Постепенно скуластые парни стали понимать, чего от них хочет этот стройный, спокойный Черный принц. Его прозвали Учителем. И самое высшее удовлетворение он получил после памятного эпизода с Фуэнтесом. Накануне товарищеского матча с Уругваем у Фуэнтеса умер отец. Сборная уже была на режиме "концентрации": отгороженная от внешнего мира стеной молчания и покоя. Диди сообщили об этом утром. Он сам решил рассказать игроку о постигшем его несчастье. Вошел к нему в комнату, сел рядом с ничего не подозревавшим Фуэнтесом и завел долгий разговор "за жизнь". Он говорил о подобных же случаях, рассказывая о том, как тяжело отражается смерть близких на человеке, как она может выбить из колеи кого угодно, если ты не обладаешь волей, характером… Если ты не настоящий мужчина… И где-то в ходе беседы он сказал парню о смерти отца и сообщил, что Фуэнтес, естественно, освобождается от режима "концентрации" и от предстоящего вечером матча.
Кусая губы, тот отправился на похороны отца.
А вечером вдруг появился на стадионе и попросил, чтобы ему дали возможность сыграть.
Сказать по совести, эта ситуация может показаться какой-то странной. Играть в футбол в день смерти отца?! Трудно залезть в чужую душу. Может быть, Фуэнтесу легче было забыться таким образом?… Я рассказал об этом эпизоде только для того, чтобы показать, как бережно относился к своим питомцам Диди, и упомянуть, что этот случай был переломным в жизни команды. После него авторитет тренера, доверие, вера в него стали абсолютными.
О том, какое значение придавала страна завоеванию путевки в Мексику, свидетельствует тот факт, что накануне первого матча с Аргентиной команду принял в своем дворце президент Перу генерал Веласко Алварадо. Церемония была краткой и волнующей: глава государства собственноручно вручил одиннадцати "титуларес" футболки, в которых они должны были завтра выйти на матч с аргентинцами. "Победить или умереть!" – таков был лозунг. Все понимали, что только выигрыш на своем поле даст какой-то шанс на победу в группе и на путевку в Мексику. И они добились этой победы: впервые в истории сборная Аргентины была повержена перуанцами со счетом 1:0. Потом были новые матчи: и перуанцы и аргентинцы проиграли сборной Боливии в Ла-Пасе и выиграли у нее у себя дома. Эти поражения были запланированы, ибо никто не может надеяться выиграть у боливийцев на их стадионе, расположенном на высоте три с половиной тысячи метров над уровнем моря, на которой человек, приехавший "с равнины", не может не то что играть в футбол, но даже и ходитьто быстрым шагом. И к финальной встрече в БуэносАйресе сборная Перу пришла с двумя очками разницы, вследствие чего ее устраивала ничья.
Ничьей и закончился матч, повергший Аргентину в траур, Перу – в водоворот восторга и окончательно превративший Диди в "идола", в национального героя, в кумира, более обожаемого и почитаемого, чем древние императоры Куско.
Рассказывают, что встреча команды, возвратившейся из Аргентины, превратилась в праздник, каких не помнит история страны. И когда, пробившись сквозь нескончаемые толпы рыдающих от счастья и пляшущих соотечественников, футболисты ввалились в президентский дворец, президент первым обнял босого, потерявшего галстук, потного, растрепанного Диди и – как утверждает перуанская пресса – шепнул ему на ухо: "Послушай, где твой бразильский паспорт? Давай порвем его, и ты станешь перуанцем".
Так спустя тринадцать лет Диди "реабилитировал" себя в глазах перуанцев за тот злосчастный "сухой лист" 1957 года, преградивший им дорогу в Швецию.
И вот теперь сам он становился на пути своих товарищей, на пути Пеле и Загало, которым он говорил тогда, в Швеции: "Нужно думать не о себе. О Бразилии. О нашем народе, который ждет эту победу – единственную радость, отпущенную ему судьбой".
