– Примите наши извинения, сударь! – произнёс Станислав. – Гнев ослепил нас.
Муравин удовлетворённо кивнул.
– Шкатулка слишком мала, чтобы вместить в себя драгоценности стоимостью в два миллиона рублей. – Высказался Муравин.
– А, если это был огромный алмаз? – тотчас предположил находчивый князь. – Как у индийских махараджей! Такой может стоить два миллиона!
Женщины охнули. Мужчины растерялись…
– Да не было в шкатулке никакого алмаза! – наконец, призналась Эльза. – Только свиток с именем скульптора!
Женщины осуждающе на неё посмотрели. Однако, теперь мужчины испустили вздох облегчения.
– Ну, слава богу, хоть с одним разобрались… – констатировал Станислав.
– Предлагаю обыскать дом! – не унимался князь. – Или вы забыли о тридцати тысячах, пропавших из камина?!
– Я благодарен вам, сударь, – обратился Муравин к Василию, – однако, вам придётся возместить причинённый ущерб.
– Что ж я готов… – пролепетал герой, понимая, что благими намерениями вымощена дорога в Ад.
* * *
Обитатели усадьбы собрались за столом в гостиной. О недавнем пожаре напоминали закопчённые стены рядом с камином, в воздухе до сих пор присутствовал запах гари. Горничные уже успели убрать ковёр, повесить на окна чистые портьеры (правда, несколько не в тон интерьера). Истопник и лакей вынеси обгоревшие кресла с глаз долой. Теперь в гостиной было непривычно пусто…
– Ну-с, господа, – начал Муравин первым по праву душеприказчика, – поиски наследства начались слишком бурно. Не забывайте, что Никанор подсчитает причинённый ущерб, в частности за гостиную, – он указал жестом в сторону камина, – и на вас, говоря языком сугубо судебным, будет наложен штраф.
Наследники при упоминании о денежном взыскании почувствовали себя неуютно. Однако князь не смог промолчать:
– Но, помилуйте, Дриаду разрушила госпожа Ригер со своим женихом! Причём здесь мы?
– Разумеется, ущерб причинённый фонтану, возместит госпожа Ригер, – с готовностью подтвердил Муравин. Аспиды с облегчением вздохнули. Эльза недовольно фыркнула. Василий благоразумно промолчал.
– Итак, – продолжил Муравин, – пропали тридцать тысяч рублей. По современным меркам – почти целое состояние. Не сомневаюсь, что деньгами завладел кто-то из вас. – Он цепким взором обвёл наследников. Те в свою очередь метали друг на друга злобные взгляды. – Поступило предложение: обыскать дом. Не так ли?
– Да! Обыскать дом! Вывести вора на чистую воду! – тотчас подхватили мужчины.
Не успел Муравин произнести последнюю фразу, как в гостиной появились Виктор и Артём.
Госпожа Трушина и Анатоль всполошились.
– Здесь детям не место. Идите в свою комнату… – строго произнёс гувернёр и поднялся из-за стола, дабы спровадить прочь своих воспитанников.
– Нет, мы не можем… – печально ответил Виктор.
Затем мальчики переглянулись, словно заговорщики.
– Идём вместе… Давай уж… Может простят… – донеслось до ушей наследников.
Муравин встрепенулся.
– Ну-с, юные проказники, признавайтесь, что натворили, – произнёс он, как можно мягче, решив, что те в пылу игры что-нибудь сломали. – Обещаю не ругать вас.
– Хорошо, – кивнул Виктор. – Говорить буду я, как старший…
– Виктор, мальчик мой! – воскликнула госпожа Трушина. – Что случилось? Может быть, я о чём-то не знаю?
– Прости, мамочка… – пролепетал Артём, побледнев. – Ты действительно ничего не знаешь…
Виктор дёрнул Артёмку за рукав и тот умолк, подчиняясь брату.
– Это мы подожгли гостиную… – признался Виктор.
Госпожа Трушина побледнела. Анатоль, стоявший позади мальчиков, бросился к Виктору и резко развернул его к себе лицом.
