...
Среди стройных сосен, вплотную подступивших к городу, пролегла ухоженная асфальтовая дорожка. В вечерний час, пробегая по ней, я встречаю почтенную пару, совершающую свой моцион. Он, высокий, прекрасно сложенный и седой как лунь, слегка припадая на левую ногу, ведет под руку ее, женщину хрупкую и миловидную, несмотря на возраст, который она умело скрывает.
Я очень дорожу этими мимолетными свиданиями и стараюсь не разминуться в пути с этими красивыми, достойными, умудренными жизнью людьми. Встречи с ними благотворно влияют на меня, делают меня лучше и чище, побуждают к добру. А это, как известно, единственная форма настоящей жизни и любви.
Петр Кузнецов, г. Сельцо, Брянская обл.
Они встретились, и она гладила его седые волосы
Спасибо тебе, "Семья", за замечательные конкурсы! Я читаю тебя давно, со дня основания газеты. Но впервые решилась участвовать в конкурсе. Хочу рассказать о двух очень близких мне людях. Тридцать лет прошло со дня их знакомства, и у каждого – свои семьи. Так что я не буду называть их имена. Пусть это будет ОНА и ОН.
…Она приехала в этот поселок в школу-десятилетку из небольшой деревни. И к великой радости узнала, что здесь есть Дом пионеров, а в нем танцевальный кружок. И хоть в классе она оказалась самой маленькой, она была зато очень подвижной и шустрой. Смуглая была, ну прямо галчонок. На новеньких всегда обращают внимание.
...
Но она не заметила вначале, что у нее появился "вздыхатель" из класса младше на год. Он так краснел при встречах с нею, что она заметила наконец-то его. Он не только вздыхал, но и действовал. Пошел в танцевальный кружок, узнав, что она там лихо отплясывает молдовеняску. Вот тогда она поняла, что он ей нужен. А он мечтал поскорее научиться танцевать вальс, чтобы обнять ее в танце. И был потом этот первый вальс. И были прогулки и походы с разговором у костра. И были мечты о будущем…
Но потом она уехала учиться в институт. Затем его призвали в армию. И вот когда, казалось бы, все уже позади – диплом института в руках, снята солдатская шинель, – что-то случилось. Немаловажную роль сыграли нашептывания: "Она старше тебя, и у нее высшее образование. А ты кто? Думаешь, ей нужен простой солдат?" Его знакомили с девчушками восемнадцати лет и говорили: "Вот это то, что тебе нужно".
И он женился на юной соседке, а в день свадьбы скажет себе: "Что я наделал? Я – ОДНОЛЮБ! Мне не эта нужна, а та, кого я люблю и буду любить всю жизнь". Она – гордая – тоже вышла замуж за одноклассника и уехала далеко на Север с ним, где будет холод, горячее сердце любящего мужа и маленькая дочка.
...
Он стал летчиком, и когда пролетал над городом, где она жила, всегда посылал воздушный поцелуй. Но судьбе было угодно сделать так, чтобы они все же встретились.
Она приехала в родной город ненадолго, и до отхода автобуса оставалось мало времени, но она набрала его номер. Он ответил! ОН СРАЗУ УЗНАЛ ЕЕ И ЗАКРИЧАЛ В ТРУБКУ: "ЖДИ! Я ЕДУ!" Она ждала его на улице, а он уже бежал навстречу ей, пряча под курткой огромный букет цветов, они даже не замерзли, хотя мороз в сибирском городе в январе стоял трескучий.
...
С любимыми не расставайтесь. Они встретились. Она гладила его седые волосы, а он смотрел в ее ясные, прежние глаза и не замечал морщинок. Их не было, как не было долгих лет разлуки.
Но они снова расстались. И когда она уже ехала в автобусе в свое село, он звонил ее сестренке и с радостью и любовью кричал в трубку, что видел ее! Они расстались, унося с собой радость первой любви, которую они пронесли через всю жизнь.
Т. Родионова, село Знаменское Омской обл.
Не сразу, не вдруг, но я снова стал человеком благодаря тебе!
