На мой взгляд, на периферии звезд без внимания не оставляли, поскольку таковых было немного. Возьмем шестидесятые годы. Один лишь периферийный игрок, голкипер Виктор Коноваленко, из горьковского "Торпедо" блистал в сборной. Когда он выступать закончил, ему предложили молодых вратарей тренировать, затем он работал директором Дворца спорта. Может быть, кому-то этого было и мало, но Виктор вырос в простой семье, в 14 лет пошел работать на автозавод. Он был скроен так, что не переживал завершение карьеры болезненно. Он остался в хоккее – это было главным. Запросы были невелики, он же жил на зарплату. И продолжал ее получать за свой тренерский труд. Таковы были советские реалии, распространявшиеся на большинство наставников, жизнь которых, могу сказать по своему опыту, была довольно сложной во всех отношениях. Да, тренеров уважали, но они все равно ходили по краю пропасти без страховки. Таковы особенности профессии".
Работу наставника в спорте, в искусстве вряд ли есть смысл сравнивать с обычной трудовой деятельностью. Здесь понятие "стабильность" можно расценивать если не как редкость, то уж явление не частое. И здесь у взрослых уже людей был на пути сложный процесс и отстранения от работы, и завершения карьеры. Правда, в Советском Союзе тренеров как перчатки не меняли. Это сейчас такая мода. Но долгожителей, то есть работавших в одном клубе, было не так уж много.
Мне приходилось разговаривать со многими тренерами – успешными, крепкими середняками, талантами, не сумевшими, в силу определенных обстоятельств, добиться высоких результатов, неудачниками. У каждого были свои подходы к работе, позиции и взгляды на хоккей, но они, так или иначе, вписывались в рамки советской школы. Но двух одинаковых наставников я не встречал никогда, у каждого тренера было что-то свое, фирменное. А вот обязанности у всех были, считайте, одни и те же. Тренеры отвечали не только за подготовку и результат, а решали массу самых разнообразных вопросов.
Однажды, во время товарищеского обеда, весьма острый на язык Дмитрий Богинов, наставник киевского "Динамо", сказал Николаю Эпштейну: "Ты вот живешь в Воскресенске как король. Что ни попросишь – все делают. А я тещу одного своего хоккеиста никак не могу в санаторий устроить…" Все, естественно, рассмеялись. А не менее остроумный Эпштейн тут же свой вопрос задал: "Дим, наверное, санаторий-то цэковский…" И не факт, что Богинов пошутил, а Эпштейн что-то шибко преувеличил. Ибо тренер обладал широкими возможностями, общаясь с партийными и советскими руководителями на местах, директорами крупных предприятий. Он был и помощник, и советчик, и добытчик. И самый главный ответчик.
"Нагрузка у каждого тренера команды мастеров, – всегда подчеркивает Виктор Тихонов, – колоссальная. У него практически не бывало времени на передышки. Даже отпуска получались короче, чем у игроков, поскольку накапливались различные дела. Команда – это сложнейший механизм, в нем постоянно что-то происходит, а тренер – первое лицо, если он допустит ошибку, чего-то не сделает, кого-то подведет, то это всегда отражается на климате в коллективе и качестве игры. Вернее, отражалось. Сейчас в хоккее живут по иным правилам".
Если говорить о тренерской текучке во времена СССР, то, как отмечалось выше, наставников освобождали от работы не так уж часто. Существовал некий водораздел. Руководители отдавали себе отчет в том, на что их команда способна. И в соответствии с этим ставили задачи. Главным для всех, кроме претендентов на медали, было не провалиться. Лидерам требовалось занять места на пьедестале, середнякам – побороться за 4-5-е место, а если повезет, то за бронзу. И не опуститься в подвал таблицы. Аутсайдер был обязан сохранить позиции в высшей лиге.
