Мозг Лидии внезапно наколдовал неясный образ его загорелого тела, распростертого на белоснежных простынях. Милостивый Боже, на что это было бы похоже – заниматься с ним любовью в течение многих часов?
– Без сомнения вам легко найти женщин, которые… – Она остановилась, а ее лицо залилось краской.
Его лицо было непроницаемым.
– Обычно легко.
– Вы когда-нибудь влюблялись?
– Однажды.
Лидия ощутила неприятный укол ревности.
– Вы говорили ей о своих чувствах?
Он отрицательно покачал головой. Другой вопрос не давал ей покоя, несмотря на то, что Лидия не знала, действительно ли она хочет узнать ответ.
– Вы ее все еще любите?
Пригвоздив ее к месту изучающим взглядом, он ответил молчаливым кивком. Внезапно Лидия почувствовала себя неприкаянной и несчастной, хотя так не должно было быть. Джейк Линли ей не принадлежал. Он не давал никаких обещаний или клятв в любви, он только сказал, что хочет ее. И, несмотря на свою неопытность, она знала, что любовь и желание могли существовать независимо друг от друга.
– Это кто–то, с кем я знакома? – спросила она тупо. – Она вышла замуж за кого-то другого?
Джейк уставился на нее в растущей тишине, его большое тело заметно напряглось. Он наклонился вперед, передавая ощущение силы, которая скоро вырвется на свободу, ломая все преграды. О, как он смотрел на нее, как его глаза блестели и горели на его загорелом лице. Она бы поклялась собственной жизнью, что он чувствовал больше, чем просто желание.
– Еще нет, – сказал он хрипло.
Ее сердце начало стучать с неистовой силой.
– Кто она, Джейк? – сумела она прошептать.
Он тихо застонал и нетерпеливо притянул ее к своему телу.
– Как вы думаете, кто она? – спросил он, легонько ее встряхнув. Затем его рот захватил ее губы.
Остатки ее самообладания рухнули. Джейк целовал ее с нежной яростью, в то время как его руки нетерпеливо блуждали по ее телу, не пропустив ни одного изгиба, ни одной округлости.
– Я обожаю каждый твой дюйм, склочный и ужасающе логичный, – сказал он, медленно продвигая свои губы с ее щеки на подбородок и шею, – я люблю в тебе все, и твой разящий, как сам ад, ум и то, что ты не боишься показать его каждому. Я люблю твои зеленые глаза. Я люблю то, как ты ведешь себя со своей семьей. Моя прекрасная Лидия…
– Ты идиот, – выдохнула она, отрывая свои губы. Она никогда так не расстраивалась. – Ты ждал, когда до моей свадьбы останется тридцать восемь часов, чтобы сказать мне это!
– Тридцать шесть с половиной.
Этот момент показался Лидии забавным, и ее начал душить смех.
– Я тоже люблю тебя, – сказала она, ощутив всю нелепость ситуации.
Джейк поцеловал ее более настойчиво, пока ее внутренности не стали раскаляться и плавиться, а ее тело жаждать чего-то с болезненной потребностью. Она обхватила его лицо, и ощутила ладонями покалывание невидимой щетины.
– Ты никогда не давал понять, что чувствовал ко мне что-то кроме презрения.
– Я никогда не презирал тебя.
– Ты был настоящим дьяволом, и ты это прекрасно знаешь.
Чтобы выглядеть хоть чуть-чуть кающимся, он любезно ответил:
– Только потому, что я знал, что у меня нет никакого шанса обладать тобой. Это сводило меня с ума.
– Сводило с ума… – начала Лидия с негодованием, и он накрыл ее губами своими еще раз.
Страсть между ними вспыхнула, будто раскаленное добела пожарище. Задыхаясь, она полностью отдалась на его милость, позволяя ему исследовать себя. Его язык дразнил ее, смакуя вкус ее губ, смешанного с ароматом вина. Она почувствовала дрожь, которая сотрясла его, и упивалась пониманием того, что он хотел ее с отчаянием, которое соперничало только с ее собственным.
