- Если с ним ничего не случилось, да и ты, как я вижу, цел и невредим, зачем было трубить в рог? - Гален еще не успел успокоиться; теперь к его возбуждению добавилась досада на друзей, которые без видимой нужды подняли шум на весь лес.
Обратившись к своему предводителю и едва скользнув взглядом по девушке, выглядывающей из-за его спины, Карл объяснил:
- Сюда прибегал деревенский мальчуган, весь в слезах. Свистнул три раза, а потом стал умолять о помощи. Мы растерялись: то ли выходить из укрытия прямо у него на глазах, то ли выжидать. Пока мы раздумывали, он убежал в сторону деревни.
- Извини, что усомнился в правильности твоего решения.
Гален сожалел о своей резкости. Карл всегда руководствовался здравым смыслом и, в отличие от самого Галена, ни разу не попадал впросак. Тут появился Уолтер, неся два меча - свой и Карла. Нужно было действовать без промедления.
- Будем продвигаться быстро, но осторожно, - распорядился Гален, презирая себя за пренебрежение долгом. - Мы не знаем, где сейчас враг - и в этом моя вина.
Гален повернулся, чтобы идти в лес, и только тут вспомнил, что за ним увязалась Амисия. Он махнул рукой, чтобы Карл с Уолтером шли вперед.
- Нам наверняка грозит опасность, - быстро сказал он Амисии. - Тебе необходимо вернуться домой - сию же минуту.
Этот короткий приказ выдал то, о чем между ними не говорилось вслух: "домой" - не означало "в деревню".
Амисия обмерла. Хотя Гален повинился, что упустил из виду врагов, она понимала, что это случилось из-за нее. Это она отвлекла его от серьезного дела. Разве могла она после этого спокойно уйти? Однако Амисия сознавала, что в минуту опасности Гален прежде всего бросится защищать ее, а это могло стоить ему жизни; поэтому она молча кивнула и отошла с дороги.
Гален обогнал своих соратников и легко нашел детские следы. Он двигался впереди, за ним шел Уолтер, а Карл прикрывал их маленький отряд с тыла. Вскоре они уже были на опушке леса у деревни Брейстон.
От черного пепелища подле сгрудившихся стайкой бедных хижин поднимался густой дым - совсем недавно здесь стояло жилье из лозняка под соломенной крышей. Трое "разбойников" мрачно наблюдали из-за деревьев, как люди в кольчугах спешиваются с коней и топчут ногами обгоревшие обломки. Над пепелищем разносился зловещий хохот Гилфрея, восседающего на могучем боевом скакуне.
Вдруг до слуха друзей донеслось сдавленное рыдание. Гален обернулся и увидел Амисию, которая раздвинула листья папоротника и опустилась на колени рядом с деревенским мальчуганом, содрогающимся от слез. Хотя Галена не на шутку разгневало ее неповиновение, он отметил, что девушка не лишена сострадания. Она привлекла к себе плачущего ребенка, гладила его по спине и приговаривала какие-то слова, пока он не успокоился. Потом мальчонка отстранился и вытер мокрые от слез щеки рукавом домотканой рубахи. Убитый горем, он сперва не признал в своей утешительнице дочку хозяйки замка, а когда признал, не подивился ее присутствию. У него на глазах творилось страшное зло. Мальчик выпрямился и увидел тех, к кому его посылали за подмогой.
Чтобы не ранить его самолюбие, Гален обратился к нему по-мужски сдержанно и уважительно:
- Скажи, не ты ли приходил за нами, когда здесь творилось бесчинство?
Мальчик кивнул.
- Меня послал отец, его зовут Эдгар. Я все сделал, как он приказывал, - едва сдерживая слезы, ответил он.
Взор Галена снова обратился к горестному зрелищу. Должно быть, барон - в назидание другим - выбрал своей жертвой деревенского старосту.
- Это был твой дом? - спросил Гален, заранее зная ответ. - Они вам угрожали?
Его ровный тон не мог скрыть нарастающей ярости: у него на глазах жестокие каратели вскочили на коней и двинулись прочь вслед за своим предводителем.