Чемпионом по увольнениям старших и главных тренеров можно без малейшего риска провозгласить московский "Спартак". Его возглавляли 25 наставников. В большинстве случаев их отстраняли от работы за "низкие" показатели. Что это такое? Партийные и советские руководители столицы видели в "Спартаке" клуб, который может не только составить конкуренцию ЦСКА, но и отодвинуть его на вторую позицию. Не умаляя достоинств Александра Новокрещенова, с которым "Спартак" в 1962 году впервые стал чемпионом СССР, надо сказать, что такая тенденция сформировалась, пожалуй, во время, когда спартаковцев возглавлял Всеволод Бобров. При нем команда в течение нескольких сезонов постоянно совершенствовала мастерство и в сезоне-67 уверенно завоевала золотые медали.
Но Всеволод Михайлович вскоре ушел из "Спартака". Говорили, что ему предложили вернуться в футбольный ЦСКА и восстановить в звании. Это было важно, поскольку, как известно, в СССР офицеры получали достойные пенсии. Евгений Зимин рассказал другую историю. В ходе победного для "Спартака" чемпионата руководство общества сулило за первое место златые горы. Бобров не скрывал это от игроков. Но, как это часто бывало в те заповедные времена, обещания выполнены были лишь частично. И тренер ушел в отставку потому, что не захотел иметь дело с непорядочными людьми.
В 1969 году "Спартак" возглавил Николай Карпов, тренер, как говорят, умевший работать с игроками. Он не стал ничего ломать, ибо понимал, что Бобров строил команду не на сезон, сохранил игроков, и "Спартак" выиграл золотые медали. Вскоре его отправили в отставку, поняв, что в сезоне 1969–1970 года успех повторить не удастся. И в команду приходит совсем молодой старший тренер Борис Майоров, спартаковцы становятся при нем серебряными призерами, дважды завоевывают популярный тогда Кубок СССР. Казалось бы, все в порядке. Тем более что Борис Александрович считался одним из наиболее перспективных наставников. Однако его приглашают в МГС "Спартак" и объявляют об освобождении из команды. Причем без объяснения причин.
Спустя шесть лет Роберта Черенкова пригласил в Москву первый секретарь МГК КПСС Виктор Гришин и назначил старшим тренером "Спартака". Спустя полтора сезона тренер на банкете поставил на место подвыпившего хоккеиста, который полез выяснять с ним отношения. На следующий день перед тренировкой Черенков объявил, что отчисляет из команды за оскорбление тренера Валерия Брагина. Но руководители общества посчитали, что наставник не имел права оказывать на игрока физическое воздействие. И отстранили его от работы. С формулировкой – "по собственному желанию". Произошло это в ситуации, когда "Спартак" шел на третьем месте в чемпионате СССР и его задачей в сезоне были бронзовые медали, которые в итоге и были завоеваны.
Борис Майоров, начинавший играть в "Спартаке" в 1956 году, обратил внимание на такую деталь: "В мои первые сезоны "Спартак" находился в чемпионате СССР на скромных позициях. И начальство к нам никогда не наведывалось. Оно начало появляться, когда команда прибавила". Вот и ответ на вопрос – тренерская чехарда в "Спартаке" от имперских замашек спартаковских начальников, мечтавших обойти ЦСКА. Но это было невозможно.
Повторюсь, никого не интересовало прошлое тренера. Каким бы он ни был великим мастером, с ним не церемонились. Мне не раз приходилось слышать, что Всеволод Бобров прекрасно относился к Борису Михайлову. Объясняется это не в последнюю очередь тем, что Михайлов, игрок на редкость самоотверженный, целеустремленный, был близок ему по духу. Помню, друг Всеволода Михайловича журналист "Вечерней Москвы" Владимир Пахомов рассказывал, что у Боброва был потрясающий спортивный характер, он терпеть не мог проигрывать. Неважно, были это настольный теннис, бильярд или еще что-нибудь. Он обязан был уйти победителем. И играл до тех пор, пока не выигрывал. Таким по духу был и остается Борис Михайлов. И надо бы уважительно относиться к великому мастеру, но у нас это не принято.
