Элизабет нашла их контакты в Интернете. Она знала, что подпольные организации, устраивающие серьезные акции, там не указаны. Их прикрывали и поддерживали группы с официальными названиями. Тем не менее она выбрала самые радикальные сайты. Ей нужны были ударные части, а не философы.
Она отправила письмо на сайт, который наиболее откровенно осуждал опыты над животными и психологические эксперименты. Назывался он "Борцы за свободу животных" и выглядел как ночной кошмар ученого. Смогут ли они для нее что-то сделать? На худой конец, привлечь их внимание к Севиллу и его работе с собакой будет не вредно. А в лучшем случае они помогут ей освободить Дамиана и, возможно, даже спрячут его в безопасном месте.
Ей было тяжело думать, что Дамиан попадет в чужие руки - даже к любителю животных. Однако положение было отчаянным.
Элизабет получила ответ на следующее утро: ее пригласили в "штаб-квартиру" - затрапезную лавчонку рядом с университетом. Директор очень заинтересован, говорилось в письме, и очень стремится встретиться с кем-нибудь "изнутри". От такой формулировки Элизабет только вздохнула.
Они встретились на следующее утро, в субботу. Набравшись духу и с подозрением оглядевшись, она зашла в мутную стеклянную дверь отделения "Борцов за свободу животных". Первым делом в глаза ей бросился гигантский плакат: освежеванная корова с обвиняющим взглядом, казалось, дрожала от отсутствия шкуры, по ней ручьями текла кровь. НОСИШЬ МОЮ КОЖУ? - вопрошала корова. Вздрогнув, Элизабет посмотрела себе на ноги - нет ли на ней кожаных ботинок. Их не было.
Слава тебе господи.
Из-за полога ручной работы вышла женщина. Обветренное лицо, прямые темные волосы, уложенные скорее для удобства, чем по моде. Пристально и не вполне дружелюбно она разглядывала Элизабет. Ее сопровождали трое молодых людей - как раз таких и ожидала увидеть девушка. Благоухало от них, как от целого моря масла пачули. Стройный блондин с дредами, лет двадцати, в безрукавке и мешковатых рабочих штанах, и две девушки, стильно взлохмаченные. Элизабет, пытаясь подавить семейную неприязнь к активистам, все же не смогла удержаться от насмешливого сравнения: женщина постарше напомнила ей Феджина, диккенсовского повелителя умов, который использовал для грязной работы малолетних хулиганов.
Но девушка приказала себе не думать о них как о врагах. Они - ее последняя надежда. Других идей у нее не было. И, впервые подумала она, эти ребята любят животных, они на стороне Дамиана. Странная мысль, но ее взволновала.
- Доброе утро. Меня зовут Элизабет Флетчер. Я посылала вам письмо.
- Доброе утро, Элизабет. Я Марго Гоингз. Заходите, садитесь, нам очень интересно послушать, что вы нам расскажете. Нас чрезвычайно заинтриговало ваше письмо. К нам нечасто приходят работники лабораторий.
Элизабет уже ненавидела ее. Она представила, как эта женщина врывается прямо в кабинет ее отца, ломает вещи и малюет спреем лозунги на стенах.
Остановись. Прекрати. Всё ради Дамиана.
Она выдавила улыбку и села.
- Это Йон, это Джой-Ноэль и Джас. - Директор никак не объяснила их присутствие, но тошнотворный запах пачулей беспокоил Элизабет гораздо меньше, чем эта женщина. Девушка не знала, почему. Марго ей просто не нравилась.
- Итак, вы знаете место в университете, где жестоко обращаются с животным? И вы хотите работать с нами?
- Ну, в общем, да. Сначала это было в университете. Но сейчас собака - у исследователя дома. Он держит ее там - может, потому, что нарушает правила университета, - солгала она, а затем добавила, пытаясь их заинтересовать: - В то, что он делал в лаборатории, просто невозможно поверить.
- Что вы видели?
- В университете? Этот тип держал собак в металлических клетках и бил их током снова и снова, пока они не сходили с ума. Это было ужасно.
