– Нет. Потому что могущественнее Алекса только глава клана – Максвелл из Карлаврока. Но он предпочитает светскую жизнь в Стерлинге или уединенное существование в своем замке близ Глазго. И думаю, он ждет от Алекса сохранения мира и вовсе не желает войны.
Тень сомнения пробежала по лицу Роберта, когда он произносил эти слова. Максвелл из Карлаврока по-прежнему называл себя этим именем, несмотря на то что замок давно разрушился, а людей, способных восстановить его, он так и не нашел. Его вполне могло порадовать намерение Алекса подчинить своей власти весь Дамфрисшир, особенно если Алекс не требовал от него помощи, а причитающуюся ему часть денег все равно передал бы.
– Похоже, вы сами не слишком верите тому, что говорите, Роберт Максвелл, – произнесла Майри, пристально посмотрев на молодого человека.
– Думаю, будет удобнее, если вы станете называть меня просто Роб, – предложил он.
– Вы привели убедительные доводы относительно того, почему не стоит убивать моего отца, – произнесла девушка, сделав вид, что не услышала предложения Роберта. – Только мне почему-то кажется, что ваш брат не внял этим аргументам и не откажется от попытки запугать моего отца. Ведь это по его приказу вы приехали в наш дом, не так ли? Идея принадлежала не вам, верно?
– Все именно так и было, – согласился Роберт. – Но мой брат верит в то, что угроза захватить земли поможет призвать к порядку вашего отца и остальных непокорных.
– В таком случае он совсем их не знает, – язвительно произнесла Майри, отодвигая от себя поднос с едой. – Охраняйте меня лучше, сэр. Я же вижу, что, удерживая меня в плену, вы хотите вынудить моего отца подчиниться шерифу. Но это лишь убедит моего отца в вероломстве Максвелла, с которым он будет бороться до последнего вздоха.
– Нет, миледи, вы недооцениваете свою ценность. Вы для него гораздо важнее попыток противостоять законной власти шерифа.
– С какой легкостью вы произносите эти слова! – воскликнула Майри, и в ее голосе вновь зазвучали гневные нотки. – Стало быть, власть шерифа законна – так по-вашему? Зато власть Данвити, которую, позвольте вам напомнить, признавали жители Аннандейла на протяжении веков, для вас ничто!
– Вам не кажется, что разговаривать со мной в подобном тоне не слишком учтиво? – произнес Роберт, чувствуя, как и в его груди мало-помалу закипает гнев.
Нет, он злился не на Майри. Просто она, как никто другой, пробуждала в его душе слишком противоречивые эмоции.
Когда она порывисто встала из-за стола, Роберту стоило немалых усилий оставаться на своем месте. Майри вскинула подбородок и бросила на него ледяной взгляд.
– Сядьте, миледи, вы не доели.
– Доела, – бросила Майри. – Впрочем, как и вы. Я слишком устала после сегодняшнего путешествия и не желаю далее с вами спорить. Мы вряд ли придем к согласию, поэтому мне остается лишь пожелать вам спокойной ночи. Впрочем, если вам удастся спокойно заснуть после того, что вы сделали, значит, вы еще больший негодяй, чем мне показалось на первый взгляд.
– Бог свидетель, женщина, вы не станете разговаривать со мной в подобном тоне! – в сердцах воскликнул Роберт и вскочил со своего места так поспешно, что едва не перевернул стол.
Подняв глаза, Роберт увидел, что выражение лица Майри ничуть не изменилось. Она лишь слегка прищурилась, но Роберт успел заметить, как в ее глазах вспыхнул огонь. Губы Майри сжались плотнее.
Роберт вскочил с намерением схватить Майри за плечи, хорошенько встряхнуть ее и сказать все, что думает, о ее дерзком поведении, но потом ему вдруг захотелось схватить ее совсем по другой причине.
Глядя на губы Майри и желая, чтобы они разжались, Роберт вдруг ощутил, как пробудилась к жизни его плоть.