Прерывисто вдохнув, мальчик обратился к Галену, признав в нем главного:
- Они тут кричали: вы, негодяи, знаете, где прячутся разбойники, да сказать не хотите. А потом и говорят: мы-де вам быстро развяжем языки - за каждый день, что вы молчите, будем сжигать по одной хижине.
Гален заглянул в детские глаза и спросил:
- Как же тебя зовут, сын Эдгара?
- Дэйви, сэр.
- Ты настоящий храбрец, Дэйви; ценю твое мужество. - Гален приложил к сердцу сжатый кулак и на мгновение склонил голову. - Кажется, я знаю, как отвести угрозу.
Мальчик смотрел на него широко раскрытыми глазами.
- Беги к отцу, - продолжал Гален, - и передай: пусть люди немедля грузят в повозку съестные припасы и все, что есть в семьях самого необходимого. Как стемнеет, пусть запрягает вола и направляется вместе с односельчанами на просеку, где мы раздавали зерно. - Видя недоумение на детском лице, Гален улыбнулся. - Ты, главное, передай все в точности - отец поймет.
Дэйви больше не плакал; он побежал к деревне, спеша принести важное сообщение.
- Так-так, Амисия. - Глаза Галена блеснули холодом, осуждая ее за упрямство, которое могло привести к трагическому исходу. Смелость перед лицом опасности - это одно, а дурацкая неосмотрительность - совсем другое. Гален положил руку ей на затылок, развернул к себе спиной и осторожно, но твердо подтолкнул ее вперед.
ГЛАВА 9
Амисия горела негодованием. Гален погонял ее, точно заблудшую овцу. Кто станет такое терпеть! Да еще оба его спутника откровенно потешались - она это чувствовала, хотя они не произнесли ни слова. Ее плечи одеревенели от сопротивления мертвой хватке - Гален держал ее сзади за шею - а ноги спотыкались на каждом шагу.
До заводи было еще далеко, а злость Галена уже улетучилась, но он по-прежнему был преисполнен решимости раз и навсегда проучить эту своевольную девчонку. Карл и Уолтер свернули к пещере, а Гален все вел Амисию вперед; только теперь он не подталкивал ее в шею, а тащил за руку, продираясь сквозь лесную поросль и отводя нависшие ветви. Они двигались тем же путем, которым Гален бежал сломя голову, когда заслышал охотничий рог. Он вспомнил о фазане, который к этому времени должен был прожариться на славу. А ведь Галену в тот день так и не довелось пообедать. Незаметно для себя он прибавил шагу, собираясь преподать хороший урок этой упрямице, а потом разделить с ней долгожданную трапезу. Очень скоро ветер донес до них соблазнительный запах жареной дичи. Гален устремился к заветной цели с удвоенной решимостью, не замечая, что Амисия, которая до того торопливо семенила за ним, вынуждена была перейти на бег.
Однако - как уже случалось с ними ранее - в конце пути их подстерегало непредвиденное. Гален остановился как вкопанный, услышав злобный рев барона. Беззвучно, как тень, он скользнул под покров густых зарослей. Мягкая лесная почва скрадывала шум шагов, но он спиной чувствовал каждое движение Амисии. Его снова охватил гнев от ее строптивости. Как бы ему хотелось, чтобы хоть сейчас она перетрусила, как любая здравомыслящая женщина. Подкравшись к опушке, он осторожно раздвинул свисающие до земли ветви дуба, чтобы разглядеть происходящее. Амисия выглядывала из-за его широкой спины.
- Я всегда знал, что мозгов у тебя - кот наплакал, Рэндольф, но не думал, что ты дойдешь в своей глупости до потравы моей дичи!
Гилфрей, по-прежнему сидевший в седле, со всего размаху обрушил розгу - гибкий ствол молодого деревца - на могучие плечи слуги - а потом еще и еще.
Чтобы не закричать от ужаса, Амисия закусила губу и вцепилась в сильную руку Галена. Из уст Рэндольфа вырвался стон; под лавиной ударов несчастный упал на колени.
