- Мне очень жаль, что она нездорова! - Ванесса припомнила лихорадочный румянец на лице Барбары, который она заметила, когда они еще накануне расходились по спальням. Она решила, что румянец вызван азартом карточной игры, в которую они играли с Раем Алвадаасом. Он поддразнивал ее, и, поскольку дон находился рядом с ними, Барбаре могло показаться восхитительно опасным флиртовать с Раем под самым носом своего крестного.
- Мисс Кэррол!
Она оторвалась от созерцания плетей гвоздики, источающих пряный аромат.
- Да, сеньор?
- Я не слепой, как вам известно.
- Боюсь, я вас не понимаю, - пролепетала она.
- Вы не находите, что остров поразила некая эпидемия юношеской влюбленности, и Барбара, как видно, тоже вообразила, будто встретила свою судьбу в лице моего кузена?
Под его саркастическим взглядом лицо Ванессы залилось румянцем, но кровь тут же отхлынула от щек. Так вот оно что! Он все знал об увлечении Барбары?!
- Я думал, что она завела знакомство с каким-нибудь местным парнем, но, видя, как вас охватывает необъяснимое беспокойство всякий раз, когда вы оказываетесь в компании моей падчерицы и Рая, я, естественно, пришел к правильному выводу, - дон пожал плечами и выразительно взмахнул рукой, - что это именно он, а не какой-нибудь местный парень пробудил в ней эти незрелые чувства.
- Сеньор, и… не знаю, что сказать. - Ванесса понимала, что отрицать влюбленность Барбары в Рая бесполезно. - Могу только заверить вас, что между ними нет ничего, кроме обычного флирта. Я уверена, что дальше этого он не решится.
- И все равно я позабочусь о том, чтобы он вернулся в Испанию. Вам лучше не обсуждать этого с малышкой.
- Конечно нет!
Через патио к ним направлялся слуга в белой куртке. Дон взял Ванессу за локоть и, войдя в холл, сказал:
- Барбара сейчас спит, и вы свободны. Не будете ли вы так добры заглянуть на часок к моей бабушке? Она обрадуется вашему обществу; только вчера я слышал от нее, что ей так и не представилась возможность познакомиться с вами поближе.
Донья Мануэла всегда внушала Ванессе непреодолимый страх, и она нерешительно взглянула в смуглое лицо дона Рафаэля, который в ответ приветливо улыбнулся:
- Бабушка только с виду кажется такой неприступной. Вы увидите, что под чопорной наружностью скрывается очень добрый человек, который не прочь провести время за обыкновенной женской болтовней. Вам есть о чем поболтать. Обсудите с ней ваши новые платья…
Ванессу снова невольно охватило возмущение, как утром, когда она нашла в шкафу зеленый вечерний туалет и почувствовала себя так, будто кто-то чужой нарушил неприкосновенное уединение ее спальни.
Ей не удалось справиться с выражением своего лица, и ее раздражение не укрылось от зорких глаз дона. Он неожиданно взял ее за руки, будто прочел ее мысли:
- Неужели я не имею права сделать вам что-нибудь приятное? Не станете же вы уверять меня, что предпочитаете носить одежду, которая вам не идет, а не ходить в таких красивых платьях, как то, что на вас? Такой холодный оттенок зеленого красив и сам по себе, и, конечно, наилучшим образом подчеркивает медный цвет ваших волос - color de fuego. - Он рассмеялся своим низким гортанным смехом: - Наверное, именно цвет волос и виноват в вашей вспыльчивости.
Этот человек раздражал ее, но в то же время умел и успокоить, и Ванесса невольно улыбнулась:
- Моя мать была ирландкой, сеньор. Видимо, ей я и обязана цветом волос… да и характером тоже.
- И живостью в голосе, очевидно, тоже. Дети часто неосознанно перенимают подобные манеры. Я слышал, что ваша матушка умерла, когда вы еще учились в школе?
Ванесса горестно кивнула:
- Мои родители ехали в школу на рождественские праздники. Накануне был сильный снегопад, и на мосту их машину занесло. Они погибли мгновенно.
