В зрелище, которое представилось ее глазам, было нечто языческое. Какое-то странное существо - получеловек, полулебедь, - похотливо извиваясь всем телом, прижималось к обнаженной красотке с пышными формами. Красотка, совсем юная, по-девичьи хихикала, с показной стыдливостью прижимая к обнаженной груди остатки разорванной в клочья одежды, однако при этом кокетливо стреляла глазками, а полуоткрытые губы и чувственное выражение смазливой мордашки не оставляли ни малейших сомнений в том, что недвусмысленные намерения ее обожателя находят живейший отклик в ее душе.
- О Боже! - промычала Порция, до хруста вывернув шею, чтобы не видеть совокупления странной парочки. Щеки у нее словно опалило огнем. А после них огонь моментально перекинулся и на другие части тела, как на грех, те самые, о которых она предпочла бы не упоминать.
Охватившее Порцию пламя, казалось, разогнало последние остатки тумана, плававшего у нее в голове. Как-то сразу стало ясно, что она покоится не на облаке и находится отнюдь не в укромном уголке рая, а лежит, распростертая, на пуховой перине и, растерянно моргая, таращится в потолок, где красуется фреска на довольно фривольный сюжет, написанная, вполне вероятно, задолго до ее появления на свет. А невинные пухлощекие ангелочки мирно соседствуют с куда менее невинными персонажами греческой мифологии, включая лукавого и хитроумного бога Зевса, принявшего облик лебедя, чтобы соблазнить ничего не подозревающую о его замыслах Леду. Справедливости ради следует заметить, что красотка не слишком долго сопротивлялась.
Порция, стряхнув с себя наваждение, села в постели. Обнаружилось, что она лежит на массивной, широкой кровати под балдахином, и при этом - что самое неприятное - из всей одежды на ней лишь тонкая шелковая сорочка. Во сне сорочка немного сбилась, обнажив нежную, цвета слоновой кости грудь и плечо. Рука Порции метнулась к шее - тонкий золотой ошейник с цепочкой, закрывающий ее горло, исчез. Похоже, кто-то избавил ее не только от одежды, но и от символа добровольного рабства, промелькнуло у нее в голове.
Кроме всего прочего, этот "кто-то" вытащил из ее волос гребни со шпильками, а заодно смыл с лица толстый слой пудры. Порция внезапно почувствовала, что неудержимо краснеет. Как ни странно, почему-то то, что Джулиан осторожно стер с ее лица пудру, показалось ей гораздо более нескромным, чем мысль о том, как он расшнуровывал ей корсет.
В изножье постели бесшумно плавились свечи в тяжелых канделябрах, однако их света было недостаточно, чтобы разогнать копившиеся по углам тени. И хотя свечи, насколько могла судить Порция, были не сальными, а из драгоценного пчелиного воска, в основном это были всего лишь жалкие огарки. Со старинного латунного канделябра фестонами свешивалась серая паутина, похожая на обрывки грязного, ветхого от времени кружева, от сквозняка она шевелилась, и казалось, что канделябр дышит. Замерзший серпик луны с любопытством заглядывал в комнату сквозь узкое сводчатое окно под самым потолком в дальнем конце комнаты.
Внезапно распахнулась дверь, и подпрыгнувшая от неожиданности Порция увидела на пороге Джулиана. Под мышкой у него был какой-то сверток. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это одеяло.
- Я так понимаю, это и есть ответ на один из вопросов, - проворчала она, машинально стянув ворот рубашки. - Теперь понятно, что я не в раю - потому что тебя тут уж точно быть не может!
Джулиан отвесил ей шутливый поклон:
- Князь Тьмы к вашим услугам, миледи.
Да уж, подумала Порция, со своими взлохмаченными ветром черными волосами и мерцающим в темных глазах огоньком Джулиан как нельзя лучше подходит на роль Люцифера. Тот же самый неведомый "кто-то", похитивший ее платье, вероятно, прихватил с собой и его сюртук вместе с жилетом и башмаками, оставив Джулиану только белую сорочку да узкие панталоны до колен цвета слоновой кости. Развязанный галстук свободно болтался у него на шее.
Виновато пожав плечами, он со смущенной улыбкой протянул ей одеяло.