Собрав волю в кулак и мысленно решив, что Майри оказалась не так уж далека от истины, заклеймив его негодяем, Роберт произнес более спокойно:
– Я не стану далее обременять вас своим присутствием, миледи. Но утром принесу вам завтрак. Возможно, тогда мы сможем поговорить. А пока желаю вам спокойной ночи.
– Мне понадобится служанка, чтобы помогать одеваться, – произнесла Майри, тщательно взвешивая каждое слово. – Кроме того, я просто обязана найти какое-то занятие, чтобы скоротать долгие часы одиночества.
– Я постараюсь вам помочь чем смогу, – пообещал Роберт, задумавшись над тем, что способно занять Майри дольше чем на час.
Он всегда мог найти себе подходящее занятие, но ведь Майри не мужчина. И все же придется что-то придумать.
Пока Роберт раздумывал, чем можно занять пленницу, Майри сказала что-то еще. Однако ее слова пролетели мимо его ушей.
– Что вы сказали?
– О Господи! Да вы стоите прямо передо мной! Как можно не услышать?
– Я задумался.
– Неужели обязательно слушать и думать одновременно? Я сказала, что вы, без сомнения, сможете найти мне подходящее занятие, но я вовсе не хочу, чтобы вы помогали мне одеваться. Наверняка у вас найдется женщина, которая согласилась бы пойти ко мне в услужение.
Роберт сразу же подумал о жене Фина Уолтерса, Доре. Она более всего подходила на эту роль и, кроме того, была беззаветно ему предана. Только она в отличие от остальных обитателей замка вряд ли закроет глаза на то, что девушку удерживают тут силой. Роберт мог доверять собственным людям, но, несмотря на то что он привез Майри в Трейлингхейл через потайной вход со стороны моря, весть о красавице пленнице вскоре разлетится по замку.
И Роберту нужно будет придумать какое-то объяснение. Только ни одно объяснение не приживется, если Майри не согласится подыграть ему. И это означает, что ему придется просить ее солгать, а Роберт ни за что не стал бы этого делать, даже если бы знал, что Майри согласится.
– Ну и?.. – спросила Майри, притопывая ногой.
Ее нетерпение облегчило Роберту задачу, и его голос вновь зазвучал безжалостно.
– Сегодня мы уже достаточно наговорили друг другу. Если вы еще не устали от этого, можем продолжить завтра утром.
– Мы поговорим об этом сейчас же!
– Нет, не поговорим!
– А я говорю, продолжим разговор! – Майри протянула руку к подносу, на котором все еще оставались недоеденные куски мяса.
– Не смейте трогать поднос, если не хотите начать то, чему положу конец я!
Майри замерла с поднятой рукой и посмотрела на Роберта. В конце концов она вздохнула и подавленно опустила руку.
– Скорее всего вы мне не поверите, но я действительно ни в кого ничего не бросала до тех пор, пока не встретила вас.
– Вы правы, – бросил Роберт. – Я вам не поверю.
С этими словами он развернулся, распахнул дверь и сделал шаг в коридор, однако котенок все испортил своим намерением проскользнуть в комнату. Роберту пришлось поспешно наклониться и схватить его.
Громко хлопнув дверью, Роберт принялся закрывать нижний крюк, когда что-то ударилось о дверь с внутренней стороны.
Усмехнувшись, он посадил котенка на плечо и зашагал вниз в свою спальню. Однако радость его была недолгой.
Роберт всегда гордился собственной способностью следовать выбранной тактике, но на этот раз он кое-чего не учел, например, того, что пленница может ему понравиться, и тогда он станет считать ее похищение самой большой своей ошибкой.
Майри оказалась права в одном: заснуть ему сегодня вряд ли удастся.
Глава 8
Майри смотрела на пол, где вперемешку валялись остывшие куски жирной баранины, ломти хлеба и раздавленная малина. Какой бес в нее вселился? Зачем она швырнула вслед Максвеллу поднос с едой?
С того самого момента как этот негодяй привез ее в замок, Майри сама себя не узнавала. Ведь она никогда не была столь импульсивной.
Майри вздохнула, жалея о том, что не может оставить все как есть.