- Бедняжка, должно быть, вы испытали настоящее потрясение! - Глаза дона внезапно изменили цвет и стали теплого темно-коричневого цвета. - С тех пор как не стало вашего дяди, мне казалось, что вы воздвигли вокруг себя барьер, чтобы огородить себя от возможных привязанностей, я и не вспомнил о том, что вы сами объявили о своей любви к молодому Конрою. А теперь позвольте мне проводить вас к моей бабушке.
Они шагали по великолепному мозаичному полу через холл, и Ванесса уже собиралась начать новый спор с доном Рафаэлем, но, искоса взглянув на его лицо, поняла, что он погрузился в собственные мысли, которые затуманили его глаза, придав им еще большую выразительность.
Они бок о бок поднялись по широкой роскошной лестнице с драгоценными изразцами, которые украшали ступени и кованую решетку балюстрады.
Комнаты доньи Мануэлы располагались в первой галерее, и Ванесса впервые переступила их порог. Дон Рафаэль отворил двустворчатую дверь в небольшой вестибюль, - настоящую цветочную беседку, в центре которой в полу был устроен бассейн с рыбками, украшенный чудесным фонтаном со статуей мальчика, сидящего на дельфине. Ванесса не сдержала возгласа восхищения и подошла к краю бассейна, чтобы полюбоваться его обитателями, разноцветными, как перья павлина. В этот момент из двери, задрапированной парчовой тканью, вышла женщина в черном одеянии.
Это оказалась Луиза, служанка и компаньонка пожилой сеньоры. Она поздоровалась с ними, и из ее слов Ванесса поняла, что дон Рафаэль заранее договорился о том, чтобы ее пригласили к донье Мануэле. Ее ждали, и их с сеньором идальго попросили пройти в зал.
Все было очень официально, и Ванесса почувствовала, как в ее сердце зашевелилась необъяснимая тревога. Она усилилась, когда девушка прошла под аркой и оказалась в просторной комнате, отделанной и меблированной в испанских традициях. На обшитых красным деревом стенах висели живописные портреты династии Домериков, мужчин и женщин; каждый из персонажей был одет в костюм своей эпохи, каждого отличали аристократические черты лица, горделивая осанка и горящие страстью прекрасные глаза, которые так часто можно видеть на испанских лицах.
Кованые подсвечники, инкрустированные столики, резные скамеечки для ног, рубиновые пятна диванных подушек, переливающаяся всеми цветами радуги шаль, брошенная на тахту, и затянутые гобеленом высокие кресла создавали в комнате атмосферу старины, которую усиливал аромат, струящийся из медной курильницы.
Ванесса окинула комнату беглым взглядом, будто набрала воздуха перед тем, как перейти к какому-то неприятному делу, которое сейчас для нее олицетворяла сидевшая в кресле эта маленькая женщина с горделивой осанкой, поставившая крошечные ножки в элегантных туфлях на скамеечку. Кожа цвета слоновой кости обтягивала тонкое лицо, покрытое сеточкой морщин под слоем пудры. Агатовые глаза с тяжелыми веками, придававшими ей такой устрашающий вид, не мигая, смотрели на Ванессу. Серебристую седину прикрывала черная кружевная мантилья, скрепленная peineta - резным черепаховым гребнем, который увеличивает рост и придает испанской женщине горделивую осанку. На плечи достойной сеньоры была наброшена кружевная шаль, а на черном шелковом платье блестела золотая цепочка лорнета. В ушах сверкали серьги, очевидно, из слоновой кости, а на морщинистых руках горели перстни с крупными бриллиантами и рубинами.
- Целую ручки, бабулечка. - Дон Рафаэль взял в ладони миниатюрные ручки своей бабушки и сердечно их расцеловал. Она с любовью прикоснулась к его щеке своими унизанными рубинами пальцами, но ее живые глаза были устремлены поверх плеча дона на Ванессу. Нельзя было не заметить сходства между бабушкой и внуком - у нее был такой же своевольный подбородок, такая же упрямая линия рта и такая же твердая вера в незыблемость испанских традиций, старых традиций - рыцарства и славы.
Ванесса знала, что в испанской семье принято окружать вниманием старейших ее членов, это вопрос не только любви, но и чести, однако не вызывало сомнений и то, что солнцем доньи Мануэлы был ее любимый внук.