- Я хотел развести огонь в камине. Но, как выяснилось, для этого сложного дела у меня не хватает ни умения, ни талантов.
Порция поняла его без слов. Естественно, не станешь особо усердствовать, раздувая огонь, если достаточно одной случайной искры, чтобы превратиться в кучку золы.
Пока она пыталась поплотнее завернуться в одеяло, Джулиан удобно устроился в украшенном позолотой кресле с мягкими подлокотниками, стоявшем возле постели. Если бы не облупившаяся кое-где позолота и не расползавшаяся обивка, кресло вполне подошло бы на роль королевского трона.
- Где мы? - спросила Порция, с тревогой косясь на погруженные в темноту углы комнаты.
- Я подумал, будет лучше, если мы на какое-то время заляжем на дно и будем сидеть тихо и не высовываться. А Чиллингсуорт-Мэнор не единственный заброшенный дом в этих местах, - объяснил Джулиан. - Впрочем, судя по тому, что вся мебель стоит в чехлах, обитатели дома могут нагрянуть в любую минуту. Остается только надеяться, что это случится не сегодня.
- А как мы сюда попали? - недоумевала Порция.
- Через разбитое окно, как же иначе? - Увидев потрясенное выражение ее лица, Джулиан рассмеялся: - Похоже, ты в шоке. Ну-ну, не стоит так переживать. Уверяю тебя, незаконное проникновение в чужой дом еще не самый страшный из грехов!
- Да уж, с этим не поспоришь. - Взгляды их встретились. Какое-то время оба молча смотрели в глаза друг другу. В конце концов смущенная Порция была вынуждена отвести глаза в сторону. - А мне казалось, вампиры не могут проникнуть в чей-то дом без приглашения. Разве это не так?
- Только если в доме кто-то есть, - насмешливо подмигнул Джулиан. - К пустующим домам это не относится.
Порция озадаченно сдвинула брови:
- А почему я не помню, как мы вошли сюда?
- Ну, если ты не помнишь, как мы увели из конюшни Рафаэля коня, и бешеную скачку, во время которой мы с трудом оторвались от погони, то как тебе помнить мелочи вроде этой? - расхохотался Джулиан. - Вообще, если честно, все это время ты болталась у меня на плече, точно мешок с картошкой. Видишь ли, ты потеряла сознание, - посерьезнев, объяснил он.
Порция со стоном откинулась на подушку.
- Боже, какой стыд! Сотни раз притворяться, что падаешь в обморок, - и на самом деле потерять сознание в такой неподходящий момент! - Спохватившись, она приподняла одеяло и воззрилась на свое более чем легкомысленное одеяние. - Очень странно, но я даже не могу припомнить, куда подевалось мое платье! Может, оно само каким-то непостижимым образом свалилось с меня во время нашей бешеной скачки через болота?
- Нет, дорогая! Но оно насквозь пропиталось святой водой, а мне чертовски надоело обжигаться всякий раз, как я дотрагивался до тебя! - хмыкнул Джулиан. Заметав ее округлившиеся глаза, он молча распахнул сорочку, и Порция невольно ахнула, увидев почерневшую в нескольких местах кожу на его мускулистой груди.
- О! - растерянно выдохнула она. Ей вдруг до смерти захотелось броситься к нему, целовать обожженную кожу, чтобы хоть как-то облегчить боль.
Заметив ее огорченное лицо, Джулиан беззаботно передернул плечами:
- Они скоро сами затянутся. Конечно, не с такой скоростью, как огнестрельные раны, но со временем от всех этих ожогов не останется и следа, уверяю тебя. - Откинувшись на спинку кресла, он лениво скрестил длинные мускулистые ноги. - А теперь ответь мне на один вопрос, хорошо? Что ты подумала, когда обнаружила пропажу платья? Бьюсь об заклад, решила, что мои намерения в отношения тебя совсем не так чисты, как ты предполагала, когда ввязалась в эту авантюру. - Он насмешливо ухмыльнулся.
Порция ответила ему такой же насмешливой улыбкой.
- Ну согласись, когда мужчина хватает женщину на руки и увозит ее прочь, то его намерения вряд ли можно считать благородными! - фыркнула она.