Ее выходка оказалась напрасной.
– Лучше бы я швырнула все это ему в лицо, – пробормотала девушка и улыбнулась собственным мыслям.
Интересно, как бы Максвелл поступил, если бы она метнула в него поднос, когда у нее впервые возникло такое желание?
Опасные мысли. Если бы Майри попыталась бросить вызов мужчине, который был гораздо выше и сильнее ее, это означало бы лишь одно: она сошла с ума. И наверное, так и было. Ибо чем еще объяснить это странное желание бросаться вещами в человека, которого, по мнению окружающих, она должна бояться?
На самом деле все просто. Роберт Максвелл не внушал страха, но зато с легкостью пробуждал в душе Майри гнев. Что, как не гнев, заставило ее швырнуть в него стул? И Максвелл действительно заслужил это своим нахальным заявлением о том, что Майри наверняка сочтет свою тюрьму "удобной".
А вот поднос с едой она швырнула, повинуясь какому-то глупому ребяческому порыву. Но слишком уж невыносимо было видеть, как Максвелл выходит за дверь, в то время как она сделать этого не могла.
Он сказал, что не верит, будто она никогда ничем ни в кого не бросалась, и благодаря этому провокационному заявлению рука Майри все еще лежала на подносе, когда Роберт наклонился, проходя в дверь. Вид сзади был настолько заманчивым, что удержаться от броска было выше ее сил.
Роберту Максвеллу просто повезло, что он захлопнул дверь в тот самый момент, когда в него полетел поднос. Майри задумалась, почему Максвелл вдруг решил наклониться.
Однако раньше утра его об этом все равно не спросишь, поэтому Майри принялась убирать комнату. Еду, разбросанную по полу, собрать нетрудно, однако ее тюремщик не забрал с собой посуду. Она все еще стояла на столе, включая кувшин с ячменным напитком и кубки.
Майри решила оставить все на своих местах, потому как не знала, что со всем этим делать. Разве что выбросить в море. Она решила закрыть ставни на случай дождя. Но подойдя к окну, поняла, что беспокоиться не стоит. Ветер стих, а безоблачное небо усыпано мириадами ярких звезд. Окно было достаточно широким и позволяло просунуть в него не только голову, но и плечи, что Майри и сделала. Раз уж ей придется оставаться пленницей, так пусть хоть какая-то часть ее побывает ненадолго на свободе.
Улыбнувшись собственным мыслям, вот уже в который раз принявшим столь неожиданный поворот, Майри вдохнула полной грудью холодный ночной воздух, немного полюбовалась на звезды, а потом отправилась готовить себе постель. Несмотря на то что ей не хватало помощи служанки, Майри была рада возможности немного поразмышлять в одиночестве.
Она сняла юбку и тунику. У изголовья кровати стоял подсвечник. Задув две из трех зажженных Робертом свечей, Майри воткнула третью в подсвечник и откинула полог. Ее тут же окутало мягкое тепло.
Кровать была гораздо больше тех, к которым она привыкла, и гораздо роскошнее. Опустившись на нее, Майри поняла, что слуги положили несколько пуховых перин и толстое одеяло. Дома Майри укрывалась одним тоненьким одеялом. Исключение составляли лишь очень холодные зимы, когда ей выдавали дополнительный шерстяной плед. Многочисленные подушки оказались невероятно пышными и мягкими, а тепло исходило от каменной стены, возле которой располагалась кровать. Очевидно, эта стена была общей с кухней, поэтому тепло поднималось по ней вверх. Чтобы сохранить его, задергивать полог было не обязательно, что немало порадовало Майри. Она и так была пленницей, поэтому не хотела лишний раз напоминать себе об этом. Ставни она тоже оставила открытыми. Ну кто мог ей помешать? Разве что мотылек или орел. Ни того ни другого она не боялась.
Растянувшись на мягкой перине и натянув до подбородка легкое, но очень теплое одеяло, Майри вдруг ощутила, насколько истощена эмоционально, и приказала себе тщательно обдумать все, что узнала о своем тюремщике, и попытаться решить, как защититься.
