Тихонова ожидало еще одно тяжелое испытание. Все сильные уехали, заменить их было некем. А после того, как СССР рухнул, ЦСКА остался предоставленным самому себе, поскольку Министерство обороны не было готово финансировать хоккейный клуб. Но об этом чуть позже.
Журналисты, когда начались разговоры об отъезде в НХЛ, писали несусветную чушь о диктаторских замашках Тихонова, о том, как он забирал хоккеистов в армию. Но начнем с Хелмута Балдериса. Он пришел к Виктору Васильевичу домой в Риге вместе с отцом, когда тот еще только в ЦСКА собирался. Состоялся серьезный разговор, и Хелмут, тогда совсем молодой игрок, сам сказал, что опасается остановиться в росте. Он хотел прогрессировать, выступать за сборную СССР.
То есть решение о переезде в Москву, как подчеркивает Тихонов, принимал сам хоккеист. Что касается Сергея Капустина, то Виктор Васильевич на него и не рассчитывал. Он с ним встречался в межсезонье, но Сергей от перехода в ЦСКА отказался.
Тихонов ушел в отпуск, отдыхает на Пицунде, вдруг звонит Вячеслав Иванович Колосков.
– Виктор Васильевич, мы вам нового игрока присмотрели.
– Кого? – спрашиваю.
– Капустина.
– Да я с ним недавно разговаривал, парень сказал, что остается в "Крыльях".
– А теперь согласился.
Никого Тихонов в ЦСКА на аркане не держал. Не захотел остаться Балдерис – уехал в Ригу, Капустин перешел в "Спартак". Был в составе армейцев горьковчанин Михаил Варнаков. Его призвали в СКА МВО, но Тихонова попросили, чтобы он этого парня взял в ЦСКА. Варнаков отыграл сезон, стал чемпионом СССР. Потом пришел, поблагодарил и сказал, что остаться не может, ибо дал слово вернуться в "Торпедо". И вернулся!
Никаких проблем не было с переходом в ЦСКА Сергея Макарова и Вячеслава Быкова, Кроме того, Виктор Тихонов специально подчеркивает, что, если бы он не взял из Ленинграда Николая Дроздецкого, Алексея Касатонова, Алексея Гусарова, Евгения Белошейкина, они бы остановились в росте. С каждым требовалась серьезная индивидуальная работа, надо было убедить игроков, что требуется тяжелая работа. Потом молодые люди в свободное время могли позволить себе расслабиться, нарушить режим. И искоренением подобных привычек приходилось заниматься. Алексей Касатонов всегда отмечает, что решение перейти в ЦСКА сыграло в его судьбе решающее значение, как и в судьбе Алексея Гусарова.
– Был не простой момент, когда молодые стали звездами, – рассказывает Тихонов. – Они начали конфликтовать между собой. Те же Фетисов и Макаров. Мне, естественно, приходилось вмешиваться в их перепалки. Но многое тут было построено на эмоциях. На мой взгляд, ситуация была совсем не катастрофической, хоккеисты спорили не за блага, а за лидерство в команде. И на игре это не отражалось. Потом прошло время, и все встало на свои места. Безусловно, какие-то проблемы были, без них ни один клуб не обходится. Мог кто-то выпить, подраться – молодые же. Но я не буду называть фамилии, ибо все в далеком прошлом – и это не вполне корректно с моей стороны. К тому же подобные вещи происходили практически в каждом клубе. В хоккей ведь не белоручки играют, а ребята, как правило, из простых семей. Задиристые, если хотите, шпанистые.
Позиция тренера представляется разумной, тактичной. Мало что в жизни с людьми случается. Важно, чтобы они все поняли, пусть даже гораздо позже. Не секрет, сложно это сделать. Мудрость только с возрастом приходит, да и то не ко всем. Есть люди упертые, озлобленные, думающие, что умнее их никого нет.
И надо в оценке тех или иных вещей быть объективным, не концентрировать внимание влиятельных людей, которые по-прежнему к звездам прислушиваются, на выгодных для тебя условиях. У взрослого человека должна быть достойная, взвешенная позиция.
