Так вот, по ходу выступления, когда я стал демонстрировать свой метод и направил на слушателей ладонь своей правой – активной – руки, я столкнулся с некоей проблемой. Заключалась она в том, что, когда ладонь делает энергетический посыл на людей, в ней ощущается как бы некая опустошенность, то есть как будто бы из нее что-то откачивают. Так оно в общем-то и было, но в одном из направлений зала рука ощущала не опустошение, а, наоборот, давление, причем чисто физическое – ладонь реально отбрасывало назад.
Я попытался уточнить местонахождение этой точки и уже медленнее, словно локатором, прошелся по залу ладонью снова. И в тот момент, когда я почувствовал ответное давление, я внимательно посмотрел в том направлении. И там, где-то в центре зала, я увидел мужчину лет сорока, наголо бритого, широкобрового и темноглазого, с лукавой улыбкой на лице.
Этот человек, сомкнувший ладони рук в падма-мудру, и направил на меня поток своей энергии, которая, судя по предыдущим моим ощущениям, превышала по мощи мою собственную. Но меня удивила не его энергетическая сила – что ж тут такого, если кто-то оказался сильнее меня в этом плане, – в нем я узнал Евгения, впервые увиденного мной на пляже Геленджика, когда он исправлял сколиоз какому-то подростку. Мне захотелось поговорить с этим интересным человеком, обладающим, несомненно, редкими способностями. Я шепнул своей хостес, чтобы она между делом прошла в зал и попросила Евгения задержаться для встречи со мной.
Позже я встретился с Евгением в фойе, и мы договорились увидеться в ближайшее время.
Встреча первая
Начало сотрудничества. Что такое упанишады и шактипад?
В уютное кафе на Красном проспекте я пришел на несколько минут раньше обусловленного времени и, расположившись невдалеке от дверей, стал наблюдать за входящими. Дабы избежать косых взглядов официантов, я заказал бокал мохито и потихоньку посасывал его из трубочки под песенку Кэти Перри, изрыгаемую откуда-то из упрятанных за панели стен стерео. И вот ровно в назначенное время в зал заходит Евгений в красной в полоску, грубо вязанной куртке, делавшей его похожим на какого-то жителя далеких Анд. В руке он держал ноутбук.
Я привстал и махнул ему рукой.
– Мохито? – спросил я, пожимая его булыжную ладонь.
Он присел за стол напротив меня и ответил:
– Спасибо, но я не употребляю спиртное.
– В мохито его самая малость.
– Извините, Николай, но это мой принцип – никакого алкоголя вообще. Девушка! – подозвал Евгений официантку. – Чай, пожалуйста.
– Евгений, – начал я разговор, – я был очень впечатлен тем, что вы сотворили с маленьким горбуном в Геленджике. Я никогда не видел ничего подобного. У меня тут есть один знакомый, весьма известный в городе ведун, его Борисом зовут, и он правит там черепа, вправляет вывихнутые кости, позвонки. Но все это делается контактным путем. Вы же проявили некое неведомое мне мастерство, не входя в контакт с пациентом, а просто используя свою энергетику, в мощи которой я убедился на своем выступлении. Это было удивительно, хоть я и повидал на своем веку много необычных людей, способных на чудеса, да и сам тоже целитель со стажем.
Евгений добродушно улыбнулся:
– Тогда я использовал древние магические свойства стекла, ныне основательно подзабытые. Можно сказать, что в том исцелении его заслуга, другое дело, надо знать, как всем этим пользоваться. Я являюсь мастером маха-крия-йоги и более двадцати лет занимаюсь стрессирующими практиками, куда наряду со стеклом входит и ряд других элементов.
– А вы долечили того парня до конца?
– Да, через два месяца, во время второго сеанса.
– Я слышал, как мать мальчика обращалась к вам как-то по-особому. По-моему, она называла вас "риши" – риши Евгений. Это что, означает какую-то степень мастерства, как, например, в карате – первый дан, черный пояс и тому подобное?
В это время официантка принесла чугунный чайник и фарфоровую чашечку, и Евгений, отпив несколько глотков, ответил:
– Вообще так меня нарекли садху, когда мы вместе с моим другом Владимиром Калабиным, известным мастером хатха-йоги, ездили в индийский штат Гоа во Всемирный центр Аюрведы, куда нас пригласили для проведения мастер-классов.
– Секундочку, Евгений. Тут у нас получается вторая накладка, я не знаток йоги и индийских традиций и не знаю, кто такие и садху.
– Ах да, меня занесло, – почесал затылок Евгений. – Ну, садху, если объяснять без всякой там зауми, – это такие отшельники, которые посвящают свою жизнь духовным практикам. Что касается слова "риши", то некоторые словари санскрита трактуют его следующим образом: либо это святой, праведный человек, либо тот, кто обладает медиумическими данными. Как правило, словом "риши" в Индии называют мудрецов, предания которых содержатся в священных писаниях. Кроме того, это слово может означать – вдохновенный провидец.
