Первым побуждением Тервиллигера-père было нырнуть поглубже под одеяло и слушать не эти жуткие звуки, а собственное частое дыхание, однако он никогда не действовал по первому побуждению. Он выждал не более секунды - последовали новые вопли и крик о помощи. В них безошибочно опознавался голос кухарки (она, между прочим, разделяла судьбы семейства с тех самых пор, когда фортуна впервые явила Тервиллигерам свою благосклонность, причем на первых порах выступала в двух ипостасях - начальницы над кухней и наперсницы мадам). Второе побуждение Тервиллигера заключалось в том, чтобы встать, расправить плечи, надеть на себя пару крепких трехдолларовых башмаков "броган" (сделанных специально для британской пехоты в Судане, так что прочнее не бывает), подходящую к случаю одежду, а именно макинтош и черные суконные брюки, и поспешить на помощь испуганной прислуге. Это Хэнкинсон Дж. Тервиллигер незамедлительно и осуществил, а заодно вооружился парой седельных пистолетов. По пути он бормотал негромко единственную известную ему молитву, начинавшуюся удивительно неуместными при данных обстоятельствах словами: "Ныне, отходя ко сну…"
- Джадсон, что там стряслось? - сонно осведомилась миссис Тервиллигер, открыв глаза и застав супруга за приготовлениями к вылазке.
Имя Хэнкинсон она больше не употребляла, не потому что считала его неподходящим или менее благозвучным, чем Джадсон. Дело в том, что Джадсон было вторым именем мистера Тервиллигера, а миссис Тервиллигер успела заметить, что в лучших кругах ко вторым именам питают особое пристрастие. Несомненно, именно благодаря этому обстоятельству на ее визитных карточках было выгравировано: "Миссис X. Джадсон-Тервиллигер", где дефис, как можно предположить, появился вследствие типографской ошибки, ответственность за которую нес, вероятно, гравер.
- А то и стряслось, - проворчал Хэнкинсон. - Похоже, дождались: дурацкий призрак пошел куролесить.
При слове "призрак" миссис Тервиллигер, как принято у аристократов, пронзительно взвизгнула, потом, забыв на время о своем социальном статусе, простонала "Хэнк!" и грянулась в обморок. После этого президент компании Общество с ограниченной ответственностью "Трехдолларовая обувь Тервиллигера" из Соултона, штат Массачусетс, спустился в кухню.
Вход туда загромождало бесчувственное тело кулинарной мастерицы, чьи крокеты из омаров, по словам принца Уэльского, послужили бы достойным украшением Лукуллова пира. В самой кухне наблюдались признаки беспорядка: стулья были опрокинуты, стол перевернут, четыре его ножки глядели в потолок, кухонная библиотека ("Сонник Марии Антуанетты", роман в желтой обложке под названием "Малютка Люси, или Как судомойка стала маркизой" и "Шестьдесят супов: Рецепты знатока") валялась на полу, частью разорванная (сонник), частью безнадежно заляпанная тестом ("Малютка Люси"), В том, что произошло нечто чрезвычайное, не усомнился бы даже неопытный наблюдатель, и мистер Тервиллигер ощутил, как по его спинному хребту стремительно побежал холодок. То ли от этого ощущения, то ли от сочувствия к простертой перед ним кухарке, - мистер Тервиллигер тут же опустился на колени, боязливо огляделся и осипшим голосом позвал: "Эй!"
Ответа не последовало.
- Какого черта? Эй, Мэри, - прошептал он, - что все это значит?
Кухарка отозвалась одним тихим стоном; ко второму - буде таковой бы последовал - Хэнкинсон не стал бы прислушиваться, поскольку в тот же миг с дрожью осознал, что в комнате присутствует кто-то еще. Пытаясь позднее описать этот случай, он говорил, что на него словно повеяло холодом из сырой пещеры, где копошатся сплошной массой угри и одна или две гремучие змеи в придачу. Никакого удовольствия, как признался Тервиллигер, он от этого не испытал, а тут еще сквозняк обернулся туманом, какой бывает в малярийной местности над застойным прудом, и в нем поплыли густой массой длинные полосы водорослей и мокрые волосы. Несло от всего этого неописуемо - какой-то липкой тухлятиной, смердевшей так, что трудно себе представить.