...
…Вот уже прошло почти семь лет, как в последний раз я увидел тебя… Никогда не думал, что такое возможно, прошло столько лет, а боль не проходит, наоборот, становится все острее и мучительнее.
Как-то раз моя тетка зло бросила: "Лучше бы ты ее вообще не знал!" Я ее чуть не ударил. Кому было бы лучше? Мне? Я ЖИВУ ТОЛЬКО ПАМЯТЬЮ О ТЕБЕ, Я ЖИВУ ТОЛЬКО ДЛЯ ТЕБЯ, хоть я знаю, что ты мною потеряна навеки. Ты можешь не поверить, но я теперь совсем другой, я совсем не пью вот уже пятый год, исправно работаю, много читаю. Я не делаю ничего, что могло бы не понравиться тебе. Милая моя девочка, Я БЫ ОТДАЛ ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ ЗА ОДНУ ВСТРЕЧУ С ТОБОЙ. Совсем недавно я видел тебя. Я с утра караулил возле твоего дома и видел, как ты вышла из подъезда. Ты сменила прическу, немного пополнела, но ты стала еще прекраснее! Иногда я звоню тебе по телефону, ты берешь трубку, а я молчу и слушаю твой голос, как музыку. А однажды я услышал в твоем голосе такую тоску, такую безысходность, что очертя голову рванул на такси к тебе. Подошел к двери, прислушался… Вроде послышался плач, твой плач. Я позвонил, открыла твоя мать. Увидев меня, она сначала не узнала, а потом сердито прошептала: "Тебя еще не хватало, чокнулся, что ли? Уходи давай". И захлопнула дверь. Что я мог? Кто я такой? Кому есть дело до моих чувств? Но я не мог так уйти. И я пошел к твоей подруге Нине. Дай бог ей здоровья за то, что не выгнала. От нее я узнал о твоей беде. И дальше, пока твой муж не поправился, она держала меня в курсе событий.
...
Поверь, я совсем не питаю к твоему мужу ничего плохого. Наверняка он отличный мужик, плохого ты бы не полюбила. Я ходил в церковь и ставил свечки за его здоровье. Но я знал, что ты не дашь ему умереть, как когда-то не дала мне. И я не ошибся.
Когда Нина сказала, что жизнью он обязан только тебе, я не был удивлен. Я был рад за него, ему здорово повезло в жизни. Как могло повезти и мне… Господи, где был мой ум? Как мог я потерять тебя?!
Поздно, слишком поздно я спохватился. Что было у меня до встречи с тобой? Тюрьма. Четыре отсидки – ничего святого за душой, циничное отношение к жизни и всепоглощающий эгоизм. Помнишь, какое у меня было жизненное кредо? "Я – цель, все остальное – средства". ТЫ, ТОЛЬКО ТЫ ПЕРЕРОДИЛА МЕНЯ! Я прекрасно помню тот день, когда ты, разозлившись, послала меня ко всем чертям и уехала, а я вдруг понял, что не могу без тебя дышать, что ты стала мне дороже всего на свете. Я готов за тебя жизнь отдать. Как я благодарен тебе за те два года счастья, которые ты мне дала! Я понимаю, что ты счастлива со мной не была. Бедный мой малыш, что ты из-за меня вынесла, добрая, нежная девочка. Какой сволочью я был! И ведь любил, любил всей душой. Может быть, поэтому и надеялся, что ты меня не бросишь? Твоя неземная доброта, твое полное самоотречение держали тебя возле меня, а я думал (надеялся?), что ты любишь меня. Кретин! Разве можно любить такого ублюдка, каким я был? Пожалеть можно, помочь, но не полюбить. И все равно спасибо тебе за то, что ты есть!
...
Ты неповторима, нет на свете женщины, которая хоть отдаленно была бы похожа на тебя. Знаешь, недавно я услышал по радио песню. Эта песня о тебе, я уверен. Там есть слова: "И раскаяться чтоб, решил я, ангел с неба тебя принес". Как это точно! Конечно, ты была послана мне Богом, именно чтобы спасти меня.
