Тамзин вспыхнула застенчивым румянцем и, вдруг ощутив стыд, прикрыла простыней голые груди. Она все больше убеждалась, что все эти люди - Инга, Ланс, Дженис и даже Алекс - знают о ее интимных фантазиях больше, чем она предполагала.
- Да, ты права, я испытала необыкновенное удовольствие, - призналась она.
- Тебе хотелось бы снова испытать его? - спросила Инга, сверля ее пристальным взглядом голубых и не мигающих, как у сиамской кошки, глаз. - Не стесняйся своих желаний! Этот человек повелевает не только тобой, но и нами с Дженис. Если быть откровенной до конца, то следует сказать о нем гораздо больше. Но всему свое время, моя дорогая. Скоро ты познакомишься и с другими его учениками, людьми, испытавшими колоссальное удовольствие от участия в его обрядах. Одни из них играли роль рабов, другие - повелителей, но всем им стало после этого легче жить.
- Зачем все это нужно? - спросила Тамзин.
- Мы не вникаем в медицинские аспекты вопроса, это дело психиатров и психологов, уже давно и успешно изучающих эту проблему. Для нас важна развлекательная сторона дела, испытываемые при этом ощущения. Например, всех нас позабавило и порадовало твое выступление, дорогая.
- Как, вы все видели? - удивилась Тамзин, со стыдом отмечая, что из нее уже сочится смесь масла и ее собственной влаги, источающая острый характерный запах - свидетельство возбуждения.
- Господину нравится, когда за ним наблюдают, - ответила, не лукавя, Инга. - Доставляет это удовольствие и нам. Пока мастер занимался тобой, мы развлекались друг с другом. В общем, все остались довольны, в том числе и ты, дорогая. Так чем же ты не удовлетворена? Почему возмущаешься?
В Тамзин вновь пробудилось мрачное желание.
- Когда я снова увижусь с ним? - спросила она. Ее ягодицы сжались, едва она вспомнила, какое удовольствие доставило ей избиение. Прикосновение трости к нежной коже, ощущение своей беспомощности, понимание силы мужчины, овладевающего ею, - все это было для нее ново и необычно, волновало и возбуждало.
- Повелитель вновь будет с нами в конце этой недели, - ответила Инга. - А пока давай оставим разговоры о нем.
В комнату вошла Мария, одетая в эротический наряд французской горничной, позволяющий любоваться при каждом ее наклоне розовыми бедрами с черными подтяжками, и ягодицами, едва прикрытыми прозрачными трусиками. Она положила на покрывало трусики Тамзин, забытые ею в комнате Гая, и с улыбкой сказала:
- Мисс Лоуренс, мистер Вентура просил меня вернуть вам ваше имущество.
Тамзин так растерялась, что утратила дар речи.
- Это моя служанка Мария, - пришла ей на выручку Инга. - Она всегда готова доставить радость моим друзьям. В ее обязанности входит и поддержание порядка в коттеджах. Ну и каково сегодня настроение этого развратника? - спросила она, оборачиваясь к горничной.
- Когда я появилась у него утром, он пребывал в скверном расположении духа, мадам! Но потом, с моей помощью, повеселел, - ответила проказница, выразительно тараща глаза.
- Спасибо за услугу, Мария, - холодно произнесла Тамзин. - Это не ты ли рассказала ему, что я редактор журнала "Химера"?
- Нет, мисс! Я ничего об этом не знала, - сказала Мария, покосившись на Ингу.
- Это я раскрыла твою тайну, - ледяным голосом сказала Инга и, прижав пальчик к губам подруги, пояснила:
- Ланс выразил опасение, что ты можешь увлечься Гаем. А мне не хотелось, чтобы потом ты страдала, как другие женщины, отвергнутые им. У нашего повелителя имеются свои виды на тебя, моя дорогая. Так что ты не обижайся, я сделала это для твоей же пользы.
- Ты поступила подло! - вскричала Тамзин, возмущенная коварством Инги.
- Было бы хуже, если бы Гай сам узнал, что ты журналистка. А это неминуемо случилось бы. Завтра вечером он будет здесь. Я уговорила его поиграть для нас. Успокойся, дорогая, скоро ты поймешь, что я права.