"Меня начали обманывать с первых же дней после завершения карьеры, – говорит Борис Михайлов. – Когда надо было, чтобы я быстрее закончил играть, сватали старшим тренером в молодежную сборную СССР. Потом, смотрю, носы воротят. Хорошо, предложили работать со СКА. Я, вообще, люблю Питер. И несколько раз соглашался тренировать армейцев. Возвращался, несмотря на то что со мной не всегда корректно расставались. Бывший президент ФХР Александр Стеблин пару раз меня обманывал. Например, давал гарантии, что буду работать со сборной России на Олимпиаде, но легко от своих слов отказывался. Причем делалось все за спиной".
В последний раз Михайлова сменил в СКА закордонный специалист Барри Смит. Для него создали хорошие условия. Но СКА как-то невнятно провел первый сезон в КХЛ. Состав был приличный, но сложно было что-то конкретное сказать о содержании игры. И это подтвердилось в серии матчей с московским "Спартаком", который выбил армейцев в одной восьмой финала плей-офф. Но Смит не исчерпал кредит доверия. Видимо, довлеет над владельцами имидж наставника, имевшего отношение к НХЛ.
Михайлова же отправили в отставку из новокузнецкого "Металлурга". В принципе, ничего особенного в этом нет. Подобные команды, имеющие скудный бюджет, постоянно стараются достичь сиюминутного успеха. Например, для "Металлурга" это было попадание в плей-офф. Ну, не вышло, и есть "стрелочник" – тренер. Проще всего сказать людям, дающим денежки, что наставник не справился. А все эти генеральные директора и прочие клубные боссы как бы ни при чем. Собственно, так было и в советские времена. С той лишь разницей, что во главе угла были не деньги, а трудности в подборе и сохранении игроков.
Были и курьезные истории, связанные с отставками. Многие недоумевали, почему отстранили от работы с горьковским "Торпедо" опытного наставника Дмитрия Николаевича Богинова, ветерана войны и кавалера боевых наград, человека интеллигентного, как говорили, дворянских кровей, но своеобразного – про него рассказывали, что до войны он связан был с преступным миром. Насколько это правда – не знаю. У Дмитрия Николаевича не спрашивал, но Николай Семенович Эпштейн, друживший с Богиновым, как-то сказал – и это было. Об этом писал в своей книге известный в семидесятые годы обозреватель "Советского спорта" Евгений Рубин: "…Богинов сын француженки, неизвестно как занесенной Гражданской войной в Россию, и русского отца, давшего сыну свою фамилию, но, кажется, никогда им не виденным. Он вырос на улице и к отрочеству успел стать своим в блатной среде нескольких городов, где был известен под кличкой Жид. Жил в Ленинграде, начал играть в футбол и приглянулся легендарному Михаилу Бутусову, тренировавшему местное "Динамо", но не проявил себя в спорте, так как угодил за решетку. Бутусов вытащил его из тюрьмы, и вскоре парень ушел на фронт. В разгар войны, не знаю, за какие грехи, его отправили в штрафной батальон. И лежать бы ему тогда в земле, как едва ли не всем остальным штрафникам, если бы его не вызволил легендарный командарм Рокоссовский, знавший его, запомнивший и взявший к себе шофером. Закончил войну Богинов капитаном, командиром танкового батальона. Как-то, когда я был у него дома, Богинов открыл ящик письменного стола, и там я увидел груду орденов и медалей, которые он никогда не носил…"
Так вот, в чемпионате СССР автозаводцы шли на втором месте, им предстояло принимать ЦСКА, и в случае удачи отставание от лидера могло сократиться до минимума. Естественно, руководители автозавода мечтали о победе, но этим не ограничились. Пригласили Богинова в партком и откровенно спросили, что нужно для того, чтобы обыграть армейцев. Вопрос, понятно, был наивным. Любой другой тренер отреагировал бы просто – объяснил людям, что с ЦСКА бороться невозможно. Но Дмитрий Николаевич, с его чувством юмора, поступил иначе. Не моргнув глазом, он сообщил собравшимся начальникам, что хоккеистам нужна хорошая форма. И те поверили, и понеслись в Москву гонцы.