"Не исчезай, – тебя прошу я, – ведь ты пришла меня спасти". Но ты исчезла. Целых два года ты пыталась меня спасти, да, видимо, и небеса не вечно терпеливы. А самое-то удивительное в том, что все-таки я перестал быть ублюдком. Пусть не сразу, не вдруг, но Я СТАЛ ЧЕЛОВЕКОМ. И в этом только твоя заслуга, это ты вдохнула в меня душу. Ты замужем, надеюсь, счастлива, тебе нет дела до меня, но ты постоянно со мной. Я ВИЖУ МИР ТВОИМИ ГЛАЗАМИ. ТАК ОН ГОРАЗДО ИНТЕРЕСНЕЕ – ЧИЩЕ, СВЕТЛЕЕ, ДОБРЕЕ. Значит, раскаяние ты все-таки принесла мне, а спасение свершилось. Только слишком поздно…
Николай, г. Пермь
С любимыми не расставайтесь…
Я читаю вас всю жизнь и потому расскажу о своей любви.
...
Мы учились в одной школе… Я тогда восьмиклассница, он десятиклассник. Наши классы находились рядом, и на переменке я ловила его взгляды, стараясь не думать о нем, главное ведь учеба, твердила я себе.
К тому же об Олеге шла дурная слава. Прошло два года. Я закончила школу и, так сложились обстоятельства (умерла мама), пошла работать. Спустя год решила поехать учиться в областной центр – Архангельск.
Ах, лето! Так хотелось, чтобы оно не кончалось в тот год. Я оставалась еще дома и ходила с подругами на дискотеку. Запомнился на всю жизнь тот июльский вечер 88-го года. В Доме культуры было шумно, играла музыка. Мы с подругами танцевали шерочка с машерочкой. Но вот зазвучала медленная мелодия, и ко мне подошел парень в форме – такую носили те, кто воевал в Афгане. Он пригласил меня на танец. Я подняла глаза, и… это же он, Олег! После дискотеки он провожал меня домой и сказал: "Я в Кабуле вспоминал тебя!"
...
С той встречи мы виделись почти каждый день. Мне казалось тогда, что все вокруг прекрасно и светло – я летала, будто на крыльях. Я тогда еще не знала, что полюбила навсегда и что это лето будет самым счастливым и незабываемым для меня.
Почему, почему так быстро кончаются радость и счастье? Разлучница-разлука ходила рядом и ждала своего часа. Через полгода от подруги узнала, что Олег учится в том же городе, где училась теперь и я, причем наши учебные заведения находились на расстоянии одной трамвайной остановки. А встретились мы в аэропорту, когда летели домой на майские праздники. И СНОВА ВСПЫХНУЛ КОСТЕР ЛЮБВИ, И МЫ ТРИ ДНЯ ПРОЖИЛИ, НЕ В СИЛАХ ОТОРВАТЬСЯ ДРУГ ОТ ДРУГА. Возвращались на учебу вместе и встретились еще и еще. Приближались тем временем день защиты диплома и мое распределение на работу. У меня было право выбора – уехать или остаться тут, с ним рядом. Я ждала, что скажет Олег, но… он промолчал, и я попросилась в один провинциальный городок.
Накануне отъезда – наша последняя встреча. Моя интуиция подсказывала – не быть нам вместе! Мы больше в тот вечер молчали, будто злой рок решил за нас, и мы сдались без борьбы, молча. Я, зная, что так будет, написала признание – письмо о любви – и, сложив треугольничком, как фронтовое письмо, положила в карман его пиджака: "Прочитай на досуге!" – "Спасибо!" – сказал он и улыбнулся грустно-грустно. Вот и настала разлука. Я смотрела на него со слезами, а в горле ком, ни слова не могу сказать.
...
Уехала с пустотой в душе. Но надо было жить, и я, как это делают порой другие, вскоре решила уйти от первой любви и бросилась в омут с головой – вышла замуж за человека, который меня полюбил. Думала, что я, как многие, проживу без любви, привык ну, и все забудется. Родился сын, и, казалось, материнство заполнило всю мою жизнь. Но нет, в глубине души жила она, моя первая любовь!