Весь этот день Тамзин кипела от злости, успокаивали ее только воспоминания о необычном происшествии в подвале, об уроке, который преподавал ей "повелитель". Наконец она успокоилась, тщательно оделась и приготовилась к встрече со своим новым странным кавалером, называющим себя Господином.
Поскольку платье, в котором она была прошлой ночью, оказалось измятым и разорванным, она облачилась в новый наряд, который еще ни разу не надевала. И, глядя на свое отражение в большом зеркале, Тамзин подумала, что никто из ее коллег не поверил бы, что их главный редактор может появиться в таком виде на публике.
Ансамбль состоял из пурпурной кожаной туники, застегивающейся спереди на пряжки. Под нее Тамзин надела грацию на шнуровках и юбку красного цвета из сафьяна, а на ноги - босоножки на шпильках.
Такое шутовское облачение требовало соответствующего макияжа, поэтому Тамзин дала волю фантазии и не поскупилась на помаду, краски и тени ярких оттенков. Ее волосы, завитые кольцами, были зачесаны
набок, в мочках ушей сверкали большие кольца.
Тамзин осталась довольна своим боевым видом. Пусть Гай не думает, что не найдется других желающих залезть к ней в трусы!
До полуночи публика, собравшаяся в гостиной, фланировала от буфета к бару и откровенно скучала. Наконец появился Ланс, одетый в синий бархатный смокинг, и объявил:
- Шоу начинается! Прошу всех занять свои места!
Зал взорвался радостными возгласами и аплодисментами. Гости расселись по стульям и креслам, расставленным вокруг помоста, возведенного в центре гостиной и смахивающего на боксерский ринг. Это было странное, пестрое сборище мужчин и женщин, одетых во фраки, смокинги, джемперы и джинсы, бальные платья и тренировочные костюмы.
Вспыхнули осветительные приборы, замигала и загромыхала светомузыкальная аппаратура. На помост выбежали две белокурые стриптизерши с колоссальными сиськами, осиными талиями и рельефными мышцами. Они стали тереться лобками об опорный столб, имитируя половой акт, и поводить крутыми бедрами. Натешившись вволю со столбом, девицы вошли в раж и принялись лупить друг друга кулаками и ногами, норовя вырвать у соперницы клок волос или швырнуть ее на ринг. Это было захватывающее зрелище, где целью спортсменок была не победа, а возбуждение зрителей.
- Боже, неужели вас это интересует? - услышала Тамзин голос Алекса и сейчас же почувствовала, как его рука скользнула под тунику.
Девицы нахально выпячивали задницы, трясли грудями, демонстрировали публике бритые половые органы, засовывали во влагалище пальцы и мазали друг другу секретом физиономии. Один из зрителей извлек член и принялся мастурбировать.
Утомленные схваткой, девицы упали на пол и стали изображать лесбийскую любовь. Тамзин почувствовала, "что заводится от их непристойных телодвижений и жестов. Алекс прижался к ее ягодицам промежностью и стал целовать ее шею, ласкать груди. Его рука проскользнула в ее промежность, он принялся тереть клитор. Тамзин расстегнула молнию на его брюках и нащупала стоячий твердый пенис. Ноги ее сами раздвинулись пошире, дыхание участилось. Алекс уже просунул палец в ее задний проход и орудовал в нем довольно энергично. Тамзин сжала головку члена и начала ритмично двигать рукой вверх и вниз. Алекс с рычанием кончил.
Тамзин сжала член, потом отпустила его и, обернувшись, обтерла ладонь о сорочку.
- Развлекаетесь? - промурлыкала сладким голосом Инга, материализовавшись из полумрака. На ней было сверкающее платье из шуршащей ткани, подчеркивающее все достоинства ее фигуры.
Между тем возбуждение в зале достигло апогея, запахло духами и пачулями, женщины пришли в неистовство, мужчины ревели в экстазе. Инга обняла Тамзин за талию и увлекла в какой-то темный проход. Вскоре они очутились на винтовой лестнице и поднялись в комнату, освещенную холодным лунным светом, проникающим в окно.