– Что ты говоришь?! Вы подожгли гостиную? Зачем?
– Мы случайно… Так получилось… Мы не хотели… Потом мы испугались и убежали… – пытался оправдаться старший брат.
Тут вмешался Муравин.
– Успокойтесь, я обещал не ругать мальчиков.
– Но вы, господин Муравин, не отец им и даже не гувернёр! – возмутился Анатоль.
– Право, дети сознались, – вмешалась Аделаида. – И это говорит о том, что они раскаиваются в своём поступке. – Ведь так? – они устремила пристальный взор на сорванцов. Те с готовностью дружно закивали в ответ.
– Мальчики, как вы могли?.. – простонала Елизавета Степановна, их матушка, понимая, что именно с неё взыщут весь причинённый ущерб.
– Анатоль, – обратился Виктор к гувернёру, – ты учил нас говорить правду…
– Разумеется, – подтвердил тот, подумав, что в данный момент мальчикам лучше было бы промолчать.
– Мы случайно услышали разговор о пропавших деньгах… – продолжил Виктор.
Присутствующие в гостиной невольно напряглись.
– Вы что-то знаете? – мягко спросил Муравин.
– Угу… – подтвердили братья.
– Мы играли в гостиной… – начал Виктор.
– Нет, – перебил его Артём, – мы искали клад.
От такого признания у всех присутствующих округлились глаза.
– Ну, да искали, – растерянно подтвердил Виктор. – Все начали искать… И мы тоже. – Он тяжело вздохнул и добавил: – Мама и Анатоль искали клад в камине в своей комнате… Мы с братишкой не спали и всё слышали… Потом мы тоже решили поискать клад, но в другом камине… Вот…
– И что же нашли? – поинтересовался Муравин.
– Угу… – подтвердили братья. – Мы лошадку хотели купить, настоящую… Пони… Надоело на палках кататься…
– А что же вы сделали с деньгами? – осторожно поинтересовался Муравин.
– В коробку положили, которую нашли на чердаке… Потом услышали, что будут обыскивать дом… – бубнил Виктор. – Но мы не воры! – внезапно с жаром выкрикнул он. – Мы не знали, что эти деньги нельзя брать! А в тайнике была ещё какая-то бумажка. Ну, мы её решили сжечь, чтобы…
– Хорошо, хорошо! – попытался успокоить мальчика Муравин. – Пошалили немного… Ну с кем не бывает! Показывайте, где ваша коробка.
– У меня под кроватью, – признался Виктор.
В гостиной раздался вздох облегчения.
Муравин, а вслед за ним – наследники и их компаньоны, направились в комнату мальчиков. Он была небольшой, вмешала две узких кроватки и одностворчатый платяной шкаф. Поэтому в комнату вошли только Муравин и мальчики. Остальные же ожидали в коридоре.
Виктор, словно змейка, юркнул под кровать и вылез обратно с коробкой в руках.
– Вот… – протянул он своё богатство Муравину.
Артёмка расплакался.
– Я так хотел живую лошадку…
Муравин почувствовал себя неловко и решил утешить мальчиков.
– У меня в усадьбе есть жеребёнок. Завтра же пришлю его в Селиваново… – пообещал он.
Артёмка отёр слёзы ладошкой.
– На нём можно ездить верхом?
– Нет, вряд ли. Но можно кормить и ухаживать за ним… – ответил Муравин, подумав, что с жеребёнком придётся отрядить ещё и "няньку".
Глава 5
На следующий день, с утра пораньше, Никанор, запершись в комнате своего флигеля, тщательно подсчитал все текущие расходы и убытки, связанные с пребыванием наследников-аспидов в Селиваново. Получалась кругленькая сумма.
По соображениям управляющего до первого сентября прожить будет весьма непросто. Хотя и покойный барин оставил ему достаточно денег на содержание своих родственников и их компаньонов, но… Никанору, как истинному управляющему хотелось сэкономить. Ну, право же не мог не он тратить в день столько, сколько положено! Ан, нет! Надо что-то и свой карман положить! А посему бухгалтерия ввергла Никанора в отчаяние.