И уж совсем ни к чему забывчивость. Возьмем, например, время, когда в ЦСКА офицерские звания присваивали. К Тихонову подходили игроки и говорили – Виктор Васильевич, а скоро ли мне присвоят звание капитана, майора. Значит, хотели. А потом, когда ситуация изменилась, те же люди на каждом углу кричали – да на хрен она мне была нужна, эта армия. И, конечно, "поливали" сборы.
– Я сто раз объяснял, что не закрывали игроков специально, но все бесполезно. Был период, когда говорили ведущие, что сидели на сборах взаперти 12 месяцев. Странно, что они забыли про отпуск, который длился полтора месяца. Потом пару недель мы работали в Москве, и все жили дома. Да, игроки сборной СССР находились на сборах дольше. Но они готовились к поездкам за границу – на товарищеские игры за океан сразу после приза "Известий", на чемпионаты мира и Олимпиады, и там, выходит, "взаперти" сидели. Никто от этих поездок не отказывался. Помню, после чемпионата мира сборная должна была сыграть несколько игр в Японии. Говорю ведущим игрокам – не ездите, отдохните, побудьте дома. Нет, все поехали. А кто в сборную не попадал, в паузах на сборах не сидели безвылазно.
Мне казалось по меньшей мере странным, когда хоккеисты говорили, что их держат взаперти. Да, приходилось довольно надолго отлучаться из дома, но не только им, но и тренерам, обслуживающему персоналу. Жаль, что звезды не вспоминают, как о них заботились, как их любили в стране, какими они были популярными. Они не были оторваны от повседневной жизни. Команда встречалась с известными артистами, например у нас в гостях бывали Иосиф Кобзон, Геннадий Хазанов, Георгий Вицин, Евгений Моргунов. Мы бывали на спектаклях в "Современнике", причем с игроками находились и их жены, подруги. Все это оставляло прекрасное впечатление, способствовало снятию напряжения. Кроме того, у хоккеистов было просто классное питание, они имели автомашины, квартиры, зарплаты повыше, чем у иных директоров предприятий. Плюс всенародное признание. Помню, одна старушка, увидев Фетисова, на колени перед ним встала.
Тихонову не раз ставили в вину, что он выжимал из хоккеистов все соки, мол, нагрузки запредельные. Он отвечал – не запредельные, а высокие и необходимые для того, чтобы в течение карьеры показывать высокие результаты. Однажды я разговорился с известным московским хоккеистом, заслуженным мастером спорта Виктором Тюменевым, игравшим в "Крыльях Советов" и "Спартаке", в финском клубе ТПС. Когда мы коснулись темы нагрузок, он вспомнил, как впервые попал на сборы в национальную команду к Виктору Тихонову: "Мы довольно долго тренировались на юге. И к концу сбора я еле ноги волочил. Я не понимал, зачем нужны такие запредельные нагрузки. Ибо до этого в командах, где я играл, так тяжело не было. Потом начался чемпионат СССР, проходит какое-то время, и мои партнеры "садятся", а я, как говорят, в порядке. Вот этот фундамент был заложен летом на юге. Позднее пришел опыт, и я понял – чем больше нагрузки в подготовительный период, тем дольше ты находишься в оптимальном состоянии в ходе сезона, а когда устаешь, то быстрее восстанавливаешься". Кстати, и в 35 лет Тюменев не собирался завершать карьеру, просто пришедший в ТПС Владимир Юрзинов решил омолодить команду. И Виктор поиграл еще в Швеции и Австрии.