Женщина обернулась и многозначительно посмотрела на троицу молодых людей. Те зашептались и закачали головами. Элизабет воодушевилась. Она чувствовала себя немного виноватой из-за того, что не говорила этим людям о способностях Дамиана, но им об этом знать не обязательно. Она пришла сюда заручиться их помощью и вытащить собаку, из дома Севилла, а затем их пути разойдутся.
- Но вот о чем я хотела поговорить. То, что происходит в университете, - это плохо, но я не уверена, что мы что-нибудь сможем с этим сделать, а кроме того, насколько я знаю, те опыты закончились. Но одна из собак нуждается в помощи, и это очень серьезно. Ученый забрал пса к себе домой. Надел на него электрошоковый ошейник. Я знаю обо всем, что происходит в университете, но меня интересует, имеет ли он право делать что-нибудь подобное в частном доме?
Марго серьезно кивнула:
- Имеет. Любой - кто угодно - может применять такой ошейник, это не требует ни специальной подготовки, ни разрешения. Позорный факт, но меня гораздо больше интересует то, что происходит в университете. Мы можем…
- Но мы должны помочь собаке из того дома. Я здесь, чтобы просить вас - умолять вас - помочь мне забрать собаку у этого типа. Или легально, или просто вытащить ее оттуда.
- Мы официальная организация, Элизабет. Мы не "вытаскиваем" животных из частных домов.
- Как бы там ни было, кто-нибудь этим наверняка занимается. Помогите мне связаться с ними.
Марго развела руками.
- Борцы за права животных не занимаются грабежом и разбоями. У нас - серьезная работа. Просветительская деятельность. Мы редко спасаем отдельных животных…
- Но я должна. Пес нуждается в нашей помощи. Он там в ловушке.
- Вы узко мыслите, Элизабет. Вы хотите спасти одну собаку, а мы хотим спасти миллионы. Ваша информация может помочь нам сделать это. Но вы должны сотрудничать с нами. Образование - это все.
Элизабет расстроенно покачала головой.
- Дамиан верит, что я приду за ним. Я всегда так делала и сделаю снова.
- Дамиан - гончая? - спросила Джас из-за спины Марго, видимо, пытаясь разрядить обстановку.
- Нет, он питбуль. - Элизабет заметила, как окаменело лицо Марго. Остальные понимающе переглянулись.
- Даже если члены БПЖ решатся на прямое нападение, - чуть ли не фыркнула Марго, - мы ничего не станем делать ради одного животного в частном доме. Это не наш размах. Вы понимаете, разумеется?
Элизабет пристально смотрела на нее секунд пятнадцать, прежде чем ответить. Четверо людей сидели перед ней, отвечая ей такими же взглядами.
- Вы не хотите мне помочь? - справилась наконец она.
- Вы должны понять, Элизабет: есть вещи, которые мы можем сделать, и есть вещи, которых мы сделать не можем. По сути, вы просите нас вломиться в дом и украсть собаку. Мы просто не занимаемся такого рода вещами.
Элизабет поняла, что беседа окончена; Марго Гоингз это ясно показала. Что-то с самого начала пошло не так, и девушка не знала, как исправить положение. Она даже не поняла, в чем проблема. Что она сказала не так? От огорчения ей хотелось выругаться, чтобы заставить этих людей понять.
Марго глубоко вздохнула, очевидно, еще раз обдумывая ситуацию. И сделала еще одну попытку изменить ход беседы:
- Думаю, нам следует вернуться к большим масштабам. Вы заинтересованы в том, чтобы помочь нам проникнуть в лабораторию этого человека? Именно за этим мы здесь сегодня собрались. Возможно, с вашей помощью мы могли бы сделать много хорошего. Но с тем питбулем, которого держат в частном доме, мы помочь не можем. Мне очень жаль. Я надеюсь, вы понимаете.
Элизабет встала. В ее голосе звенело ледяное спокойствие.