- Добро пожаловать, мисс Кэррол. - Она изящно наклонила аристократическую голову. - Прошу вас, садитесь, так вам будет удобнее беседовать со мной.
Сеньора выражалась не совсем точно, но весьма выразительно, и ее тонко очерченные ноздри насмешливо дрогнули, когда она заметила, что ее внук едва заметно нахмурился.
- Что с тобой, любимый, ты думаешь, что я напугаю молодую англичанку, которую ты включил во внушительный список своих забот? - Она поднесла золотой лорнет к своим птичьим глазам, и Ванесса, уже усевшаяся на стуле с янтарной бархатной обивкой, подверглась тщательному изучению, - от тонких щиколоток до кистей, нервно стиснутых на коленях и обтянутых платьем цвета травы. - Я испугала вас, дитя мое? - В ее выразительном голосе послышались язвительные нотки. Затем, не дав Ванессе ответить, добавила: - Зрение у меня уже не такое острое, поэтому я должна прибегать к помощи лорнета. Эта девушка прекрасна, Рафаэль. Ты согласен со мной?
Краска смущения залила лицо Ванессы, и дон Рафаэль взглянул на нее с легким удивлением.
- Среди английских девушек нередко встречаются красивые, мамочка, - с улыбкой ответил он. - По-моему, это и было причиной вашего беспокойства, когда несколько лет назад я ездил на родину мисс Кэррол? Разве вы сами не говорили тогда, что я обязан хранить верность Испании во всех отношениях?
- Да, я припоминаю, что говорила что-то в этом роде, - дама прижала лорнет к своей напудренной щеке. - Теперь ты стал старше, и я поняла, что мои наставления пропали впустую. Мне нечего было беспокоиться о том, что ты женишься, не подумав хорошенько. Теперь меня беспокоит то, что ты думаешь слишком долго, и дожил уже до тридцати пяти лет, так и не сделав меня прабабушкой.
- Как все женщины, вы, мамочка, хотите, чтобы все было по-вашему, - рассмеялся дон.
- За это время ты уже трижды мог жениться, - с упреком ответила она, - а теперь я дожила до такого возраста, что даже не могу покачать ребенка на коленях.
Разумная точка зрения, подумала Ванесса, испытывая огромное облегчение от того, что дон отвлек от нее внимание старой сеньоры. Однако, как она ни пыталась, ей не удалось представить себе элегантную Лусию Монтес с младенцем на руках.
- Ты заставляешь меня задуматься, Рафаэль, - настаивала донья Мануэла.
- Конечно, моя настойчивая бабулечка, обещаю, что выполню свой долг и не позволю предать забвению имя Домериков, - Рафаэль озорно улыбнулся, блеснув белыми зубами. - Впрочем, еще не исключено, что я стану отцом целого выводка девочек.
- О Боже, избавь меня от этого! - Маленькая ручка цвета слоновой кости метнулась к усыпанному жемчугом кресту, висевшему на черном шелковом платье. - Нет, у тебя будет сын, - у властных и сильных Домериков всегда рождались сыновья. Только поторопись, Рафаэль.
- Ты так говоришь, будто собираешься нас покинуть, мамочка. - Он бросил на бабушку любящий взгляд. - У вас впереди еще много лет, чтобы наслаждаться жизнью и лепетом моих отпрысков. А теперь, - он взглянул на циферблат часов на ремешке крокодиловой кожи, - я должен удалиться и заняться делами.
- Может быть, когда ты найдешь себе жену, то уже не будешь так беспокоиться о виноградниках, нефтяных скважинах и совещаниях, на которых ты вечно заседаешь, - съязвила донья Мануэла. - Мне сказали, что даже сиесту ты проводишь в своем кабинете, диктуя Карлитосу деловые письма. Это правда?
- У меня слишком много энергии, которую следовало бы растрачивать под пологом кровати, - разразился смехом Рафаэль.
- Именно так! - В улыбке, которой донья Мануэла ответила своему внуку, Ванесса вдруг увидела дерзкую, вызывающую женственность, свойственную испанкам. - Но все было бы иначе, и твоя энергия была бы направлена во время послеобеденного отдыха в другое русло, если бы твоя кровать под пологом не была пустой.
