И это очевидно как раз на примере боя на любки. Если вы члены одной крестьянской общины, то не будете бессмысленно молотить друг другу тела, чтобы разбить их и сделать неработоспособными. Зачем избивать собственного напарника, с которым завтра собрались пахать или строить?!
Но если при этом главная задача - защитить свой мир, отрабатывать надо именно то, что позволит как можно легче и быстрей убить врага. Вот главный смысл любков, как бы неожиданно это ни казалось, когда видишь, насколько они мягкие. Значит, если ты любошник, ты должен работать в бою очень, очень осмысленно, всегда осознавая, что ты бьёшься не на жизнь, а на смерть, но перед тобой товарищ, который лишь помогает тебе обучиться этому бою, и поэтому его не надо повреждать, он сам скажет, когда твои действия были успешны.
Соответственно, если вы видите бойца, который нацелен на то, чтобы много и больно молотить своего противника, вы можете сразу же сделать допущение - это спортсмен, а смысл его действий - зарабатывание очков у судий, которым есть дело только до того, заплатят ли им за судейство и хорошо ли их накормят после работы. Смысл таких ударов - набор очков, а смысл действий бойца-спортсмена - произвести впечатление.
Если вдуматься, то станет понятно и то, почему спортсмены часто пропускают удары после команды "Стоп". Он же своё сделал, впечатление на зрителей произвёл, теперь надо судьям показать, что он хороший мальчик и вполне управляем. И он старается не только биться с противником, но и вести второй, скрытый бой с судьями. И он предпочитает делать себя уязвимым для противника, но зато именно таким, каких любят судьи…
В настоящем бою единственный судья - противник. И ты никогда не ослабляешь внимание, направленное на него, даже если смотришь в сторону. Наоборот - ты можешь смотреть в сторону только затем, чтобы поймать его, и потому твоё внимание собирается на нём ещё сильней. И, следовательно, смысл твоего смотрения в сторону в настоящем бою как раз в том, чтобы победить, а в любках - в том, чтобы научиться не терять внимание даже когда не видишь противника глазами прямо перед собой.
Именно этой задачей объясняются многие кажущиеся странности любков. Если вам удавалось на них бывать или вы видели записи любошных работ, то в глаза должно было броситься то, что любки всегда идут с шуточками, играми, скоморошеньем. Смысл этого отнюдь не только в том, чтобы развлекать собравшуюся на сельский праздник толпу, но и в том, чтобы научиться видеть противника в этой толпе, не терять его, чего бы ни делал, чем бы ни был занят. А ещё лучше, уметь изобразить слабину и подловить его, заставить начать бой тогда, когда кажешься слабым, а на самом деле предельно готов к схватке.
Как бы там ни было, но любки всё-таки жили в той среде, которая родила и феню и блатную музыку. Оба эти названия блатного жаргона пошли от имени офеней или мазыков. Именно они, попадая во Владимирский централ - главную пересыльную тюрьму царской России - обучали своему языку мазуриков. Но для этого нужно было заслужить уважение, что в подобной среде без умения драться не даётся…
Дрались в тюрьмах, дрались на рынках, дрались в кабаках. Дрались и за линией фронта, куда ходили за языками, как Поханя… Именно это определяло то, как ведётся драка в любках, а значит, и как строится обучение.
Глава 16. Обучение
Обучение ведётся с простейшего, но обучать брали только тех, кого считали своим. Что значит, тех, у кого было вполне определённое мировоззрение. Лично меня Поханя взял к себе только на четвёртый год нашего знакомства. И это даже не вопрос того, что любки - тайное искусство, и их нельзя отдавать на сторону, чужим. Это само собой, что врагов не учили, чтобы не облегчать им убийство своих. Нет, важнее другое - если ты в ином мировоззрении, тебя и не обучишь!
Как ни вкладывай определённые понятия в голову чужого человека, он при всём желании не сможет их взять, и будет приспосабливать к своим ценностям, своему смыслу жизни и мировоззрению. И, значит, возьмёт он не то, чему его обучали. А попросту - любков он всё равно не возьмёт, как не взяли многие из приходивших ко мне мастеров боевых искусств с очень высокими разрядами. Они просто усилили себя какими-то приёмами и стали ещё сильней… но в своём.