- Я не понимаю. Вы говорите, что любите животных, но не хотите пачкать руки, чтобы спасти хотя бы одного. Вы не носите кожу коровы, которую убили, чтобы съесть, но отказываетесь помочь мне спасти Дамиана. - Она свирепо глянула на них. - Я пришла сегодня сюда, думая, что найду здесь людей, которые любят животных - всех животных, - и мне помогут. Но я, похоже, выбрала не то место.
Она снова с яростью оглядела их и вышла, хлопнув дверью. Она плакала. Это был крах. На полпути к машине Элизабет услышала позади мягкие шаги и обернулась. Следом спешила девушка, Джас.
- Подожди, пожалуйста. Я хочу с тобой поговорить. Элизабет остановилась и вытерла слезы, злясь, что эта девушка их заметила.
- Что? - спросила она грубо.
- Извини, что там все так произошло. За Марго. На нее иногда находит, ты просто не знаешь. Она нормальная, правда, но не будет помогать тебе. Зато мы, я и Йон, и Джой-Ноэль тоже - мы хотим, чтобы ты знала: мы можем помочь. Оставь мне телефон, я позвоню, и мы встретимся. Йон и я уже делали такие вещи, мы сумеем помочь, понимаешь?
- Что за проблемы у Марго? - Элизабет с надеждой затаила дыхание.
- Она боится питбулей. Считает, что эту породу надо вообще уничтожить. Это у нее какой-то бзик - то ли ее однажды кто-то укусил, толи что-то еще, не знаю. Это безумие, но когда при ней говоришь "питбуль" - все, ее клинит. Мы это знаем, но не боимся, понимаешь? Мы тебе поможем, мы просто хотим, чтобы Марго об этом не узнала. Все будет круто.
- Джас, я хочу, чтобы ты понимала, как это важно. Я просто не могу его бросить. И не брошу. Но вы, ребята, были моей последней надеждой. Мне больше некуда пойти, а моего пса каждый день мучают, понимаешь?
- Конечно. Мы поможем. Мы, я имею в виду - Йон, Джой-Ноэль и я, - нам надо быть осторожными. В смысле, мы же тебя не знаем, верно? Ты там работаешь, ты одна из них, так сказать. Может, тебя подослали или еще что-нибудь. Тут надо очень осторожно. Так что не думай, что мы тебя кинули, если придется немного подождать. Мы придем.
Джас, Йон и друг Иона Роб встретились с ней через два дня в кафе "Стат Снэк" возле медицинского факультета. Заказав только напитки, они вышли на широкую лужайку, чтобы поговорить без свидетелей. Они еще раз выслушали историю Дамиана - с новыми подробностями, но Элизабет по-прежнему не сообщала, что пес умеет разговаривать. Она знала, что эта подробность будет лишней. Она удивилась и обрадовалась, что молодые люди с таким энтузиазмом согласились помочь животному, которого никогда не видели. Затем ребята намекнули, что уже участвовали в нескольких подобных акциях и это попало в газеты. Из вежливости Элизабет не вдавалась в детали. Они согласились взглянуть на место, где пса держат, но из соображений безопасности решили, что Элизабет лучше не знать, когда и как они проведут операцию. Она приняла их условия: слава богу, что согласились помочь так быстро. Элизабет, как могла, описала дом Севилла - размеры, обстановку, сигнализацию. А также - кого они могли там встретить, "Зеленые" заверили ее, что никто не пострадает.
- Это не в нашем стиле. - Джас чуть улыбнулась, и Элизабет с удивлением поняла, что ей и вправду нравится эта девушка, которую до недавнего времени она считала врагом. - Мы не хотим никому вреда. Мы хотим только прекратить то, что приносит вред.
- Скорее всего, в доме будет Том. Он, похоже, проводит там круглые сутки. Том занимается всей бумажной работой, делает выписки, которые могут понадобиться для статьи, после которой Севилл собирается показать собаку. Мой вам совет - я не собираюсь указывать, что и как делать, но я бы на вашем месте попыталась войти, когда в доме будет один Том. Он вроде не агрессивен.
