ОБЕРЕГИ, СВЯЗАННЫЕ С РИТУАЛОМ БРАКОСОЧЕТАНИЯ
Для предохранения от порчи при выходе из дома невесты, в одних местах молодых переводили через зажженную на пороге лучину, в других – горящие пучки соломы клали на пути молодых от венца к дому жениха (на дороге, в воротах и на пороге дома).
Дружка обходил свадебный поезд с иконой и кропил его святой водой. Иногда дружка, обходя свадебный поезд, в качестве предохранительной меры от злых духов щелкал кнутом или стрелял в воздух из ружья.
Свадебные кортежи, только уже из украшенных легковых автомобилей, повсеместно сохраняются и в наше время. Как и прежде, в ЗАГС или в церковь жених и невеста едут в разных машинах, а обратно – в одной. Подавая звуковые сигналы клаксоном, участники свадебного поезда иногда и не задумываются, что это пережиток древней предохранительной магии и прежде клаксон заменяло щелканье кнутом.
От дома невесты свадебный поезд отправлялся в церковь. Церковный обряд органично вошел в сценарии народного ритуала, с ним были связаны разнообразные приметы и суеверные действия. Священное назначение венчания соединять молодую пару "вечно-навечно", по мнению суеверных крестьян, придавало ему магическую силу фиксировать все происходящее с женихом и невестой, и тем самым определенным образом влиять на всю их последующую жизнь:
Кто из молодоженов первым наступит на ковер в зале ЗАГСа, тот и будет главой семьи.
Хозяина дома определяют и по тому, кто первым переступит через порог дома.
Встречая молодых из ЗАГСа, свекровь со свекром подносят им хлеб-соль (пирог со стоящей на нем солонкой), каждый из молодоженов должен откусить кусок пирога, не дотрагиваясь до него руками. Кто откусит больший кусок, тот и будет главой семьи.
Обычай перегораживания дороги свадебному поезду существовал повсеместно, но в одних регионах эти действия совершались до, а в других – после венца. В-третьих же – свадебный поезд можно было остановить в любое время: "Сколько деревень проедут – столько перепоев". Для остановки поезда клали жердь или палку, но достаточно было положить любой предмет – хоть шапку. Проезд без выкупа не только был бесчестьем для жениха, но и считался приметой несчастья.
ОБЕРЕГ НЕВЕСТЫ
При входе после венчания в церкви в дом мужа молодая, для того, чтобы главенствовать над другими женщинами в доме, должна сказать: "Первая, другая, я иду третья! Все вон, мне одной дом".
ОБЕРЕГ ЖЕНИХА
Когда молодой идет в дом невесты на жительство, то, вступая в дом после венчания, должен произнести следующие слова, глядя в потолок: "Я иду, зверь лапист и горд, горластый, волк зубастый; я есть волк, а вы есть овцы мои".
СВАДЕБНЫЕ ПРИМЕТЫ
Перед отправлением в церковь на венчание невеста, желающая, чтобы ее сестры поскорее вышли замуж, должна потянуть за скатерть, которой покрыт стол.
Когда невесту уже снарядят совершенно всем необходимым приданым, то родители невесты в те же сундуки, где положено ее главное имущество, кладут во все уголки сундуков сушеного хлеба. Хлеб этот режется от целого каравая и всегда бывает ржаной, черный; режет его мать невесты мелкими частями, каждую часть непременно с корочкой, а не один мякиш; все это засушивается в печи утром в день сговора. Сухарики мать же кладет в углы сундуков, а отец кладет деньги: медные, старинные или полтинники. Все это очень строго должно сохраниться невестою и после замужества до самой ее смерти, а если у нее будут дети, то эти деньги она должна класть своим дочерям или дарить из рода в род внучатам, племянникам и т.д. Сухарики должны храниться в чистоте; во время какой-либо болезни, печали, скуки она может их поесть немного, соблюдая большую нравственную и телесную чистоту.
Исстари водилось, что невестин брат или другой мальчик должен в продолжение девичника укладывать жениховы подарки на дому у жениха, который привозит их невесте, мальчик же должен обуть невесту под венец, подвязать ей подвязку и продать жениху косу ее, молодая в знак покорности, разувает молодого, у которого в сапогах плеть и деньги, ударив жену слегка, он ее награждает.
У крестьян новобрачных укладывают не в жилой избе, а в пустой клети или другом месте, стелют постель из снопов и кладут именно 21 сноп, дарят младенца на зубок, дарят и родильницу, подкладывая тайком деньги под подушку.
Если венец для облегчения не надевают на голову невесты, то народ считает такой брак недействительным, незаконным, предсказывающий беду, если же над головой уронят венец, то и подавно.