– Следует ли мне теперь к вам обращаться "риши Евгений"?
– Если хотите. Можете риши, можете навориши – как вам ближе.
– А это что такое?
Евгений отодвинул чашку и переложил свой ноутбук с сиденья на стол.
– Знаете, если мы начнем все это разбирать подробно, надо будет заглянуть в те времена, когда ЭТО со мной началось, то есть когда я стал своим сознанием входить в ноосферу, или, иначе, Хроники Акаши, называйте это как угодно, сути это не меняет, и черпать там какие-то сакральные знания. Мне кажется, это не очень интересно.
– Почему же? Как раз наоборот!
– Вы думаете?
– Несомненно!
– Но если излагать мою историю, значит, надо говорить не только о стрессирующих инициациях, маха-крия-йоге и йоге дважды рожденных, то есть о том, чем я занимаюсь сейчас и что это такое. Надо будет коснуться и истории предмета, хатха-йоги и йоги вообще. А это материал не то что на одну беседу, а даже не на одну книгу. Тут одной встречей никак не обойтись.
– А что? Это идея! Кстати, у меня тут с собой диктофон. Не возражаете, если я кое-что запишу, и, возможно, на этой основе мы вместе сможем сделать какую-то полезную для читателей книгу. У меня в этом деле имеется кое-какой опыт, мои книги вышли в крупнейших московских издательствах. Почему бы не издать еще одну? Я полагаю, она будет интересна многим. Вы – как автор, я, с вашего позволения, – как соавтор.
– Валяйте, – беззаботно махнул рукой Евгений. – Только давайте сначала разберемся, о чем будет идти речь?
– Да о том, о чем вы сейчас только что сказали. Чем вы занимаетесь, чему посвятили свою жизнь: о йоге, о маха-крия-йоге, об инициациях стеклом, огнем, водой, землей и тому подобном. Насколько мне известно, в своей области вы специалист с мировым именем, но в России о вас знают почему-то недостаточно.
– Это старая беда общества – нет пророка в своем отечестве! – пошутил Евгений, но мне его шутка не показалась такой уж веселой. Затем он помолчал, о чем-то размышляя, и сказал: – Хорошо! Можно для начала поработать над первой книгой – скажем, в общих чертах рассказать о йоге дважды рожденных и об инициации стеклом. Потом, если она хорошо получится, пойти дальше. Тем не менее, чтобы тема была понятна, нам придется затронуть и сопутствующие сферы, о которых я тут упомянул. Только давайте будем делать нашу работу в форме упанишад.
– ?!!
– В буквальном смысле на санскрите "упанишады" означают "у ног мастера". То есть сидеть у стоп кого-то, внимая его словам и таким образом получая тайные знания.
– А я слышал другое, будто в Упанишадах изложена основная суть Вед, которые, в свою очередь, представляют собой сборник самых древних священных писаний индуизма.
Евгений снисходительно улыбнулся и попытался скрыть эту улыбку в кулаке, дабы я ее не заметил и не обиделся.
– Совершенно верно, – сказал он. – Но мы не должны путать собственно Упанишады как сборник древних знаний, где главным образом описывается способ обретения Абсолютной Истины, с лексическим значением этого слова. То есть подачу информации и знаний мы будем совершать именно таким образом – я передаю их вам, а через вас и нашим будущим читателям. Вообще в традициях Индии преемственность йогов от одного к другому, преемственность от мастера к ученику считалась главным условием при обучении. Сколько бы книг ученик ни прочитал, сколько бы знаний он ни получил, непосредственное действенное знание он мог получить только через личный контакт – прямой передачей от учителя к ученику. Такая передача знаний называется шактипадом.
Впрочем, такой прием вообще давно известен не только в Индии, но и в остальном мире. Например, в магической традиции Европы шактипад, как правило, осуществлялся во время наступления смерти мага. Умирающий передавал знания своему преемнику, который должен был продолжать традицию данного учения. На Руси, когда умирала ведьма, она всегда искала того, кому через шактипад передать свою силу знания. Однако в этом случае на преемника возлагалось и тяжкое бремя кармы умирающей. Поэтому к злой колдунье никого не подпускали, чтобы не навлечь на человека беды.
