Где-то в окрестностях замка вдруг закричал какой-то полоумный петух, проспавший все на свете. Обе подруги разом вздрогнули и ошеломленно переглянулись.
- Бог с тобою, Оленька, что ты говоришь-то!
Татьяна истово перекрестилась. А Ольгу похолодела: ей вдруг подумалось, что ее неуемные фантазии, которыми она сейчас пугала подругу, могут оказаться недалеки от истины. Уж коли Орлов сотоварищи придумали свой клуб в поисках богатых невест, они вполне могли пойти и дальше - изыскать способ избавления от провинциальных дурочек-жен, когда светские мужья уже перестанут в них нуждаться.
- А для этого надо всего лишь малость - вступить в права наследства после… после…
- Что ты там шепчешь? - встревоженно склонилась над нею Татьяна, бережно обняла.
- А? Нет… ничего, - замотала головою что было сил Ланская, силясь избавиться от наваждения. Она вдруг со всей отчетливостью представила план Орлова и его подручных.
Ну конечно, как же она сразу не догадалась! Ведь все очень просто. Найти богатую наследницу, ни сном ни духом не ведающую о своем истинном имущественном положении. Быстренько окрутить ее вкруг аналоя, а потом… Потом попросту избавиться от нее, предварительно переписав на себя все бумаги по наследству. Да, именно избавиться. Как говорится на Руси, а потом - концы в воду. И все!
Ольга с нежностью посмотрела на подругу. Бедная, бедная Таник! Ведь она даже не подозревает, от какой смертельной опасности ее избавил этот симпатичный молодой человек, Оленин. Значит, есть еще Бог на Небесах и правда на земле. Что же я сижу-то, дуреха?!
Она порывисто вскочила с жесткой кушетки, взяла подругу за руку.
- Мне нужно немедля переговорить с Володею. Пообещай мне, Таник, первым делом сразу запереться на замок…
Она одобрительно окинула взором дверной засов.
- Никому не открывать ни в коем случае. В особенности графу.
Ланская обняла девушку и ласково прикрыла ей ладонью губы.
- Нет-нет, пока ни о чем меня не спрашивай. Просто не открывай дверей, пока не услышишь моего голоса, ладно? А я сейчас, я скоро.
И она выпорхнула из комнаты, оставив за собою недоумевающую Татьяну. И уже внизу лестницы, во дворике Ольга шестым чувством услышала тихий стук задвигаемой за нею щеколды.
Осторожной мышкой она пробежала по заледенелой булыжной брусчатке, с которой ветер выдул почти весь снег, в два шажка влетела на крыльцо и тотчас скрылась в дверях большого гостиного зала. Так в бывшем имении Потоцких именовалась общая трапезная, за которою размещались кухня и отдельные комнатушки постояльцев и проезжих, более схожие с монашескими кельями и размерами, и скромной прихотливостью убранства. Там, под винтовою лестницею, ведущей в захиревший рыцарский зал, ныне превращенный в охотничью комнату, располагались комнаты Оболенского и Оленина, когда-то друзей, а нынче - непримиримых врагов.
Тем не менее двери обоих номеров были заперты, а из охотничьей комнаты доносился сдержанный смех.
- Ах, вот вы где, зайцы, - удовлетворенно прошептала Ольга и легко взбежала по лестнице в комнату, специально выделенную для охотничьих трофеев бывших хозяев - дожившего до восьмидесяти лет и под конец жизни впавшего в совершеннейший старческий маразм безумного графа Станислава. Как она и ожидала, там за крохотным и колченогим дубовым столиком, вытянув к камину ноги, сидели рядком и мирно беседовали завтрашние дуэлянты!
Ольга остановилась на пороге и, уперев руки в бока, по-хозяйски оглядела комнату и обоих молодых людей. Над ними со стены на девушку остекленело взирали блестящими глазами головы лося с кабаном. Они являли собою забавную композицию с сидящими внизу молодыми людьми. Длинноволосый и чернокудрый Владимир с его склонностью к глубокомысленным заключениям, пожалуй, мог сойти за лося - символ невозмутимости. А мрачный, но решительный Евгений и впрямь отчасти походил на кабана - не сходством физиономии, а внутренним упорством и намерением идти в благородном деле спасения невинной девушки до конца. Хотя бы даже и напролом!