При обручении молодые должны преломить лавровую ветку надвое. Пока каждый из них сохраняет половину этой ветки, их любовь не будет омрачена невзгодами.
Не к добру, если невеста сама переступает порог своего нового дома. Жених должен перенести ее через порог.
Один стежок, добавленный к свадебному наряду невесты, перед тем как она покинет церковь, принесет ей удачу.
Если кот чихнет с утра накануне свадьбы, невеста будет счастлива в замужестве.
После того как жених надел невесте обручальное кольцо, ей нельзя брать в руки пустую коробочку из-под колец. Обычно ее берет себе подруга невесты, желающая скорее выйти замуж, т.к. существует поверье, что та девушка, которая возьмет коробочку из-под обручальных колец, выйдет замуж следующей.
ДНИ, КОГДА НЕ СОВЕРШАЕТСЯ БРАКОВЕНЧАНИЕ:
1) Вторник.
2) Четверг.
3) Суббота.
4) Великий пост (семь недель до Пасхи)
5) Петров пост (второй понедельник после Троицы – 2 июля).
6) Успенский пост (4 – 27 августа).
7) Рождественский пост (28 ноября – января).
8) Святки (7 – 20 января).
9) Сырная седмица (одна неделя до начала Великого поста).
10) Пасхальная неделя (Светлая седмица).
11) 4 февраля (канун Сретения Господня).
12) 6 апреля (канун Благовещения Пресвятой Богородицы).
13) Канун Вознесения Господня (39-й день после Пасхи).
14) Канун дня Святой Троицы (49-й день после Пасхи).
15) День Святой Троицы.
16) 10 сентября (канун и день Усекновения главы Иоанна Предтечи).
17) 20 сентября (канун Рождества Пресвятой Богородицы).
18) 26, 27 сентября (канун и день Воздвижения Креста Господня).
19) 3 октября (канун Покрова Пресвятой Богородицы).
ЛЮБОВНЫЕ ЗАГОВОРЫ
Как произносить заговоры
В старину рано утром натощак выходили в открытое поле, умывались утренней росой или ключевой водой, кланялись до земли на все четыре стороны света, поворачивались лицом на восток к восходящему солнцу, крестились и произносили специальную молитву, а затем заговорные слова.
Заговор лучше всего произносить на утренней заре, можно в помещении, желательно у открытого окна, выходящего на восток. Если расположение дома не отвечает этим требованиям, то человек, произносящий заговор, должен смотреть на восток, а помещение, в котором он находится, – проветриваться.
Сотворяя заговор днем, нужно всегда стоять лицом к солнцу. Слова необходимо произносить громко (если вы одни) или тихо, шепотом, но обязательно проникновенно, с чувством, внятно, не спеша, не комкая слов и не запинаясь.
Перед любым заговором необходимо произнести следующую молитву: "Николай, угодник Божий, помощник Божий. Ты и в поле, ты и в доме, и в пути, и в дороге, на небесах и на земле: заступись и сохрани от всякого зла".
Не следует забывать, что осторожного обращения требуют не только заговорные слова, но и простая обиходная речь, которую также необходимо контролировать. До сих пор живо поверье у всех индоевропейских народов, что слова доброго пожелания и приветствия (здравицы) призывают счастье, здоровье, успех в делах тому, кому они сказаны, и, наконец, слова проклятия или злого пожелания влекут за собой гибель, болезни и всевозможные несчастья.
По народному убеждению, выговоренное проклятие семь лет носится в воздухе и в каждое мгновенье может обрушиться на того, кому оно адресовано. Злое слово, неосторожно сказанное человеком, даже и не помышляющим, чтобы оно сбылось, – никогда не останется без последствий.
ЗАГОВОР НА ЛЮБОВЬ ДЕВИЦЫ
Наговаривается на хлеб, вино и прочее, что дается привораживаемому, также на его следы.
"Встану я, раб Божий (имярек), и пойду из избы в двери, из дверей в ворота, в чистое поле, под восток, под восточную сторону. Навстречу мне семь братьев, семь ветров буйных. "Откуда вы, семь братьев, семь ветров буйных, идете? Куда пошли?" "Пошли мы в чистые поля, в широкие раздолья сушить травы скошеные, леса порубленные, земли вспаханные". "Падите вы, семь ветров буйных, соберите тоски тоскучие со вдов, сирот и маленьких ребят, со всего света белого, понесите к красной девице (имярек) в ретивое сердце; просеките булатным топором ретивое ее сердце, посадите в него тоску тоскучую, сухоту сухотучую, в ее кровь горячую, в печень, в суставы, в семьдесят семь жил, единую жилу становую; чтобы красная девица (имярек) тосковала и горевала по (имярек) о сне суточном в двадцать четыре часа, едой бы не заедала, питьем она не запивала, в гульбе бы она не загуливала, и во сне бы она не засыпывала, в теплой паруше калиновым щелоком не смывала. Шелковым веником не спаривала, пошла, слезно плакала, и казался бы ей (имя рек) милее отца и матери, милее всего роду-племени, милее всего под луной Господней, скатного жемчугу, платья цветного, золотой казны". Будьте вы, мои слова, крепки и лепки, крепче камня и булата. Ключ моим словам в небесной высоте, а замок в морской глубине, на рыбе на ките; и никому эту кит-рыбу не добыть, и замок не отпереть, кроме меня (имя рек). А кто эту кит-рыбу добудет и замок мой отопрет, да будет яко древо, палимое молниею".
