– А что тут непонятного? – удивился юный композитор. – Симфония – это такое музыкальное произведение, которое состоит из нескольких частей (обычно трех или четырех) и написано для всех инструментов – духовых, струнных, ударных... Они все вместе и составляют оркестр. Может, ты видела по телевизору, как дирижер в черном фраке машет палочкой? Это он исполнением управляет, помогает всем музыкантам одновременно и слаженно сыграть то, что написал композитор. Таких симфоний – пруд пруди, их писал каждый уважающий себя композитор.
– Так уж и каждый? – не поверил Кирилл.
– Практически. Но вот Шопен, например, писал музыку в основном только для фортепиано. И симфоний у него действительно нет. Но его случай, пожалуй, относится скорее к разряду исключений, чем правил. Я и не припомню, кто еще из классиков не писал симфоний...
– Значит, и ты хочешь написать такую симфонию? – спросила Вика.
– Не совсем такую, – поправил ее Женька. – Моя симфония будет состоять из мелодий птичьего пения. Я для этого и записываю голоса птиц, чтобы потом перевести их на язык музыкальных звуков и поручить исполнить инструментам.
– Ух ты, как здорово! – восхитился Кирилл. – И ты сам это придумал?
– Ну, не совсем. Такую музыку уже писал один человек. Он жил в начале-середине нашего века, (то есть не нашего, а прошлого, ведь мы уже в двадцать первом веке), во Франции, и звали его Оливье Мессиан...
– Оливье?! – засмеялась маленькая девочка. – Моя мама на Новый год и на папин день рождения готовила такой салат – вкусный-превкусный! Он тоже назывался "Оливье"! Разве такое бывает, чтобы и человека и салат звали одинаково?
– Глупая! – потрепал сестренку по волосам Кирилл. – Салат твой изобрел какой-то француз, которого тоже звали Оливье, как Женькиного композитора, поэтому и назвали это блюдо его именем в честь изобретателя! Значит, этот салат родом из Франции. Да, Жень?
– Точно! – засмеялся парнишка. – Так вот, этот самый Мессиан тоже бродил по лесам своей родной Франции, а также ездил в другие страны – для того, чтобы записать голоса птиц. А потом он тоже расшифровывал их, записывал нотными знаками и создавал свои произведения. Таких больше ни у кого нет! Когда слушаешь его музыку, стоит только закрыть глаза, как целиком переносишься из концертного зала или кабинета фонотеки в лес, и как будто в самом деле слышишь не инструментальную игру, а живое пение птиц! Удивительно похоже! Я, когда послушал его "Каталог птиц", тоже загорелся подобной идеей. Только я хочу воссоздать в своем произведении не просто голоса птиц, но и шорох травы, трепет листвы, гул ветра... Не знаю, получится ли это у меня...
– И не сомневайся! – убежденно сказал Кирилл. – У тебя обязательно получится! Ты, я смотрю, так же увлечен своей музыкой, как я – киносъемками!
– Наверно, – улыбнулся Женька.
– А у людей, которые хотят чего-то добиться в жизни, всегда все получается! – заверил его друг. И добавил: – Во всяком случае, так говорит мой папа, а он слов на ветер не бросает!
Очень интересно было болтать с будущим композитором, но солнце уже клонилось к закату и таежный лес помрачнел, затих. Ребята повернули обратно. Все, что имеет начало, обязательно должно закончиться – вот и эта волшебная прогулка подошла к своему завершению. На развилке возле кромки леса друзья попрощались и разошлись в разные стороны, ступая осторожно, словно несли хрусталь: это магическим, волшебным кристаллом в их сердцах звучала лесная музыка, и ее нужно было бережно хранить.
ГЛАВА 7
НЕУЛОВИМЫЕ МСТИТЕЛИ
– Кирилл, не пора ли снимать белье? – спросила Вика у брата. Они только недавно вернулись с прогулки по лесу. Денек был солнечный, и легкий ветерок наверняка уже все высушил.
– Точно, я и забыл совсем, – ответил Кирилл и направился во двор, где оно было развешано.
Но через минуту брат вернулся, и вид у него был какой-то встревоженный.
– Вик, пойдем я тебе кое-что покажу, – выпалил он. – По-моему, пока нас не было, кто-то заходил к нам в гости.
– В гости? – удивилась Вика, подумав на какого-нибудь зверя. В их уединенный домик никто из людей не забредал. С деревенской детворой Кирилл и Вика не сдружились за время пребывания в этом селении, а с Женькой они только что распрощались. Кто же, и с какой целью приходил к ним? И почему Кирилл такой взволнованный? Ответ на эти вопросы не заставил себя долго ждать.