А в следующий момент ее разбудили звуки, доносящиеся от двери.
Майри ошеломленно открыла глаза и увидела, что в окно льется солнечный свет, оставляя на полу золотистую дорожку. Она также заметила несколько блестящих пятен, оставленных упавшей с подноса бараниной, которые не вытерла вчера.
Дверь распахнулась, и внимание Майри тут же привлек бело-рыжий шар, следом за которым шел ее заклятый враг.
Роб остановился на пороге, увидев, что на столе все еще стоит посуда с остатками вчерашнего ужина. Он совсем забыл о ней. Просто велел собрать еще один поднос с едой для гостьи, после того как позавтракал сам.
Поняв, что застал Майри врасплох, Роберт извинился и произнес:
– Я думал, вы давно уже встали. Боюсь, я совсем забыл про ужин. Просто привык, что за мной всегда убирают. Мне стоило прислать кого-нибудь или самому забрать поднос с посудой.
Однако Майри не удостоила его взглядом, и Роберт, нахмурившись, решил, что она не захочет с ним разговаривать.
Но в этот момент Майри посмотрела на него, и в ее глазах вспыхнул огонь. Ее совсем не смутил тот факт, что она все еще лежит в постели и Роберт смотрит на нее.
– О, да вы привели с собой помощника, чтобы справиться с царящим здесь беспорядком, – произнесла она. – Только боюсь, ему станет плохо, если он съест слишком много.
Обернувшись через плечо и заметив забравшегося на стол котенка, Роберт еле слышно выругался и поспешил снять разбойника на пол. Поднос, как и накануне вечером, он поставил на скамью.
Котенок, поглощая еду с неимоверной скоростью и не поворачивая головы, искоса взглянул на своего хозяина. Когда же Роберт схватил его, котенок зашипел и принялся отчаянно вырываться.
Подав рассерженное извивающееся животное Майри, Роберт произнес:
– Вот, подержите его, пока я здесь приберусь. После этого мы с ним оставим вас одеваться и завтракать.
Майри взяла в руки котенка, а Роберт, отворачиваясь, предупредил:
– Осторожно, маленький дьявол кусается.
– Да нет, вы просто на него наговариваете, – протянула Майри. – Ты такой красивый и пушистый. Я не верю, что ты можешь укусить того, кто этого не заслуживает. Как его зовут?
– Я зову его "кот", Гибби называет "маленький дьявол". И он действительно кусается, пусть вас не обманывает его невинный облик.
До слуха Роберта донеслось мерное урчание, и когда он оглянулся, Майри сидела, откинувшись на подушки, а котенок лежал у нее на груди. Подложив под мордочку лапки, он с обожанием смотрел на девушку и громко мурлыкал, когда она гладила его своими изящными пальцами.
А потом Майри тепло улыбнулась Роберту, и молодой человек почувствовал, что тает.
– Можно, он останется со мной? – тихо попросила она.
– Если он согласен, пожалуйста, – ответил Роб и принялся убирать со стола.
Лучше бы они с Майри встретились при других обстоятельствах. И еще лучше, если бы она не была дочерью Данвити.
Вновь мысленно обозвав себя глупцом, Роб смахнул остатки вчерашней пищи на поднос полотенцем, которым Майри, очевидно, вытирала пол, и вынес все в коридор.
Вернувшись, он поставил на стол поднос с завтраком.
– Я принес хлеб и эль, ячменную кашу, немного молока и пару яблок, – сказал Роб. – Я не знаю, что вы обычно едите на завтрак, но если вы мне скажете, в следующий раз я принесу другую еду.
– Вы слишком добры, сэр, – произнесла Майри.
Роберт смерил девушку взглядом:
– Радуйтесь, что убрали вчера за собой, а то увидели бы, каким "добрым" я могу быть. Впрочем, убрались вы не слишком хорошо. Я едва не поскользнулся на жирном пятне, когда вошел.
– И поделом, – проворковала Майри. – Падение прибавило бы вам ума.