- Мы бы хотели, чтобы там вообще никого не было, но раз это невозможно, конечно, мы попытаемся в его присутствии.
- Если мы сможем заставить этого парня впустить нас, не придется иметь дело с сигнализацией, - высказался Роб.
Джас и Йон задумчиво кивнули.
- Вы уверены, что мне с вами нельзя?
- Абсолютно. Это и для твоей безопасности, и для нашей. Если кто-нибудь тебя там узнает, чем это для тебя кончится? А если они тебя поймают, то смогут в итоге поймать и нас. - О том, что Элизабет может оказаться в сговоре с властями, она умолчала. - Мы заберем собаку и позвоним тебе. Все будет в порядке.
Элизабет покачала головой, словно не желая верить ее словам.
- Когда я стану врачом, вы, ребята, можете рассчитывать на бесплатное лечение всю оставшуюся жизнь.
Они с хохотом ее поблагодарили.
- Нам нужно будет еще раз встретиться, после того как мы осмотрим место. Дай нам адрес, и мы с тобой свяжемся.
Было решено, что для пущей безопасности они позвонят ей сами. Фамилий своих они не назвали. Джас обернулась к Иону:
- Думаю, стоит поговорить с Эдом. Нам понадобятся еще люди.
- Да, ты права.
Джас снова повернулась к Элизабет:
- Мы тебе позвоним.
Дамиан смотрел на Севилла, стоявшего в дверях с поводком в руках.
- Идем, - сказал мужчина.
Дамиан торопливо поднялся, слегка виляя хвостом. Ему очень хотелось выйти из комнаты, пусть даже вместе с Севиллом. Пес медленно подошел к человеку - воспоминания боролись в нем с надеждой. С того дня, когда Севилл оказался заперт вместе с ним в комнате, в их отношениях произошла едва уловимая, но значительная перемена. Дамиан был рабочей собакой и чувствовал, что его предназначение - служить человеку. Его забрали у Элизабет, он горевал о ней и надеялся, что она вернется, однако жизнь продолжалась. Голос велел ему служить и угождать хозяину, как подобает псу его породы. Теперь его единственным хозяином был Севилл.
Поколения предков готовили Дамиана к грубой работе в паре с не менее грубым и сильным хозяином. Но в стерильном лабораторном помещении держать быков негде, сражаться не с кем - вообще нечего делать. Севилл занимался с ним, но настоящей работой это назвать было нельзя. Псу некуда было тратить присущую его натуре энергию.
Дамиан подошел к Севиллу, и тот надел ошейник, проверив, чтобы плотно прилегал к шее. Снаружи ждала Катарина Новак вместе с деканами факультета психологии и факультета искусства и науки. Севилл не предупредил гостей о том, что им предстоит увидеть, и двое мужчин с нетерпением ждали: все это казалось им несколько эксцентричным. Севилл опустил руку на широкую голову пса:
- Сделаешь это для меня, дружок, и я куплю тебе здоровенный бифштекс.
Дамиана взволновало это мягкое прикосновение, и он прижался к ноге доктора, демонстрируя признательность. Севилл неприязненно отстранился:
- Эй, прекрати. Шерсть останется. - И он отряхнул штанину.
Все вошли в кабинет, и Дамиан удивился, обнаружив еще трех человек: они сидели на стульях и внимательно смотрели на него. Тома не было. С тех пор как он напал на Элизабет, одно его присутствие приводило собаку в ярость. Дамиан узнал только одного из чужаков, поэтому на мгновение остановился, принюхиваясь и пытаясь получить побольше информации о двоих мужчинах. Севилл резко дернул поводок, и Дамиан послушно двинулся к привычному месту работы. Пока доктор привязывал его к крюку, пес продолжал с любопытством принюхиваться.
Севилл дал ему немного времени, чтобы он освоился, затем приготовил цветные карточки и выбрал одну.
- Дамиан, какой цвет?
- Лист.