- Это тебе только для начала - то ли еще будет! Ты у меня сполна расплатишься за воровство. Ишь, вздумал меня перехитрить, пока я занят важным делом!
- Да разве я бы посмел ловить дичь в ваших угодьях… - мольбу Рэндольфа прервал свист розги. На рваной рубахе выступили кровавые полосы.
- Врешь! А за вранье поплатишься вдвойне, да так, чтоб другим неповадно было зариться на хозяйское добро.
Гилфрей разразился проклятьями, а Гален пытался сообразить, что тут можно сделать. Похоже, все приспешники барона, кроме одного, отправились ставить лошадей в конюшню. Оставшийся, под стать своему хозяину, был далеко не молод - с таким противником не пристало биться на равных. Впрочем, внешность могла оказаться обманчивой. Гален знал: недооценивать врагов опасно. Но он не мог допустить, чтобы за его "преступление" страдал безвинный.
- Сгоню всех во двор замка, чтоб каждый видел, как отрубят твои загребущие руки, а кровавые культи прижгут каленым железом, - все больше распалялся Гилфрей. - Я прикажу вырвать твой лживый язык. А потом отправлю тебя в Лондон и прикажу вышвырнуть на задворках - будешь просить милостыню, пока не сдохнешь в сточной канаве.
У Амисии брызнули слезы. Это все случилось из-за нее: она уговорила Рэндольфа перевезти ее на берег, она сбежала, заставив его отправиться на поиски. Теперь Рэндольф - простая, верная душа - дорогой ценой расплачивался за ее проделки. Какая несправедливость! В бесполезной ярости Амисия зажмурилась и уткнулась горящим лицом в широкую спину Галена. Как она теперь сможет поднять глаза на Орву? Как признается этой доброй женщине, что своими безумными выходками навлекла беду на ее сына?
Когда престарелый рыцарь Гилфрея спешился и размотал толстую веревку, явно припасенную для пленения Волчьей Головы, Гален отшвырнул Амисию в заросли и выпрыгнул из своего укрытия. Он выбил из седла ничего не подозревавшего барона, а потом обрушил пудовый кулак на голову испуганного старика в кольчуге. Тот без чувств рухнул наземь. Гален дал шлепка сперва одному коню, потом второму, и скакуны, избавившиеся от всадников, умчались в лес. Гилфрей неуклюже барахтался в траве. От долгих часов, проведенных в седле, у него опухли и разболелись ноги. К тому же он неловко упал и не сразу смог выхватить меч. Он лишь разразился замысловатой бранью, когда Гален спокойно нагнулся над ним, без труда вырвал из его рук меч и забросил подальше в кусты.
- Друг мой, - Гален ободрил Рэндольфа улыбкой, - если ты подтащишь уснувшего рыцаря к этому нечестивому сквернослову, мы их свяжем спиной к спине.
Рэндольф, едва опомнившись после нежданного избавления от мук, поднялся на ноги и побежал исполнять поручение своего заступника.
Гален посмеялся над тщетной злобой Гилфрея, которого опять обошел "разбойник". Он заломил барону руки за спину и связал их с руками старого рыцаря. Затем веревка несколько раз надежно обвила их туловища и ноги. Все это время барон неумолчно сыпал ругательствами.
- Так бы и слушал эту сладостную музыку; жаль, что придется заткнуть тебе пасть. Неровен час, выплеснешь все, что тебе отпущено на целую жизнь.
Взявшись за угол баронского плаща, Гален с треском оторвал от него полосу дорогого бархата и обвязал ее вокруг перекошенного рта Гилфрея. Теперь вместо брани тот исторгал лишь глухое рычание.
- Я это делаю ради твоей же безопасности, - серьезно объявил Гален. - Небеса не стали бы долго терпеть такое богохульство - тебя едва не разразило громом.
Амисия, упавшая на мягкую траву, встала на колени, не замечая, что оказалась в опасной близости от колючего куста. Она глядела во все глаза и с трудом сдерживалась, чтобы не броситься на шею храбрецу, который одним ударом уложил сэра Освальда и поступил с Темным Лордом так, как ей виделось только во снах. Когда Гален жестом указал Рэндольфу на то место, откуда выскочил на прогалину, она поднялась на ноги и стояла, выжидая.