- Ага, так вы, значит, и прежде были знакомы? Мне следовало сразу об этом догадаться. Хороши, нечего сказать, - язвительно констатировала Ольга. - Между прочим, как вы тут веселитесь, на весь замок слышно. А ну, коли ваши секунданты нагрянут?
Владимир первым подскочил к ней, церемонно поцеловал кончики пальцев и не удержался - попытался озорно приобнять девушку за талию. Однако Ольга легко уклонилась от его объятий и присела на галантно предложенную Олениным банкетку с кривыми резными ножками.
- Как я рад вас видеть, досточтимая Ольхен! насмешливо воскликнул Оболенский. И не смог увернуться - тут же получил шлепок по губам атласной перчаткой!
- Вижу, - кивнула Ланская. - Так спешил, что вместо Осиново первым делом в эту дыру забрался. Не иначе как к своей дражайшей тетке направлялся, в Тюленево?
- Ну, Ольхен, ты же знаешь, как я обожаю систер!
Свою двоюродную тетку Оболенский частенько именовал почему-то не иначе как сестрою, на немецкий манер. И молодящейся старой кокетке это почему-то страшно нравилось!
- Еще бы, - усмехнулась она. - Небось спустил все деньги в геттингенских шинках, мой милый?
- Не все, сударыня, отнюдь не все. Кое-что оставалось вплоть до границы. А там уже, увы… Кстати, позволь тебе представить моего друга юных, так сказать, забав Евгения Оленина!
- Да мы, собственно, уж познакомились и без тебя, сударь, - парировала Ланская.
Он развел руками с такой неподдельной кротостью, так что даже погруженный в угрюмое молчание Оленин против воли вынужден был усмехнуться.
- Не взыщите, Ольга Петровна, но на этой стальной лестнице отчетливо слышен каждый шаг. Люди графа не застанут нас врасплох.
После чего добавил, уже тише:
- Как там Татьяна Дмитриевна?
- Вашими молитвами, - лукаво заметила Ольга. - А теперь давайте рассказывайте, что удумали. Подозреваю, что главный застрельщик ты, мой любезный женишок? Надеюсь, эта ваша дуэль - чистой воды химера?
- Ну, как вам сказать, любезная Ольга Петровна, - потер переносицу Оболенский. - Помнится, лет эдак пятнадцать назад этот тип…
Он в упор, самым неучтивым образом указал пальцем на Оленина.
- Ткнул мне острой жердиною, да прямо в лоб. Полагаете, сие не есть повод для немедленной сатисфакции?
- А ты, между прочим, засветил мне каменюкой прямо в глаз, аккурат под маменькины именины, - беззлобно огрызнулся Оленин. - Так что целую неделю лекарь Сигизмунд Карлович ставил мне припарки, компресс да пичкал гнусного вкуса порошком!
- Да порошки-то на что? - искренне изумился. Оболенский. - Видит бог, сейчас бы я сумел объяснить этому лекаришке фармакологию и эскулапию во всех, понимаешь, подробностях! Это ж надо - при гематоме да слабительным потчевать!
Ольга некоторое время озадаченно переводила взгляд с одного петуха на другого, после чего громко хлопнула в ладоши.
- Ну, хватит, мальчики! Сигизмунд Карлович небось давно почил в бозе, так что ты, Володенька, опоздал. А мне и без того понятно, что в детстве вы оба были порядочные болваны. Надеюсь, теперь вы хоть немного образумились?
Оба молодых человека немедленно состроили друг другу самые обидные рожи, за что немедленно получили по тумаку от решительно настроенной девицы.
- Сказывай, Володька, на что тебе эта дуэль понадобилась? Нешто иного способа задержать сию шайку в здешнем замке не было?
Оленин восторженно зааплодировал проницательности Ольги, Оболенский же лишь пожал плечами.