А посмотрите, как долго играли "замученные" Тихоновым звезды Вячеслав Фетисов, Алексей Касатонов, Игорь Ларионов, Вячеслав Быков, Андрей Хомутов, Сергей Зубов. Именно Тихонов заложил фундамент для Сергея Федорова, который в 39 лет классно отыграл в сборной СССР на чемпионате мира-2008. И в сезоне 2008–2009 года оставался одним из самых ценных игроков "Вашингтона", заявил, что собирается выступать дальше. И сыграл в сезоне 2009–2010 года за клуб "Металлург" (Магнитогорск) в КХЛ. Что же касается тех, чья карьера оказалась короче, то и этому в большинстве случаев есть объективные причины. Не хочется называть фамилии, но были игроки, которые не хотели трудиться и быстро выдыхались, были и любители "выпить-закусить", и они сгорели быстро. И это дело обычное, связанное с характером. Не секрет, что он играет огромную роль в становлении игрока. Можно по-разному относиться к нашим звездам, но все они поднялись на вершины мирового хоккея не только за счет таланта. Они все, как один, великие труженики – Анатолий Фирсов, Борис Михайлов, Борис Майоров, Александр Мальцев, Валерий Харламов, Валерий Васильев, Вячеслав Фетисов, Сергей Макаров, Владимир Крутов, Игорь Ларионов, Алексей Касатонов…
По мнению Тихонова, игроки, выступающие в НХЛ, подчеркивают свою свободу. Да, есть 82 игры в регулярном сезоне и плей-офф, а потом человек все лето предоставлен сам себе. Вот и у нас теперь поздно начинается подготовка. Мы как бы копируем в чем-то НХЛ, как бы приближаемся к этой лиге. Но движение в этом направлении не должно быть слепым. Надо отдавать себе отчет в том, что у нас никогда не получится НХЛ, да это и не нужно. За океаном собраны сильнейшие игроки, которые быстро набирают форму и весь сезон играют, там почти нет тренировок. В России же почти нет игроков такого уровня, поэтому, наоборот, надо уделять максимум внимания учебно-тренировочному процессу. Никто не возражает, что у НХЛ есть лучшее, и надо этим опытом пользоваться. Но не стоит забывать о своих традициях.
– Нехорошо, когда народу все подряд подается как прогресс, – считает Тихонов. – Болельщик доволен, есть надежда, что лучше будем играть. Но надежда, по моему мнению, призрачная. Если американцы и канадцы летом за собой следят, потом в лагере, причем платном, каждый готовится самостоятельно, то наши так горбатиться не будут. Вот прошли первые сезоны КХЛ. Я не раз задавал вопрос, почему как никогда высоким был травматизм. Это связано с тем, что мышечный аппарат к повышенным нагрузкам не подготовлен. Природу-матушку не обманешь. Я далек от того, чтобы навязывать свое мнение. Просто у нас в российском хоккее картина такая.
Самой большой проблемой в середине 80-х годов стал уход из большого хоккея Владислава Третьяка. Ситуация была сложная, более всего психологического свойства. После Олимпиады в Сараево Третьяк сказал, что мог бы остаться при условии, если он будет между матчами, не считая, конечно, поездок, жить дома. Дело понятное, жена, дети, он ведь мало внимания семье уделял. Но Тихонов не мог уступить даже такому гиганту, за которого не было никаких причин опасаться, он человек во всех отношениях трезвый, уравновешенный, мог бы играть и "из дома". Но есть дисциплина, командный распорядок один для всех, без исключений. И Владислав играть закончил.
Негативную роль в период, предстоящий отъездам хоккеистов в НХЛ, сыграла пресса. Шла так называемая перестройка, государство изрядно пошатывало, стало возможным высказывать критические точки зрения. Однако конструктивного было мало. Что касается хоккея, то здесь вообще все лежало на поверхности. Ну, звезды решили уехать в НХЛ. Тихонов лично помешать им не мог, поскольку ничего не решал. Игроки ЦСКА Вячеслав Фетисов, Игорь Ларионов начали выступать с критикой в его адрес. С первой же публикации стало понятно, чьи слова произносят игроки. Уж больно гладко и остро излагали они суть проблемы, как опытные профессионалы пера.
Надо спокойно посмотреть на вещи. Люди, способные заработать большие деньги, получили такую возможность. И хорошо, что они правильно оценили себя. Им надо было во что бы то ни стало уехать в НХЛ. И это их право – распоряжаться своей судьбой. Поэтому даже тогда неуклюже выглядели ссылки некоторых хоккеистов, заявлявших, что главное для них – поиграть на самом высоком уровне, проявить себя. Надо было просто сказать – мы едем за деньгами, о которых в Советском Союзе и не мечтали. И не делать "крайним" Виктора Тихонова, который ни разрешить, ни запретить отправиться за океан не мог.