- Счастье еще, - пробормотал про себя мистер Тервиллигер, - я не из этих неженок-аристократов. Когда б не моя крепкая республиканская конституция, окочурился бы со страху.
Его природная стойкость пришла ему на выручку как раз вовремя, потому что незваный пришелец принял определенные очертания: на подоконнике сидела вылитая ведьма, пожирая Тервиллигера взглядом, шедшим из самых глубин ее бездонных глаз, где к зелени примешивался оттенок красного, словно по ее расширенным зрачкам проплывали едва заметные красные огоньки.
- Полагаю, вы то самое банглтопское привидение? - Тервиллигер поднялся на ноги и шагнул к камину, чтобы отогреть свой окоченевший организм.
Вместо ответа, привидение указало на дверь.
- Да, - кивнул Тервиллигер, отвечая на незаданный вопрос. - Выход здесь, мадам. Причем самый подходящий. Опробуйте его прямо сейчас.
- Нешто я не знаю, где выход. - Привидение тоже встало и приблизилось к временному владельцу Банглтоп-Холла. Остаточный клок волос на его голове тут же вздыбился: лежать в присутствии дамы было бы нарушением приличий. - Да, Хэнкинсон Джадсон Тервиллигер, и где вход, я тоже знаю.
- Это совершенно очевидно, мадам, и, между нами, могу об этом только сожалеть. - Хэнкинсон несколько ободрился, услышав голос привидения, пусть даже схожий с невыносимо докучливым гулом морской раковины. - Я, конечно, жутко рад впервые в жизни взглянуть на настоящее живое привидение из тумана и тлена, однако не могу не заметить, что ваш приход сюда - это вторжение в личную жизнь, священную и неприкосновенную. "Нешто" это вам неизвестно?
- Какое такое вторжение? - Призрачная дама щелкнула пальцами под самым носом у жильца, отчего у него отвалилась челюсть, да так и осталась висеть. Тервиллигер содрогнулся при мысли, что она, быть может, никогда уже не встанет на место. - Кто к кому вторгнулся, это как поглядеть. Я тут почитай два века проживаю, а то и поболе.
- Самое время выселяться. - Сумев пригладить на своей в остальном голой макушке серо-стальной клок волос, Хэнкинсон наконец успокоился. - Или, может, вы дух какого-нибудь средневекового поросенка? Тогда вам, вероятно, желательно зарыться в землю, и это вполне можно устроить.
- Скажете тоже - поросенок, - отвечало привидение. - Я тень бедной обиженной кухарки, и мне надобно за себя отомстить.
- Это уже интересней. - Тервиллигер удивленно поднял брови. - Так вы мстительное привидение? И кому вы желаете мстить? Мне? Но я за всю жизнь и пальцем не тронул ни одного духа.
- Нет, сэр, вас я ни в чем не виню. Да я вас и знать-то не знаю. С кем я не поладила, так это с Банглтопами, с ними мне и хочется поквитаться. Это из-за меня они уже две сотни лет не видят арендной платы. Заплатили бы мне сполна мое жалованье - горя бы не знали.
- Ага, - вскричал Тервиллигер, - значит, все дело в жалованье? Банглтопы были не при деньгах?
- Не при деньгах? Банглтопы? - Привидение рассмеялось. - Такого сна вы даже в этом соннике не сыщете. Раньше Английский банк лопнет.
- А вы, однако, умеете ввернуть современное словечко, - улыбнулся Тервиллигер. - Похоже, вы только прикидываетесь таким уж древним призраком.
С этими словами он выпустил в привидение все шесть зарядов своего пистолета.
- Пиф-паф - и мимо, - отозвалось привидение, когда нули просвистели сквозь его грудь и глубоко ушли в дальнюю стену кухни. - Грому много, только пустая это затея - прогонять духов свинцом. Все одно как на закладном камне пожертвовать им цыпленка. Пока мне не вернут мои деньги, я с места не двинусь.
- И сколько вам задолжали к тому времени, когда вы оставили должность?
- Десять фунтов в месяц - вот сколько я получала.
- Ошалеть! - поразился Тервиллигер. - Похоже, вы были кухарка, каких поискать.