- Ну, милая Ольхен, ты же понимаешь: у меня в ту пору как-то не оказалось достаточно времени придумать более вескую причину. Уж больно вы стремительно нагрянули, как снег на голову. Надо твоему Прову устроить хорошую головомойку.
- Вини в том своего товарища, - усмехнулась Ольга. - Так торопил бедного Прова, что всю спину ему исколотил своими кулачищами.
- Вот как?
Владимир удивленно посмотрел на Евгения, имевшего весьма изящное телосложение, да и кулаки самые что ни на есть обыкновенные.
- Да ты, часом, не втюрился ли, Эжен?
Оленин чуть покраснел и в замешательстве обернулся на Ольгу, точно ища у ней поддержки.
- На нашу Таник достаточно одного-единственного взгляда бросить, чтобы тут же угодить в сети Амура, - хладнокровно констатировала Ольга. - Однако ж есть существенное обстоятельство, тому препятствующее.
И она с интересом воззрилась на бедного юношу.
"Вот и пришла пора коснуться того щекотливого вопроса - мысленно поздравила она себя. - Впрочем, я, кажется, уже догадываюсь".
- Господи, так ведь это просто прекрасно! - восторженно взвыл Владимир. Но тут же опасливо оглянулся - у всех стен есть уши, даже в древних замках! - и продолжил, уже существенно понизив голос: - Ручаюсь, для нашей Таник лучшей пары и не сыскать! А я-то уж давно мечтаю их познакомить. И тут все так удачно складывается…
- Куда уж удачнее, - мрачно процедил сквозь зубы Оленин. - Судьба в кои-то веки улыбнулась мне, и тут же сия улыбка превратилась в кривую ухмылку ее иронии.
- Кудряво сказано, - озадаченно заметил геттингенец. - Но в чем загвоздка? Коли только в Татьяне…
- Единственно в ней, - кивнула Ольга. - Но, кажется, не в чувствах дело?
Оба будущих супруга строго смотрели теперь на Евгения, требуя ответа.
- Вы правы, друзья мои, - после долгой паузы проговорил наконец Оленин. - Поверьте, если бы дело касалось единственно моих чувств к дражайшей госпоже Ларионовой, я бы не тревожился, уповая на Бога и силу моих чувств. И уж единственно от меня зависело бы, проявит ли Татьяна Дмитриевна ко мне благосклонность. Но теперь, когда ее положение… несколько изменилось… Одним словом, я как благородный человек не имею права открыться ей. Ибо чем я тогда лучше графа, скажите на милость? Я же не охотник за ее наследством!
"Эге, так вот чего этот юноша боится как огня? Что его обвинят в стяжательстве! И будто бы наша Таник привлекает его, прежде всего, с точки зрения денег".
Ольга лихорадочно размышляла, глядя на честное и оттого совершенно несчастное лицо Оленина.
"Видать, тут и впрямь замешан немалый капитал, коего она отныне - законная наследница. Неужели все, что рассказывал об этом Оленин - правда? Шарман…"
- Что хотите, братцы и сестры, но я теперь ничегошеньки не разумею, - признался Оболенский, глядя на друга в полнейшем недоумении. - Что значит - ее положение изменилось?
- Видишь ли, мой "братец", - мстительно заметила Ольга. - Наша Таник, если верить твоему товарищу, несколько… разбогатела.
- Разбогатела? Таник?
Некоторое время Владимир изумленно глядел на них, после чего расхохотался самым неуважительным образом по отношению к подруге своей невесты.
- Чего это ты развеселился? - немедленно обиделась за подругу Ольга. - Ты что же, полагаешь, состояние счетов и прочих дел в Ларионовке не может однажды улучшиться?
Это было сказано так сердито, что Владимир мигом посерьезнел.
- Неужто Таник наконец прогнала Карла Францевича, этого выжившего из ума старика, не способного свести дебет с кредитом? - после минутного размышления неуверенно предположил он.
- Бери выше, - надменно, но не без внутреннего желания утереть нос и без того заносчивому жениху заявила Ланская. Все-таки они были и впрямь - два сапога пара!