Да, он мог сказать, что не хочет терять игроков, но это ничего не значило. Если уж быть точным, то Тихонов, по его словам, дважды подписывал заявления Фетисову, Ларионову и Крутову. Но над ним находились серьезные структуры, например Главное политическое управление Минобороны СССР. Сложно было уехать при советских правилах. Это был другой уклад жизни. И нет смысла тренера осуждать.
– Мог ли руководитель среднего звена в середине восьмидесятых годов самостоятельно отправить какого-то сотрудника на работу за рубеж? – рассказывает Тихонов. – Да никогда в жизни. Один из хозяев "Нью-Джерси" Лу Ламорелло, когда мы за океаном играли с этим клубом, встретился со мной после матча и говорит: "Виктор, оставь мне Фетисова. Он у нас на драфте. Было бы здорово, чтобы он здесь выступил". Ну что я ему мог ответить: "Лу, представь себе, что ты приехал в Москву с Уэйном Гретцки. И я попросил тебя отпустить его на время в ЦСКА. Ты ведь мне его не отдашь. И это твое решение. А надо мной, кроме полковников, еще и генералы, и все Министерство обороны СССР, и еще – ЦК КПСС. И, между прочим, Фетисов офицер советской армии". Ну, посмеялись мы с ним тогда, думаю, все он понял.
Сразу же после этого иду в раздевалку, а навстречу мне посол СССР в США Юрий Владимирович Дубинин: "Виктор Васильевич, вы не против того, если я ребят поздравлю?" Пришли, он поздравил игроков и спросил, есть ли вопросы. Фетисов тогда сказал, что хотел бы играть за океаном. Дубинин ответил, что переговорит с министром обороны. Приехали в Москву. Прихожу на тренировку, а мне говорят, пришел Фетисов, бросил вещи и заявил – я больше в ЦСКА не играю! Ну, что тут поделаешь. Полтора месяца его не было. Потом пришел и сразу попросил, чтобы его вернули в основной состав.
А что писали про эту историю, да и вообще про меня, – кошмар. Обвинили во всех смертных грехах, благо я решил не опускаться до разборки с этой компанией. Мощно поливали в "Огоньке". Как выяснилось, с подачи его руководителя Виталия Коротича. Я встретился с автором статьи и предложил провести серьезный цивилизованный диалог, сказал, что готов на все обвинения ответить. И быстро понял, что он к такому разговору не готов, да он ему и нужен не был. Поскольку, как сам сказал, отношения к спорту не имеет, а просто выполнил задание главного редактора. Я аккуратно на него наседаю – статья, мол, для меня оскорбительная. Вы представили позицию одной стороны, дайте возможность высказаться и другой. Тогда он предложил – давайте встретимся после чемпионата мира 1989 года. Чем руководствовался? Скорее всего, думал, что мы проиграем, поскольку ситуация была сложнейшая, и я тихо уйду в сторону. Но сборная СССР, в которой, кстати, на ведущих ролях были и Фетисов, и Ларионов, завоевала золотые медали, обыграв в решающем матче потрясающую по составу команду Канады, за которую играли Стив Айзерман, Брайан Беллоуз, Марк Мессье, Скотт Стивенс.
Надо отдать должное хоккеистам. Они не перенесли непростые взаимоотношения с Тихоновым на лед. Собственно, это свойственно большим мастерам – работать с полной отдачей.
Естественно, встреча с журналистом не состоялась. Что же касается Коротича, то этот великий демократ в 1992 году уехал в Америку. Жаль, ему бы посмотреть, в каких условиях я в ЦСКА работал. Время прошло и все расставило по местам. Ситуация изменилась. И многие, поняв, что теперь можно в России заработать, вернулись. Тот же Игорь Ларионов в СКА идеи НХЛ до недавнего времени проводил. Увы, как мы знаем, правление заокеанского специалиста Смита ни к чему путному не привело. Дважды СКА проваливался в первом раунде плей-офф. И дело кончилось закономерной отставкой Барри Смита. Непонятно, чем руководствовались владельцы СКА, когда его приглашали. Ведь не выдающаяся личность.