Любки же остались непонятыми, и если никто из занимающихся ими не овладеет мировоззрением любошника, они уйдут однажды из жизни русского человека навсегда. Впрочем, Поханя и сам говорил, что то, что он знает, больше никому не нужно, и пора уходить совсем… В этом мире делать больше нечего, этот мир надо оставить тем, кто его забрал…
Могу лишь добавить: за годы, что я сам обучал любкам, я всё больше прихожу к пониманию его правоты: той России уж нет, а русским больше не хочется жить. Они предпочли бы стать американцами или арабами, но только бы не сражаться за свой мир, за свою культуру и за эту неведомую и непонятную русскую душу…
Но я пишу эту книгу для тех немногих, которые ещё цепляются за любки, чтобы передать самое главное - мировоззрение, в котором наши предки их создавали. Приёмы же можно забывать, потом открывать и переоткрывать заново множество раз…
Итак, обучали только своих. В старину это было просто, потому что мальчишки росли на глазах у мира, и все были своими. Смотреть приходилось, скорее, за теми, кто выбивался из общего состояния. Поэтому первый класс обучения проходил, условно говоря, заочно, то есть на примере того, как бились старшие.
Смысл этого периода в том, чтобы вселить в ребёнка желание драться так же, как большие. Для этого он должен смотреть, запоминать, а потом пробовать со сверстниками. Вполне естественно, что у него не будет получаться или будет получаться хуже, чем у тех, кто овладел мастерством. И он это осознает.
Вот когда он осознал, что можно драться лучше, чем он научился сам, и отходит от детской возни, предпочитая внимательно наблюдать за тем, что делают старшие, ребёнка и можно брать в обучение. Как говорил Поханя, выбирали по глазам. Если в них есть огонёк и внимание, значит, готов учиться.
И начинали учить с самого простого, с Ядра схватки, как это называлось.
Глава 17. Ядро схватки
Ядром схватки называли в любках несколько простых и разумных действий, которые прямо ведут к ее завершению. Это самая суть боя, а все остальное лишь обеспечивает возможность войти в это ядро. Создает условия, чтобы перейти в него.
В сущности, самым простым боем является одиночный удар, прямо нанесенный в голову или другое место, после которого противник падает и больше не встает. Удар этот может наноситься кулаком или любым оружием. Но важно лишь одно: увидеть место поражения и нанести туда удар так, чтобы противник больше не смог продолжать бой. Этот вид удара можно назвать Поражающий или Решающий удар.
Вторым видом простейшего боя является проведение борцовского приема, точно так же выводящего противника из боевого состояния полностью. Это может быть бросок, после которого противник не может встать, поскольку разбился об землю или что-то сломал. Это может быть удушающий прием или болевой ломок, тоже делающий противника неспособным проводить схватку дальше.
Как и Решающий удар, Решающий бросок, ломок или Решающее удушение - всегда коротки и просты. Сложны лишь пути, ведущие к ним, сложны способы преодоления сложных защит.
Таким образом все условное пространство боевой схватки можно разделить на две части. Первая - внешняя - заполнена множеством различных движений, позволяющих пробраться в ядро. Вторая - ядро - это такое состояние, в котором ты знаешь, что либо достаешь противника ударом, либо ощущаешь, что взял его в надежный захват, из которого проведешь свой прием.
Конечно, противник может выйти из захвата или уклониться от удара, но это естественно. При этом он и сам всегда знает, что удар или прием были возможны, потому что вы находились в таком взаимном положении, которое позволяло сделать решающие действия. Иначе говоря, ощущение ядра схватки - это личное состояние, но при этом оба противника его ощущают одинаково. А более ловкий может искусственно создавать у противника ощущение, что тот вошел в ядро, и так выманивать на решительные действия.
Действия такие, с одной стороны, прямо ведут к победе, но с другой всегда опасны для самого бойца, потому что вынуждают его раскрыться и сделать себя уязвимым для противодействия.
Впрочем, состояние внутри ядра схватки гораздо проще и в силу этого уютней, чем все те хитрые пути, которые ведут в него. Там внутри все просто и откровенно, там даже можно найти покой, как внутри тайфуна.
Надо только научиться туда входить.
Глава 18. Околица
Ядру схватки можно дать несколько определений, смотря с какой точки зрения его рассматривать. Если говорить о нем с точки зрения внутреннего состояния бойца, то ядро схватки есть состояние. Такое состояние, в котором ты ведешь бой в разуме, осуществляя те взаимодействия с противником, которые называются Земными любками.
Если смотреть на него с точки зрения пространственной, то ядром схватки называются те действия, которые производятся в непосредственной близости от противника. Пространство это имеет вполне осязаемую и имеющую имя границу. Мазыки называли ее Околицей.
В действительности, околиц несколько, и мы сами их устанавливаем своими боевыми действиями. Самая ближняя околица равна расстоянию, на котором противник достает кулаком твой нос. Средняя находится на расстоянии прямого удара ногой, дальняя - на расстоянии удара ногой с разворотом, то есть на расстоянии самого длинного удара, который способен нанести противник.
Околицу надо уметь видеть и чувствовать. Впрочем, любой более менее опытный боец обладает таким чутьем. Вопрос, скорее, в том, чтобы осознать его и сделать определенным знанием, которое поможет совершенствоваться и обучать других. Как обрести осознавание околицы?