Резко прервав поцелуй, Джейк отстранился на длину вытянутых рук, как будто их физическая близость представляла смертельную опасность.
Лидия мягко обхватила его запястья.
– Почему ты так уверен, что мы не можем быть вместе?
– Разве не ясно? – возразил он просто. – Как я могу просить тебя жить в гораздо меньшем достатке, чем ты всегда имела? Как леди Рэй ты не в чем не будешь нуждаться, твои дети будут пэрами. Ты не можешь от всего этого отказаться, чтобы стать женой доктора. В большинстве случаев я вынужден покидать дом в середине ночи, чтобы посетить больного, а в течение дня дом всегда полон пациентами. Это бедлам. И вдобавок ко всему я не богач и не желаю им быть, что потребует от тебя жертвы, о которой ты, вероятно, потом будешь жалеть.
– Я должна буду пожертвовать чем-то в любом случае, – указала Лидия. – Или я выхожу замуж за аристократа, который меня не любит, или работящего человека, который любит. Который из них сделает меня счастливой?
– До сегодняшнего вечера ты не возражала против брака без любви, – сказал он сардонически. – Почему внезапно это стало иметь значение?
– Потому что я не знала, что ты чувствуешь ко мне! Ты никогда не давал мне повода надеяться. И если я не могла быть с тобой, то я подумала, что тогда могла бы быть с лордом Рэем. – Она вытерла руками мокрые от слез глаза. – Я всегда любила тебя. Почему еще ты думаешь, мы постоянно доводили друг друга до белого каления?
Джейк холодно усмехнулся.
– Я всегда думал, что у меня особый талант – раздражать тебя.
Затаив дыхание, она сдержала смех и схватила его за отвороты фрака.
– Я хочу тебя, – сказала она быстро. – Я хочу тебя во всех отношениях, навсегда.
Он покачал головой прежде, чем она успела закончить предложение.
– Ты позже можешь передумать. Ты действительно хочешь рискнуть?
Лидия никогда не была малодушной, но и дурой тоже не была. Она понимала, сколько препятствий лежит между ними и насколько трудно будет двум таким упрямым людям приспособиться друг к другу. Но она была Крейвеном, а Крейвены общеизвестно были настырными, когда дело касалось того, что они хотели.
– Я – дочь игрока, – сказала она. – Я не боюсь идти на риск.
Джейк грустно ей улыбнулся.
– Как насчет того, чтобы принять более разумное решение?
– Некоторые решения настолько важны, что они должны быть сделаны сердцем.
Взяв ее руку, он поцеловал кончики ее пальцев, один за другим.
– Когда ты это поняла? – спросил он сквозь ее тонкие пальчики.
Лидия усмехнулась, поскольку ощутила, что его сопротивление ослабевает.
– Две минуты назад.
– Не позволяй, чтобы твои решения были приняты под влиянием физического желания, – предупредил он мягко. – Поверь мне, когда чувство удовлетворения исчезнет, ты будешь видеть вещи в другом свете.
Хотя Лидия была хорошо осведомлена о физической страсти, это специфическое выражение было ей незнакомым.
– Что ты подразумеваешь под "чувством удовлетворения"?
– Господи, помоги мне… я хочу показать тебе.
– Я согласна, – сказала она с вызовом. – Покажи мне, что такое "чувство удовлетворения", и когда это пройдет, мы узнаем, простираются ли мои чувства вне физического желания.
– Это худшая идея, которую я когда-либо слышал.
– Одно небольшое "чувство удовлетворения", – уговаривала она. – Это не потребует слишком больших усилий. Я уже чувствую, как будто тысяча светлячков танцует в моем животе.
– Определенно худшая, – сказал он мрачно.