Вскоре после победы перуанской команды в отборочных играх кто-то из журналистов спросил его:
– Ну а если нам придется играть с Бразилией?…
В тот момент эта гипотеза была сугубо теоретической. Абстрактной и далекой. Еще не была проведена жеребьевка. Тонкая ручка Моники еще не определила судьбы и пути шестнадцати команд.
Диди улыбнулся и сказал:
– В этом случае я выведу команду на поле, закрою глаза, и пусть случится так, как угодно всевышнему.
Спустя полгода после окончания мексиканского чемпионата мне довелось интервьюировать Диди.
Разумеется, одним из первых вопросов была просьба рассказать о том, как он себя чувствовал накануне и во время этого матча.
– Конечно, я понимал, что наша команда…
– Простите, Диди! Что значит "наша"?
Он засмеялся, закурил очередную сигарету, откинулся на спинку плетеного кресла и крикнул жене, чтобы принесла кофе.
– Буду говорить откровенно. Как профессионал, я гордился тем, что мне доверено руководить национальной сборной Перу. И старался сделать все возможное, чтобы оправдать это доверие. Похоже, что мне это удалось. Но, разумеется, когда пришел черед встречаться с бразильской командой, я понял, что наша – ПЕРУАНСКАЯ – команда уступает ей.
Тут не могло быть никаких иллюзий. Но и я, и все мои игроки решили сыграть как можно лучше. Чтобы, даже проиграв, нам не пришлось бы впоследствии краснеть перед миллионами перуанцев, которые послали нас в Мексику и ждали от нас достойной борьбы.
Все это кажется просто, но… как бразилец, как сын своего народа я чувствовал, конечно, что оказался в очень трудном положении. В конце концов, я ведь совсем недавно был игроком нашей сборной.
– Бразильской?
– Да, НАШЕЙ, бразильской. Мы дважды побеждали – в Швеции и Чили. И все знают, чего нам это стоило. Разве можно такое забыть? Я видел наш матч с англичанами, и едва не закричал от радости, когда Жаир забил гол. И когда начался матч нашей команды…
– Какой "нашей"?
– Перуанской. Когда мы начали матч с бразильцами. Когда я увидел, как наши парни, то есть брасил ьцы, выходят на поле в желтых футболках, в этих футболках, которые принесли нам столько славы, я… сознаюсь… в глубине души "болел" за моих соотечественников. За бразильцев. Но, как тренер, как профессионал футбола, я сделал все возможное для достойного выступления моей, перуанской команды.
Мы беседовали с Диди, как я уже сказал, спустя полгода после чемпионата, в январе 1971 года, когда он, расставшись с перуанским футболом, переехал в Аргентину, где стал тренировать некогда знаменитую своей мощью команду "Ривер-Плейт", скатившуюся накануне прихода Диди в самый низ турнирной таблицы. Беседа была, как мне кажется, чрезвычайно интересной, и, хотя рассказ о ней разрывает хронологию повествования, я все-таки рискну "забежать вперед" и вкратце изложить мысли и суждения, высказанные знаменитым тренером в прохладном зале своего дома в Рио-де-Жанейро, куда он приехал из Буэнос-Айреса на пару недель – в отпуск.
Естественно, наша беседа началась с воспоминаний о минувшем – мексиканском чемпионате мира.
– Я считаю, – сказал Диди, – что с организационной точки зрения этот чемпионат был лучшим из всех. Да и чисто игровой аспект турнира обрадовал любителей спорта: ряд команд, в частности сборные Бразилии, ФРГ, Перу, показали интересные тактические новинки и творческие находки, даже если учесть, что большинство команд придерживалось уже известных схем: 4-3-3 и 4-4-2. Наша, перуанская команда слегка модернизировала их, играя 4-1- -2-3.
– Можно ли и сегодня продолжать делить футбол на "европейский" и "латиноамериканский"?
– Мне кажется, что грань между этими двумя "школами" быстро стирается. Многие европейские команды, в частности команды ФРГ, Чехословакии, Югославии и Советского Союза, стали в последние годы демонстрировать футбол эластичный, футбол, отличающийся "мыслительной быстротой", то есть умением игроков все быстрее и быстрее оценивать игровые ситуации и отыскивать наиболее рациональные продолжения и ходы.
