- Я хочу сказать, что они обратились ко мне за помощью, - холодно промолвил князь, - а в этом я не могу отказать никому.
Снова повисло молчание; его нарушила Илена.
- И ты думаешь, они счастливы теперь, когда ты присматриваешь за ними?
- По крайней мере мне бы этого очень хотелось, - признался Владилас. - Так что мы оба должны приложить максимум усилий, чтобы они почувствовали себя неотъемлемой частью нашей страны.
Словно вспышка молнии пронзила ее, когда она осознала, что он сказал "мы", имея в виду и ее.
Позднее, чувствуя, как беспокойно ведет себя Сатана, она спросила:
- А мы можем дать лошадям немного свободы? Или наши люди решат, что мы удираем?
Владилас засмеялся.
- Почти все они опытные наездники. Я уверен, они поймут, что мы делаем.
Илена улыбнулась и, легонько коснувшись Сатаны хлыстом, сорвалась с места.
Она подозревала, что Владилас не станет отказывать себе в удовольствии посостязаться с ней.
И вот спустя минуту они уже мчались над сочными травами и яркими цветами под свист холодного воздуха в ушах.
Это так бодрило и возбуждало, что, когда девушка остановила Сатану, ее поразила новизна ощущений - она очнулась и ожила, и ничего не осталось от того подавленного состояния, в котором она пребывала последние дни.
- Я выиграла? - наивно спросила она, понимая, что разница была всего в несколько дюймов.
- Какая ужасная жара! - спокойно ответил Владилас. - Я думаю, мы скакали наравне, как это и должно быть.
Уловив тонкий намек в его голосе, Иле-на поняла, что речь шла не только о верховой езде.
- Я надеялась, что ты так ответишь, - сказала она, взглянув на него.
Владилас уже разворачивал коня и направлялся обратно к процессии, которая осталась позади.
Он уже намного оторвался, и девушке пришлось приложить усилия, чтобы догнать мужа.
Вскоре они достигли долины Миспа.
Князь начал инструктировать прибывающих, направляя их на определенные участки территории.
Илена теперь могла поближе увидеть людей, пришедших в долину.
В какой-то момент она увидела Телию.
Девушка одиноко сидела на одной из повозок, хотя кроме нее там находилось еще несколько женщин с детьми.
На голове у нее была тонкая льняная шляпа с широкими полями, чтобы защитить нежное лицо от палящих лучей; розовые ленты, завязанные под подбородком, подчеркивали темень ее волос и бледность чистой кожи.
Она не замечала, что Илена смотрит на нее, - все ее внимание было сосредоточено на Владиласе, который в это время занимался размещением людей.
Во взгляде гречанки сквозила искренняя любовь и преданность.
Илена нервно отвернулась и уже через несколько минут мчалась к замку.
Расположенный в самом конце долины и окруженный густыми лесами у подножия горы, он чем-то напоминал замки, которые Илене довелось видеть в Баварии.
Высокие башенки тянулись к небу, флюгера поворачивались от ветра в разные стороны.
Издалека он выглядел так, словно сошел со страниц волшебной сказки.
- Боюсь, он покажется тебе немного разрушенным, - заметил Владилас, когда они подъехали ближе. - Вообще-то я послал нескольких человек сюда, как только мы прибыли в Зокалу, чтобы они открыли и осмотрели все внутри. Мало ли что могло произойти за все эти годы, пока он пустовал, а смотрители уже наверняка стали дряхлыми стариками, если не умерли.
- Ты хочешь сказать, с тех пор как твой отец покинул его, в нем никто не жил?
Князь покачал головой.
- Нет, замок ждал... ждал, когда я вернусь домой.
Он произнес это с таким чувством, что Илена искренне надеялась - Владилас не будет разочарован своим родовым имением.
Однако она и сама несказанно удивилась, когда вошла в замок и увидела, какой милый и привлекательный он изнутри, а кто-то, скорее всего, следуя инструкции Владиласа, даже поставил цветы в каждой комнате.
Конечно, занавески и ковры выцвели, многие диваны и стулья требовали ремонта.
Но в целом это оказался по-своему очень красивый замок.
На стенах в холле висели портреты предков Владиласа.
Мебель утратила блеск, но невооруженным глазом было видно, что она сделана руками умелых мастеров.
Илена долго бродила одна по замку, заглядывая в комнаты и рассматривая картины.
Вскоре Владилас уехал, ему надо было руководить людьми, показывать, где и как ставить палатки, в которых им предстояло жить до тех пор, пока не будут возведены дома.
Из окон замка открывался вид на живописную долину; в самом центре ее пересекала широкая и быстрая река, несущая воды с гор.
Вдали раскинулось огромное озеро, в его спокойных водах отражались не только солнце и небо, но и холодные снежные вершины гор.