- Вы довольно легкомысленная пожилая леди. - Дон изогнул бровь и поцеловал бабушку в висок с набухшей жилкой. - Не вздумайте делиться своими авангардными идеями с мисс Кэррол, - у нее полно своих, и она вполне обойдется без их свежего притока.
- С тобой мы закончили, красавчик! И, если мне вздумается рассказать сеньорите о том, сколько волнений и неприятностей способно доставить человеческое существо мужского пола и как приручать его, доводя до нужного состояния, - я так и сделаю.
- Очень жаль, что я не смогу присутствовать на этой поучительной лекции. - Дон улыбнулся им обеим. - Мисс Кэррол, вам предстоит узнать секреты очарования, потому что в свое время все восхищались необыкновенной красотой моей бабушки.
Из маленькой серебряной раковины, которую держал фарфоровый херувим, он взял кусочек мармелада с орехами и неторопливо вышел из зала.
- А мы выпьем чаю, мисс Кэррол. - Донья Мануэла позвонила в маленький латунный колокольчик и попросила Луизу принести чаю и пирожных. В ожидании, пока приготовят угощение, донья Мануэла расспрашивала Ванессу об Англии, после чего с неожиданной добротой подвела к рассказу о дяде и жизни на плантации. - Такие вещи нельзя долго держать в себе, - сказала она. - Жизнь дарит нам радость охапками, а горе мешками, но жизнь есть жизнь, и мы черпаем из нее опыт - по крайней мере, должны. Вы с дядей жили все это время в полном согласии?
- Это были чудесные годы, - ответила Ванесса, и ее юное личико на глазах осунулось от горьких воспоминаний о том времени, которое стало частью ее прошлого, и вернуть его было невозможно. - Дядя Леннард был очень хорошим человеком. Мне повезло, что я какое-то время пожила с ним и узнала его как следует.
- Мой внук очень уважал и любил его… Ага, вот и наш чай! Я большая поклонница этого напитка, хотя, когда Рафаэль приходит ко мне поиграть в шахматы, то отвергает мой восхитительный суджонг, предпочитая ему вино или кофе.
Ванесса улыбнулась в ответ и заметила разложенные на маленьком столике шахматы из слоновой кости мастерской ручной работы. Партия была почти завершена: белая королева угрожала черному королю, и Ванесса поинтересовалась, кто потерпел поражение, сеньора или ее внук.
- В этот раз повезло мне, - шутливо ответила донья Мануэла, - хотя Рафаэль обладает поразительным терпением для такого энергичного человека. Иногда он делает смешные, непродуманные ходы, а потом берет реванш, и ему всегда удается одурачить свою бедную бабушку. - Агатовые глаза леди озорно блеснули, но она тут же отвернулась к засвистевшему серебряному чайнику. - Я услышала это выражение от Барбариты. Она очень милый ребенок. Вы не считаете, мисс Кэррол, что с ней, по существу, нет никаких проблем?
- Ни малейших, донья Мануэла. Она очень мне нравится. Спасибо. - Ванесса приняла из ее рук китайскую чашку, полную крепкого чая, который был такого же цвета, как глаза, что смотрели на нее поверх серебряного подноса. На нем стоял кувшинчик со сливками, но Ванесса знала, что легкий аромат суджонга сразу улетучится, если что-нибудь добавить в него. Лимон составлял исключение, и донья Мануэла одобрительно кивнула, когда Ванесса опустила его дольку в чашку, напоминающую темный тюльпан. Взгляд старой женщины встретился со взглядом молодой, и обе неожиданно улыбнулись друг другу той сердечной улыбкой, которая больше всяких слов говорит о желании понять друг друга и стать друзьями.
- Теперь мы часто будем болтать вот так, за чашкой чая, - сказала донья Мануэла. - Две женщины, чай и мужчина, которого нужно обсудить, - это и есть одна из тех радостей, о которых я говорила. Вы согласны со мной?
- О, да, сеньора. - Ванесса отпила из своей чашки. Мужчина, которого нужно обсудить! Наверняка это тот самый деспот с черными бровями, который десять минут назад вышел из этой комнаты!
