– Верно, непросто, – ответила Майри. – Но если человек знает, что делать, и отдает приказы другим, его приказы должны выполняться. Наши люди привыкли выполнять приказы, Фи, они верят нам.
– Верно. Но только в том случае, если они сочтут, что ты права, – с сарказмом заметила Фиона.
– Я все равно расспрошу Джопсона, – не сдавалась Майри. – Возможно, он откажется разговаривать со мной, но я все же надеюсь, что этого не произойдет.
Сказано – сделано. На следующее утро сразу после завтрака Майри отправилась на поиски управляющего и нашла его во дворе беседующим с Джерардом – начальником караула Аннан-Хауса.
– Доброе утро, Джопсон. И вам тоже доброго утра, Джерард, – произнесла Майри, когда мужчины учтиво поклонились. – Я знаю, что его милость очень беспокоит назревающий в окрестностях конфликт. Он наверняка поделился с вами своими опасениями.
– Не стоит волноваться об этом, миледи, – с обманчивой уверенностью произнес Джопсон, переглянувшись с начальником караула. – Ни вы, ни леди Данвити не должны беспокоиться.
– Я уверена, что вы двое сделали все от вас зависящее, чтобы защитить нас, – решительно продолжала Майри. – Возможно, вам известно, что его милость обучал меня всему, что может пригодиться в случае его безвременной кончины.
– Да, я слышал об этом, – кивнул Джопсон. – Но, благодарение Богу, его милость пока еще жив.
– Да, и, дай Бог, проживет еще очень долго. И все же я хочу научиться всему, потому что чем больше я знаю, тем мудрее смогу поступить, если вдруг случится непоправимое.
– Да-да, только всему свое время, миледи.
Выпрямившись, Майри тихо произнесла:
– Я просто хочу знать, каким образом мы станем защищать Аннан-Хаус и его обитателей в случае нападения, Джопсон.
–Да, конечно, – поспешно произнес управляющий. – Не извольте беспокоиться, госпожа. Только прикажите, и мы все сделаем. Я и Джерард.
Молодой широкоплечий рыцарь кивнул и произнес:
– Будьте уверены, миледи. Мы прекрасно знаем, что делать. Я выставлю на крепостную стену вдвое больше людей и прикажу им наблюдать за близлежащими холмами, на которых приготовлены сигнальные костры.
– Уже приготовлены? – удивленно переспросила Майри. – Я знаю, что такие костры используют, чтобы предупредить соседей о вторжении англичан. Но даже не предполагала, что все устраивают заранее, когда угрозы нападения еще не существует. Ведь мы жили в мире так долго...
– Нет-нет, госпожа, не беспокойтесь, – произнес Джерард, повысив Майри в статусе своим обращением. – Костры у нас наготове всегда. Только весной и зимой мы тщательно укрываем их от влаги. Если мы подожжем хотя бы один из них, весть об опасности полетит по долине быстрее, чем всадник на коне. Видите ли, миледи, в случае нападения очень важно выиграть время. Поэтому мы всегда держим ухо востро.
– Чтобы успеть подготовиться к нападению, – добавил Джопсон.
– Верно, – согласился Джерард. – Аннан-Хаус имеет очень удачное расположение. С его стен можно увидеть все, что происходит в округе. Сигнальные костры расположены повсюду. Если же угроза нападения придет со стороны Дамфриса и его вероломного шерифа, все холмы, отделяющие нас от Нитсдейла, запылают огнем. О защите замка мы тоже позаботились, – продолжал Джерард. – В случае необходимости к нам тут же подоспеет помощь из города и соседних замков. Вы, леди, будете в полной безопасности, как мыши на мельнице.
– Спасибо, – поблагодарила мужчин Майри. – Я была бы очень благодарна вам, Джопсон, если бы вы ответили мне на пару вопросов о посевах.
Джопсон выразил свою готовность помочь столь искренне, что Майри почти ему поверила. А потом проявил достойное восхищения терпение, отвечая на многочисленные вопросы девушки.