Мы обычно даем такое упражнение. Надо встать в пару с опытным бойцом, который готов нанести вам удар в нос сразу же, как нос окажется в досягаемости. Но поскольку это любошное упражнение, бить он, конечно, должен так, чтобы нос не разбить, а только коснуться его. Этого вполне достаточно для обучения, потому что ваше тело сразу же узнает настоящий удар, и ответит на него, убрав себя.
Вы встаете на таком расстоянии от бойца, на каком точно знаете, что он не достанет вас прямым ударом без подшагивания. Подшагивать нельзя. Это очень важное условие обучения, потому что оно позволит вам не бегать, а целиком отдаться исследованию. Целиком отдаться исследованию - это наслаждение, но редкое в мире бойцов, потому что ни с кем ни о чем нельзя договориться, и постоянно приходится ждать подвоха - то он забыл, о чем говорили, то у него случайно рука сорвалась…
Это "случайно" - не случайно. И не смейтесь, потому что это вовсе не подлость. Это работает то состояние, в котором находится боец. А именно состояние бойца, который вынужден постоянно хитрить, чтобы побеждать и не получать лишних повреждений. Все мировоззрение боя построено на том, чтобы приучить противника к определенному способу своих действий, а потом нарушить его ожидания… Почему у бойцов и не получаются исследования - их приходится делать урывками, прямо внутри боя.
Договоритесь делать упражнение в любках. Поскольку это иное мировоззрение, ваш противник непроизвольно переключится совсем в иное состояние. Главное, что он не будет ждать привычного подвоха и от вас. В итоге он сможет исследовать и помогать вам. И если это хоть раз получится, посчитайте это состояние своей, условной говоря, Новой землей, где вы делаете себя иным, чем были раньше, и переходите на нее каждый раз, когда надо что-то понять, разобрать, изучить. Переходите простым договором: а вот это давай-ка посмотрим в любках.
Договоритесь посмотреть в любках, что такое околица. В любках, значит, не сворачивая вам нос на сторону, не зверея, а помогая увидеть, как наносится удар. Для этого надо встать в стойку для прямого удара и быть в готовности. И наносить этот удар надо тогда, когда только почувствовал, что вот сейчас сможешь дотянуться до носа. Наносить надо очень по-настоящему, только легко. Но ваш товарищ должен сразу узнавать, что вы бьете настоящий удар. Если этого не будет, у него не произойдет узнавания опасности, и он пропустит ваше движение, поскольку изучает состояние для боя, а не для ловли мух.
Итак, противник стоит напротив, он не может гоняться за вами, но он будет наносить вам удар по носу каждый раз, когда ваш нос окажется на расстоянии досягаемости для его кулака. Поймите: вы впервые находитесь в таком состоянии, когда противник сделает именно то, о чем вы договорились, и именно то, что вы хотите изучить, чтобы отработать свои действия до совершенства. Попробуйте почувствовать наслаждение от такого состояния.
Затем, начинайте двигаться вне пределов досягаемости. Просто легонько походите влево-вправо, вперед-назад… Противник, как нацеленная ракетная установка будет разворачиваться вслед за вашим носом. Но вы постоянно будете чувствовать, что он не ударит, потому что вы вне этих пределов. В какой-то миг вы это очень отчетливо осознаете именно как пространство за какой-то чертой.
Осознайте это и поймите: уже одно то, что вы совершаете движения, которые заставляют противника двигаться в ответ, означает, что вы в бою, и вы уже в схватке внутри боя. Но вы еще не в ее ядре.
Как только понимание того, что вы уже рядом с противником и уже ведете схватку, придет к вам, приблизьтесь к той черте, за которой его кулак уже опасен, приблизьтесь вплотную. А потом медленно начинайте двигать свою голову как можно ближе к ней. Какое-то время и вы и ваш противник будете отчетливо осознавать - без шага ему не достать вас, но вдруг вы почувствуете, что ваш нос уже в пределах досягаемости. В этот миг плечо противника дернется, чтобы послать руку вперед.
Уберите нос, и он вернет плечо.
Подергайте его несколько раз таким образом, и у вас появится полнейшее ощущение, что вам хорошо знакомо это чувство. Именно чувство. Однако, если спросить вас, что же вы чувствовали в боях, когда убирали голову, то ответы, скорей всего, будут вроде: чувствовал опасность. Или: чувствовал летящий кулак.