С немалым трудом выполнили просьбу тренера, пригласили его в партком – вот, мол, все для вас сделали. И тогда Богинов сказал – надевайте эту форму и обыгрывайте ЦСКА, а нам пока сложно с ним бороться. Сцена была как в "Ревизоре". Понятно, в команде Дмитрий Николаевич не остался и дня. Мне не раз говорили, что все это выдумки. Но однажды я спросил Богинова, с которым поддерживал добрые отношения, правда ли, что такая история была на самом деле. И он, посмотрев на меня с хитрой улыбкой, ответил вопросом на вопрос – а как ты думаешь?
В советские времена рекордсменом по стабильной работе старших тренеров был ЦСКА. С 1947-го по 1974 год (с отлучкой на сезон в сборную СССР) – Анатолий Тарасов, потом три года Константин Локтев. И затем более четверти века Виктор Тихонов. Что касается Вячеслава Быкова, то это новая эпоха хоккея, с другими правилами игры. Не его убрали из ЦСКА, а он ушел в более состоятельный клуб. Говорят, что тренера уфимцы "купили". Но он имел полное право самостоятельно решать, где ему работать, это его личное дело. Другой вопрос – совмещение.
Причем здесь вряд ли возможно проводить параллели и делать сравнения. Тихонов был главным в сборной СССР, когда в ЦСКА были собраны лучшие хоккеисты. И вообще, все находились в стране, что называется, под полным контролем. У Быкова в Уфе была самая представительная по составу команда КХЛ, фаворит турнира. Однако такого созвездия, как в свое время в ЦСКА, не было. Вроде бы все ясно – параллельно работать со сборной и клубом крайне сложно. Тем более в олимпийский сезон, когда пришлось переключаться вместе с Захаркиным на национальную команду на довольно длительный срок. У Тихонова, кроме того, что при нем находилось с десяток лучших армейцев, если не больше, был классный помощник – Борис Михайлов. В общем, по логике вещей нужен был освобожденный тренер для сборной. Но руководству ФХР было сложно запретить совмещение.
Быков провел ловкий прием. Он сделал заявление, что его с Игорем Захаркиным, который еще и кафедрой хоккея в РГУФКе заведует, поддерживает руководство страны. Ну кто после этого скажет, что совмещение не лучший вариант. И что получилось на самом деле?
Сборная России впервые в истории не дошла до полуфинала на Олимпиаде в Ванкувере, уступив в четвертьфинале по всем статьям канадцам – 3:7. Впрочем, опасения насчет не слишком комфортного состояния сборной возникли до этого матча, поскольку вообще не слишком выразительно выглядела команда в Ванкувере. Произошло это при том, что состав у россиян был потрясающий, но имелись проблемы в организации игры. И это просчет, прежде всего, тренеров.
Потом мы увидели захватывающие поединки плей-офф розыгрыша Кубка Юрия Гагарина 2010 года. В финальной серии Восточной конференции "Ак Барс" победил "Салават Юлаев", который считался фаворитом, со счетом 4:2. Победил за счет более грамотного построения игры прекрасным тренером Зинетуллой Билялетдиновым. И снова специалисты отмечали, что Быков допустил некоторые просчеты.
Какие же должны последовать выводы? По логике вещей, тренеры могут подать в отставку. Быков и Захаркин сами этого не сделали. И руководство "Салавата Юлаева", посчитавшее бронзовые медали удовлетворительным результатом, хочет попытать счастья с ними еще раз. Очевидно, что теперь, кроме "золота", владельцев клуба ничто иное не устроит. А вот ярославский "Локомотив", показавший такой же результат, как и Уфа, от услуг Петра Воробьева отказался. Две тренерские отставки в сезоне – это нехорошо. Теперь ждут третьего. Игроков такие вещи нервируют. Они же не оловянные солдатики.