Когда поток вопросов иссяк, Майри отправилась на поиски Фионы и нашла ее в покоях Фейлин. Обе держали в руках пяльцы и вышивали чехлы для подушек.
– Прошу тебя, посиди с нами, Майри, – попросила сестру Фиона, когда женщины обменялись приветствиями. – Мама сказала, что мы будем работать до обеда. А ты разве не начала ничего вышивать?
– Начала, – ответила Майри, но едва эти слова сорвались с ее губ, в душе ее поднялась волна какого-то ребяческого протеста.
Менее всего ей хотелось сидеть с пяльцами в руках и болтать ни о чем. Вчера ей почти представилась возможность прогуляться за воротами замка, и теперь ее душа отчаянно рвалась на свободу. Заставив себя улыбнуться, Майри произнесла:
– После обеда я в твоем распоряжении, Фи. А пока у меня есть кое-какие дела. Я просто не знала, куда ты делась, но теперь могу отправляться по своим делам.
Прежде чем Фейлин или Фиона успели поинтересоваться, что это за неотложные дела, Майри выскользнула из комнаты.
Поднявшись в спальню, которую делила с сестрой, Майри надела крепкие ботинки, накинула на плечи теплый плащ, чтобы защититься от холода, который не прогоняли теперь даже солнечные лучи, и спрятала волосы под вуаль. Прицепив к украшенному металлическими кольцами поясу холщовый мешочек на завязках, Майри поспешила вниз, по пути выхватила краюху хлеба из корзины пробегавшего мимо поваренка и взяла кусок сыра с подноса.
Спрятав еду в мешочек, она поспешно пересекла холл, боясь, как бы Фейлин или Фиона не послали за ней, и вышла во двор. Только теперь она вдруг поняла, что мачеха непременно приказала бы ей взять с собой служанку, как того требовали приличия.
– К черту,– пробормотала она любимое ругательство отца. – Готова поспорить, что Дженни никогда не берет с собой служанок, отправляясь осматривать угодья. Вот и я не стану.
На лицах привратников отразилось удивление, однако ни один из них не воспротивился, когда Майри попросила открыть ворота. Остановить ее тоже никто не пытался.
За воротами Майри испытала головокружительное ощущение свободы. Она остановилась и полной грудью вдохнула прохладный соленый воздух. Порывы ледяного ветра трепали подол ее платья, поэтому она поспешила спуститься с холма к ближайшему полю. Залив выглядел относительно спокойно. Это свидетельствовало о том, что стремительный утренний прилив закончился. Приливы в Солуэй-Ферт всегда были бурными и быстрыми. К моменту отлива волны успокаивались и словно умирали, растеряв все свои силы.
По реке, несущей свои воды у подножия холма, плыли две небольшие лодки, направлявшиеся, судя по всему, в гавань Аннана. В сторону устья двигалось еще одно судно – очевидно, галера, прибывшая из западной части долины.
Поля покрывали ровные ряды зеленых всходов – ячмень рос быстро. Крестьяне энергично работали мотыгами, вырывая из земли сорную траву.
Майри прошла еще немного, прежде чем ее охватило беспокойство: крестьяне явно собирались покинуть поле и отправиться на обед.
Ей так хотелось сбежать ненадолго из дому, что она даже не подумала, как будет объяснять свое отсутствие мачехе. Причины выходить за ворота не было, а если бы и была, то наверняка не удовлетворила бы Фейлин.
Если бы рядом была Фиона, Майри непременно настояла бы на том, чтобы вернуться домой и сесть вместе с матерью за обеденный стол. Фиона была права лишь в одном: мяса на обед не подадут.
Майри похлопала по мешочку с припрятанными в нем хлебом и сыром и, с улыбкой напомнив себе, что собиралась развеять скуку, направилась к небольшому перелеску, отделявшему поля от реки. Фейлин непременно будет браниться, но Майри решила насладиться краткими минутами свободы в полной мере, а там будь что будет.
Весной они с Фионой гуляли иногда по берегу реки, и если бы не беспокойство Фейлин за их безопасность вдали от стен замка, девушки проводили бы снаружи гораздо больше времени.