Глава 7
К чаю подали серебряную корзиночку с пирожными - там были маленькие рогалики со взбитыми сливками и корзиночки с джемом, украшенные виноградом и абрикосами.
- Я такая же сладкоежка, как мой Рафаэль, - улыбнулась донья Мануэла, поднося ко рту пирожное. - Вы не хотите присоединиться ко мне или опасаетесь за свою фигуру?
- Я только что позавтракала, донья Мануэла, но, к счастью, у меня нет склонности к полноте, - улыбнулась Ванесса.
- У меня никогда не было такой проблемы, но в моей стране это волнует многих женщин. В юности они невероятно хороши, но годы и многочисленное потомство приводят к тому, что они все больше и больше разбухают. Наши мужчины, - при этих словах в глазах сеньоры вспыхнул дерзкий молодой огонек, - сохраняют стройную фигуру и в зрелом возрасте, - упрямые, своевольные, изрядные скоты!
Ванесса рассмеялась, чувствуя себя в обществе своей хозяйки более свободно, чем могла ожидать. Надменный вид Мануэлы был только маской, под которой скрывалась доброта и сердечность, с проявлениями которых Ванесса до сих пор еще не сталкивались.
- Наши мужчины кажутся вам привлекательными, дитя мое?
- У них красивые черты лица, - согласилась Ванесса, - но я должна признать, что они пугают меня, в отличие от англичан.
- Наверное, вы имеете в виду моего внука! - Донья Мануэла промокнула губы кружевной салфеткой и подняла живые глаза на Ванессу. - Он очень сильный и эмоциональный человек. Его избранница будет обладать горячим, чутким сердцем и сможет дать ему полное счастье. Мой сын Хуан отличался таким же темпераментом, и ему посчастливилось найти женщину, которая понимала его с полуслова, - они оба были невероятно счастливы; я желаю того же для Рафаэля.
Некоторое время пожилая сеньора пребывала в задумчивости, потом продолжила:
- Скажите, мисс Кэррол, какое мнение сложилось у вас о сеньоре Монтес?
От неожиданности у Ванессы заколотилось сердце. Лусия, очевидно, и была той женщиной, на которой собирался жениться дон Рафаэль, и со стороны английской дуэньи высказывать свое мнение о его выборе было бы, по меньшей мере, дерзостью. Барбара не питала к вдове особой привязанности, но Ванесса всегда старалась проявлять тактичность, упоминая ее в разговоре, - ей не хотелось, чтобы благодаря Барбаре распространилось ее мнение о Лусии, так же как стало известно о ее дружбе с Джеком Конроем и нескольких его случайных поцелуях.
- Так что же, сеньорита? - Донья Мануэла легонько похлопала Ванессу по колену ручкой своего веера из слоновой кости. - Вы можете говорить со мной откровенно. Я давно достигла того возраста, когда людям свойственно отвечать за свои поступки, а меня очень интересует мнение стороннего человека о молодой вдове. Видите ли, Рафаэль - испанец до мозга костей, поэтому его жена должна быть настоящей женщиной. Не просто принадлежать к женскому полу, а не быть эгоистичной, способной понять такого сильного и умного мужчину, каким является Рафаэль, прячущий все эти качества под маской суровой решительности. Конечно, сеньора Монтес может стать превосходной хозяйкой дома - она обаятельна, изящна и весьма элегантна, но лучше, если в основе брака лежат истинные чувства, а не умение обставить прием за обеденным столом или в гостиной. Поэтому я не перестаю спрашивать себя, способна ли Лусия высечь искру из того камня, на котором зиждется характер Рафаэля. Да, мне известно, что там у него камень! - Бабушка раскрыла веер и принялась обмахиваться им. - Именно поэтому я и хочу, чтобы он правильно выбрал себе женщину. Если этого не произойдет, то ни он сам, ни его жена, как мне кажется, не обретут того счастья, которое он вообще способен дать. Так что, скажите мне откровенно, считаете ли вы, что мой внук и эта женщина подходят друг другу?
- Да, мне кажется, что они подходящая пара, - запинаясь, выговорила Ванесса.
- Она нравится вам, и вам кажется, что у нее горячее сердце?