Никанор отчётливо понимал, что придётся отправиться в Калугу и навестить Дарью Арсеньевну Калакутскую, хозяйку агентства по найму домашней прислуги и сезонных рабочих. К коей он, кстати, обращался достаточно часто, в особенности в начале сентября, когда поспевали яблоки и наступал сбор урожая. Сборщики снимали урожай, аккуратно укладывали спелые фрукты в корзины, а затем на телегах часть перевозили в Калугу, а часть – в Москву, где из яблок изготавливали вино, варенье и конфитюр. Но сейчас ему придётся нанять ещё одну горничную, лакея и двух прачек…
В то же время Никанор боялся оставлять наследников-аспидов без присмотра, опасаясь, что вернётся из Калуги на развалины усадьбы. Поэтому он решил поговорить с Муравиным, когда тот в очередной раз наведается с "ревизией" и умолить душеприказчика пару дней, до его возвращения, пожить в усадьбе. Конечно, Никанор мог отправить госпоже Калакутской письмо с просьбой подобрать надёжную прислугу. Но… Чего уж греха таить, он сам хотел свидеться с Дарьей Арсеньевной, потому как давно уже питал к ней любовную страсть, несмотря на свой почтенный возраст. Впрочем, Калакутская и сама была немолода… и отвечала управляющему взаимностью.
Также Никанор сожалел о тридцати тысячах рублей, которые случайно нашли мальчишки: уж как они исхитрились?! Одному Господу известно… Он бы нашёл деньгам надёжное место, а затем и выгодное применение. Теперь же они лежат в доме Муравина, в небольшом встроенном сейфе, скрываемом картиной легкомысленного содержания. (О сейфе, разумеется, Никанор ничего не знал).
…Пётр Петрович явился в Селиваново в одиннадцать утра, как и обещал мальчикам, в сопровождении жеребёнка (уже окрепшего и очень резвого) и его "няньки", помощника конюха.
Дети, игравшие во дворе, пришли в восторг и тотчас все их интересы сконцентрировались вокруг живой игрушки. Муравин, имевший взрослых дочь и сына, умилился и подумал, что пора бы его великовозрастным отпрыскам подумать и о внуках.
Он направился во флигель и застал Никанора, корпевшим над бумагами.
– Доброе утро, Никанор. Что нового в усадьбе? – поинтересовался Муравин.
– И вам доброго утречка, Пётр Петрович… – вяло отреагировал управляющий. – Слава богу, новостей никаких. Усадьбу покуда не спалили… – доложился он.
– Да уж… – согласился Муравин.
– Просьба у меня к вам будет, Пётр Петрович…
– Говори, помогу, чем смогу, – пообещал помещик.
– Надобно бы мне в Калугу по делам смотаться… Денька на два, не более… Так боюсь усадьбу без присмотру оставлять. Чаво аспиды учудят, мне не ведомо…
– Отправляйся в Калугу, Никанор, со спокойной душой. Я за усадьбой пригляжу… – пообещал Муравин.
Никанор тотчас воспрял духом.
– Дык я Глафире прикажу постелить вам во флигеле, в комнате, где останавливался Клебек.
Муравин кивнул в знак согласия. Собственно, торопиться ему было особенно некуда. Жена его и дети давно перебрались в Москву, он же предпочитал городской жизни да бесконечным балам – охоту, верховую езду, чистый свежий воздух и спокойную жизнь в имении. Так уж сложилось, что стали они с госпожой Муравиной чужими людьми. Впрочем, Пётр Петрович особо по этому поводу не расстраивался, потому как женили его супротив воли и жену свою он никогда не любил, хоть и прижил с нею двоих детей.
А когда супруга решила покинуть имение под благовидным предлогом и окончательно поселиться с детьми в Москве, Муравин только обрадовался. Однако семью навещать не забывал…
Никанор незамедлительно отправился в Калугу, Муравин же – с "инспекцией". Для начала он решил пройтись по территории усадьбы и сразу же заметил, что госпожа Тушина и гувернёр заняты обследованием хозяйственных построек, в частности конюшни.