А тем временем отношения с мужем складывались хуже некуда – он скатился до положения безработного алкоголика. Вот она – расплата! Ничего не помогало сохранить семью – ни мои слезы, ни ссоры, ни ласка. Я терзалась, живя с нелюбимым, пытаясь его вытащить из трясины. Невольно думалось – а зачем такие муки? И снова прокручивалась пленка с кадрами жизни, и я искала, где и когда потеряла счастье. Почему мы расстались? Надо было бороться за счастье, а не выжидать, что когда кто-то из нас сделает решительный шаг. ВЕДЬ МЫ ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА!
…В прошлом году я ездила в отпуск в родительский дом. Спустя семь лет после разлуки увидела неожиданно Олега. Он был с женой. Мы встретились взглядами – к чему слова, я поняла, что он по-прежнему со мной, мы словно и не расставались. Что в тот миг творилось со мной! Сердце бешено заколотилось и так больно заныло. Эта боль разбудила мою омертвевшую душу, и я поняла, что ЖИВА И БУДУ ЖИТЬ БЛАГОДАРЯ ЭТОЙ ЛЮБВИ. Я счастлива, что не умерла во мне любовь, и я живу, радуясь, что есть ОН на свете. И когда я ласково зову своего шестилетнего сыночка: "Олежек!", я мысленно обращаюсь к нему, МОЕЙ ЛЮБВИ. В любви нет рецептов, но я скажу всем, кто любит: не расставайтесь с любимыми, боритесь за свою любовь.
Светлана, Архангельская область
Мы должны увидеть звезды
...
В больничном коридоре плакал мальчик. Вытянувшись, как струна, он с ужасом и жалостью всматривался в лицо сидящего рядом мужчины. У меня заболело сердце, принимая чужую боль.
Мужчина был "с трубкой". Так называли в нашем отделении тех, кому оперировали гортань. Маленькое пластмассовое приспособление давало им единственную возможность дышать, а бумага и ручка – единственную возможность говорить.
Дня через два, поймав мой взгляд, он достал из кармана блокнот. Округлые буквы быстро складывались в слова. Частые многоточия словно оставляли место для каких-то невидимых движений души.
"Я – четыре месяца по больницам. Облучение, потом операция. Рана не заживает… А это, – он показал на горло, – я уже смирился. Что же делать? Мне бы только оклематься. Я обузой никому не буду, найду как себя содержать".
"Это был ваш сын?"
"Да, его привела бабушка, моя бывшая теща. Они каждую неделю приходят. Я видел, как вы на нас посмотрели… Спасибо".
Манера общения располагала. Лицо умное, довольно красивое, немного седины. Глаза живые, только вот губы неестественно плотно сжаты.
"Что, не нравлюсь?"
"Нравитесь. Давайте иногда о жизни говорить".
Здесь помалу не лежали. Однообразные будни складывались в недели, недели в месяцы. СКОЛЬКО ЖЕ БЫЛО ПЕРЕДОВЕРЕНО ДРУГ ДРУГУ НА ВЕЧНОЕ ХРАНЕНИЕ В ТАЙНИКИ ДУШИ!
"Я вот над чем думаю. Всегда жила честно, растила детей, мужу не изменяла. Никому зла не сделала. За что меня так Бог наказал? Лучше бы я веселилась, гуляла".
"Не говори глупости! Я праведником не был. Бывало, приспосабливался. Личная жизнь не сложилась. Был не раз женат. И все равно не легче. Очень уж жестокая кара. Будем считать, что это судьба. НО МЫ ЕЩЕ С НЕЙ ПОСПОРИМ!"
...
Тяжелее всего были рассветы. Просыпалась на больничной койке в чужом городе, куда занесла меня наивная вера в исцеление руками крупных специалистов, и не могла побороть отчаяние – больна!
Сложились какие-то страшные строки:
"Счастье, жизнь, любовь, надежда – все сквозь пальцы, как вода!"