– А могли бы вы попытаться сделать прогноз развития футбола на ближайшие годы? Ведь совсем недавно говорилось, что ему угрожает "ничейная смерть" вследствие бурного размножения всевозможных "замков", "бетонов", "задвижек" и прочих защитных систем. Похоже, что мексиканский чемпионат вселил в наши сердца оптимистические надежды?
– Я верю, что мы начинаем, возвращаться к футболу эпохи двадцатых и тридцатых годов. Разумеется, я имею в виду не тактические схемы, не реставрацию "дубль-ве", а сам дух футбола. Тогда, лет сорок назад, футбол был ярким, увлекательным зрелищем, доставлял зрителям куда больше удовольствия, чем нынешний. Впоследствии футбол профессионализировался, и в погоне за очками тренеры стали думать не о том, как выиграть матч, а о том, как его не проиграть. Игра стала скованной, осторожной… Мне кажется, что сейчас начинается обратный процесс раскрепощения игроков.
– Если проследить развитие тактических схем, то можно заметить, что в течение последних полутора десятилетий количество нападающих, точнее говоря, количество выдвинутых вперед игроков, которых принято относить к категории "чистых" нападающих, все время уменьшалось. Схема "дубль-ве" с пятью нападающими была вытеснена бразильской новинкой 4- 2-4, затем появились 4-3-3 и 4-4-2. Не означает ли это, что вскоре на переднем крае атаки мы увидим в командах всего лишь одного футболиста?
– Не думаю. Я могу только предположить, что футбол станет более агрессивным, более "свободным".
Нельзя выигрывать, нацеливаясь на ничью или на победу с минимальным счетом. Именно мы, тренеры, были виноваты в появлении скованного футбола, заботящегося об обороне. И именно мы, тренеры, обязаны сейчас развязать творческую инициативу футболистов. Ведь они, спортсмены, всегда любят играть интересно и остро. Так надо предоставить им возможность играть так, как им нравится.
– В Бразилии накануне чемпионата велась острая полемика в связи с двумя различными концепциями Салданьи и Загало по вопросу конструирования линии атаки. Салданья предпочитал игру с двумя выдвинутыми вперед крайними нападающими и одним центральным. А Загало изменил эту схему, сосредоточив двух форвардов в центре и одного – Жаирзиньо – на правом фланге, в то время как левый крайний нападающий был у него оттянут назад (Ривелино). Как вы относитесь к этому спору?…
– Хотя Загало стал чемпионом мира, но мне больше импонирует схема Салданьи: он стремился использовать всю ширину поля, в то время как у Загало фронт атаки иногда был сужен: левое крыло нападения, левый фланг поля как бы пропадали.
– Сейчас ведется спор о судьбе "либеро", "чистильщика", игрока защиты, являющегося своего рода "свободным охотником". Многие утверждают, что "либеро" отмирает, что необходимость в игроке такого рода постепенно отпадает. Вы согласным с этим?
– Нет, я продолжаю считать, что роль "либеро" важна. Но нужно уметь ее играть. Так, например, как Беккенбауэр: он не только организует действия защиты и подстраховывает товарищей, но и умеет неожиданно и остро подключаться в атаку.
– Не могли бы вы проанализировать выступления команды Загало в Мексике? Что явилось главным в достижении победы?
– Прежде всего я хотел бы отметить, что на сей раз команда была очень хорошо организована: в ней царила атмосфера спокойствия, уверенности в своих силах, веры в победу. Что касается самой команды то, на мой взгляд, сборная Бразилии сейчас обладает лучшей в мире линией атаки и полузащиты. Что же касается защиты и вратаря, то они были далеко не самыми сильными на чемпионате.
– Кого бы вы назвали лучшими?
– Троих: Пеле, который не нуждается в похвалах, Жаирзиньо, молодой, выносливый и напористый футболист, и Жерсон, – спокойный и хладнокровный.