- А то, - с гордой усмешкой подтвердило привидение. - Для самого его величества короля Карла приготовила свиную голову. Он тогда наведался в Банглтоп. Так вот, король сказал, в жизни, мол, ничего вкуснее не пробовал. Жаль, женщин в рыцари не посвящают, а то бы как пить дать меня посвятил. Говорит, женщину рыцарем никак не сделать, но передайте ей от меня благодарность и слова монарха: на кухне ей не место, она рождена для лучшей доли.
- Прекрасно сказано. Рекомендация отличная, иной и не пожелаешь.
- Это самое и я повторила через два дня секретарю барона, когда он ко мне прицепился: я, мол, яйца к баронову столу перепортила. Ну а я ему: да пропади они пропадом, бароновы яйца. Я слушаю, чего скажет мой монарх, а не какие-то там бароны. А мистер Банглтоп ("мистер" он у меня бывал, когда заругается), коли ему не по вкусу моя стряпня, пусть ищет кого другого яйца ему варить. И знаете, что секретарь мне отвечает?
- Не берусь угадать. Что же?
- Говорит, у меня гонору через край.
- Отвратительно! - пробормотал Тервиллигер. - Грубиян, да и только.
- И еще: я, мол, вконец обнаглела.
- Не может быть!
- Еще как может: взял да и вышвырнул меня на улицу без единого пенса. Само собой, после такого я в Банглтоп-Холле оставаться не пожелала. Но говорю: если со мной не рассчитаетесь, вернусь сюда призраком после смерти и вам нипочем меня будет не выкурить. Ну и ладно, отвечает.
- И вы сдержали свое слово.
- А как же! Им от меня досталось изрядно.
- Ну вот что, - произнес Тервиллигер. - Слушайте, что я решил. Я выплачу вам ваше жалованье, если вы дадите слово вернуться к себе в страну призраков, а о Банглтоп-Холле забыть навсегда. Трачу я на трехдолларовую обувь по пятнадцать центов на пару, расходится она как горячие пирожки, так что десять фунтов мне вполне по карману. По рукам?
- Они были мне должны за три месяца, когда отказали от места, - проговорило привидение.
- Ну хорошо, пусть будет тридцать фунтов.
- А проценты? Проценты добавьте: шесть процентов в год за двести тридцать лет.
- Ого! - присвистнул Тервиллигер. - Да вы хоть понимаете, сколько это денег?
- А то нет, - парировало привидение. - Ровно 63 609 609 фунтов 6 шиллингов и 4 пенса. И покудова я их не получу, за порог ни шагу: буду бродить тут тенью.
- А скажите, - поинтересовался Тервиллигер, - там, по ту сторону, не случалось ли вам приятельствовать с одним континентальным призраком - Шейлоком из Италии?
- Шейлок? Сроду не слыхала такого имени. Небось он там за морем и обитает.
- Более чем вероятно, - согласился Тервиллигер. - По сравнению с вами он просто святой. Но вот что я вам скажу, миссис Фантом, или как вас там: не тешьте себя пустыми надеждами, таких деньжищ вам не видать, и в особенности от меня. С меня и вообще-то взятки гладки, я вам и фантома всех этих фунтов не должен.
- Оченно вам сочувствую, мистер Тервиллигер, - проговорило привидение. - Но я дала клятву и от нее не отступлюсь.
- Тогда почему бы вам не отправиться в Лондон и не прижать Банглтопов там?
- Не позволено. Мне надобно являться не куда-нибудь, а сюда, в этот дом. Вот я и делаю, чего могу: отнимаю у Банглтопов арендную плату. А иначе мне им никак не досадить.
- Я снял этот дом на пять лет, - взвыл Тервиллигер, - и оплатил аренду авансом.
- Ну так сами виноваты. Я-то тут при чем?
- Да я бы в жизни этого не затеял. Все ради рекламы, - тоскливо признался Тервиллигер. - Рост моих акций на родине, мой собственный престиж - все это стоит вложенных денег. Но покрывать вековую задолженность по жалованью - это уж дудки. Эдак из каждой канавы вылезет ненасытный призрак, и все потянут липкие лапы к моему добру. Обувная торговля, конечно, процветающая отрасль, но на всех бродячих духов моих доходов недостанет.