То есть, иными словами, запустить шактипад может только человек, который не просто знает, но который умеет. Ведь просто знать – это одно, а уметь делать – это совсем другое. В практике йоги вне Индии, особенно на Западе, почему-то не придают этому особого значения. Там преподаватель йоги показывает фото какого-нибудь йога-индуса в какой-то сложной позе и объясняет, что ни он сам, ни вы никогда такого не достигнете. На это можно только смотреть и медитировать. Ясно, что такой мастер ни от кого не получал шактипад, и сам он никому не сможет сделать шактипад, и, конечно, нет смысла учиться у такого, с позволения сказать, мастера. Поэтому главный признак настоящего мастерства учителя таков: он никогда не станет учить тому, чего не прошел сам.
Кстати, замечу, что я уже собрался и сам писать серию книг на эту тему и уже кое-что сумел набрать на компе. Но тут под руку подвернулись мне вы со своим опытом, и теперь, думаю, дело пойдет быстрее.
– Ну что ж, отлично. Тогда и я, может быть, смогу воспользоваться вашими материалами, раз уж мы будем соавторами. Согласны?
– Почему нет? Вообще предлагаю поступить следующим образом. Поскольку за одну встречу книга у нас не получится, то их придется, очевидно, провести несколько. Скажем, одна встреча – одна глава. Я, как мы условились, буду излагать материал в форме упанишад, а вы – где-то дадите комментарий, где-то, возможно, какие-то справки, а где-то зададите наводящие вопросы, которые мне могут казаться очевидными, но читателю будут не совсем понятны.
– Согласен!
– Хорошо. В таком случае мы в конце каждой встречи будем оговаривать тему следующей, а я к ней буду готовиться и приносить какие-то материалы. Сегодня у нас разговор получился несколько сумбурный, хотя я и прихватил на всякий случай кое-что с собой. Правда, это не совсем то, что необходимо для начала развития темы, но раз уж так получилось, то придется начать с этого, и я вам сейчас эти материалы покажу. Так сказать, для затравки. Здесь у меня в ноутбуке некоторые ролики и фото из тех, что мы с моим партнером Владимиром Калабиным привезли недавно из Эквадора, чтобы вы сами смогли убедиться в возможностях маха-крия-йоги, а затем уже продолжим наши упанишады.
Исцеление в Кито
– Вы были в Эквадоре? – спросил я Евгения.
– Да, людям нашей профессии часто приходится бывать за границей. В данном случае нас пригласил духовный лидер Эквадора, курадеро Пабло эль Москито. Он видел в Инете наши выступления с Калабиным и, посоветовавшись с другими духовными лидерами этой страны, пригласил нас для совместных выступлений и проведения мастер-классов, в том числе по йоге, с местными курадерос.
– Давайте прежде поясним, что такое курадеро?
– Видите ли, Николай, дело в том, что в большей части Южной Америки, а это Эквадор, Перу, Мексика, Колумбия и Аргентина, рулит курадеро-йога как одно из экзотических оздоровительных течений хатха-йоги в современном мире. Если говорить точнее, то курадеро-йога, или, иначе, курасиво-йога, – это смесь йоги (в первую очередь хатха-йоги) и практик вуду, которые закрепились на Карибах еще со времен работорговли, а затем интегрировались во всю Южную Америку. Так вот, курасиво-йогу делают курадерос-йоги, которые имеют еще и другое название, шаманы-курадерос. Это различные индейские целители и жрецы, которые, практикуя йогу, одновременно впитали в себя различные мистические учения индейцев Перу, Боливии и близлежащих стран, из числа потомков ацтеков, инков и так далее.
Вот этот жесткий гремучий коктейль и составляет курасиво-йогу. Причем в процессе ее преподавания йога-курадеро-мастер обязательно помогает людям энергетически. Он может подойти, погладить, поправить, направить поток энергии в нужное русло. Это связано еще и с тем, что в большинстве стран Южной Америки люди очень близки друг к другу социально. Там это так принято. Они тепло говорят и отзываются друг о друге, часто проявляют какую-то заботу, короче, в отличие от Запада, имеют весьма близкие отношения.
Вот туда мы и ездили.
Евгений открыл свой ноутбук и повернул его так, чтобы мне хорошо был виден дисплей.
– Вот, Николай, посмотрите сами, а я по ходу дела буду комментировать то, что не совсем понятно. Все происходящее снято некоторое время назад в столице Эквадора – городе Кито, на арене одного из спорткомплексов. Здесь мы оказались по специальному приглашению Центрального телевидения Эквадора.
На экране монитора я увидел зал, полный народу, но в первом ряду сидели лишь четыре молодые женщины, очень красивые, в ярких нарядах и с множеством золотых побрякушек на руках, шее, в ушах и так далее, как это обычно принято у всех без исключения женщин Южной Америки. Остальные места в этом ряду были свободны. В самом зале, между проходами и перед помостом, выделялись светлой формой множество полицейских. Яркий свет пюпитров освещал центр зала, а в разных его точках работало несколько телекамер. Еще один большой монитор был установлен позади сцены. В зале стоял легкий шум и гул нетерпеливого ожидания.