По мнению Тихонова, вообще крен к иностранным специалистам себя оправдывает далеко не всегда. Он считает, что нужно больше заниматься подготовкой своих тренеров, больше доверять им. Давать возможность спокойно работать и не менять, как перчатки. В принципе, это на все сто процентов правильная точка зрения. Российский хоккей имеет свои особенности, как, впрочем, и жизнь российская, и менталитет, и ее уклад. Разобраться в команде и каждом игроке в отдельности может с куда большим успехом не иностранец и не российский тренер, просто говорящий по-русски, а русский, который в известной степени такой же, как его молодые подопечные. Только опытнее и, стало быть, мудрее.
Однако вернемся к концу восьмидесятых годов. По-человечески понять лучших игроков было можно. Они прекрасно знали, сколь высоко ценят труд профессионалов в НХЛ. Хоккеисты понимали, что могут за океаном адаптироваться. С этим не поспоришь. И, наверное, надо было аккуратно помочь им уехать. Но в ЦК КПСС к распаду СССР были руководители, не понимавшие, что процесс необратим. Собственно, они много чего не понимали. И думать не хотели, анализировать ситуацию. И не надо было много ума для того, чтобы поднять зарплату игрокам, увеличить премиальные. Если бы это произошло, возможно, что массового бегства за океан не было бы. Но ехали потому, что здесь нечего было терять. Кроме того, разваливалась страна. И игроки это тоже понимали.
Что имели хоккеисты в СССР? В шестидесятые и семидесятые годы – почти ничего. За победы на чемпионатах мира и олимпиадах им выплачивали смешные премиальные. За золотые медали Олимпиады в Калгари хоккеистам пообещали выплатить по 1200 долларов, так председатель Спорткомитета Грамов заявил. И за эти премиальные пришлось биться. Потом сказали, что сумма может быть урезана до 400 долларов. Пришлось тренерам идти к председатею Спорткомитета СССР Марату Грамову объяснять, что игроки все знают. И он со скрипом согласился. А когда играли со сборной звезд НХЛ два матча, которые назвали "Рандеву-87", пообещали за победу какие-то копейки.
В первом матче 11 февраля наши хоккеисты уступили – 3:4. Тихонов тогда сказал – лучше уж совсем не платите. Потом ему пришлось срочно встречаться с заместителем председателя Спорткомитета Вячеславом Гаврилиным, писать служебную записку. Ответ пришел мгновенно – гарантировали выплатить по 300 долларов, если сборная выиграет второй матч с разницей не менее чем в две шайбы. Выиграли 13 февраля – 5:3.
Мизерные по нынешним меркам деньги. А между прочим, против сборной СССР играли асы хоккея. Напомню состав двух звеньев: Клод Лемье – Марио Лемье – Мишель Гуле, Яри Курри – Уэйн Гретцки – Марк Мессье. Согласитесь, комментарии здесь излишни. Мы играли против сборной мира, в которой были канадцы, американцы, финны, шведы.
– Скажу откровенно, – подчеркивает Виктор Васильевич, – что я тогда разозлился. И после этого заранее расписал премиальные на весь следующий олимпийский сезон. Руководство согласилось. Прошло время, завершился чемпионат мира. Вдруг звонит Анатолий Михайлович Кострюков – у нас финансовая проверка в управлении хоккея, спрашивают, на каком основании мы заплатили по 1200 долларов игрокам? Я ему говорю, Анатолий Михайлович, пусть посмотрят, чья виза стоит на документах по Олимпиаде, и они вас в покое оставят. Дело в том, что разрешение на выплату было согласовано в ЦК КПСС, и на документах стояла подпись одного из руководителей государства.
Работа в ЦСКА – как под куполом цирка без страховки. Когда Тихонова доставали по поводу отъездов в НХЛ, он одному журналисту говорил – чтобы квартиру получить, надо писать рапорт на имя начальника ЦСКА, потом он идет с ним в спорткомитет СССР, там все визируется, пишется рекомендация. Потом с документами необходимо идти к министру обороны, который руководство каждый год принимал. И на этом уровне ставилась решающая подпись. С машинами было проще, бывало, и одну за другой давали. Игроки их продавали, но пользоваться этим, чтобы говорить о них негативно, я бы не стал. Такая жизнь у нас была незатейливая, люди о семьях думали.