- Больно чванный вы взяли тон, Хэнкинсон Джей Тервиллигер, только меня этим не проймешь. Мне все одно, кто заплатит, а в заварушку вы сами влезли. Меня нечего виноватить. Я еще и научила вас, как из нее вылезти.
- Что ж, пожалуй, вы правы, - согласился Тервиллигер. - Нельзя осуждать вас за то, что вы не хотите нарушить клятву, тем более вы уже достаточно долго пребываете на том свете и хорошо представляете себе, каковы могут быть последствия. Однако я желал бы найти какой-нибудь иной выход из положения. Выплатив вам всю требуемую сумму, я потерял бы контроль над своей обувной компанией, а вы ведь понимаете, что это меня решительно не устраивает?
- Ну да, мистер Тервиллигер, еще бы.
- У меня есть план, - произнес Хэнкинсон после недолгого раздумья. - Почему бы вам не вернуться в мир духов и не предъявить там свои претензии к Банглтопам? От них ведь тоже, наверное, остались призраки?
- Остаться-то остались, - вздохнуло привидение. - Да только тамошний мир - что здешний. Здесь судомойку нипочем не подпустят к маркизе, и там то же самое: коли ты кухарка, тебе к барону путь заказан. Когда барон умер и попал на тот свет, я думала до него добраться, но не тут-то было. От его лакеев-призраков слышишь одно: барон занят, у барона важная беседа с духом Вильгельма Завоевателя или с тенью Соломона. Я-то знаю, вранье все это, только что же тут поделаешь?
- Подлый обман, - кивнул Тервиллигер. - Но я полагаю, будь на вашем месте привидение баронессы, Банглтоп так просто от него бы не отделался?
- Еще бы, да и барон Педдлингтон заодно. Он был личный секретарь барона. Сказал, у меня гонору через край.
- Хм. - Тервиллигер задумался. - А если бы я выхлопотал для вас сан призрачной герцогини? Согласитесь ли вы отказаться от своего призрачного ремесла и дать мне расписку, что получили сполна свое жалованье со всеми процентами? Месть сладка, знаете ли, и бывают случаи, когда она куда желанней, чем богатство.
- Соглашусь ли? - Привидение встало и посмотрело на часы. - Соглашусь ли? - повторило оно. - А то нет! Ежели я заявлюсь в призрачное общество как герцогиня, Банглтопов оттудова в два счета выкинут. Можете поставить на это свой годовой доход, не прогадаете.
- Что ж, рад убедиться в том, что вы призрак с характером. Если у призраков есть жилы, в ваших, уверен, течет горячая кровь.
- Благодарствую, - сухо отозвалось привидение. - Только неужто такое можно устроить?
- Предоставьте это мне. Заключим перемирие на две недели, а к концу этого срока вы вернетесь, и мы окончательно уладим дело. Только никого в наш план не посвящайте - никому ни слова. А главное, сохраняйте бодрость духа.
- Духа?
- Ну да, а что?
- Вас не поймешь, - улыбнулось привидение. - Вы про мою бодрость аль другого какого духа?
Тервиллигер рассмеялся. Недурная шутка - особенно для призрака, да к тому же призрака кухарки. Назначив время следующей встречи - через две недели в полночь, - собеседники обменялись рукопожатием и разошлись.
- Ну, Хэнкинсон, что там был за шум? - спросила миссис Тервиллигер, когда ее супруг снова забрался под одеяло. - Грабители?
- Нет-нет, - заверил Тервиллигер. - Всего лишь привидение - несчастная старая женщина.
- Привидение? - Миссис Тервиллигер затряслась от страха. - Здесь в доме?
- Да, дорогая. Забрела к нам по ошибке, только и всего. Она обитает совсем не здесь, к нам явилась нечаянно, просто сбилась с пути. Увидела, что ошиблась адресом, попросила прошения и ушла.
- А как она была одета? - со вздохом облегчения полюбопытствовала миссис Тервиллигер.
Но президент Общества с ограниченной ответственностью "Трехдолларовая обувь Тервиллигера" не отозвался: он уже спал и видел сны.