- И что, намного? - Оболенский опасливо глянул под своды охотничьей комнаты, точно норовя представить себе новые ларионовские капиталы.
- Татьяна Дмитриевна в скором времени будет в состоянии купить все земли в округе на несколько сотен верст, - медленно произнес Евгений, теперь уже в совершеннейшем отчаянии.
- Да как же? Откуда?
- Поведайте ему, Евгений, - милостиво разрешила Ольга. - А потом уже и решать будете, на чем стреляться - пистолетах, ружьях или, может быть, сразу из пушки?
И Оленин рассказал другу все.
Тот выслушал, ни разу его не перебив. После чего задал несколько уточняющих вопросов касательно процедуры наследования и надолго погрузился в размышления.
Раза два он принимался что-то тихо бормотать себе под нос, но его друзья сумели различить всего несколько слов. Причем Ольга услыхала "жена", "вода" и "архиепископ" - слова в высшей степени странные и малоподходящие к ситуации. А Евгений - "дознание", "Геттинген", "чиновник для особых поручений" и еще почему-то - "щиколотки".
В дальнейшем Оболенский рассуждал уже молча, Ольга же с Евгением терпеливо ждали.
Наконец Владимир просиял, окинул друзей торжествующим взором и выпалил:
- Кажется, у меня есть план. Но прежде необходимо кое-что предпринять.
И он, пылая взором и сверкая глазами, как безумный, вскочил и выбежал из комнаты. По винтовой лестнице дробно простучали быстрые шаги, и следом хлопнула дверь.
Не сговариваясь, девушка и молодой человек бросились к окну. Внизу Оболенский бежал через двор так поспешно, точно за ним черти гнались. Не останавливаясь и даже не обернувшись на их окна, он исчез за углом.
- Кажется, он отправился на конюшню, - растерянно предположил Оленин.
- Там ему и самое место, эдакому жеребцу, - фыркнула Ольга. Но по лицу и прежде всего заинтересованному блеску глаз девушки было видно, что она отчаянно заинтригована непонятным поведением жениха.
9. КОВАРСТВО ОДНОГО ЖЕНИХА И КРАСНОРЕЧИЕ ДРУГОГО
- Ну, вот, - удовлетворенно вздохнул Владимир, воротившись и с наслаждением вытягивая длинные ноги поближе к камину. - Теперь у меня осталась всего одна догадка, и едва я получу на нее ответ, как все тут же встанет на свои места.
- Что касается своих мест, то я, признаться, сейчас предпочла бы очутиться за много верст отсюда, в родном Осинове, - призналась Ольга. - Почему бы нам не выбраться отсюда втихомолку да и не сбежать, только нас и видели? В мои сани поместятся все, в крайнем случае самый умный может сесть за вожжи?
И она выразительно покосилась на Владимира, который блаженствовал у огня с самым невозмутимым видом, точно и не слышал слов своей невесты.
- Сие никак не возможно, - покачал головой Евгений. - Мы обещались драться на дуэли, и у нас есть секунданты. Ради нас эти офицеры согласились ждать до завтрева, подвергая себя известному риску - ведь поединки запрещены государем наистрожайше!
- И, кроме того, даже если презреть все эти условности, есть еще одно существенное обстоятельство, - добавил Владимир.
- Какое же? - подозрительно покосилась на него Ольга.
- У нас теперь нет саней, - пожал тот плечами.
- Как это - нет? А где же они? - грозно начала девушка.
- Я только что услал Прова с маленьким порученьицем к систер, - невинным тоном сообщил ее жених. - Впрочем, он пообещал ввечеру беспременно воротиться.
- Воротиться? Из Тюленево? Ввечеру?! - задохнулась от злости Ланская. В эту минуту она была готова разорвать своего взбалмошного жениха на мелкие кусочки!
- Ты лишил нас единственного спасения? Ради того, чтобы сообщить о своем приезде выжившей из ума тетки?
- Ты несправедлива к ней, - возразил коварный Владимир. - Систер вполне трезво смотрит на жизнь. И, кроме того…
- Нет, я просто не знаю, что я сейчас с ним сделаю!! - перебила его Ольга, буквально испуская глазами молнии и едва не скрежеща зубами, точно разъяренная волчица.