"Зачем ты себе душу травишь? Прошу, не надо!!! Пиши лучше письма домой, а стихи посвящай своим детям".
"Не понял ты ничего! Правильный какой! Все-то ты знаешь! А мне страшно, понимаешь ты? Я не хочу быть человеком второго сорта".
"Успокойся. Подумай о тех, кого мы не должны предать. Переживаю за детей. Особенно за сына. Когда умерла его мать, мы уже были в разводе. И вот я пришел, а он бросился ко мне. До сих пор помню его глаза".
Наша скамейка в конце коридора несколько дней пустовала. Хорошо, что многие условности здесь сами собой отпадали и можно было просто зайти в палату в роли товарища по несчастью.
"Посидишь? Мне хуже. Очень сильные боли. Я почти не сплю".
"А может уколы какие-нибудь попросить?"
"Наркотики? Нет. Мне голова еще нужна будет. Когда отпускает, пытаюсь заняться делом".
Порылся на тумбочке среди бумаг, достал какой-то научный журнал, отчеркнул фамилию.
"Ты?! Разумная твоя головушка… Вот скажи, какой-нибудь забулдыга, а у него все удачно прошло, скоро дома будет попивать и жену гонять. Где же справедливость? Почему я? А почему кто-то, а не я? Онкология-то, наверное, не знает, что я кандидат наук!"
"А тебе идут очки. Представляю, какой ты в своем институте. Знаешь, я сейчас вдруг почувствовала, что у каждого на нас своя, отдельная жизнь".
…После обхода гулкие коридоры стихали.
Природа расщедрилась и подарила настоящее бабье лето. На лавочках, на крыльце, словно подбитые голуби, застыли фигуры в мрачных сизых одеждах.
"Опять ты один в палате? Пойдем, на улице постоим. Смотри, как хорошо…"
"Нельзя мне. Сегодня меня смотрел заведующий. Сказал, что заживет, сделают пластическую операцию и все зашьют".
"Неужели это возможно?"
"Надо верить. Ты думай о том, что все будет хорошо. Поправишься, вернешься к своим. Еще будешь смеяться над нашими душеспасительными беседами".
"Не буду…"
"Смотри, у тебя чубчик растрепался… Ты сейчас на мальчишку похож. Давай приглажу. Какие у тебя волосы мягкие…"
По вечерам приходили посетители. С сумками, с авоськами. С детьми. С детьми было мало: боялись инфекции. Не знали, наверное, что мы неопасные.
"Ко мне вчера – целая делегация. Сын с бабушкой. Тесть и теща. Трое с работы… Мои студенты рвутся меня проведать, но я пока не разрешаю".
"Тебя прямо все любят! А что жену я редко вижу?"
"Когда ей? Дочь маленькая. Ехать через весь город. Да и что мне особенно нужно? Вот, это они на прошлой неделе".
На фотографии от души смеялись жена и дочь. Женская улыбка поразила меня…
"А мне вчера муж письмо прислал. Они всей родней на свадьбу ездили. Понимаешь, если бы с ним такое случилось, я бы не могла веселиться. Не нужны мы им".
"Я тоже много об этом думал. Нелегко нам, только сердиться не надо. Ведь мы с тобой мудрее их…"
* * *
...
О выписке нам обычно сообщали за неделю. В эти последние дни все чаще вспоминался дом. Хотелось верить, что все страшное позади… Только с легким сердцем отсюда еще никто не уходил.
"Завтра домой? А мне еще… Иногда мне кажется, что я начинаю сходить с ума. Ну ничего. Вот выживу, встретимся на проверке, сходим с тобой в ресторан. Пойдешь?"
"О чем разговор! Смотри, какой ты красивый и умный. Да мне еще женщины завидовать будут!"
"Я тебе очень благодарен. За все… Когда ты так говоришь, то я перестаю ощущать себя существом среднего рода…"
"Я буду молить Бога о тебе… Ты только не отчаивайся, не сдавайся… Мы должны, должны увидеть звезды сквозь этот проклятый больничный потолок".
* * *