– Могли бы вы сравнить нынешнего Пеле с тем юношей, которого вы когда-то напутствовали в его первом матче шведского чемпионата мира против нашей, советской команды?
– Разница огромная: тот Пеле был мальчик, талантливейший и одаренный, но лишенный – и это естественно – опыта, чувства ответственности, зрелости. Сегодня мы видим Пеле в расцвете сил. Он понимает ношу, лежащую на его плечах, сознает свою роль в команде, свое особое положение.
– Вы упомянули об атмосфере спокойствия и уверенности, царившей в бразильской команде в Мексике. Очевидно, она явилась следствием хорошей психологической подготовки футболистов. Помнится, в 1958 году в составе бразильской делегации был даже специальный врач-психолог, доктор Карвальяэс.
Потом он не приглашался руководителями бразильского футбола. Означает ли это, что опыт не был оценен положительно?
– Я считаю, что важность психологической подготовки трудно переоценить и с этой точки зрения высоко оцениваю роль Карвальяэса в нашей команде 1958 года. Когда я получил перуанскую команду и стал ее готовить к отборочным играм, мне пришлось многое использовать из нашего, бразильского опыта.
Диди стал первым тренером в Перу, организовавшим систему "интегральной" подготовки к чемпионату: если раньше и клубы, и сборная тренировались два-три раза в неделю, то Диди стал работать с командой два раза в день – утром и вечером. Разумеется, это потребовало перестройки всей жизни спортсменов: за полгода до чемпионата они были созваны на сбор и стали жить на тренировочной базе. Разрешались "увольнения" для свидания с семьями и друзьями.
Обычно это было по воскресеньям. Сначала кое-кто запаздывал к отбою, кое-кто возвращался навеселе. Без криков и истерик, без суровых наказаний Диди сумел добиться того, что накануне чемпионата в команде уже не было никаких нарушений режима и дисциплины. Футболисты поняли и почувствовали, чего добивается тренер.
Диди является безоговорочным сторонником такого метода тренировок не только в сборной, но и в клубах. Он высоко оценил опыт бразильских команд "Сан-Паулу", "Флуминенсе" и "Интернасионал", которые во время региональных чемпионатов держат игроков на режиме постоянной концентрации, отпуская их домой после матча в воскресенье лишь на два дня.
– Игрок-профессионал, если он хочет добиться чего-то, обязан отдавать спорту всего себя, – говорит Диди. Правоту его слов подтверждает тот факт, что именно три вышеназванные команды в 1970- 1971 годах добились наиболее заметных побед, став чемпионами своих штатов, а "Флуминенсе", помимо этого, выиграла Серебряный кубок Бразилии.
Вспоминаю любопытный разговор.
Возвращаясь к чемпионату мира в Мексике, я попросил Диди проанализировать его итоги: считает ли он, что в четверке победителей оказались действительно самые сильные команды.
– Трудно ответить на этот вопрос, – говорит он. – Ведь, к сожалению, в Мексике еще играл свою роль случай, судьба, фактор "везения" или "невезения", когда от ошибки одного игрока рушились надежды команды, и уже не было возможности поправить что-то. С этой точки зрения новая формула, предложенная ФИФА для будущего чемпионата, гораздо лучше. Возможно, там не повторится печальных историй, незаслуженно вычеркнувших из группы призеров команды Англии и Советского Союза и, пожалуй, отразившихся на результате команды ФРГ.
– Раз вы упомянули о нашей команде, не могли бы вы оценить ее игру?
– Я не смог увидеть ее в Мексике, поскольку она играла в иной группе. Однако я хорошо знаком с советским футболом и с вашими игроками. Считаю, что вы добились большого прогресса с 1958 года, когда я впервые увидел вашу команду. Пожалуй, за эти двенадцать лет – от Швеции до Мексики – вы проделали, скажем, двадцатилетний путь. Иными словами, двадцать лет вы сжали в двенадцать лет. Ваши игроки сейчас отличаются техникой, они гибки, умеют обращаться с мячом, отличаются хорошей скоростью мышления. Кроме того, у них был на чемпионате мира тренер, которого я считаю одним из лучших знатоков футбола. Вашим в чем-то не повезло, но я уверен, что в 1974 году они смогут сыграть лучше и будут одним из самых грозных соперников для остальных команд.
