От "неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности" (Observer), который "неизменно доказывает, что литература - лучший наркотик" (Spin), - новое подтверждение того, что "с возрастом Уэлш не смягчается, а, наоборот, крепчает" (Spectator). Итак, Терри Лоусон, уже знакомый нам по роману "Клей", снова в деле! Опытного таксиста и звезду видеокомпании "Порокко-барокко" не остановят ни бушующий в Эдинбурге ураган Мошонка, ни американский панк-бизнесмен с ирокезом на голове, ни гангстеры с полицией, ни чрезвычайное происшествие в массажном салоне "Свободный досуг"…
Содержание:
Часть первая. Предмошоночная невинность 1
Часть вторая. Ураган Мошонка 9
Часть третья. Послемошоночная паника 14
Часть четвертая. Послемошоночное восстановление 36
Часть пятая. Послемошоночное общество - (Четыре месяца спустя) 54
Благодарности 78
Примечания 78
Ирвин Уэлш
Тупая езда
Робин Робертсон - эта езда была совсем не тупой…
Интеллектуал - это человек, который нашел
в жизни нечто более интересное, чем секс.
Олдос Хаксли
Часть первая. Предмошоночная невинность
1. Будни водителя такси
- Ни за что не просечешь, кто тут давеча ко мне в кэб забрался.
Это Джус Терри Лоусон, его крепкое туловище упаковано в зеленый флуоресцентный спортивный костюм. Буйные кудряшки бешено взметаются вверх, когда из открытых дверей аэропорта на стоянку такси вырывается порыв ветра, разбиваясь о защитный барьер из плексигласа. Терри потягивается, широко зевает, и рукава его куртки задираются, обнажая на запястьях золотые цепочки, а на предплечьях - две татуировки. На одной из них похожая на слайсер для яиц арфа и надпись "ФК "Хиберниан" 1875" вокруг нее. С другой окружающим развязно подмигивает огнедышащий дракон и призывает их, как гласит выгнутая снизу надпись, "ПУСТИТЬ СОКИ".
Его приятель Толстолобый - тощий, астматического вида мужчина - бросает на него безучастный взгляд. Закуривая, он пытается прикинуть, сколько раз успеет затянуться, прежде чем ему придется иметь дело с надвигающейся толпой авиапассажиров, которая толкает свои заваленные багажом тележки в его сторону.
- Мудила этот из телика, - продолжает Терри, почесывая яйца через полиэстер.
- Какой еще?… - бормочет Толстолобый, оценивая гору чемоданов многочисленной азиатской семьи.
Он надеется, что их обгонит вышагивающий следом мужчина и тогда Толстолобому не придется грузить всю эту поклажу. Пускай Терри с ними разбирается. Длинное кашемировое пальто на мужчине расстегнуто, из-под него выглядывает темный костюм, белая рубашка и галстук, он носит очки в черной оправе и, что совсем уж странно, ирокез.
Мужчина неожиданно вырывается вперед толпы, и вот Толстолобый уже воспрял духом. Но тут мужчина останавливается как вкопанный и смотрит на часы, пока азиатская семья, прокатившись мимо, сыпью покрывает Толстолобого.
- Пожалуйста, пожалуйста, побыстрее, пожалуйста, - упрашивает глава семейства, а в ограждение вдруг картечью начинает биться дождь.
Терри наблюдает, как его друг надрывается с чемоданами.
- Да этот стендап-комик, с Четвертого канала. Он еще фачил эту пташку, как ее там, сочная такая. - Он обрисовывает в воздухе песочные часы и встает за ограждение, чтоб не промокнуть.
Пока Толстолобый тужится с чемоданами и хрипит, Терри наблюдает, как нелепая прическа мужчины в очках и длинном пальто разлетается во все стороны на ветру, а пальцы, вбивая цифру за цифрой, мутузят телефон. Терри понимает - где-то он его уже видел, в группе, что ли, он какой играл. Он также замечает, что мужчина старше, чем можно было подумать по прическе. Внезапно появляется его затюканный помощник, коротко стриженный блондин с напряженным лицом, и опасливо встает рядом.