Когда они вышли во двор с черного хода, то девочка увидела, что все белье, с таким трудом выстиранное и развешанное на веревках, было перепачкано грязью. Это явно были чьи-то проделки. Само оно никак не могло испачкаться – вокруг было чисто и сухо. Вика вспомнила, сколько пришлось Кириллу приложить усилий, чтобы все это перестирать, и подошла к брату поближе, чтобы его пожалеть.
– Кто же это мог так сделать? – возмутилась Вика. – Разве у нас есть враги?
– Оказывается, есть, – подтвердил Кирилл. – И теперь они нам мстят. Вот только за что?
– Надо стирать все заново, – осторожно произнесла сестренка, опасаясь Кириллова гнева.
– Да, – вздохнул мальчишка, но, к удивлению Вики, не стал ругаться и начал снимать все с веревки.
Пока брат заново все перестирывал, Вика решила, что она обязана внести свою лепту в домашние дела, и занялась приготовлением пищи. Правда, раньше ей никогда не приходилось иметь дела с продуктами и газовой плитой, но девочка, справедливо рассудив, что "когда-нибудь все равно придется начинать, так почему же не сейчас?", приступила к этому непростому действу. Для начала можно сотворить что-нибудь простенькое, например – насобирать овощи с грядок, порезать их в салатик и залить сметаной.
Казалось бы, проще некуда, но на самом деле и это блюдо далось не так-то легко: кусочки огурцов и помидоров получались какие-то неровные, разные по размерам, соли девочка посыпала сверх меры от щедрот душевных, а сметана и вовсе пролилась на стол. Попытка перемешать все это закончилась тем, что половина салата сама собой "выпрыгнула" из миски, что окончательно расстроило Вику.
– И как это у мамы все получается?! – вырвался горестный возглас. – Но я так просто не отступлю: попробую сварить картошку!
* * *
Когда Ефросинья Матвеевна возвращалась домой, то еще издалека заметила подозрительный дым. Она прибавила шагу, не на шутку испугавшись, вдруг что-то с ребятами случилось. В кухне стоял такой чад, словно тут быка зажарили, не меньше. Кирилл и Вика ходили с полотенцами и размахивали ими, чтобы поскорее избавиться от ужасного запаха. Кроме того, старушка заметила несколько луж на полу и на столе – видимо, здесь на самом деле был пожар.
– Окна-то вы открыть не догадались? – поинтересовалась хозяйка.
– Нет, – ответил Кирилл, который и не заметил, когда появилась Ефросинья Матвеевна.
Когда кухня была приведена в относительный порядок, старушка решила-таки поинтересоваться:
– Что же тут все-таки было?
– Я хотела помочь и приготовить ужин, но у меня почему-то что-то загорелось, – призналась Вика. – Простите меня, пожалуйста, я больше не буду.
– Ладно, самое главное, что с вами все в порядке, – улыбнулась Ефросинья Матвеевна, и в этот момент в дверях показался Андрей Павлович.
– Привет, это я, – поздоровался отец. – Что за шум?
– Да ничего, все нормально, – не стала выдавать Вику старушка.
– Пап, ты устал, наверное? – сразу спросила девочка. – Хочешь есть?
– Устал и хочу, – ответил Андрей Павлович.
Ефросинья Матвеевна уже успела приготовить другой ужин вместо сгоревшего Викиного, поэтому вся семья расселась за столом и приступила к трапезе. Папа рассказывал, что он видел интересного, пока занимался наблюдениями и брал пробы воды в Байкале. Дети в свою очередь поведали только о прогулке с Женькой, но ни слова не было сказано о перепачканном белье, и Кирилл, и Вика, не сговариваясь, решили не огорчать отца.
* * *
Кирилл притаился за каким-то кустарником и осторожно выглядывал из него. Он сам еще не знал, чего ждет. Было раннее утро. Солнце еще только начинало окрашивать в позолоченный цвет верхушки деревьев, все просыпалось. Весь лес был заполнен волшебными звуками птичьих трелей. Мальчик весь превратился в слух. Где-то вдалеке промелькнула тень. Кирилл напрягся: сейчас он его наконец увидит. Он осторожно раздвинул руками кусты и...
– Кирилл, ну Кирилл же, проснись, – услышал он. Он никак не мог понять, что происходит, но все-таки с трудом открыл глаза.
– Что? – произнес он спросонья. Над ним склонилось встревоженное лицо сестренки.
– Кирилл, я боюсь, там кто-то стучит, – сказала Вика, и глаза ее стали круглыми от страха.
– Кто стучит? Где стучит? – ничего не понимал мальчик. – Где я?
– Да проснись же ты, пожалуйста, – пропищала Вика и хорошенько потрясла брата за плечи.