- Я не могла спокойно смотреть, как Алекс использует твой темперамент в своих эгоистических интересах. Он кончил, мерзавец, а каково теперь тебе? Бедняжка, позволь мне тебя утешить! - промурлыкала Инга и включила ночник.
Поводя бедрами, она достала из красного лакированного шкафчика ларец и поставила его на столик. Тамзин подошла к нему, чтобы заглянуть внутрь, и спросила:
- С кем тебе больше нравится развлекаться - с мужчинами или с женщинами?
- Откровенно говоря, я никому не могу отдать предпочтение. У женщин свои прелести, у мужчин - свои. Мне нравится ласкать стройные женские тела, проникать в их тайные пещеры, сосать груди и клитор. Но я обожаю и мужские сильные тела, их странные инструменты, способные принести нам, женщинам, столько радости. Здесь у меня есть все необходимое для развлечения. Взгляни!
- Боже мой, какая прелесть! - воскликнула Тамзин, откинув инкрустированную крышку ларца.
На шелковой подушечке лежали вибраторы разных форм, цветов и размеров.
- С такими игрушками можно обойтись и без мужчины, - сказала Инга. - Между прочим, придумали их давным-давно, много столетий тому назад. Они всегда были у женщины под рукой и скрашивали ее одиночество.
Тамзин сама частенько пользовалась подобными приспособлениями. А теперь они были ей необходимы - разгоряченное ласками Алекса, но не удовлетворенное им тело взывало о внимании. В промежности хлюпало, влагалище требовало наполнения чем-то твердым. Инга предложила ей воспользоваться резиновым фаллосом с насечкой и огромной головкой. Но Тамзин предпочла ему вибратор со специальной насадкой для возбуждения клитора.
Сжав прибор в кулаке, она улеглась на обитый плюшем диванчик желтого цвета. Инга села рядом и, расстегнув у нее на груди тунику, стала играть с сосками. Тамзин закусила губу и учащенно задышала. Соски ее отвердели, цветок наслаждения испускал призывный аромат. Она нажала на кнопку и начала водить концом прибора по клитору, закрыв от удовольствия глаза.
Инга не дотрагивалась до нее, а просто наблюдала и мастурбировала.
Спальня наполнилась ароматами естественных соков двух прекрасных женщин. Тихо жужжал вибратор, деловито раздражая головку клитора Тамзин, повизгивающей в экстазе. Шумно втягивая чувственными ноздрями воздух, Инга ловко орудовала пальчиками. Тамзин пронзительно вскрикнула и откинулась на подушку, ослепленная головокружительным оргазмом. Инга кончила, слабо взвизгнув, и умолкла, погрузившись в нирвану. Тишину комнатки нарушали только отдаленные голоса, доносившиеся из гостиной.
Но вот из мрака возникла какая-то фигура, и Тамзин очутилась в чьих-то крепких объятиях, уткнувшись лицом в гладкие лацканы фрака.
- Добрый вечер, - пророкотал голое повелителя, и мороз пробежал у нее по коже.
- Это вы? Как? Почему? - взволнованно воскликнула она, не в силах подобрать нужные слова, чтобы выразить охватившие ее эмоции.
- Ты ничего не забыла? - строго спросил они сжал руками ее запястья.
- Добрый вечер, мой господин, - прошептала она, чувствуя, как задергался клитор и сжался задний проход.
- Вот так-то оно лучше! - Он отпустил ее и, оттолкнув, метнулся к двери. Когда она открылась, в комнату ворвались музыка и смех. Яркий свет упал на его лицо - оно по-прежнему было в маске. Тамзин оцепенела. Дверь захлопнулась, и в спальне снова воцарилась тягостная тишина.
- Занятий по гимнастике завтра утром не будет, - сказала Астрид, когда Тамзин собралась покинуть спальню Инги, едва держась на ногах после совокуплений с Лансом, еще двумя мужчинами, имен которых она не запомнила, Ингой, Марией и примкнувшим к ним позже Алексом. Участвовал ли в оргии кто-то еще, она точно не знала.