Решительно она вплотную приблизилась к нему и встала на носочки, чтобы обнять его. Ее мягкий рот коснулся его щеки и губ, в то время как ее рука скользила по всей длине его тела, от твердой мускулистой груди к крепкому плоскому животу. И ниже. Взволнованная и смущенная, она исследовала твердую, выпирающую выпуклость, поглаживая ее пальцами. Он слабо застонал и поймал ее за запястье.
– Боже мой. Нет, подожди... Лидия, я умираю без тебя... так долго я... – Он убрал ее руку и нащупал сзади ее платья обернутые шелком пуговки, извлекая их из крошечных петелек.
Она почувствовала скольжение лифа, тяжелый зеленый шелк, упал на вспотевшие сгибы локтей. Тяжело дыша, Джейк поднял ее и усадил на стол, затем потянулся к ее корсету. Он демонстрировал возмутительные познания и умения обращаться с женскими предметами нижнего белья, расстегивая корсет с такой легкостью, что даже Лидия не могла соперничать с ним в этом. Корсет, все еще теплый, был небрежно брошен на пол, а ее тело осталось легким и свободным, не считая тонкого батиста сорочки. Лидия напряженно сглотнула, испытав приступ неуверенности, когда его большое тело оказалось между ее бедрами, а облаченные в брюки ноги почти исчезли в пышном ворохе ее юбок.
– Для мужчины, который утверждает, что он не был совратителем, – сказала она, – ты показываешь поразительное отсутствие нерешительности.
Кончиками пальцев он легко коснулся края нижней сорочки на ее плече.
– Для тебя я делаю исключение.
Ее дрожащий смех перешел в приглушенный стон, как только она почувствовала, что его горячий, влажный рот слегка коснулся ее шеи. Он бормотал нежные слова ободрения, обнимал ее, ласкал ее, спуская ее сорочку все ниже и ниже, пока она не вытащила руки, полностью освободившись. Он уложил ее на свои руки и ткнулся в мягкую полноту ее груди. Его дыхание дразнило бледный розовый сосок, а его губы слегка потерлись о самый кончик. В конце концов, после того, как она была возбуждена, умоляя о большем, он взял в рот весь пик. Его язык оставлял на ней бархатные дорожки, готовя ее к пронзившему ее прикосновению его зубов. Она выгнулась дугой и прильнула к нему, признавая себя побежденной, изумленная тем, как легко было ему довериться. Казалось невозможным, что она могла считать врагом этого мужчину, который дал ей почувствовать себя такой желанной и защищенной. При всей своей невинности, она осознавала свирепость его желания, но каждое его движение было исключительно нежным и любящим. Его руки опустились под ее юбки, лаская ее ноги через слой шелковых чулок и муслиновые панталоны. Околдованная его ласковыми, изучающими поцелуями, Лидия не заметила, как он развязал ленты на ее панталонах, пока не почувствовала, что он дергает их вниз.
– Не бойся, – прошептал он, сделав паузу, чтобы обнять и успокоить ее. – Я только хочу дать тебе удовольствие. Позволь мне, Лидия, позволь мне коснуться тебя…
Неспособная сопротивляться ему, она откинулась на его надежные руки, немного дрожа, когда он стащил с нее панталоны. Его пальцы медленно продвигались по ноге, легко скользя по тонкой ткани шелкового чулка. Он везде, где касался ее, оставлял огненные следы: на внутренней стороне бедер, вниз к лодыжкам, скользя по внешней стороне ее ног, пока не добрался до обнаженного изгиба бедра. Ловя ртом воздух, она сосредоточилась на теплой, большой руке, внезапно захотев, чтобы он прикоснулся к ней в секретном местечке между бедрами, где она была влажной, пульсирующей и набухшей. Как только она почувствовала его улыбку около своей щеки, то поняла, что он дразнил ее преднамеренно.