- Я могла бы быть счастлива здесь, - невольно произнесла девушка.
И ей показалось, будто кто-то удивленно спросил: "С Владиласом?"
Его не было уже очень давно, но зато вскоре прибыл в экипаже, запряженном шестью лошадьми, багаж, который горничные собрали во дворце.
Вместе с вещами прислали из дворца молоденькую горничную, на чем настояла Илена; она не хотела видеть пожилых служанок, привыкших все делать по-своему.
Грета, яркая, розовощекая семнадцатилетняя девушка, только что приступила к своим обязанностям и пыталась все делать как можно точнее и добросовестнее.
Илене она нравилась, несмотря на ее болтливость и склонность к сплетням, то, чего никогда не позволяли себе горничные постарше.
- Здесь так мило, ваша светлость! - воскликнула Грета. - Я не могла поверить, что мне выпадет счастье приехать сюда и помогать вам, ваша светлость.
- Я уверена, вы справитесь, Грета, - улыбнулась Илена. - А сейчас мне хотелось бы принять ванну и переодеться.
Грета поспешила выполнять поручения княгини, и, когда она исчезла, Илена осмотрела спальню, которая теперь принадлежала ей.
Последний раз здесь почивала около ста лет назад бабушка Владиласа.
Его отец не женился, пока обитал в Зокале, а его греческая жена так никогда и не увидела родового замка своего мужа, который был так дорог его сердцу.
Вспомнив о греческой жене князя Александра, Илена сразу же подумала о Телии.
Наверное, та была очень разочарована, узнав, что княгиня едет в долину со своим мужем, а впрочем, не исключено, и Владилас не обрадовался этому.
- Может, они хотели побыть вместе, - пробормотала она, с удивлением обнаружив, что эта мысль не разозлила, а скорее расстроила ее.
А припомнив, что Владилас собирался уезжать на десять - четырнадцать дней и сообщил ей об этом менее чем за час до отъезда, девушка совсем приуныла.
Хотел ли он провести эти дни с Телией? Не из-за этого ли отправился в Миспу?
Она словно наяву слышала сбивчивую речь Телии: "Пожалуйста... будьте добры с ним... Он такой... такой замечательный человек!"
В ее голосе звучали слезы и нежность.
Она любила его, и наверняка он отвечал ей тем же, потому что его мать была гречанкой.
Илена неожиданно почувствовала: мысль о том, что эти двое любят друг друга, напугала и смутила ее.
"Ну конечно, в жизни Владиласа были женщины, много разных женщин", - успокаивала она себя.
Он был красивым, обаятельным мужчиной, а зокальцы, так же как и греки, гордились своей извечной репутацией пылких любовников.
Поэтому невозможно представить, чтобы с его смешанной зокальской и греческой кровью он вел аскетичную жизнь.
Да и зачем?
Он был разбойником, предводителем паликаров, и добивался всего чего хотел - будь то чужое имущество или чужая женщина.
А скольких он оставил с разбитым сердцем!
Илена старалась не вспоминать о том, как Владилас целовал ее, причиняя ей боль, и о странных ощущениях, которые он пробудил в ней.
"Он просто наказывал меня!" - решила она.
Но все же мысли о нежных поцелуях не давали покоя, и как она ни старалась забыть об этом, ничего не получалось.
В комнату вошла Грета и объявила, что ванна готова.
Илена пошла за ней в небольшую комнату, в центре которой стояла восьмиугольная ванна.
Осмотревшись, девушка поняла, что находится в одной из башенок.
К этому времени она уже успела узнать, что ее комната расположена прямо под золоченым куполом, в котором отражалось яркое солнце, проникавшее сквозь окна ее спальни.
"Это сказочный замок", - улыбнулась она, пытаясь больше не думать о Владиласе.
Искупавшись, она попросила принести ей более простое и легкое летнее платье, нежели те, что она обычно носила во дворце.
- Я думаю, ваша светлость, вы проголодались, - сказала Грета. - Время обеда уже давно прошло.
Илена совсем забыла, что у себя дома она бы уже давно отобедала.
Однако Владилас говорил, что он и его люди привыкли есть дважды в день - завтрак и ужин.
Во время похорон он, правда, посещал и обеды из уважения к гостям и родственникам, но сегодня, учитывая его занятость, Илена сомневалась, что муж присоединится к ней.
И оказалась права.
Спустившись вниз, она увидела охранника, который ждал ее у двери.
Он поклонился и щелкнул каблуками.
- Сообщение от его светлости, мадам!
- Слушаю вас, капитан Хевиц.
- Его светлость глубоко сожалеет, но вынужден передать, что в связи с огромной занятостью не сможет присоединиться к вашей светлости во время обеда, и надеется, вы извините его за это. Он прибудет в замок, как только освободится.
Илена улыбнулась.