Гален не мог упоминать ее имени или заставлять ее подать голос в присутствии Гилфрея. Ступив под полог дубовых ветвей, он знаками объяснил Амисии, что собирается вернуться в единственное надежное укрытие - пещеру за водопадом.
Рэндольф изумился при виде своей молодой госпожи, но прикусил язык. Гален, прокладывающий дорогу, решил избрать иной путь, поскольку эта тропа была известна людям барона, которые вот-вот могли пуститься на поиски пропавшего лорда. Петляя по лесу и время от времени даже возвращаясь назад, чтобы сбить преследователей с толку, они наконец добрались до полноводного ручья.
По примеру Галена Рэндольф и его госпожа ступили в холодную воду. Не оставляя следов, они продвигались вперед, пока у Амисии не разболелись лодыжки. Ее башмаки пришли в такой жалкий вид, что она боялась подумать, как оправдается перед леди Анной. Слушая журчание воды, Амисия грустно улыбнулась. Стоит ли размышлять о такой ерунде, когда они только что избежали страшной опасности? Ее улыбка потеплела: теперь у нее не было иного выхода, кроме как исчезнуть из замка Дунгельд и прожить до конца своих дней в лесу с Галеном, как Марианна с Робином Гудом.
Издалека донесся рокот падающей воды. До водопада оставалось уже немного.
- Гален, - шепотом позвала Амисия, - если мы и дальше пойдем по воде, боюсь, я совсем застужу ноги и не сумею спуститься в ущелье.
Гален обернулся. Он разглядел в прозрачной воде короткие сафьяновые сапожки на маленьких изящных ступнях. Силы небесные! В этой-то дорогой обуви она надеялась сойти за деревенскую девчонку?
Амисия проследила за направлением его взгляда и ужаснулась. Когда она перед побегом из замка отделалась от Келды, у нее совсем вылетело из головы, что нужно переобуться в грубые, прочные башмаки. Немудрено, что ноги совсем перестали ее слушаться. Изобразив искреннее сожаление, она затараторила:
- Ну надо же! Напрочь забыла снять эти сапожки - хозяйка их подарила моей сестрице Мелли - помнишь, той что прислуживает хозяйской дочке.
Рэндольф, остановившийся сзади, так и ахнул. Гален счел за лучшее прекратить этот разговор и жестом указал ей на берег. Амисия выбралась на скользкие замшелые камни и умоляющее посмотрела на Рэндольфа, чтобы тот не раскрыл ее обман.
Рэндольф не мог взять в толк, к чему она притворяется, но был готов на все, лишь бы его не покинули нежданные защитники. Пожав плечами, он покорно кивнул.
Остаток пути мужчины прошли по мелководью, а Амисия с осторожностью перебиралась с камня на камень. У нее в сапожках хлюпала вода. Оставалось только надеяться, что ноги хоть немного обсохнут перед спуском в пещеру.
- Я пойду первым, - заявил Гален, когда они достигли кручи ущелья.
Рэндольф в ужасе вытаращил глаза и невольно попятился.
- Не трусь, Рэндольф, - подскочила к нему Амисия. - Я здесь лазала сто раз; если уж девушка может одолеть этот спуск, то тебе и подавно нечего бояться. В камне выбито подобие ступенек - будет тебе опора и для ног, и для рук. К тому же спускаться нужно не до самого низа, а только до середины. Там есть уступ, который вполне выдержит твою тяжесть.
Рэндольфа это не убедило: ей хорошо говорить - сама-то не легче перышка, сорвиголова, а в нем сколько пудов? Но разве мог он перед ней осрамиться?
Сощурив зеленые глаза, Гален прислушивался к их разговору. Сомнений не было: эти двое близко знакомы. И еще Гален пришел к выводу, что не кто иной, как этот покорный великан перевез Амисию на берег. Она ускользнула из-под его присмотра, он заждался и отправился по ее следу на поиски - медленно, но верно, как делал, по наблюдению Галена, и все остальное. На прогалине, где жарился фазан, его настиг Гилфрей. Да, выходка Амисии едва не стоила ему жизни. Но при этой мысли Гален сурово напомнил себе, что и сам не без греха: он пошел у нее на поводу и согласился на новое свидание.