В последнее время Фейлин запрещала дочерям выходить за ворота и даже во двор. Исключение составлял лишь тот день, когда девушки взбивали перины на поросшем травой склоне, да еще попытка Фионы улизнуть на прогулку в сопровождении служанки.
Когда лорд Данвити вернется, наверняка скажет, что опасности нападения больше не существует, и девушки вновь обретут некоторую свободу.
А пока Майри собиралась приятно провести так неожиданно выдавшийся свободный час. Впрочем, она не пойдет дальше кромки леса. Ведь здесь стражи замка смогут видеть ее с крепостной стены. А пока она остается в пределах видимости, ничего дурного с ней не произойдет.
Оставаясь верной своему намерению, Майри дошла до опушки леса и немного прогулялась вдоль опушки. Не желая возвращаться домой, она заметила невдалеке залитую солнцем полянку и решила там перекусить.
Крестьяне не обращали на нее никакого внимания, и вскоре последний исчез из виду. Лежавший на полянке нагретый солнцем камень так и манил присесть на него, но когда Майри подошла ближе, до ее слуха донесся приглушенный возглас: "Суши весла!"
Остановившись, Майри вдруг поняла, что река немного успокоилась, а это означало начало отлива. И все же из-за леса неслись какие-то звуки. Послышались удары дерева о дерево, казалось, по реке плывет лодка или небольшая галера.
Но что означают слова "суши весла"? Приказ перестать грести и остановиться?
Сгорая от любопытства и надеясь, что деревья скроют ее от посторонних глаз, Майри вошла в лес и двинулась в сторону реки по проложенной оленями тропе. Деревья росли здесь часто, а кусты подлеска покрывала густая листва. Майри осторожно раздвигала ветви руками. К счастью, темно-зеленый плащ делал ее почти незаметной.
Она остановилась у двух деревьев, меж стволов которых виднелась река. Вода в ней поднялась во время прилива на целых пятнадцать футов. Стараясь двигаться как можно тише, Майри прижалась к стволу одного из деревьев и осторожно выглянула из-за него.
Небольшая восьмивесельная галера уткнулась носом в илистый берег, который скрывался под водой лишь в пору весеннего половодья. Один из гребцов крикнул:
– Привяжите лодку вон к тем кустам, парни, иначе нас отнесет от берега первая же волна!
Майри с трудом удержалась от желания выйти из своего укрытия и сообщить незнакомцам, что они пристали к частным владениям и что им лучше плыть дальше в гавань Аннана. Она знала, что должна вернуться домой и рассказать о непрошеных гостях. Но хотелось сначала получше их рассмотреть. Она еще не видела знамени и не сосчитала людей в лодке.
Развернувшись, она нос к носу столкнулась с Робертом Максвеллом.
Он был ошеломлен не меньше ее, но пришел в себя быстрее. В мгновение ока он подхватил девушку на руки и понес через лес к галере. Уже в следующее мгновение Майри оказалась на борту. С завязанным ртом, спеленутая собственным плащом, она дрожала от гнева, но поделать ничего не могла. Остальные люди, сидевшие в лодке, хоть и смотрели на нее ошеломленно, даже пальцем не пошевелили, чтобы помочь ей.
Роберт Максвелл накинул на Майри пахнущее плесенью одеяло, а его приспешники, оттолкнув галеру от берега, что есть силы начали грести в сторону залива Солуэй-Ферт.
Глава 6
– Мне жаль, – пробормотал Роберт Максвелл, поправив на пленнице одеяло и крикнув гребцам, чтобы плыли прочь как можно скорее.
Начинался отлив, и команда галеры точно рассчитала время. Большую часть пути сюда они плыли вместе с приливом, подгоняемые юго-западным ветром. Условия для путешествия на восток были идеальными, и в то же время команда рисковала. Такая скорость – восемь – десять миль в час – во время прилива по стремительно сужающемуся заливу грозила неприятностями. В бухте Керкудбрайт приливы были не слишком полноводными и происходили каждые шесть часов, но чем дальше, тем быстрее становился поток вод с моря. Весной в Аннане вода прибывала в течение четырех часов, зато отлив длился целых девять.