- Мне очень жаль, Рон, но машина, которую мы заказывали, сломалась…
- Исчезни! - рявкает бизнес-панк (как его уже мысленно окрестил Терри) с американским акцентом. - Я возьму это долбаное такси! Проследи, чтобы мои чемоданы доставили в номер.
Даже не взглянув на Терри через розоватые линзы своих очков, бизнес-панк забирается на заднее сиденье такси и с силой захлопывает дверь. Его пристыженный помощник не издает ни звука.
Терри садится в машину и включает зажигание.
- Куда катим, шеф?
- Что? - Бизнес-панк смотрит на скрываемый копной кудряшек затылок поверх своих фотохромных очков.
Терри разворачивается в кресле:
- Куда. Бы. Вы. Хотели. Чтобы. Я. Вас. Отвез.
Бизнес-панк понимает, что этот кудрявый таксист разговаривает с ним как с ребенком. Гребаный Мортимер, не может ни за чем уследить. Вот уж влип так влип. Он сжимает ремень безопасности. Напряженно сглатывает:
- Отель "Балморал".
Аморал!
- Хороший выбор, приятель, - произносит Терри и прокручивает в голове список своих сексуальных приключений в этом отеле, которые обычно выпадают на два коротких промежутка в году; по части гарнира к его обычному рациону из мохнаток на районе и заезженных порноактрис нет ничего лучше, чем Эдинбургский международный фестиваль в августе и Хогманай . - И чем же ты промышляешь?
Рональд Чекер привык, что его узнают. Он не только крупный застройщик, но и звезда реалити-ТВ, хорошо известный по успешному шоу "Продажи". Отпрыск богатой семьи из Атланты, выпускник Гарварда, он пошел по стопам отца и занялся недвижимостью. Рон Чекер никогда не был близок с отцом и потому широкими связями старика пользовался с особой корыстью. Вот так сын стал успешнее отца и вырвался из "солнечного пояса" США на мировой рынок. Рон решил, что предложит телеканалам шоу, в котором предстанет эдаким молодым южанином, панкующим Дональдом Трампом, чье шоу "Кандидат" пользовалось заметным успехом. Друг Рона, стилист, придумал ему образ с ирокезом, а сценарист с телеканала придумал слоган: "Яйца в бизнесе нужны". Теперь "Продажи" транслируются на весь мир, идет уже третий сезон, и Чекер знает, что в Британии его тоже показывают. Смутившись, он спрашивает у таксиста:
- Вы "Продажи" не смотрели?
- Вживую - нет, но я знаю, о чем речь, - кивает Терри. - Клип на "Smack Ma Bitch Up" был чересчур лихим, но некоторые пташки такое любят. Шоб пожестче, ну ты врубаешься. Нет, я, конечно, не сексист, ничего такого. Дамы в своем праве. Они изъявляют желание, ты его удовлетворяешь, так ведь и поступают настоящие джентльмены, верно, приятель?
Чекер с трудом понимает этого таксиста. В ответ ему остается только просипеть:
- Да уж.
- Сам-то ты женат, приятель?
Чекер ошарашен, он не привык, чтобы незнакомцы вроде этого простого шотландского таксиста так самонадеянно с ним разговаривали. Он уже собирается отрезать: "Не твое дело", но вспоминает, что команда пиарщиков настойчиво советовала ему вернуть расположение публики после фиаско в Нэрне. При застройке уничтожили небольшую прибрежную пещеру, снесли пару вилл из списка охраняемых объектов и переселили редких гнездящихся уток. Но вместо того чтобы порадоваться новому гольф-клубу, квартирам и рабочим местам, большинство жителей не одобрило все эти начинания.