На море на Океане, на острове Буяне живут три брата, три ветра, один северный, другой восточный, третий западный. Навейте, нанесите вы, ветры, печаль, сухоту рабе (имя рек), чтобы она без раба (имя рек), дня не дневала, часа не часовала. Слово мое крепко.
НАПУСТИТЬ ТОСКУ НА ПАРНЯ
Пойти в баню, после паренья, стать на тот веник, которым парились, и говорить:
"Выйду из парной бани, стану своим белым бумажным телом на шелков веник: дуну и плюну в четыре ветра буйных. Попрошу из чиста поля четырех братьев, – четыре птицы востроносы и долгоносы, окованы носы. Лети из чистого поля белый кречет, неси белый кречет вострый нож и востро копье; садись белый кречет рабу Божию (имярек) на белы груди, на ретиво сердце. Режь же его белы груди тем же вострым ножом, коли же его ретиво сердце тем же вострым копьем; вынимай из его ретива сердца, из черной печени и изо всей крови горячей его тоску и кручину. Полети, белый кречет, понеси, белый кречет, всю тоску и кручину, на воду не опусти, на землю не урони, на стуже не позноби, на ветре не посуши, на солнце не повянь; донеси всю тоску кручину, всю сухоту, чахоту и юноту велику до раба божия (имярек), где бы его завидеть, где бы его заслышать, хошь бы в чистом поле, хошь бы при расстанье великом, хошь бы при путях-дорогах, хошь бы в парной бане, хошь бы в светлой светлице, хошь бы за столами дубовыми, хошь бы за скатертями перчатными, хошь бы за кушаньями сахарными, хошь при мягкой постели, при высоком изголовьи, хошь при крепком сну. Садись, белый кречет, рабу Божию (имярек) на белы груди, на ретиво сердце, режь его жилы в груди тем же острым ножом, коли его ретиво сердце тем же острым копьем, клади в его белы груди, в ретиво сердце, в кровь кипучую всю тоску кручину, всю сухоту, всю чахоту, всю юноту великую, во всю его силу могучую, в грудь и спину, в плоть его, в семьдесят семь жил, в станову его жилу, в семьдесят семь суставов, в становой его сустав, вовсю буйну голову, в лицо его белое, в брови черные, в уста сахарные, во всю его красоту молодецкую. Раб Божий (имярек) по мне рабе Божией (имярек) чах бы чахотой, сох сухотой, вял вянотой в день по солнцу, в ночь по месяцу, на певцу, на полну и на ветху, в перекрой месяцу во все меженые дни, в утренни и в вечерни зори, во всякой час и минуту. Как Май месяц мается, так бы раб Божий (имярек) за рабой Божией (имярек) ходил и маялся. Не мог бы ее ходить и переходить, никоим словом обходить, век по веки, и раб Божий (имя рек) по рабе Божией (имярек) не мог бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на певцу, ни на полну, ни на ветху, ни на перекрой месяца, во все межны дни. Как Май месяц мается, так же бы раб Божий (имярек) за рабой Божией (имярек) ходил и маялся, и не мог бы он ее никоим словом ходить и переходить, и не мог бы без ее ни пить, ни есть, ни жить, ни быть. Эти мои наговорны слова, катары договорены, катары переговорены, катары позади остались, берите мои слова вострей вострого ножа, вострей копья, вострей сабли, ярой ключевой воды. И этим моим наговорным словам заключенные слова в ключ и замок, ключ щуке, замок в зубы, щука в море. Ныне и присно и во веки веков, аминь".