Лодки, направлявшиеся к морю во время таких отливов, двигались крайне медленно, но тогда на помощь гребцам приходил ветер.
Роберт намеревался лишь разведать обстановку вокруг Аннан-Хауса. Сначала он хотел узнать, насколько хорошо охраняется замок со стороны реки. Затем собирался бросить якорь в гавани и высадиться на берег.
В зависимости от того, что удастся узнать, Роберт либо направился бы назад в Галлоуэй и пересмотрел первоначальный план, либо остался ждать удобного момента. Но неожиданно нос к носу столкнулся с дочерью Данвити и, не растерявшись, взял девушку в плен.
Роберт дождался, пока галера отплывет на достаточное расстояние от берега, и только потом решил ослабить путы на руках и ногах пленницы. Гребцы подняли большой квадратный парус, и теперь галера быстро бежала по волнам, подгоняемая ветром. Развязывая девушке рот, Роберт ожидал, что на него обрушится поток брани и даже слез, но та молчала, хотя глаза ее пылали гневом.
Решив, что она слишком напугана, чтобы говорить, Роберт принялся развязывать веревки на запястьях.
– Вам нечего бояться, миледи, – тихо произнес он. – Я не сделаю вам ничего дурного.
Майри ничего не ответила, лишь слегка развернулась, чтобы ему легче было развязывать веревки.
– Возьмитесь за мою руку, – произнес Роберт, когда с путами было покончено. – Я отведу вас вон на ту скамью на носу.
Майри неуверенно оперлась на руку молодого человека, и он вновь ощутил всю силу ее гнева. Роберт никогда не сдерживал эмоций, поэтому молчание пленницы еще раз убедило его в том, что она боится. И Роберту это очень не нравилось.
– Поверьте моему слову, леди Майри, никто не сделает вам ничего дурного, – заверил девушку Роб. – Ваш захват является всего лишь политическим ходом – даже необходимостью, если хотите, – направленным на то, чтобы остановить кровопролитие.
– Вот как? – с сарказмом переспросила Майри. – Я бы не стала ставить под сомнение ваши благородные намерения, но, мне кажется, ваш кормчий намеревается разбить нас всех вместе с судном о скалы.
– Нет, они маневрируют, чтобы поймать парусом ветер, – ответил Роберт, испытав облегчение от того, что Майри боится вовсе не его. – Зачастую, чтобы двигаться вперед, – многозначительно добавил Роберт, – приходится выбирать весьма странный путь. Как видите, мы собираемся поворачивать.
Майри и сама уже это поняла, потому что один из гребцов встал со своего места и принялся разворачивать парус в другую сторону. Рулевой повернул руль так, что галера теперь начала удаляться от берега.
Поняв, что Майри не желает с ним разговаривать, Максвелл снял с себя кожаную куртку, свернул ее вчетверо и подал девушке:
– Положите себе под спину, чтобы не удариться о борт.
Кивнув, Майри взяла в руки куртку. Ей стоило больших усилий не показать, что ей приятно воспользоваться курткой. Девушка развернулась так, чтобы видеть линию берега, по мере того как галера двигалась на запад.
Максвелл, очевидно, решил, что она испугалась, но, как ни странно, Майри не боялась.
Несколько раз Майри плавала на маленькой лодочке вдоль берега, да и то, когда уровень воды в реке был минимальным. А еще они с Фионой катались на пони по мокрому, затянутому тиной песку во время отлива. В такие моменты все двадцать миль залива вплоть до места впадения в него реки Нит казались болотистой равниной, испещренной тоненькими ручейками. И все же залив был коварным местом, и горе тому, кто недооценивал его коварство.
Не бояться можно было лишь самых низких приливов, выпадавших на конец первой и третьей четвертей луны.