Загнав оскорбленные этим вторжением в личное пространство чувства в мрачную улыбку, Чекер отвечает:
- Разведен, трижды, - и с какой-то озлобленностью припоминает Сапфиру, свою третью жену, затем - с острой, мучительной болью - Марго, свою первую.
Он пытается вспомнить Монику, недолго исполнявшую обязанности в промежутке, но ему едва удается вызвать ее образ в памяти, что одновременно веселит его и пугает. В голове мелькает только осклабившееся лицо адвоката да семь жирных нулей. Для мужчины, которому через год еще только исполнится сорок, три - это тревожная статистика.
- Опа! Знакомо! - понимающе бросает Терри. - С тем чтобы их подцепить да повозить их хорошенько, у меня никогда проблем не было, - торжествующе заливается он. - Мой Верный Друг, - доверительно похлопывает он себя между ног, - работает без выходных, это я тебе без всяких говорю! Без этого никуда, верно, приятель? - Терри расплывается в улыбке, ну а Чекер наслаждается тем, как его спина растекается по жесткому сиденью, такому удобному после всех этих нескончаемых путешествий в представительских самолетах и лимузинах. - Всегда есть несколько на выбор, естессно, но… сам знаешь, чего это стоит! Самое страшное - это влюбиться. Начинаешь врать себе, что всю оставшуюся жизнь будешь пялить только эту пташку, и никого боле. Но против природы не попрешь. Через несколько месяцев блудливый глаз и горящий дрын снова вступают в игру! Железно!
Чекер чувствует, как к щекам приливает кровь. В какую, черт возьми, новомодную геенну вверг его Мортимер? Сначала из-за технических неисправностей в "лир-джете" ему пришлось лететь унизительным регулярным рейсом, а теперь еще и это!
- Для меня всякие там церемонии остались в прошлом. - Терри понижает голос и резко оборачивается. - Слушай, приятель, если тебя интересуют местные закоулочки, только скажи. Я тот, кто тебе нужен. Могу подогнать все, что захочешь. Чисто так, к сведению!
Рон Чекер едва улавливает, о чем человек за рулем говорит ему "чисто так, к сведению". Этот придурок в самом деле не догадывается, кто я! Однако сквозь захватившую его волну презрения к этому таксисту пробивается что-то еще: Рональд Чекер чувствует смутное возбуждение оттого, что он плывет по течению, что он, совсем как в студенческие годы, снова стал путешественником, а не избалованным туристом в бизнес-классе. И как же хорошо его спине на этих негнущихся сиденьях! К своему удивлению, Чекер признает, что какая-то его часть, та, что оказалась на свободе после недавнего развода, наслаждается происходящим вокруг! Да и почему бы ему не наслаждаться? Вот он мчится вперед, совершенно один, вдали от бездарных подхалимов вроде Мортимера! Разве должны его давить и ограничивать чужие представления о том, кто такой Рональд Чекер? Разве не здорово ненадолго почувствовать себя кем-то другим? А тут еще и спина! Возможно, сейчас самое время дать зеленый свет.
- Благодарю… вас…
- Терри, дружище. Терри Лоусон, но все зовут меня Джус Терри.
- Джус Терри… - Чекер взвешивает это имя на языке. - Что ж, рад знакомству, Джус Терри. Я Рон. Рон Чекер.
Он пытается в зеркале заднего вида разглядеть на лице таксиста хотя бы какие-то признаки узнавания. Ни намека. "Этот клоун настолько поглощен своей жалкой, пустой жизнью, что и в самом деле не имеет ни малейшего представления о том, кто я такой". Но в Шотландии с Ронни такое уже случалось, во время катастрофы в Нэрне.
- Ты зацени-и-и! - ревет Джус Терри, увидев стоящую на переходе вполне заурядную, с точки зрения Чекера, молодую женщину.
- Да… очаровательная, - неохотно соглашается Чекер.
- У меня от этой мохнатки уже пожар в штанах!