Старый конюх, заботившийся о тройке барских лошадей, зорко приглядывал за искателями сокровищ, да усмехался в усы. Завидев душеприказчика, старый конюх сказал:
– Да неужто барин бы спрятал свой капитал на конюшне?
Муравин пожал плечами.
– Кто ж знает, голубчик?.. Всё может статься…
Конюх в ответ рассмеялся.
– Не таков покойный барин был человек… Не стал бы он здеся прятать… Ох не стал бы… Не позволил бы он коней своих беспокоить. Любил он их дюжа…
Муравин, понимая чувтсва конюха, тяжело вздохнул.
– Что поделать, голубчик, я не в праве наследникам запретить искать клад конюшне. Вот, ежели они попытаются нанести ущерб постройкам…
– Пущай только попробуют… – прошипел агрессивно настроенный конюх. – Прав Никанор, ох как прав… Понаехали аспиды…
Муравин покинул конюшню, решив пройтись вокруг дома – слава богу, никто не пытался разобрать стены или фундамент.
Он решил спуститься по ступенькам, по бокам украшенным изваяниями львов, к каскаду прудов. И что же он увидел…
Эсмеральда и князь пытались сдвинуть с места одно из изваяний, вероятно, взяв на вооружение опыт Эльзы и её жениха с Дриадой.
– Господа! Господа! Что вы делаете? – попытался вразумить наследников Муравин.
Князь, перепачканный в грязи, злобно зыркнул на душеприказчика.
– Наследство ищём… А вы что думали? – ответил он.
– Но вы пытаетесь демонтировать изваяние!
– Ну и что! – резонно возразил князь. – А как мы ещё может найти клад? Он же не лежит посреди дороги…
– Но… Но… – Муравин право не знал, что и возразить.
– Не волнуйтесь, – вмешалась в разговор Эсмеральда. – Мы всё поставим на место…
– Надеюсь… – процедил сквозь зубы Муравин и продолжил спуск к каскаду прудов.
То, что он увидел на готическом мостике, и вовсе повергло его в шок.
* * *
– Пойдите прочь! – кричал Станислав. – Мы пришли сюда первыми, значит – мостик наш!
– Да-да-да! – поддержала его Аделаида.
– С какой стати? – возмутился Всеволод. – Вы что купили этот мост? А купчая у вас есть? Так вот, ежели нету, то мы можем беспрепятственно производить здесь поиски.
– Да-да-да! – поддержала его "супруга".
– А вы вообще молчите! – рявкнула Аделаида в адрес "госпожи Подбельской".
– Что-о-о?! – возмутилась та. – Ах ты, перезревшая куртизанка!
Аделаида потеряла дар речи от такого оскорбления и, словно базарная девка, мёртвой хваткой вцепилась в Подбельскую.
Мужчины, опомнившись, пытались разнять своих пассий. Но не тут-то было… Когда женщины дерутся – мужчинам делать подле них нечего.
Муравин появился в самый разгар "схватки", когда Аделаида впилась в волосы противницы. Та истошным воплем огласила окрестности…
– Сию же минуту прекратите! Вы же – женщины! – попытался урезонить разъярённых фурий Муравин. И понимая, что мужчины не в силах расцепить своих пассий, попытался прийти на помощь.
Наконец, драку удалось пресечь. Женщины, тяжело дыша, растрёпанные и поцарапанные, с ненавистью взирали друг на друга.
– Сударыни, вы потеряли своё достоинство. – Выговаривал им Муравин.
Те молчали…
– Но мы начали здесь поиски первыми! – подал голос Станислав.
– Ну и что!!! – возопил Всеволод.
Муравин, понимая, что теперь уже могут "сцепиться" мужчины, попытался внести ясность:
– Не имеет значения: кто пришёл первым. Все имеют право искать там, где считают нужным.