- Я уверена, его светлость очень занят!
Капитан сменил официальное выражение лица на дружеское и растянул губы в веселой мальчишеской улыбке.
- Он работает больше всех, мадам. Таких, как его светлость, больше не найти. Он просто необыкновенный человек!
В голосе юноши слышалось такое вдохновение, что Илена не удержалась от смеха.
- Я рада, что у вас все идет по плану, - оживленно заметила она и прошла в гостиную.
На обед подали довольно простую, но очень вкусную еду, - значит, волшебство Владиласа распространилось и на кухню.
Встав из-за стола, княгиня решила исследовать замок и с удивлением обнаружила, что ей не хватает Владиласа в качестве гида.
Среди хранившихся в замке вещей имелось много портретов и фамильных драгоценностей, которые по счастливому стечению обстоятельств не были украдены после того как князь Александр уехал из страны.
Побродив по замку, Илена почувствовала усталость - длительная езда и обед дали о себе знать.
Ей захотелось немного отдохнуть, и она вернулась к себе. Но сначала прошлась по этажу, на котором находилась ее спальня.
Оказалось, что из ее спальни, где стояла огромная кровать с балдахином, украшенная золотыми купидонами, есть выход еще в одну гостиную.
В центре ее на столе стояла огромная ваза с цветами; их аромат наполнял комнату, побеждая запах старости н сырости, который обычно присутствует в запустелых зданиях.
Картины и зеркала, в которых отражалось солнце, были вправлены в искусно выполненные золоченые рамы.
Здесь находилась на удивление красивая мебель и книги, собранные многими поколениями; ковры из белого меха, раскрашенные умелыми руками деревенских мастериц.
Илена прошла через гостиную к двери на противоположной стене, почти уверенная, что за ней находится спальня Владиласа.
И не ошиблась.
Она увидела огромную кровать, украшенную и позолоченную так же, как и ее, но не со светлым, а темным балдахином; бордовые шторы, темную мебель, меч и щит с гербом государства над кроватью.
Это была явно мужская комната, но и она обладала неким магнетизмом, который ощущался в каждом помещении замка.
И снова цветы - они делали комнату живой и одушевленной, будто она и не пустовала целых тридцать лет.
Внезапно Илена почувствовала неловкость - она без разрешения ворвалась в личную жизнь мужа - и поспешила выйти из комнаты.
Прошла к себе и прилегла на кровать.
Она собиралась лишь немного отдохнуть, но, когда проснулась, солнце уже скрылось за горами, а внизу, в долине, возле палаток горели костры.
Люди, приехавшие в Миспу, наверное, были заняты приготовлением ужина.
Даже с такого отдаления Илена услышала звуки скрипки и поняла - в долине есть и цыгане.
Ей вдруг захотелось присоединиться к ним, послушать цыганскую музыку, посмотреть на их дикие танцы.
Однако мысль, что она теперь княгиня, которой не позволительны подобные выходки, остановила и напугала ее.
Она пыталась убедить себя, что слишком преувеличивает собственную роль, но все же рассудила здраво: если никто не удивится присутствию князя на площадке с цыганами, то вряд ли кто-нибудь ожидает подобного от нее.
"Меня лишают всех радостей", - с горечью подумала Илена.
Ей захотелось плакать от такой несправедливости.
Но она превозмогла слезы и, гордо подняв подбородок, сказала вслух:
- Я буду делать все что захочу, и никто не сможет остановить меня!
Однако в этих словах не было уверенности - мешала боязнь навлечь гнев Владиласа, повторения того злополучного эпизода с брюками, которые он запретил ей надевать.
Илена стояла у окна, с тоской вглядываясь в темноту и огни у палаток.
В ней закипала злость, и, не сдержавшись, она топнула ногой.
- И почему я не вышла замуж за Томилава, когда была такая возможность?
Но она вспомнила, как быстро ретировался Томилав, завидев Владиласа; он даже не попрощался с ней.
- Он испугался! - презрительно прошептала она.
Илена никогда не смогла бы уважать его и уж тем более быть женой человека с заячьей душой.
Грета вбежала в комнату и тотчас защебетала:
- О ваша светлость, вы проснулись! Я приготовлю для вас ванну. Надеюсь, его светлость скоро вернется.
- А он еще не вернулся?
- Нет, ваша светлость. Он работает там, в долине. Я слышала, он все время шутит, и все смеются. Они говорят, что никогда не встречали такого парня, который мог бы заставить всех так смеяться.
- А что там делает его светлость? - как бы между прочим произнесла Илена.
Ей не хотелось показаться слишком любопытной, но она не смогла удержаться от вопроса.
- Они говорят, что его светлость успевает повсюду, он и там, и здесь, и везде! Цыгане поют и танцуют, а дети купаются в реке. Все похоже на прекрасный пикник.