- Точно… Послушай, Терри, - начинает Чекер, почувствовав внезапный прилив вдохновения, - мне нравятся эти кэбы. Здесь очень удобные сиденья для моей спины. Я бы хотел нанять тебя на эту неделю. Покатаешь меня по городу, покажешь несколько туристических мест и отвезешь на пару деловых встреч к северу от города. У меня кое-какие переговоры на винокурне в Инвернессе, к тому же я люблю поиграть в гольф. Несколько раз нужно будет заночевать по пути - в самых лучших отелях, разумеется.
Терри заинтересован предложением, но качает головой:
- Прости, чувак, у меня все смены расписаны.
Чекер не привык к несговорчивости в других, он воспринимает этот ответ с недоверием.
- Я заплачу тебе в два раза больше, чем ты зарабатываешь в неделю!
В ответ на него смотрит широкая улыбка, обрамленная копной кудряшек.
- Ничем не могу помочь, парнишка!
- Что? - Голос Чекера скрипит от отчаяния. - В пять раз! Скажи, сколько ты получаешь в неделю, и я дам в пять раз больше!
- Сейчас самое жаркое время в году, чувак, такая беготня перед Рождеством и Хогманаем - хуже, сука, чем во время фестиваля. Я делаю по две тонны в неделю, - врет Терри. - Сомневаюсь, что ты заплатишь тысячу за то, чтобы тебя просто покатали на такси с неделю!
- Считай, что мы договорились! - рычит Чекер, лезет в карман и достает чековую книжку. Размахивая ею перед затылком Терри, он орет: - Мы ведь договорились?
- Слушай, чувак, дело же не только в деньгах; у меня есть постоянные клиенты, они на меня рассчитывают. Другой род деятельности, сечешь? - Терри оборачивается и похлопывает себя по носу. - Говоря по-деловому, нельзя действовать в ущерб основному бизнесу ради единовременной выгоды. Нужно заботиться о длительных деловых отношениях, приятель, стабильном финансовом потоке и не ввязываться в сторонние проекты, какими прибыльными бы они ни казались в ближайшей перспективе.
В зеркале заднего вида Терри видит, что Чекер задумался над услышанным. Терри доволен собой, хотя он всего лишь цитировал слова своего друга, Больного, снимающего порнофильмы, в которых Терри время от времени участвует.
- Но я могу предложить…
- Я все равно вынужден отказаться, приятель.
Чекер поражен. И все же в глубине души он чувствует: в этом таксисте что-то есть. Возможно, это "что-то" как раз то, что ему нужно. Эта мысль вынуждает Рональда Чекера выдавить из себя слово, которое не слетало с его губ с тех пор, как он закончил младшую школу:
- Терри… пожалуйста… - Чекер задыхается, оттого что произнес это слово.
- Ладно, приятель, - говорит Терри, сверкнув в зеркале улыбкой, - мы ведь деловые люди. Уверен, мы сможем прийти к какому-нибудь соглашению. Только одно "но", пожалуйста, имей в виду, - Терри оборачивается, - насчет упомянутых тобой ночевок в отелях… на жопосуйство можешь не рассчитывать!
- Что?! И в мыслях не было, - протестует Чекер, - я не какой-нибудь чертов педик…
- Ничего не имею против, вдруг это по твоей части, я и сам иногда не прочь зайти с заднего хода, но волосатое дупло и болтающиеся под ним кокосы - это, знаешь ли, совсем не для Джуса Терри. - Терри яростно мотает головой.
- Нет… об этом можешь не беспокоиться! - произносит Чекер, содрогаясь от неприятного послевкусия, но вовремя проглатывая таблетку антиозверина.
Такси подъезжает ко входу в "Балморал". Носильщики, очевидно, ожидали приезда Рона Чекера и теперь буквально на полпути бросают свои дела, в том числе багаж одного из гостей, чтобы ринуться к такси, как только из него выйдет американец. Ветер усилился, и, пока Чекер разговаривает с Терри, порыв взметает его засаленные, крашеные черные волосы вверх и удерживает их в таком положении, из-за чего они становятся похожи на траурный павлиний хвост.