– Тогда надо выработать соглашение! – предложил Станислав, стараясь подавить свой гнев. – Если наследник начинает поиски в определённом месте, то остальные не имеют право вмешиваться. Иначе мы переубиваем друг друга!
Муравин задумался: пожалуй, Станислав прав. Обстановка накаляется, и подобное соглашение стало бы совсем не лишним.
– Хорошо. Предлагаю всё обсудить за обедом. – Миролюбиво произнёс он. – А покуда вам придётся каким-то образом разделить мост. Скажем, Станислав обследует эту сторону, – душеприказчик махнул правой рукой, – Всеволод же противоположную. Так мы избежим конфликта…
Станислав и Всеволод приблизились друг к другу, словно два бойцовых петуха. Женщины так вообще сжали в руках лопаты, правда, совершенно бесполезные в данных поисках.
– Вы слышали, что сказал господин Муравин? – высокомерно поинтересовался Станислав у конкурента.
– Да уж не глухой! – заверил тот.
Муравин снял шляпу и отёр платком пот со лба.
– М-да… Хорошенькое дело… – пробурчал он. – И это только начало июня… Что же будет, не приведи Господь, в августе?..
Оставив мост, Пётр Петрович решил пройтись по парку. Ноги вынесли его к старому разрушенному барскому дому. Муравин прекрасно помнил о трагедии, разыгравшейся в его стенах почти двадцать лет назад. Он прошёлся вокруг развалин… Затем окинул взором пушку, стоявшую поодаль, из которой покойный Селиванов любил пострелять по развалинам, вероятно, таким образом пытаясь восполнить недостающий адреналин в крови. А может быть, стереть из памяти тягостные воспоминания?..
Муравин невольно подумал: отчего сосед не приказал сравнять развалины дома с землёй? Впрочем, теперь никто не узнает истинную причину, по которой Лев Дмитриевич решил сохранить руины.
* * *
Воспользовавшись тем, что конкуренты покинули пределы дома, Эльза и Василий беспрепятственно занялись поисками. Свою комнату они уже обследовали, на комнаты конкурентов они не стали тратить времени по вполне понятной причине, а отправились на чердак. Там они пробыли до обеда…
В два часа пополудни горничные накрыли стол на веранде. Постепенно стали стекаться наследники…
Первыми уселись за обеденный стол Эсмеральда и князь, который был всецело убеждён, что война войной, а еда едой. Затем появился Пётр Петрович Муравин, после – семейство Трушиных. Мальчики тотчас бросились к Муравину, дабы поделиться впечатлениями о жеребёнке, которого они назвали Мотылёк.
А разгар обеда появились Станислав и Всеволод со своими фуриями, которые впрочем, уже успели привести себя в порядок и запудрить следы схватки. Последними – Эльза и Василий.
Муравин обвёл взором измученных трудами праведными наследников, и сказал:
– Сегодня, господа, я стал свидетелем пренеприятнейшей сцены. Подробности опущу… – он многозначительно взглянул на Аделаиду и Любовь. Те сделали вид, что заняты обедом и не понимают о чём речь. – Так вот, посему предлагаю вам прийти к соглашению…
Наследники насторожились.
– Какого рода соглашение, позвольте спросить? – тотчас справился вездесущий князь.
– А такого: если наследник начинает поиски в определённом месте, то остальные не имеют право вмешиваться.
– Очень своевременное предложение! – поддержал Станислав.
Всеволод, понимая, что "схватка" может повториться с кем угодно из наследников, также не преминул высказаться:
– Я за соглашение… Это всем облегчит жизнь, не забывайте мы здесь – до первого сентября.
– Я тоже, – подал голос князь. – Но с поправкой…
– Мы готовы выслушать вас, Генрих Павлович… – снизошёл Муравин.
– Благодарю. Итак, вы правильно сформулировали суть соглашения. Но моя поправка гласит: если наследник покидает место поисков, то оно становится вакантным.
Все поддержали князя. Соглашение и поправка были приняты единогласно.