домашние собаки, кажется, и впрямь унаследовали от волчьей стаи, - это тяга к общению, желание быть рядом с другими. Собаки - оппортунисты. Их привлекает то, что делают другие, особенно - мы.
Устаревшая, упрощенная модель стаи заслоняет от нас подлинные различия между волками и собаками, в ней отсутствуют наиболее интересные черты стайного поведения. Отчего собаки выполняют наши команды и подчиняются нам? Мы объясняем это тем, что кормим их, а не тем, что мы - альфа-особи. Разумеется, можно полностью подчинить себе собаку, но в этом нет биологической необходимости, к тому же подчинение не принесет пользы ни одной из сторон. Сравнение со стаей - своего рода зооморфизм: "Собаки - это не люди, поэтому нужно во всех отношениях рассматривать их как нечто отличное от нас".
Мы и наши собаки представляем скорее команду, чем стаю - "связку" из трех, четырех и так далее особей. Мы - семья. У нас общие привычки, предпочтения, дом; мы одновременно ложимся спать и просыпаемся, ходим одними и теми же путями и останавливаемся, чтобы поздороваться с одними и теми же собаками. Мы - команда, веселая и беспечная, которая стремится только к самосохранению. Мы разделяем некоторые фундаментальные правила поведения. Например, я согласна с членами семьи, что ни при каких условиях нельзя мочиться на ковер в гостиной, - однако собаку придется этому научить. Ни один пес не видит в коврах ценности. Для него ковер, напротив, особенно удобное место, чтобы облегчиться.
Тренеры, пользующиеся метафорой стаи, твердят об иерархии, игнорируя социальные условия, в которых она возникает. (Они забывают и о том, что мы многого еще не знаем о поведении волков в естественной среде: за ними трудно наблюдать вблизи.) Эти "волколюбы" называют человека вожаком стаи, ответственным за дисциплину и подчиняющим себе остальных; они рекомендуют наказывать собаку после обнаружения испорченного ковра. Наказанием может послужить окрик или, скажем, рывок за ошейник. Привести собаку на место преступления для исполнения наказания - обычная практика. И совершенно неверная.
Этот подход очень далек от того, что известно ученым о волчьей стае; он ближе к устаревшему представлению о царстве животных, на троне которого находится человек. Похоже, что волки приобретают навыки, наблюдая друг за другом. Собаки также очень внимательны. Они следят за тем, что делаем мы. Они быстрее научатся, если не наказывать их, а позволить самостоятельно узнать о том, какое поведение поощряется, а какое - нет. Ваши отношения с собакой определяются тем, что случается в неприятные моменты, - например, когда вы возвращаетесь домой и наступаете в лужу на полу. Наказать собаку за проступок, который, возможно, совершен несколько часов назад, - это легкий способ все испортить. Если тренер наказывает вашу собаку, то проблемное поведение может на время прекратиться, но понимания достигнут только эти двое (если, конечно, вы не присутствуете при экзекуции - но это маловероятно). В результате вы получите нервную и скорее всего пугливую собаку, которая не будет понимать, что вы от нее хотите. Позвольте собаке использовать свои навыки наблюдения. Пусть она убедится, что нежелательное поведение не влечет за собой ни поощрения, ни пищи - ничего такого, что собака хотела бы от вас получить, зато "хорошее" поведение вознаграждается. Точно так же учится ребенок. И именно так связка "человек-собака" превращается в семью.
Собака недомашняя
Однако давайте не забывать, что волков от собак отделяют всего несколько десятков тысяч лет. Наш отход от шимпанзе свершился миллионы лет назад, и мы не обращаемся к опыту обезьян, чтобы воспитывать детей. У волков и собак все общее, кроме 0,03 % ДНК. Время от времени в поведении наших питомцев проступают волчьи черты: недобрый взгляд, когда вы тянетесь, чтобы отобрать любимый мяч; возня, в которой один из участников игры скорее добыча, чем партнер; блеск в глазах собаки, хватающей вкусную кость.
Упорядоченность наших отношений с собакой входит в столкновение со звериной стороной ее натуры. Временами кажется, что какие-то мятежные древние гены одерживают верх над плодами селекции. Собака кусает хозяина, убивает подругу-кошку, нападает на соседа. Нельзя упускать из виду непредсказуемую, дикую сторону собачьей природы. Искусственный отбор длится уже несколько тысяч лет, однако естественный продолжался миллионы лет. Собаки, что бы там ни говорили, - это хищники. У них сильные челюсти, а зубы предназначены для того, чтобы рвать плоть. Они привыкли сначала действовать и только потом - думать. Они инстинктивно защищают себя, свое потомство и территорию, и мы не всегда можем предсказать, когда это произойдет в следующий раз. И они не всегда беспрекословно следуют человеческим правилам.
Когда собака на прогулке впервые удирает от вас в кусты, вы паникуете. Со временем вы привыкнете друг к другу. Собака поймет, чего вы от нее ждете, а вы - что делает она. С вашей точки зрения, собака удирает; для собаки же это - естественное продолжение прогулки. Со временем она запомнит все маршруты. Вы, возможно, так и не узнаете, что там было в кустах, но после нескольких прогулок усвоите, что там бывают интересные вещи, и убедитесь, что собака всегда возвращается из кустов. Жизнь с собакой - это долгий процесс обоюдного знакомства. Даже кусается собака по-разному: она делает это от страха, от разочарования, от боли, от беспокойства. Агрессивная хватка отличается от испытательного жевания, а игровой укус не похож на любовный.
Несмотря на периодически наступающую "одичалость", собаки не превращаются в волков. Потерявшиеся, брошенные или никогда не знавшие людей, однако берущие у них пищу собаки не приобретают волчьи признаки. Они живут рядом друг с другом и от случая к случаю действуют согласованно, но чаще предпочитают одиночество. Они не образуют стаи с одной семейной парой, не строят логовищ для щенков и не кормят их, как это делают волки. Бродячие собаки, как и дикие представители семейства псовых, могут установить в своем кругу некий социальный порядок, но признаком высокого статуса скорее всего будет возраст особи, а не ее сила. Они не охотятся сообща, а питаются падалью или в одиночку ловят мелкую добычу. Одомашнивание изменило их.