Севилл не включал электрошок, хотя палец держал на кнопке. Дамиан отвечал быстро и правильно. Трое гостей начали оживленно переговариваться. Севилл попросил тишины и достал следующую карточку.
- Дамиан, какой цвет?
- Чернь.
- Какой цвет?
- Кровь.
Так они перебрали все. Между заданиями Дамиан украдкой бросал на незнакомцев взгляды. Он физически ощущал напряжение в комнате. Внезапно все закончилось, и Севилл быстро увел его в маленькую комнату. Люди подошли к плексигласовой стене, уставились на него, а Дамиан уселся в углу напротив и тоже стал их разглядывать.
Группа освободителей животных встретилась с Элизабет еще раз. Они привели с собой Эда - здоровяка лет под тридцать, который, казалось, не имел ничего общего с остальными. Эд выглядел как нападающий футбольной команды. Судя по короткой стрижке и манере держаться, он недавно демобилизовался из армии. Видимо, его позвали специально для такого случая. Было ясно, что пришел он по просьбе Джас: молодой человек не отрывал от нее глаз. Элизабет усмехнулась и покачала головой.
Моя чертова армия.
Эд отвлекся от лица Джас ровно настолько, чтобы успеть выяснить подробности о доме, сигнализации, людях, которые могут оказаться внутри, и точном местоположении собаки. Они проезжали там, заметил он, и им понравился долгий путь по шоссе, мимо густого леса. Все будет в полном порядке, сказал Эд. Затем все разошлись. Из соображений безопасности "зеленые" не сказали ей, когда планируют налет. Обещали позвонить, когда собака будет у них.
С улицы донесся короткий гудок, налетчики вышли из дома и уселись в зеленый фургон с остатками наклеек на стекле - раньше оно было все заляпано эмблемами "Грэйтфул Дэд" и серферов. Джас устроилась на пассажирском сиденье рядом с Робом, а Эд и Йон пробрались назад с Джой-Ноэль, взяв собачью клетку. Джой-Ноэль вручила Эду черную лыжную маску, но тот лишь отмахнулся - у него была своя. Фургон тронулся, слегка покачиваясь, две девушки и трое парней сидели молча, обдумывая свою миссию.
Команда не взяла с собой никакого оружия, но Эд захватил большой рулон скотча. Рассчитывали на присутствие в доме помощника - он впустит их, и тогда не придется отключать сигнализацию. Передвижения Севилла отследить было слишком сложно, и они решили пока не брать его в расчет и действовать по обстановке. Севилл мог быть там, а мог и не быть. Для непредвиденных ситуаций у них имелся Эд.
Джас обернулась к остальным и дала последние инструкции.
- Я попросила Элизабет позвонить туда вчера вечером, примерно в это же время, и к телефону подошел помощник. Она спросила, можно ли навестить собаку, и он ответил, что, разумеется, нет. Значит, помощник остается там допоздна и пес все еще в доме. Мы заберем собаку, но если все пройдет гладко, неплохо бы посмотреть какие-нибудь записи, диски, все, что можно использовать против него. Если появится доктор, им займется Эд. Постарайтесь, чтобы никто не пострадал.
Фургон остановился немного в стороне от шоссе, чтобы не привлекать внимания проезжающих полицейских машин и обитателей дома. Все в черном и в лыжных масках, вооружившись только фомкой и мотком скотча, они осторожно прошли по дорожке к боковой двери. Все замерли на секунду, затем одна из темных фигур с опущенным капюшоном слегка постучала в дверь. Эд ждал, прижавшись к стене, сбоку от двери. Открыть должен был или Том, или Севилл, и, похоже, все начиналось как нельзя лучше. Щелкнули замки, дверь открылась, и на пороге возник Том. Эд шагнул вперед, огромной ладонью зажал Тому рот и толкнул его назад. От неожиданности Том даже не дернулся - в рот ему вставили кляп, а руки и ноги обмотали липкой лентой. Том не издал ни звука. Просто пассивно наблюдал. Эд и Джас показали друг другу: "Отлично!" - и вошли в коридор. За ними последовали остальные.