Поэтому, может быть, это и неплохо, что Быков остался. Надо дать человеку еще одну попытку. А то не дай бог кому-то пришло бы на ум обратиться к зарубежным наставникам. Их у нас и так перебор. И ничего особенного эти тренеры не представляют. Были Дэйв Кинг, Барри Смит, шума вокруг них подняли неимоверно много. И оба с задачами, мягко говоря, не справились. Но что мы видим! Финн Хейккиля не лучшим образом потрудился в Ярославле. Теперь он в Магнитогорске. Наверное, уральцы забыли про Кинга и не вспомнили, что в последний раз выигрывать золотые медали клубу помогал простой русский тренер Федор Канарейкин. Ну, и хозяева СКА вновь обратились к тренеру-иностранцу. Армейцев возглавил канадец Занатта. И с ним владельцы СКА, так сказать, промахнулись. Игра у армейцев в сезоне 2010–2011 не пошла, и тренера отправили в отставку.
Что касается оценки выступления сборной, то можно сказать, что Быков и Захаркин, скорее всего, не прочувствовали ситуацию. Это вообще-то не очень сложно было сделать. Надо было вспомнить Олимпиаду-2006 в Турине. Тогда сборная России, обыграв в прекрасном стиле канадцев в полуфинале, что называется, выпустила пар. И провалила полуфинальный матч против финнов, а потом по инерции уступила в поединке за третье место чехам. Поднялся шум, главным виновником оказался главный тренер Владимир Крикунов. Мол, он не сплотил наших звезд и вообще сработал неудовлетворительно. В Ванкувере наши хоккеисты сыграли хуже. И что, опять "стрелочник" тренер?
Может быть, стоит рассмотреть проблему глубже, глянув внимательнее на игроков, которые у нас находятся на уровне небожителей и вне критики? Причем не нужен никакой "полив". Нет смысла вспоминать про капризы, например, связанные с питанием, когда не понравилась нашим звездам еда в олимпийской деревне и лично Владислав Третьяк, президент ФХР, позаботился – нашел ресторан, где кормили прилично. Нужно посмотреть на вещи профессионально. У сборной России не шла игра, даже у самых лучших мастеров. И нечего на них лишнего навешивать. Никто не застрахован от поражений, надо просто делать выводы. На поверхности лежал пример Турина, на него все вместе внимания не обратили – ни хоккеисты, ни тренеры, ни руководство ФХР.
После двух олимпиад, написанных касательно россиян в основном под копирку, наверное, все ясно. Надо было бы провести серьезный разбор полетов, как это делали раньше, независимо от результата. В Москве на конференции национальной федерации подводили итоги сезона, отчитывались тренеры и так далее. У нас же в 2010 году отчетно-выборную конференцию ФХР вопреки здравому смыслу провели в феврале. Избрали президентом на безальтернативной основе Владислава Третьяка. Произошло это впервые в истории отечественного хоккея.
В свое время огромная роль в развитии хоккея принадлежала тренерскому совету Федерации хоккея СССР. Это были не просто посиделки для "галочки". На каждом заседании шел серьезнейший разговор о тех или иных важных вещах. Вырабатывалась концепция развития и совершенствования игры. Тренеры представляли свое видение на ту или иную тему. И сумма мнений давала, как правило, положительный результат. Но почему сегодня клубы не обращают внимания на тренерский Совет ФХР? Ответ на этот вопрос прост – своя рубашка ближе к телу. Нет же общих принципов работы, нет единого руководства, нет контроля сверху. И бояться, выходит, нечего, кроме того, что отправят в отставку за слабый результат. Это же никуда не годится. Сейчас как раз не хватает профессионального диспута о хоккее, о его развитии.