- Почему? - спросила она, припадая спиной к дверному косяку и оглядывая поле сексуального сражения. Повсюду валялись предметы одежды, в углах продолжали дергаться обнаженные тела - парами или в экстазе свального греха. Слышались судорожные вздохи, крики, стоны. Пахло спермой.
- В половине десятого ты должна быть в конюшне, - сказала Астрид, на удивление свежая, несмотря на бурную активность, проявленную во время продолжительного группового соития.
Тамзин втянула носом затхлый воздух и покачала головой. В душу ее закралось сомнение. Ароматы конюшни ее не вдохновляли. Ей захотелось поскорее уйти, выпить чашечку кофе и лечь спать. На то, чтобы принять ванну, у нее не осталось сил. Она с трудом добралась до своего номера и рухнула на кровать.
- Привет, это я - раздался голос неутомимого Алекса. Он прошмыгнул в дверь и нырнул под одеяло.
- Я устала, - простонала Тамзин. - И хочу спать.
- Я решил сделать тебе сюрприз, дорогая, и кое в чем покаяться, - прохрипел Алекс, деловито раздвигая ей ноги коленом и стаскивая тунику через голову.
- О чем ты говоришь? Не понимаю, - прижимаясь к нему, спросила Тамзин. - Ой!
Алекс засадил ей свой неутомимый фаллос и начал работать торсом, приговаривая:
- Я решил сознаться во всех своих грехах на страницах твоего журнала, птичка! Я дам тебе обширное интервью. Это станет сенсацией.
- Прекрасно, я очень рада, - ответила Тамзин, шире раздвинув ноги.
Алекс продолжал пыхтеть, но ее это не раздражало, она успела привыкнуть к тому, что его член чаще других проникал в ее влагалище. Засыпая, она представляла себе эффектную обложку "Химеры" с фотографией Алекса.
- Доброе утро, мисс! - приветствовал ее на другое утро Кевлин, нахально ухмыляясь. - Вы сегодня рано встали! Но вид у вас бодрый.
- У тебя, случайно, нет аспирина? У меня разламывается с похмелья голова.
- Сейчас я вас вылечу! - сказал молодой человек и, достав упаковку лекарства из аптечки, растворил таблетку в воде.
С благодарностью беря у него стакан, Тамзин подумала, что он, несомненно, очень привлекательный парень. Но даже он не мог удовлетворить ненасытную Марию: вчера в спальне Инги та показывала настоящие чудеса изобретательности и неутомимости в сексе.
Солнечный свет лился широким потоком в высокие стрельчатые окна, в его косых лучах сновали крохотные пылинки. В конюшне пахло сеном, опилками и лошадьми. Тамзин прошла к стойлу - дружелюбная кобыла высунула голову и уткнулась мокрым носом в ее ладонь. Обернувшись к Кевлину, чтобы спросить у него, какая из лошадей ей предназначается, Тамзин увидела, что он потирает ладонью ширинку.
- Ты не знаешь, какую из этих красавиц оседлают для меня? - спросила Тамзин.
Конюх растерянно потер кончик носа и, в свою очередь, спросил:
- А разве вам еще ничего не объясняли?
- Что именно? - удивилась Тамзин. - Вы все узнаете сами, когда придет время, - ответил Кевлин, отводя взгляд.
В конюшне было прохладно, однако Кевлин был молод и горяч. Тамзин взглянула на него из-под ресниц и лукаво улыбнулась. Он взял ее за руку и спросил:
- Голова все еще болит? Может быть, вам лучше прилечь?
- Да, пожалуй, я прилягу. Может быть, ты покажешь, где здесь есть укромный уголок? - сказала Тамзин.
Он отвел ее в свободное стойло, где в углу имелся стожок свежего сена, и расстелил поверх него попону. Тамзин с удовольствием легла на нее и раздвинула ноги.
Кевлин без лишних слов деловито расстегнул поясной ремень и ширинку и достал солидный и слегка искривленный член. Помастурбировав на глазах у Тамзин и доведя свой рабочий инструмент до полной готовности, он прилег рядом с ней. Не тратя времени на преамбулу, он расстегнул молнию ее стеганой куртки, просунул под нее руку и стал тискать груди. Тамзин вспомнила, какие огромные сиськи у Марии, и подумала, что он, вероятно, сравнивает их женские прелести. Все это происходило в молчании. Наконец Кевлин одобрительно хмыкнул и полез к ней в промежность. Тамзин замерла, ожидая грубого и бесцеремонного введения члена: вряд ли конюх понимал значение клитора в совокуплении, скорее всего он привык действовать напористо и быстро.