- Пощадите его, Ольга Петровна, - вступился за друга усмехающийся Оленин. - Ручаюсь, у Владимира были веские основания даже для столь странного и эксцентричного поступка.
- Экс-цент-рич-но-го… Вот именно, - эхом откликнулся из-за его спины Оболенский, посчитавший разумным воздвигнуть между собою и своею рассерженной невестой надежную преграду в лице верного товарища. - Погодите, скоро вы убедитесь, что я был прав. Или не прав, - прибавил он, но уже гораздо тише, так что этих последних слов уже никто не смог бы расслышать.
- Друзья, мы совсем позабыли о Татьяне Дмитриевне, - меж тем напомнил всем Оленин. И все ошеломленно переглянулись: лишь теперь трое молодых людей вспомнили о своей подруге, оставленной ими, по сути, под домашним арестом.
- Именно поэтому, дорогая, я бы желал, чтобы мы отправились в путь как можно скорее, - проникновенным тоном заключил Орлов, заботливо и внимательно глядя на Татьяну. - Ваши друзья показались мне в высшей степени странными, они даже моего товарища Оленина сбили с пути и задурили ему голову совершеннейшей чепухою.
- Я не понимаю вас, сударь, - ответила Татьяна. - И мне не нравится, что вы так дурно отзываетесь о моих друзьях. Это дорогие мне люди - и Ольга, и Владимир, и…
- Видите ли, сударыня, - задумчиво произнес Орлов. Он прошелся по комнате и остановился у окна. - Ни в коем случае не хочу читать вам нравоучения, ибо сам их не терплю в свой адрес. Но в жизни каждой девушки, мне кажется, однажды приходит минута, когда не следует жить советами родителей или, упаси Боже, подруг. Так вы жили прежде, и что в итоге? Вы счастливы? Ваша жизнь наполнена глубоким смыслом? Вы можете назвать так прозябание в этой… этой глуши? Вдали от света, образованных людей, женских мод, наконец!
Нельзя же заживо хоронить себя в провинции, поймите. Я открою для вас свет! Вы будете приняты в лучших дома столицы. Будете блистать на балах и светских приемах. Вы станете подлинной царицей высшего общества!!
Он был удивительно, безумно красив в эту минуту, этот граф Орлов. Глаза его сверкали, ноздри раздувались, как у жеребца, возбужденного предстоящею битвой; весь его облик напоминал античного римского императора, всемогущего, привыкшего повелевать и отправлять на жизнь или смерть одним лишь царственным мановением руки.
Девушка невольно залюбовалась им. А граф смотрел на нее так страстно, точно желал проникнуть в ее душу, раскрыть все ее тайны и сомнения. А потом подарить ей совсем другой мир, другую жизнь, иную судьбу, сверкающую и лучезарную.
Видно было, однако, что графу поистине были безразличны и подруга его невесты, и ее друзья, и все ее прошлое с настоящим. Для него существовало только их будущее, и он желал приблизить его не медля, не колеблясь и не испытывая при этом никаких колебаний.
- Вы должны немедленно ехать со мною, Татьяна, друг сердечный! - воскликнул Орлов. - Оставьте колебания, отрешитесь от сомнений - нас ждет впереди одно лишь счастье и… и… благоденствие.
Последнее слово тоже было сказано с каким-то особенным нажимом, но девушка не придала тому никакого значения. Она лишь глубоко вздохнула, точно намереваясь кинуться в омут, и… не сделала этого шага. Лишь молитвенно сложила на груди руки и умоляюще смотрела на распаленного графа.
- Каков же будет ваш ответ, Татьяна Дмитриевна? - глухо молвил граф.
- Позвольте мне все же подумать. И посоветоваться с подругою. Поверьте, это сейчас - единственный близкий для меня человек, - тихо ответила Татьяна. - Довольно с меня уже поспешных и необдуманных шагов.
- А я? Разве моя любовь - не достаточное доказательство моих искренних чувств к вам? - покачал головою Орлов. - Моей преданности, заботы, внимания?