Рис. 2. Эквадор. Торговые ряды индийцев на одной из улочек столицы Эквадора – Кито. На заднем плане слева направо: риши Евгений, мастер хатха-йоги Владимир Калабин и курадеро Пабло эль Москито
Затем на сцене появляется обворожительная моложавая женщина с хорошей фигурой, с распущенными, ниже плеч черными волосами, в голубой блузке, черных легинсах и туфельках на высоком каблуке. В руках ее микрофон, она что-то энергично говорит по-испански, на что зрители отвечают шумными приветствиями. На мониторе предательски мерцают ее огромные бриллиантовые серьги из платины. Затем на сцену вышел Евгений с большим, громыхающим узлом в руках. Под комментарии ведущей шоу в центре сцены он развязал узел, оказавшийся каким-то полотном. Затем на мониторе крупным планом было показано, что на полотняной подстилке густо насыпаны битые стекла самой разнообразной формы. Евгений ровняет стекла молотком, делая площадку из осколышей более метра в диаметре.
Потом он отходит в сторону, и на его место заступает другой человек – среднего возраста, с бритой головой, крепко сложенный, оголенный по пояс. Ведущая, обворожительно улыбаясь, перебрасывается с ним несколькими фразами. Публика оживляется еще больше, приветствуя новенького.
– Это и есть Пабло эль Москито – весьма известный в Эквадоре человек и очень влиятельный в своих кругах, – комментирует происходящее Евгений. – Он является советником министра спорта и патронирует все главные сборные команды страны – по футболу, волейболу и какие-то там еще. Там он отвечает за здоровье и духовную готовность спортсменов к борьбе. В Эквадоре его часто зовут попросту дон Пабло. Этой приставки "дон" там удостаиваются лица, к которым хотят подчеркнуть свое особое почтение.
Наконец на сцене появляется высокий, худощавый и жилистый человек возрастом чуть за тридцать. Он также по пояс наг, на нем лишь короткие красные штаны, пошитые в традициях местных индейских племен. Ведущая подносит микрофон то к одному, то к другому, и я слышу, как дон Пабло выполняет в этом деле роль переводчика. Публика в зале бурлит. Слышу, что речь идет о каком-то массовом оздоровительном сеансе, который вновь прибывший сейчас проведет не только на присутствующих в зале, но и за счет телетрансляции – на многих людях по всему Эквадору.
– А это и есть Владимир Калабин, наш знаменитый российский йог, – снова говорит Евгений. – Он единственный из всех йогов, кто может выполнять особо сложные асаны на грубо битом стекле.
– А Пабло эль Москито знает русский? – интересуюсь я.
– Так же, как и мы с вами!
Отрываюсь от монитора и с удивлением смотрю на Евгения.
– Он сам русский, – отвечает Евгений на мой вопросительный взгляд, – только живет в Южной Америке уже лет двадцать. Но это длинная история, потом расскажу как-нибудь.
– Кстати, у нас подобных масштабных телесеансов не было со времен Кашпировского и Чумака.
– В Эквадоре тоже до сих пор ничего подобного не было, но если дон Пабло публично пообещал массовый оздоровительный сеанс, который поможет многим людям избавиться от неизлечимой болезни, значит, там никто в этом не сомневался, поэтому и пригласили в зал телевидение. В этой стране он большой авторитет.
Тем временем Калабин и Пабло эль Москито продемонстрировали на стекле различные йогические позы, отличавшиеся особенными скручиваниями и самыми невероятными асанами у Калабина. Потом Калабин стал метать в дона Пабло, лежащего спиной на стеклах, ножи, не причинившие тому абсолютно никакого вреда, чем сильно эпатировал публику. Затем ведущая объявила, что начинается заключительная часть выступления. Она покинула сцену и села рядом с теми четырьмя дамами, что занимали отдельные места в первом ряду. Покинул сцену и Пабло эль Москито. Калабин остался в одиночестве.
Он подошел к стеклам, встав лицом к зрителям. Потом, прикрыв глаза, стал совершать мышцами тела движения, казавшиеся полным абсурдом. Я не мог поверить своим глазам, когда видел, например, как он втягивал живот внутрь себя так, что явно проступал столб позвоночника, и было совершенно непонятно, куда при этом девались его внутренние органы – желудок, кишечник, печень и все остальное. Вот он встает на острые стекла и демонстрирует там чудеса владения телом – совершенно безумные скрутки и позы со стоянием на одной ноге, на руках или голове. Монитор за сценой крупным планом показывает напряженные лица поп-див в первом ряду, лица пораженных зрителей с застывшими глазами и разинутыми ртами.