Майри не смотрела на Роберта, когда говорила, и тот улыбнулся: уж больно потешно она выглядела. Произносила грубости тихим ласковым голосом, каким разговаривала с котенком, не перестающим урчать. Впрочем, оказавшись в соблазнительной ложбинке между ее грудями, заурчал бы кто угодно.
Майри продолжала гладить котенка, совершенно не обращая внимания на Роберта.
– Миледи.
Майри подняла глаза, и ее брови вопросительно взметнулись.
– Не слишком благоразумно с вашей стороны дразнить того, в чьей власти вы находитесь.
– В самом деле? – Майри нахмурилась. – Но еще более неблагоразумно обращаться со мной так, как вы, Роберт Максвелл. Что вы собираетесь делать дальше? Держать меня в этой комнате до тех пор, пока не получите то, ради чего меня похитили? И сколько времени это, по-вашему, займет?
– Зависит от вашего отца, – ответил Роберт.
– В таком случае я останусь здесь навечно, – вздохнула Майри. Котенок завозился, и она добавила уже мягче: – Поверьте, сэр, мой отец вовсе не из тех, на кого можно воздействовать угрозами. Он добрый, миролюбивый человек, но иногда проявляет удивительное упрямство. Угрозы лишь разозлят его и заставят действовать наперекор вашим требованиям.
– Глупости, – возразил Роб. – Ни один человек не станет рисковать благополучием родной дочери. Тем более такой, как вы. Вы нарочно преуменьшаете свою ценность для отца, чтобы меня разубедить.
– Я непременно разубедила бы вас, если бы могла, – призналась Майри. – И основательно поколотила бы, потому что всего за один день вам удалось разозлить меня сильнее, чем кому бы то ни было. Я даже и не предполагала, что способна вести себя так, как вела вчера. Кроме того, вы лишили меня ощущения настоящей свободы, которое я впервые испытала со дня возвращения в Аннан-Хаус из Данвити-Холла.
– Разве вы не можете делать все, что вам заблагорассудится, Аннан-Хаусе?
– Нет. С тех самых пор как Максвеллы пригрозили отобрать у нас земли, моя мачеха боится, что их войско в любой момент может на нас напасть. И ничто не может убедить ее в том, что напасть внезапно им не удастся. А то, что вы с такой легкостью сумели меня похитить, лишь подтвердит ее опасения, – с горечью произнесла Майри.
– Всегда неприятно, когда те, в чьей власти мы находимся, оказываются правы, не так ли? – произнес Роб, и на его губах заиграла улыбка.
Однако вместо ожидаемого ответа Майри долго смотрела на него и лишь потом спросила:
– Вы тоже испытывали нечто подобное?
– Да, и довольно часто, – признался Роберт. – Слушать, как мой брат...
– Кто эта леди? И почему вы находитесь в ее спальне, когда она все еще лежит в кровати? Мне кажется, Сама этого не одобрит.
Резко развернувшись и заметив в дверях неодобрительно взиравшего на него Гибби, Роберт рявкнул:
– Кто, черт возьми, позволил тебе сюда войти?
– Никто, – ответил мальчишка, в глазах которого по-прежнему читалось неодобрение. – Я искал вас, а когда не нашел в вашей спальне, услышал, как вы разговариваете этажом выше. Вот я и поднялся. Отнести этот поднос на кухню?
– Да, – ответил Роберт. – А потом жди меня внизу.
– И все же кто эта леди? – не унимался Гибби. – И... Ну и ну! Вы это видали? Маленький дьявол ее не кусает!
Котенок, не переставая мурлыкать, блаженно растянулся у девушки на груди. Более того, он перевернулся на спину, и теперь Майри почесывала его пушистое белое брюшко. Малыш, казалось, насмехался над Робертом, всем своим видом говоря: "Только погляди на меня, приятель".
– Ты, должно быть, Гибби, – с улыбкой произнесла Майри.
– Верно. А вы, должно быть, ведьма, – с благоговейным страхом взирая на Майри, ответил мальчик. – Вы знаете мое имя и околдовали этого дьявола.