– Джейк, – она задыхалась. – Пожалуйста. Что ты делаешь… это невыносимо, я схожу с ума…
– Тогда я вынужден продолжить, – услышала она дьявольский шепот, и он, возбуждая ее дальше, стал рисовать круги на внутренней стороне ее бедра.
Из горла Лидии вырвался всхлип, и она ухватилась за его плечи, ее пальцы впились в упругие мышцы. Он был беспощаден, позволяя кончикам своих пальцев задеть край темного треугольника завитков между ее бедрами. Наконец, когда ее потребность переросла в крайнюю необходимость, которая была почти болезненна, она почувствовала, что он разделил пухлую расселину и погладил плоть, которая так сладко болела.
– Здесь, – пробормотал он, его пальцы, двигаясь по кругу, умело открывали ее тело и заскользили выше к чувствительной точке. – Это то, что ты хочешь?
Наслаждение сжигало ее, поэтому она могла ответить только бессвязным звуком. Он глубоко целовал ее и в то же самое время двигал палец в ее тающей плоти. Ее стоны заглушались его жаркими поцелуями, а тело радостно отвечало нежным вторжениям. Двигаясь в ней умело, мягко, ритмично, он явно наслаждался трепетом ее тела. В чувственном безумии Лидия беспомощно рвала на нем рубашку и жилет, стараясь почувствовать твердое тело и теплую кожу под его одеждой. О, Боже, как она хотела, чтобы он был обнаженным, чтобы лег на нее и любил в течение многих часов.
– Как ты хороша, – прошептал он, убирая палец, чтобы еще раз вернуть его обратно. – Лидия, то, что я хочу сделать с тобой…
– Делай сейчас же, – еле выговорила она сквозь сжатые зубы.
Он хрипло рассмеялся и бережно уложил ее на стол. Поцарапанное дерево было жестким, край стола впивался ей в незащищенную часть ног под коленями.
– Не останавливайся, пожалуйста, не останавливайся, – просила она, поскольку он возился с ее юбками.
Он широко развел ее ноги, его горячее дыхание опалило ее внутреннюю часть бедра. С опозданием она поняла, что он сел на стул, а его лицо оказалось чуть выше ее интимных завитков. Невероятное понимание пришло ей на ум... Конечно, он не собирался... нет, это невозможно... но его руки подхватили ее ноги под коленями, и, поскольку она попыталась неуклюже остановить его, он поймал ее запястья и крепко прижал по сторонам от нее.
У нее вырвался тихий вскрик, когда его рот коснулся ее, расточая влажный и обжигающий жар и скользящие ласки его языка. Он неспешно посасывал ее клитор, издавая первобытные звуки удовольствия, пробуя на вкус ее нектар. Его руки отпустили ее запястья, когда они задрожали и расслабились в его хватке, и обхватили ягодицы, поглаживая их пальцами. Его язык нашел крошечное место, где ее чувственность собралась в тугой узел, и ласкал его сильными ритмичными движениями. Она всхлипнула от нахлынувшего на нее наслаждения, которое прошлось по всему ее телу мелкой рябью, волнами, потоком.
Даже после того, как исчезли последние вихри страсти, а она трепетала в изнеможении, Джейк, казалось, не мог оторваться от нее, продолжая ласкать губами ее ароматную, солоноватую плоть.
– Джейк, – простонала она, пытаясь сесть на столе, скрипнувшем от ее движения.
Он встал и обнял ее, положив ее голову к себе на плечо, их очередной поцелуй был изыскано приправлен ее ароматом.
– Ну и как тебе "чувство удовлетворения"? – спросил он хрипло.
– Я хочу тебя еще больше. – Лидия потянулась к его брюкам и неумело дернула за ширинку. – Всего тебя, – гортанно пояснила она, слегка поглаживая пальцами толстую, напряженную плоть.
– Господи, нет. – Он отскочил, как ошпаренный. – Я не собираюсь соблазнять дочь Дерека Крейвена в его собственном винном погребе. Во-первых, ты заслуживаешь лучшего. Во-вторых, он, вероятно, кастрировал бы меня каким-нибудь средневековым способом.