Однако именно целеустремленность этого молодого жеребца и возбуждала Тамзин. Она сжала в кулаке его беспокойного удавчика и начала двигать рукой вниз и вверх. Рука Кевлина стала тереть клитор. Тамзин почувствовала некоторое облегчение. Стремясь острее ощутить нажим его пальцев, она выпятила низ живота. Кевлин засопел и принялся массировать клитор с удвоенным рвением. И когда Тамзин уже была на грани оргазма, он стянул с нее джинсы и запустил во влажное и скользкое влагалище своего огнедышащего дракончика. После этого он бросился в последнюю атаку и, стремительно наращивая темп телодвижений, с победным криком выстрелил в шейку матки горячей спермой.
Обессиленный, Кевлин рухнул на Тамзин, положив кучерявую голову на ее плечо. Сообразив, что не выдержит долго такой тяжести, она выскользнула из-под него, достала из сумочки салфетку и, обтерев свои истерзанные половые губы, быстренько оделась.
Она уже выходила из стойла, когда в конюшню вошли Инга и Ланс: он - в костюме для верховой езды, она - в длинном плаще и блестящем шлеме. Оба приветствовали Тамзин радостными улыбками. Инга воскликнула:
- А вот и наша дебютантка! Сейчас мы ее запряжем и хорошенько погоняем по кругу.
- Как все это понимать? - удивленно спросила Тамзин. - Что вы задумали?
- Небольшое конное представление, но только несколько необычное, - ответил Ланс и, сходив в ангар, вернулся оттуда, катя за собой легкую двухколесную повозку.
- Это двуколка, - пояснил он. - И мы тебя в нее запряжем.
" Тамзин изумленно вытаращила глаза. Инга расхохоталась и скинула плащ. Тамзин раскрыла рот: Инга была в черной атласной баске, голые груди обхватывали тесемки, бритая промежность отчетливо выделялась на фоне черных подвязок, держащих чулки с кружевной каймой. Красные туфельки на высоких каблучках завершали ее наряд. В руке она сжимала длинный кнут.
- Вместо пони мы запрягаем людей, - сказала она. - Ты повезешь двуколку господина, - такова его воля. Но сперва тебе необходимо потренироваться, научиться исполнять команды, элегантно держаться в сбруе, в общем, привыкнуть к новой роли.
Тамзин едва не прыснула со смеху, но, как это ни странно, тело отреагировало на вид сбруи иначе: клитор зашевелился, анус сжался, ягодицы напряглись, и ей захотелось попробовать себя в новом качестве - резвой кобылицы.
В конце концов, разве лошади не самые благородные животные? Разве в детстве она не изображала лошадку, не трясла головой и не била копытом? Почему бы не осуществить свои детские неосознанные желания и не стать на какое-то время кобылой? Быть может, в другой своей жизни она была свободной, необузданной, дикой кобылицей с развевающейся гривой, фыркала и била копытом землю, прежде чем допустить к себе жеребца?
Ее охватило желание закусить удила и ощутить спиной кнут хозяина, контролирующего каждое ее движение.
В конюшню вошли Дженис и Энди. Их быстренько одели в кожаные доспехи, включающие в себя ошейник и широкий поясной ремень с металлическими хомутами. Ягодицы Дженис выпирали из-под этого тесного наряда, груди выглядывали из специальных отверстий. Ошейник Энди был отделан серебряными бляхами, как и его широкие кожаные нарукавники. Колечки, пропущенные через соски и пупок, были соединены цепочкой. Его причинное место прикрывала кожаная набедренная повязка, на голове был причудливый головной убор из металлических обручей и перьев, а сзади прикрепили хвост.
- Ну и как они тебе нравятся в таком виде? - спросила Инга у Тамзин.
- Они просто неотразимы, - ответила она, ощущая приятное томление в промежности. - Я готова к ним присоединиться.