Майри слышала страшные рассказы о том, как обозы, направлявшиеся в Англию берегом, неправильно рассчитывали время и становились жертвой мощного прилива, когда вода надвигалась на сушу подобно огромной волне шести футов высотой.
Берег отлого спускался в воду, почти как у Аннан-Хауса. Набегавшие на него волны казались коричневыми от поднимавшегося со дна ила.
Согреваемая теплом своего плаща из плотной шерстяной ткани и убаюкиваемая свистом ветра и мягкими ударами весел о воду, Майри задремала.
Когда же она снова открыла глаза, солнце уже клонилось к горизонту, а вдали показался замок Карлаврок, расположенный в устье реки Нит. Очевидно, пришла пора пристать к берегу, а ветер не был попутным.
Парус опустили, и теперь команда что есть сил налегала на весла.
Майри сразу узнала развалины замка Карлаврок. В прошлом году они с Фионой, отцом и Фейлин ездили в Трив – замок лорда Галлоуэя, расположенный на острове посреди реки Ди. Галлоуэй располагался западнее, и теперь Майри размышляла о том, как далеко завезла ее эта галера. Она украдкой посмотрела на Роберта Максвелла, стоявшего в центре палубы. Он переводил взгляд с неба на береговую линию, очевидно, пытаясь определить, насколько ушла вода с отливом.
Для беспринципного негодяя он был слишком хорош собой.
В замке Данвити он повел себя не слишком умно, хотя, возможно, был гораздо опаснее, чем могло показаться на первый взгляд. Интересно, что он с ней сделает?
Сравнение ее похищения со способом управления судном казалось Майри совершенной бессмыслицей, как, впрочем, и заявление Роберта о том, что, похитив ее, он сможет спасти множество жизней.
Оно показалось Майри абсурдным и ужасно разозлило ее.
Она пришла в бешенство, когда он схватил ее столь бесцеремонно и, не обращая внимания на ее крики и сопротивление, потащил на галеру. Гнев до сих пор бушевал в душе Майри. Но она и виду не подала. Впрочем, так бывало всегда. Сколько Майри себя помнила, она никогда не показывала своих истинных чувств.
Ведь, дав им волю, она ничего не добилась бы, кроме наказания да недовольства ее поведением, недостойным истинной леди. Поэтому Майри научилась контролировать вспышки гнева.
Вот и сейчас она не станет давать волю чувствам до тех пор, пока не разберется в том, что произошло, и не изучит как следует похитившего ее мужчину. Только после этого она вступит с ним в спор и, возможно, уговорит вернуть ее домой.
В любом случае что бы он ни делал, Майри не позволит ему заставить ее потерять над собой контроль.
Роб вновь ощутил ее гнев. Он исходил от девушки мощными волнами, даже когда она не смотрела на него. А может, ее молчание вызвано присутствием его людей? Роберт надеялся, что все дело именно в этом и что Майри почувствует себя более раскованно, когда они прибудут в Трейлингхейл.
Роберт понял, что сильно напугал Майри, лишь после того как они оказались на судне. А тогда, на берегу, он лишь воспользовался выпавшей ему удачей, не задумываясь о чувствах Майри. Это его не оправдывало, но сделанного не воротишь.
Поговорив с Парлендом Доу, Роберт убедился в том, что упрямство Данвити может побудить Алекса к решительным действиям и заставить захватить власть в Аннан-дейле силой. Поэтому Роберт решил лично разведать обстановку. Хотя бы для того, чтобы уговорить Данвити сменить гнев на милость и – что более важно – попытаться предотвратить войну между кланами.
Алекс не станет предпринимать что-либо во время Великого поста, поэтому Роберт начал разрабатывать план действий.
Очевидно, Алекс считал, что упрямство Данвити является результатом его враждебного отношения к шерифу и нежелания подчиняться его власти. Данвити же, в свою очередь, считал, что попирать многовековые традиции негоже.
Леди Келсо во многом поддерживала Алекса. Например, в том, что Роберт имеет определенные обязательства перед кланом. А еще она пожурила его за привычку прятаться в Трейлингхейле всякий раз, когда Алекс выводил его из себя.