Подступив к краю ущелья, Гален заговорил спокойно и твердо:
- Рэндольф, подойди поближе и смотри, как я буду спускаться.
Его уверенность ободрила Рэндольфа. Лесной незнакомец был такого же роста, как он сам, хотя и не так широк в кости; а вот, поди ж ты, безбоязненно спустил ноги в пропасть и осторожно нащупывает ступеньку за ступенькой. Мало-помалу Рэндольф успокаивался. Вдобавок он вспомнил, что никогда не робел, спускаясь к лодочным мосткам по висячей лестнице с отвесной скалы - чего уж хуже?
Амисия, затаив дыхание, следила, как его грузная фигура перевалилась за край ущелья. Сегодня тихий и преданный Рэндольф по ее милости уже попал в страшную беду; теперь она мысленно взывала ко всем святым, каких только могла припомнить, чтобы они не оставили в трудную минуту этого доброго увальня.
Когда, наконец, ноги Рэндольфа нашли узкий, но надежный выступ, где поджидал Гален, Амисия почувствовала, что у нее в кровь искусаны губы. Забыв всякую стыдливость, она подобрала юбки.
Гален, увидев, как Амисия поднимает подол, вспомнил, какое зрелище за этим последует. Однако обстоятельства никак не располагали к мечтательному созерцанию девичьих прелестей, да и лишний свидетель был сейчас ни к чему. Гален тронул Рэндольфа за плечо и сделал знак следовать за собой.
Когда Амисия с ловкостью дикого зверька спустилась в ущелье, ее спутники уже входили в пещеру, скрытую стеной водопада.
Заслышав снаружи какое-то движение, Карл насторожился; Уолтер, который помешивал похлебку в маленьком котелке, подвешенном над костром, весь обратился в слух.
- Час от часу не легче, - пробормотал, нахмурясь, Карл.
В пещере воцарилось гробовое молчание, которое не нарушили даже вошедшие - двое мужчин, а за ними и девушка. У Карла брови поползли вверх. И впрямь час от часу не легче! Гален, который весь кипел от негодования и собирался отправить несносную девчонку восвояси, теперь вернулся, ведя за собой не только ослушницу, но и какого-то верзилу-незнакомца.
- Знакомься, Рэндольф: это Карл. - Гален жестом указал на своего изумленного друга, который затаился у стены, сжимая в одной руке точильный камень, а в другой - кинжал. Он только кивнул пришельцу, не имея возможности обменяться с ним рукопожатием.
- А это наш юный повар по имени Уолтер. - При этих словах, сопровождаемых лукавой улыбкой, юноша вскочил, откинул со лба соломенные волосы и протянул руку вошедшему.
В полумраке пещеры Амисия перехватила вопросительный взгляд Рэндольфа и поспешила сообщить:
- Того, кто избавил тебя от гнева барона, зовут Галеном.
Признав свое упущение, Гален с благодарностью улыбнулся девушке. На фоне искрящихся струй водопада ее каштановые волосы отливали золотом. У Галена екнуло сердце. Словно повинуясь неведомой силе, он шагнул к ней.
- Боюсь, что это избавление посеяло панику в стане наших врагов; теперь они будут до глубокой ночи прочесывать лес. - Гален говорил так тихо, что другие не разбирали слов. - Тебе нельзя уходить, пока не взойдет луна.
Опасное приключение не охладило досаду Галена; напротив, он еще сильнее проникся решимостью наказать сумасбродку. Однако его предостережение только что дало ей повод задержаться рядом с ним до поры отлива. Сомнений нет: этот верзила перевез ее через пролив на лодке. При всем бесстрашии у девушки просто не хватит сил выгрести против буйных волн. К тому же люди барона, которые ставили коней в береговую конюшню, наверняка обнаружили лодку Рэндольфа и переправили ее к замку.