– Я не знаю, откуда берутся эти фантазии о папе. Он действительно самый добрый, самый замечательный…
– Тесть от дьявола, – пробормотал Джейк, вспоминая ранее сделанные комментарии. Он вздохнул и подобрал корсет Лидии. – Хорошо, что в одном я уверен точно – я устрою ему жизнь повеселее, чем смог бы Рэй.
Лидия возилась с нижней сорочкой, затем села неподвижно, пока Джейк застегивал на ней корсет.
– Это означает, что ты собираешься сделать мне предложение? – спросила она с надеждой.
Со знанием дела он натянул на нее панталоны.
– Сначала мы должны кое о чем договориться.
Лидия спрыгнула со стола, удерживая лиф на месте и аккуратно завязывая ленты.
– Есть у меня один недостаток, который я забыла упомянуть. – Лидия зашелестела атласными юбками, возвращая их на место.
– Да?
– Я ненавижу идти на компромиссы.
– Я тоже, – сказал он, и они одновременно печально усмехнулись.
Джейк пошел налить себе еще вина. Он сделал большой глоток, затем окинул Лидию пристальным взглядом.
– Есть кое-что, в чем я не могу уступить. Если мы поженимся, то я не приму деньги твоего отца и это чертово приданое. Если он хочет открыть счет на твое имя, пусть будет так. Но ты должна будешь принять ту жизнь, которую я могу тебе предоставить. Это означает никаких подаренных особняков, великолепных экипажей и прочего от твоей семьи.
Лидия открыла рот, чтобы возразить, затем передумала и закрыла его. Если он требовал это, чтобы сохранить свою гордость и чувство собственного достоинства, она должна понять и смирится. Святые небеса, много ли ей нужно для счастья? У нее будет работа, прекрасная жизнь и более того муж, который любит ее. Такая жизнь выглядела более привлекательно, чем роскошное, но пустое существование в качестве леди Рэй.
Она подошла к нему и обвила руки вокруг его талии, взволнованная возможностью касаться его.
– А как ты посмотришь на деньги, которые я получаю за работу? Ты не будешь возражать, если я их оставлю?
Его брови сошлись над переносицей.
– Это гипотетический вопрос или ты действительно зарабатываешь?
Она скромно пожала плечами.
– Изобретая разные вещи, я получала кое-что время то здесь, то там. В прошлом году я спроектировала релейный трансформатор для телеграфных компаний… а еще у меня есть идея об атмосферной силовой установке…
– Сколько ты заработала на данный момент? – спросил он подозрительно.
– Несколько тысяч.
– Сколько тысяч?
– Не больше чем, скажем… двадцать. – Сумма была ничтожна по сравнению со стандартами Крейвенов, но Лидия знала, что для среднего человека это было существенно.
Джейк закрыл глаза и залпом прикончил оставшееся вино.
– Я сожалею, – сказала Лидия торопливо. – Мне кажется, что само имя Крейвенов способствует деланию денег. Посмотри на моего отца. Мама получила довольно много за ее новый роман, а в прошлом году моему брату Николасу пришло в голову организовать судоходную компанию с винтовыми кораблями…
– Николасу же восемнадцать, – сказал он, уставившись на нее с недоверием.
– Да, именно поэтому папа и разрешил ему иметь для начала только два корабля…
Голос Лидии затих, так как он тяжело опустился на стул и сжал голову руками.
– Джейк?
– Я сдаюсь, – сказал он севшим голосом. – Черт.
– Это означает, что ты не хочешь жениться на мне?
– Это означает, что ты можешь оставить свой собственный доход, но все что я сказал до этого остается в силе – не шиллинга от твоего отца.
– Это кажется справедливым… – начала она и подскочила от неожиданности, услышав отдаленное звяканье замка и скрип открывающейся двери.