Назовите сами все возможные ответы. Их очень важно сейчас перечислить, потому что они перекрывают саму возможность действительного понимания. Просто перечислите все, что только идет на ум. Лучше даже записать на бумажку, чтобы не забыть, а потом подумать, откуда к вам пришли подобные мысли. Они пришли исторически, то есть когда-то и где-то, а часто еще и от кого-то. И это все помехи простому видению. Для этой работы можно сделать перерыв, к примеру, поменяться для начала задачами с противником, а потом с ним и обсудить, откуда у вас взялась такая чувствительность, и что вы чувствовали.
А потом надо встать в это упражнение еще раз, снова вывести себя в то положение, в котором ваш нос прямо зудит от ощущения, что он залез за черту безопасности, и поиграть, то погружая его в это зудящее ощущение, то вынимая оттуда. И все это время надо оставаться с вопросом: что же я чувствую?
И чем дольше вы будете находиться в упражнении, тем отчетливее вы начнете понимать, что не просто чувствуете что-то. И не просто видите опасность, которая угрожает вам со стороны противника в виде вполне определенного кулака, готового ударить ваш нос. Вы начнете видеть, что вокруг противника есть какая-то тончайшая пленка, окружающая его словно кокон. Именно прикосновение носом к ней и дает то зудящее ощущение опасности, вызывающее желание убрать нос поскорей…
Эта пленка и называется Околицей.
В сущности, она - не более, чем слой сознания, точнее пары, как говорили мазыки. И она двойная в каждом месте - одна часть принадлежит вашему противнику. Как только он входит в состояние боя, он тут же раскидывает вокруг своего тела околицы. Это очень похоже на то, как снайпер готовится к засидке - он вымеряет всё пространство для стрельбы, ставит неприметные вешки точно на нужных ему расстояниях, чтобы впоследствии быстро настраивать прицел.
Вот так и любой боец прекрасно знает длину своих рук и ног. Его опыт позволяет ему с огромной точностью определять, когда противник входит в такую близость, что его можно наилучшим образом достать, и он запоминает те случаи, когда ему это удавалось. Запоминает, создавая вокруг себя искусственные кольца сознания, которые хранят память и знания. Эти кольца - как спусковые крючки: коснулся - и вызвал удар.
При этом любой боец видит эти метки в пространстве вокруг себя, и не видит… Вот такая хитрость. Мы всегда знаем, когда сумеем достать противника ударом, но не видим самих меток. Не видим просто потому, что это бы нам мешало в бою. Отвлекало. Задача метки - не мозолить глаза, а обеспечивать точность ведения боя. Поэтому метки пропадают из осознанной части восприятия, хотя и остаются постоянно видимы для той его части, что "чует". Любой боец видит свою околицу постоянно!
Но и противник тоже видит ее. Когда вы приближаетесь к противнику, готовому нанести удар, вы видите, откуда начинается опасность. И вы чуете ее носом или любой другой частью тела, по которой бьют. Вы видите, но не видите по той же причине: не надо загромождать свое зрение во время боя. Видеть надо главное, а подобное видение надо переводить в неосознаваемую часть восприятия.
Более того, вы накладываете поверх его видения околицы еще и свое видение его околицы, так создавая двуслойность этого явления сознания. При этом, как вы понимаете, ваши представления о том, где у противника проходит околица, могут быть не точны. Вы же не знаете действительной длины его рук и ног, а значит, и длины ударов. Поэтому в бою мы какое-то время заняты уточнением своих представлений о противнике. Если мы достаточно опытны, конечно. Или же, по крайней мере, должны быть этим заняты, если не хотим получать лишних повреждений.
Необходимо учитывать и то, что во время боя вы оба видите свои околицы, то есть те расстояния, на которых уверенно достанете противника. И оба видите его околицы, то есть те расстояния, с которых он достанет вас. Хорошо, если у вас равные тела. Но если у противника руки и ноги сильно отличаются от ваших, околицы перестают совпадать, и вам приходится во время боя все время помнить, где его околица, а где ваша.
И если, к примеру, он длиннее вас, вам приходится играть с тем, чтобы проникнуть внутрь его околицы, чтобы достать его своей, а по ней и нанести удар. Как вы понимаете, это уже сложная игра, и ею стоит заниматься, чтобы обрести мастерство.
Но в этой книге я ограничусь лишь тем, что сказал о возможности видеть околицу, как начальным уровнем обучения. Начните, все остальное придет само, просто потому, что вы будете использовать это знание в бою и думать о нем. Скажу больше, старики-мазыки умудрялись использовать видение околицы для того, чтобы очаровывать противника, отводя ему глаза или замутняя видение.
Как вы понимаете, если видишь околицу не просто как теплый воздух над огнем, а почти материально, становится возможным многое. Такое очарование называлось мороком. И я точно знаю, что и без мазыков многие одаренные бойцы овладевают искусством обморачивания противников. Особенно хорошо владеют этим люди, много дерущиеся на улице.