В голосе Греты слышалось сожаление, что она не присутствует на этом празднике жизни.
Илена и сама мечтала там оказаться.
Но когда Владилас уезжал из замка, он не просил ее присоединиться к нему.
В эту минуту в ее сознании возник образ Телии.
Она вспомнила красивое лицо и выражение глаз гречанки, когда она смотрела на Владиласа.
Чувствуя, как защемило сердце от какой-то непонятной, острой боли, Илена с усилием избавилась от этой мысли и зло бросила:
- Поспеши с ванной, Грета! Не злоупотребляй моим временем, разнося сплетни. Больше не делай этого!
Илена понимала, что несправедлива к молоденькой девушке, но ей просто захотелось обидеть кого-то, чтобы не только она, княгиня, могла испытывать боль и одиночество.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Илена лежала на своей кровати, чувствуя, что еще никогда в жизни не была так одинока, как сейчас.
Она специально переоделась к ужину в красивое белое платье, оправдывая себя тем, что отец одобрил бы ее желание не надевать черное.
- Я ненавижу одетых в траур женщин, - сказал он как-то после смерти матери и настоял на том, чтобы она носила белое и бежевое задолго до окончания траура.
- Теперь я княгиня и могу делать что захочу, - вслух произнесла Илена, хотя понимала: как бы громко ни звучали эти слова, они были неправдой.
Теперь она обязана делать лишь то, что захочет князь!
А если посмеет не подчиниться, то он снова будет в ярости, как в ту минуту, когда увидел, что князь Томилав хочет поцеловать ее.
Но, надев красивое платье, она искренне надеялась, что даже такой строгий критик, как ее муж, не сможет придраться к ее безукоризненной внешности.
Девушка спустилась вниз, чтобы встретить там Владиласа и попросить у него позволения работать вместе с ним в долине, а также помогать людям с переездом.
Его там не оказалось.
Спустя час в столовую, где она ждала, вошел дворецкий.
- Как я понимаю, ваша светлость, - объявил он, - его светлость к обеду не явится.
- Почему вы так решили? - сердито спросила Илена.
- Я слышал, ваша светлость, на одном участке произошел несчастный случай, и его светлость выясняет, что там стряслось.
- А его светлость не пострадал?
- О нет, ваша светлость, мне сообщили, не произошло ничего серьезного.
Последние слова заглушили в ней желание самой спуститься в долину, дабы узнать о случившемся.
Единственное, что ей оставалось, это ждать князя.
Она поужинала в одиночестве, окруженная, правда, множеством слуг, готовых выполнить любое ее изволение.
Еда была просто великолепной, но Илене показалось чрезмерным такое количество блюд.
Она отведала понемногу из каждого в соответствии с правилами этикета, затем встала из-за стола и поблагодарила за ужин.
- Сообщите мне, - велела она напоследок, - как только его светлость вернется. Я буду в кабинете.
Она медленно шла по коридору, уставленному оригинальной резной мебелью, мимо портретов далеких предков Владиласа, и думала: нет необходимости доказывать, что князь просто не хочет видеть ее, так же как не хотел, чтобы она ехала с ним в замок.
Сейчас он ведет себя так, словно прибыл сюда один и никто не ждет его дома.
Она еще больше утвердилась в своей правоте, когда, прождав до одиннадцати часов, поднялась наверх.
Конечно, несчастный случай на участке всего лишь предлог, а на самом деле он просто танцует где-нибудь под звуки цыганской скрипки.
Телия, наверное, вместе с ним, и отныне так будет всегда.
"Но я не могу... я не могу выносить это!" - выходила она из себя, пока Грета помогала ей раздеваться.
- И я не собираюсь выносить это! - воскликнула она вслух, оставшись одна в темноте своей спальни.
Будущее казалось ей большим темным тоннелем, у которого нет конца, а лишь мрак и отчаяние со всех сторон.
Илена думала, как счастлива была до тех пор, пока ей не пришла в голову эта дурацкая мысль залезть на гору Бела и шпионить за паликарами, в результате чего она оказалась женой Владиласа.
Тогда она могла спокойно кататься на лошадях в сопровождении офицеров кавалерии, а так как отец был не способен управлять государством, ее собственное слово воспринималось как главное и решающее.
"Я правила страной, но теперь никто не будет слушать меня, а Владилас изменит все по-своему!
Она пыталась убедить себя, что ненавидит его еще больше, чем раньше, но должна была признать, что это неправда.
На самом деле она уже давно стала тайно уважать его и восхищаться им, видя, с каким достоинством и готовностью он возложил на себя бремя управления страной.
Несомненно, спустя годы он станет настоящим героем ее страны, и каждый житель будет восхвалять его силу и целеустремленность.
А он, зная о своей красоте, будет соблазнять многих женщин, таких же прекрасных, как Телия.