Мужчины обмениваются контактами, и под взглядом нависших над Чекером носильщиков Терри неспешно, с чувством вбивает цифры в свой телефон. Они жмут друг другу руки, и Терри, полагая, что Чекер как раз из тех, кто целенаправленно отрабатывает на других крепкое рукопожатие лидера, первым до предела сдавливает костяшки пальцев Чекера, а затем выдергивает руку, не оставляя Чекеру возможности переломать свои ускользающие пальцы.
- Я позвоню, - улыбается Рональд Чекер, и на лице у него то непривлекательное выражение, которое у большинства людей возникает только в том редчайшем случае, когда, находясь в задумчивости и наедине с собой, им вдруг посчастливится увидеть, как глубоко ненавистный враг падает под колеса автобуса.
Терри провожает Чекера взглядом, пока тот, самодовольно вышагивая, тщетно пытается под порывами штормового ветра пригладить свою прическу и с заметным облегчением проходит мимо подобострастно улыбающегося швейцара.
К своему удивлению, носильщики не обнаруживают в такси багажа и смеряют Терри подозрительными взглядами, словно он имеет к этому какое-то отношение. Терри уже было ощетинился, но у него есть другие неотложные дела. Сегодня похороны его старого друга Алека. Терри едет домой, в свою квартиру в Саутсайде, переодевается и звонит Толстолобому, чтобы тот отвез его на кладбище Роузбенк.
Толстолобый пунктуален, и Терри с благодарностью устраивается на заднем сиденье такси. Однако этот кэб, хотя он и той же модели, что и любимая TX4 Терри, выпускавшаяся Лондонской транспортной компанией, все же более старой версии, он не такой роскошный и прилизанный; в таких спартанских условиях Терри в своем черном бархатном пиджаке, в застегнутой на все пуговицы желтой рубашке без галстука и серых фланелевых брюках чувствует себя чересчур разодетым. Он собрал свои пружинистые кудряшки на затылке резинкой, но парочка из них уже выбилась, и теперь они надоедливо прыгают перед глазами, пока Терри сканирует женщин, которые движутся вдоль парка в сторону обветшалого и заиндевевшего центра. Пока Терри выходит из машины и прощается с Толстолобым, налетает холодная морось. Терри впервые присутствует при погребении, его удивила новость о том, что церемония будет проходить не в обычном крематории в Уорристоне или Сифилде. Как выяснилось, место для семейного захоронения было выкуплено еще много лет назад и теперь Алек должен быть похоронен рядом со своей женой Терезой, трагически погибшей при пожаре. Терри никогда ее не видел, хотя и знал Алека со своих шестнадцати лет. Много лет спустя в приступе пьяных стенаний, слез и раскаяний Алек рассказал Терри, как однажды в подпитии включил фритюрницу, устроив пожар, в котором и погибла его жена.
Терри поднимает воротник пиджака и направляется туда, где вокруг могилы собрались многочисленные скорбящие. Здесь людно; впрочем, похороны Алека и должны были стать партийным собранием для всякого сброда. Удивительно, но многие из тех, кого Терри считал умершими или отсиживающими срок, как оказалось, просто не выходили дальше местного супермаркета, с тех пор как был введен запрет на курение в общественных местах.
Вокруг отнюдь не только третий сорт. Похрустывая гравием, в ворота уверенно въезжает зеленый "роллс-ройс". Остальные автомобили припаркованы на прилегающей улице, но, к огромному недовольству растерянных сотрудников кладбища, "роллс-ройс" останавливается в считаных сантиметрах от первых надгробий, и только тогда из него чинно выходят двое мужчин в плащах и костюмах. Один из них гангстер, которого Терри знает под именем Пуф. Его сопровождает парень помладше, с хитрым прищуром и тонкими чертами лица, для телохранителя он слишком невыразительных размеров, думает Терри.