Встряска сделала свое дело – Кирилл проснулся. Первая его мысль была огорчительная – он так и не увидел, кто скрывался за кустами. Эх, Вика, помешала такой сон досмотреть.
– Зачем ты меня разбудила среди ночи? – обратился он к ней, начиная сердиться.
– Я же говорю тебе, что там кто-то стучит и мне страшно, – обиженно произнесла сестренка.
– Тебе приснилось, – махнул рукой братец. – Ложись лучше спать.
– Ничего мне не приснилось, – уверенно произнесла девочка, не понимая, почему он ей не верит, – сам послушай.
Кирилл прислушался – все было тихо, лишь мерно отсчитывали секунды огромные старинные часы. Он собирался опять сказать сестренке, чтобы она ложилась спать и не будила его из-за всяких глупостей, но в этот момент отчетливо услышал негромкий стук.
– Вот, я же говорила, – обрадовалась девочка, что ее подозрения подтвердились. – Может папу разбудить?
– Не вздумай из-за такой ерунды еще отца будить, – предупредил Кирилл. – Сами разберемся.
Мальчик отбросил шерстяной плед, нацепил тапочки, и, стараясь не шуметь, подошел к окну. Стук раздался снова.
– Кирилл, – прошептала девочка. – Давай включим свет.
– Тогда мы точно ничего не увидим, – объяснил брат. – Зато нас будет прекрасно видно.
– Ладно, – смирилась Вика. – Будем сидеть в темноте.
Стук повторился. Кирилл отодвинул краешек занавески и выглянул в окно. На счастье, ночь была лунная и при желании можно было разглядеть, что творится по ту сторону окна. Но никого не было видно. Он задернул занавеску и задумался, как бы поймать этого нарушителя спокойствия. Вике было приказано молчать и не мешать.
Прошло несколько минут, и приблизительно сейчас по его расчету должен был раздаться очередной стук. Кирилл встал прямо перед окном, резким движением отдернул занавеску и лицом к лицу столкнулся с чьей-то физиономией.
– Аа-а! – заорал Кирилл одновременно с "привидением" по ту сторону окна и плюхнулся на пол.
– Кто там? – спросила сестренка, трясясь от страха и в то же время сгорая от любопытства.
– Не знаю, – выдохнул Кирилл.
– Как это – не знаю, – возмутилась Вика. – А чего же ты тогда заорал?
– Я видел какую-то ужасную рожу, – объяснил брат. – Но кто это был, я не знаю.
– Чего они хотели? – испуганно спросила девочка. – Может, это воры?
– Ну да, скажешь тоже, воры, – усмехнулся Кирилл. – Только они по натуре очень вежливые и решили перед ограблением постучать, чтобы мы их встретили с распростертыми объятьями. Нет, я думаю просто нас кто-то очень хотел напугать.
– Зачем? – удивилась Вика.
– А затем же, зачем белье перепачкали, – заявил брат и решил сменить тему разговора. – Интересно, хозяйка или отец не проснулись от моего бешеного крика?
Вика стояла посреди комнаты, задумавшись над словами брата. А Кирилл тем временем выглянул в коридор и прислушался – как ни странно, никто не проснулся, очевидно, все спали крепким сном.
– Это были наши враги? – спросила сестренка, когда Кирилл обнаружил ее по-прежнему стоящей на том же месте.
– Ага, – поддакнул он и лег снова в кровать. – Ложись спать, они испугались не меньше нас, только пятки сверкали, когда они улепетывали.
– Хорошо, – согласилась Вика. Не могла же она показать брату, что ей еще чуть-чуть страшновато, а то он будет считать ее трусихой и больше не возьмет с собой на прогулки.
* * *
Кирилл и Вика еще сладко спали, когда Андрей Павлович стал будить детей:
– Эй, соньки, вставайте!
– Что? Зачем? – не хотела просыпаться Вика. Ей казалось, что еще так рано – просто преступление будить ее, несчастную, в такую рань.
– Вставайте, а то я поеду на пикник один, – многозначительно добавил Андрей Павлович.
Волшебное слово "пикник" подействовало на детей моментально – они сразу же открыли заспанные глазки и уставились на отца.
– Пикник? Какой пикник? – посыпался град вопросов.
– Я сегодня решил сделать выходной и сделать вместе с вами вылазку, – объяснил отец. – Вы что, против?
– Нет, папа, что ты, – остановила его сомнения дочка. – Мы хотим. Правда, Кирилл?
– Да, – поддержал он сестренку. – Только у меня есть одна просьба.
– Говори, – сказал Андрей Павлович сыну.
– А можно взять с собой Женьку?
– А это, ну, конечно, – с радостью согласился отец. – Чем больше народу, тем веселее.