– Поскольку сейчас вы работаете в Аргентине, хотелось бы услышать ваше мнение об аргентинском футболе.
– Аргентина заслуженно обладает традиционно высоким престижем. Тот факт, что ее сборная не попала в Мексику, объясняется не слабостью аргентинской команды, а организационными неполадками, постоянной чехардой тренеров, которые вывели футболистов из равновесия. Я не сомневаюсь, что Аргентина будет претендовать на высокое место в "табели о рангах" 1974 года.
– Назовите трех лучших футболистов Аргентины.
– Лучший из них – Перфумо, кроме него, выделяются техникой и опытом Оскар Мас и Даниэл Онега.
– А ваша команда "Ривер-Плейт", как она выглядит сейчас?
– Более или менее… Когда я пришел туда, я нашел "штаты" клуба слишком раздутыми: 32 футболиста! Пришлось прибегнуть к сокращениям, убрать нескольких "старичков", подобрать молодежь из числа юношей, игравших в дубле. Постепенно дела команды стали выправляться, и она стала подниматься в таблице.
Диди и в этом случае проявил скромность. Бразильские коллеги, наблюдавшие его работу в Аргентине, рассказывали мне, что Диди не только спас "Ривер-Плейт" от развала, но превратил ее в самую популярную команду страны: уже через полгода после его прихода в команду количество зрителей, посещавших ее матчи, удвоилось! Почему? Не только потому, что "Ривер" стал побеждать и выбрался на одно из первых мест в таблице. А прежде всего потому, что Диди силой своего таланта, мощью своего авторитета раскрепостил аргентинцев, погрязших в последние годы в болоте силового футбола, заставил игроков "Ривера" не "работать" на поле, а ИГРАТЬ.
– А что это была за история с дипломом, о котором писала мировая пресса? О том, что вам разрешили руководить матчами только с трибун?
– Дело в том, что в Аргентине существует правило, по которому лицам без тренерского диплома не разрешается работать с командой. Уважая это решение, мне приходилось действительно работать, сидя на трибуне среди зрителей. Но недавно я получил диплом – его прислали мне из Мексики, где я в 1966 году учился в школе тренеров, – и теперь конфликт с профсоюзом тренеров исчерпан. Сейчас я работаю нормально.
– Кстати, что это за "профсоюз тренеров"? Ведь в Бразилии такого профсоюза нет?
– И жаль, что нет. Профсоюз тренеров – это обычный профсоюз, защищающий их права перед нанимателями – руководителями клубов. Такой орган, по моему убеждению, должен существовать всюду, и не только для тренеров, но и для футболистов.
– Раз уж зашла речь о тренерах и их правах… После чемпионата мира в ряде стран, команды которых выступили не совсем удачно, тренеры сборных были отстранены. Вы считаете, что такая мера способствует повышению класса сборной?
– Ни в коем случае. Как бы слабо ни сыграла команда на чемпионате мира, какие бы ошибки ни совершил ее тренер, все равно этот турнир стал для него источником громадного опыта, который он нигде и никогда не почерпнет. И когда его увольняют, он уносит этот опыт с собой, а его преемнику приходится начинать "от нуля".
– А почему вы все время работаете за пределами Бразилии? Разве вам не хотелось бы взять какуюто из своих, бразильских команд? – Хочется, и я всерьез думаю об этом. Мне поступает много приглашений, и когда кончится срок моего контракта с "Ривер-Плейт", я, возможно, вернусь домой. Но не уверен, буду ли продолжать работать тренером. Честно говоря, я устал от суматохи у кромки поля. Меня сейчас больше привлекает организационная работа, и поэтому не исключено, что я предпочту беспокойные обязанности тренера не менее важной роли "супер-визора" – "начальника команды" в одном из бразильских клубов.