СНЯТЬ ТОСКУ
Нужно взять в какую-либо посудину воды из трех ручьев. Наливают ее ковшом, перекрестившись прежде всего три раза. Зачерпывают воду по теченью, считая ковши так: не раз, не два, не три... не девять... (всего 27 ковшей, т. е. три раза по 9-ти). Нужно стараться брать столько воды в ковшик, чтобы в эти 27 раз наполнить ровно половину посудины. Если же кажется больше или меньше, то выливается вон, наотмашь говоря: тьфу ты, окаянная сила! Если же налилось как раз до половины, то становятся на развязанный веник и обливаются этой водой, произнося следующие слова:
"Стану я млада на шелков веник белым телом, белой грудью, черными бровями, ясными очами, ретивым сердцем, слабыми мыслями, попрошу я серого зайку: прибежал бы ко мне серый заюшко, снял бы с меня тоску-кручину, печаль, и понес бы он ее в чистое поле и спустил бы ее по буйному ветру, разнесло бы ее по разным городам и вложил бы ее рабу Божию (имярек), об ком я млада кручинно тоскую".
ОТВОРОТЫ
Стану, не благословясь, пойду, не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, собачьими дырами, тараканьими тропами, не в чистое поле и не в восточную сторону, а в темный лес. В темном лесе есть Черное море, а в Черном море есть плавает Черт да Чертуха, Доданной да Водянуха, в одно место хребтами, порозно лицами; думы не думают, совету не советуют, блуду не творят и блюдных речей не говорят. Черт идет горой, а Водяной идет водой, и в одно место сходятся, и берут в руки ручное помаханье, они бьются, дерутся, царапаются на смерть. И так бы раб Божий каждый день и каждый час бился, дрался с рабой (имярек) Божией каждый день, каждый час и каждую минуту – во веки веков, повеки, отныне и вовеки.
НА РАЗЛУЧЕНИЕ
Зайду я во широкий двор во высокий дом, запашу я (имярек) отстуду велику, отстудился бы раб Божий (имярек) от рабы Божьей (имярек), чтобы он был ей не на глаза ни днем, ни ночью, ни утром, ни вечером; чтобы он в покой, она из покоя, он бы на улицу, она бы с улицы; так бы она ему казалась, как люта медведица. И в каком бы она ни была платье, хошь в цветном, хошь в держаном, все бы он не мог ее терпеть, и кажинный бы раз не сносил бы с ее зубов своих кулаков. Хошь бы ладно она делала, а ему бы все казалось не по мыслям. Пошел бы он на улицу, разогнал бы грусть тоску кручину с чужими людьми, и пошел бы он домой и повалился бы на место, и есть у него подушка, ночна подружка, и разогнал бы он с ней грусть-тоску.
Говорят на воду или в хлеб с солью, три раза.
ЗАГОВОР НА ЛЮБОВЬ
Исполнена есть земля дивности. Как на море, на Окиане, на острове Буяне, есть бел-горюч камень Алатырь, на том камне устроена огнепалимая баня, в той бане лежит разжигаемая доска, на той доске тридцать три тоски. Мечутся тоски, кидаются и бросаются тоски из стены в стену, из угла в угол, от пола до потолка, оттуда через все пути и дороги и перепутья, воздухом и аером. Мечитесь, тоски, киньтесь, тоски, и бросьте, тоски, в буйную голову (имя), в тыл, в лико, в ясные очи, в сахарные уста, в ретивое сердце, в ее ум и разум, в волю и хотение, во все ее тело белое и во всю ее кровь горячую, и во все ее кости, и во все составы: в 70 суставов, полусуставов и подсуставов. И во все ее жилы: в 70 жил, полужил, поджилков. Чтобы (имя) тосковала, горевала, плакала бы и рыдала во всяк день, во всякое время, нигде бы побыть не могла, как рыба без воды. Кидалась бы, бросалась бы из окошка в окошко, из дверей в двери, из ворот в ворота, на все пути и дороги и перепутья с трепетом, тужением, плачем и рыданием, зело спешно шла бы и бежала и пробыть без (имя) не едины минуты не могла. Думала б об нем не задумала, спала б не заспала, ела б не заела, пила бы не запила и не боялась бы ничего; чтоб он ей казался милее свету белого, милее солнца пресветлого, милее луны прекрасныя, милее всех и даже милее сна своего, по всякое время: на молоду, под полы, на перекрое и на исходе месяца. Сие слово есть утверждение и укрепление, им же утверждается и укрепляется и замыкается. Аще ли кто от человек, кроме меня, покусится отмыкать страх сей, то буди, яко червь в свище ореховом. И ничем, ни аером, ни воздухом, ни бурею, ни водою дело сие не отмыкается.
ЗАГОВОР НА ЛЮБОВЬ
Как раб Божий (имя) любит рабу Божию (имя); так чтобы и раба Божия (имя) не могла без него ни жить, ни пить, ни есть, а любила и почитала его лучше отца и матери, ясного месяца и красного ясна солнышка. Отныне до века. Аминь.