Брат с сестрой мигом вскочили с постелей и отправились умываться. О ночном происшествии никто из них и не вспомнил. Вика уже выбрала, что ей одеть, чтобы было удобнее, когда на ум пришла любопытная мысль и она решила немедленно выяснить у папы интересующую ее деталь.
– Пап, а что мы там будем есть? – прямо спросила Вика.
– Не беспокойся, – ответил Андрей Павлович. – Я ничего делать не буду. Ефросинья Матвеевна кое-что приготовила нам с собой. В кухне лежит большая корзинка, сходи посмотри, если хочешь.
Вика решила удостовериться в папиных словах и спустилась в кухню. Там в большой корзинке лежало много всякой всячины: жареная курочка, бутерброды, овощи, несколько фруктов, пирог и еще большая бутылка с компотом.
– Кирилл, а ты возьмешь камеру? – спросил Андрей Павлович у сына. – Было бы неплохо запечатлеть прекрасные кадры из нашей жизни – как мы отдыхаем в чудесных краях все вместе!
– Возьму, если хотите, – отозвался Кирилл, завязывая шнурок на ботинке.
Женька очень обрадовался, что ему предоставилась возможность сходить на пикник, да еще в такой замечательной компании. Решено было отправиться в полюбившуюся всем Песчаную бухту, и к удовольствию всех собравшихся, Женькин дед предложил их туда отвезти.
Синяя "Нива" повезла дружную компанию к Байкалу. Андрей Павлович разговаривал с дедом Егором о чем-то насчет своей работы, и ребятам удалось, не привлекая внимания взрослых, поговорить о своих проблемах.
– Знаешь, что произошло сегодня ночью? – всплыли вдруг в памяти Кирилла недавние события.
– Ночью? – переспросил Женька.
– Да, это я первая услышала, а потом Кирилла разбудила, – решила напомнить Вика.
– Да о чем вы? – сгорал Женька от нетерпения.
– Ночью кто-то стучал, прямо рядом с нашей комнатой, хотели нас напугать, – поведал другу Кирилл.
– И меня, меня тоже! – выпалил Женька. – А что дальше было?
– Вика первая услышала и меня разбудила, я подошел к окну и пытался засечь, кто это так развлекается, – сказал Кирилл.
– Ну, и засек? – с любопытством спросил Женька.
– Ты не представляешь, когда я выглянул, то наткнулся на ужасную рожу, – рассказал Кирилл.
– Да, и он заорал как резаный, – поддакнула Вика.
– Ты бы еще и не так заорала на моем месте, – сокрушался брат. – Но кто это был, я так и не понял. А тебе, говоришь, тоже стучали?
– Да, ну у меня дед знаешь какой, он вышел, погрозил им своим увесистым костылем, и они сразу убежали, – объяснил Женька. – Думаю, больше не сунутся. Это ведь местные мальчишки деревенские.
– Да? – удивилась Вика. – А Кирилл сказал, что это наши враги.
– Ну можно и так назвать, – согласился Женька. – Только что мы им сделали?
– Я догадываюсь, – задумчиво произнес Кирилл. – Они и раньше на нас искоса смотрели, после того, как мы поселились у Ефросиньи Матвеевны, а теперь и ты у нас в гостях побывал.
– И что здесь такого? – не понял Женька.
– Эта темная шпана считает ее ведьмой, вот отчего, нас теперь, наверное, тоже считают кем-нибудь вроде помощников колдуньи, – решил Кирилл.
– Ну и дела, – покачал головой Женька.
За разговорами ребята и не заметили, как уже подъехали к Песчаной бухте. Дед Егор уехал по своим неотложным делам, хоть его и уговаривали присоединиться к компании, но он обещал к кому-то заехать, поэтому не мог принять такое гостеприимное приглашение. Но обещал, что часа через три-четыре заедет за ними, чтобы отвезти всех домой. На том и расстались.
Мальчишки сразу же кинулись выбирать место получше для пикника, чтобы солнце не светило прямо над ними, а где-нибудь в тенечке. После недолгих поисков такое местечко обнаружилось – возле огромной сосны, широкий ствол которой был искривлен, и тем самым создавал какое-то подобие навеса. Песок под ногами был теплый, поэтому здесь и решили сделать привал.
– Подождите, подождите, я хочу снимать все с самого начала, – предупредил Кирилл, когда все стали рассаживаться. – Давайте еще раз. Только сначала я должен запечатлеть пейзаж вокруг. Сегодня так красиво!
Кирилл направил камеру на ту часть леса, из которой они вышли, потом на сам пляж, затем на небесную синеву. Следующим объектом для съемки был красавец-Байкал, и только потом он махнул папе, Женьке и Вике, что теперь дошла очередь и до них.