- Между прочим, я пытался спасти тебе жизнь, а не стремился похитить тебя из отчего дома и умчать в Гретна-Грин! - надулся Джулиан.
Порция, склонив голову набок, бросила на него испытующий взгляд:
- Ах вот оно что! А я уж было подумала, что ты и впрямь решил остепениться - зажить своим домом, а меня держать возле себя, как домашнего любимца… котенка, например!
- Если бы мне приспичило завести домашнее животное, я бы выбрал собаку, а не кошку. Во-первых, у собак не такие острые когти. А во-вторых, они более постоянны в своих привязанностях, - невозмутимо отрезал Джулиан.
- Бессовестный! Как у тебя только язык поворачивается говорить такое?! И это после того, как я почти всю свою сознательную жизнь бегала за тобой по пятам, словно дрессированная собачка! - Возмущенная Порция машинально потрогала шею. - Может, ты поторопился снять с меня ошейник с цепью? Мог бы держать меня на привязи, - недовольно буркнула она.
- Да, сознаюсь, искушение было велико, - без тени смущения сознался Джулиан. - Даже подумывал о том, чтобы соврать, что потерял ключ во время нашей бешеной скачки через болота.
- Ну, боюсь, у меня не хватило бы духу упрекать тебя, - вздохнула Порция. - Особенно если вспомнить, что я сама умудрилась разворошить это осиное гнездо, после чего все эти вампиры кинулись за нами в погоню.
На скулах Джулиана заходили желваки. Всю его веселость словно ветром сдуло.
- Должен признать, что если в твои планы входило нанести отвлекающий удар, то они увенчались полным успехом, - сухо заметил он. - Сказать по правде, в тот момент у меня было сильное искушение придушить тебя собственными руками.
Порция смущенно опустила глаза. Конечно, момент их драматического бегства из замка вампиров не сохранился в ее памяти, однако она еще не успела забыть, как едва не выцарапала глаза его бывшей возлюбленной.
- А ты, случайно, не забыл, в каком бешенстве была Валентина, когда плеснула мне в лицо святой водой?
- Ну, схватить ее теперь, думаю, будет несложно. Особенно после той сцены, которую ты устроила. Готов побиться об заклад, что возле особняка Эйдриана нас уже ждет засада, и мы угодим в ловушку, если решим вернуться домой. Да, нужно признаться, сегодня ты была просто великолепна! - негромко добавил Джулиан. - Знаешь, а из тебя получилась потрясающая актриса! Честно сказать, не ожидал. Будь я не таким прожженным циником, поверил бы каждому твоему слову!
Вскинув голову, Порция посмотрела Джулиану в глаза:
- Может быть, это потому, что все они были чистой правдой?
Глава 15
Слова Порции поразили его словно громом. Джулиан разом окаменел. Руки его непроизвольно стиснули подлокотники кресла.
Порция смущенно пожала плечами, сделав вид, что не заметила, как одеяло словно бы случайно соскользнуло с ее плеча.
- О, я очень старалась не влюбиться в тебя, честное слово, старалась! Я даже возненавидела тебя после того, как ты сбежал из дому в самый первый раз - и, знаешь, ненавидела тебя потом целую неделю, представляешь? А уж как я возненавидела тебя после того, как узнала о существовании Валентины, ты и представить себе не можешь! Но, боюсь, от старых привычек не так-то легко избавиться, особенно если речь идет о сердечных привязанностях юной, невинной девушки. Признаюсь, когда нынче ночью Валентина заявила о своих правах на тебя, я поклялась, что ни за что не сдамся без борьбы. И если она намерена сражаться за тебя, то что мне мешает сделать то же самое?
Выпутавшись из одеяла, Порция спустила ноги с кровати и села. Джулиан не шелохнулся. Онемев, он смотрел, как она идет к нему, словно живое воплощение его самых сладостных и порочных снов отблески пламени свечей трепещут на ее обнаженных плечах, мерцают, скрываясь в складках полупрозрачной сорочки и выхватывая из темноты нежные, словно розовые бутоны, соски и загадочно темнеющий треугольник между ее бедрами.
Поперхнувшись, Джулиан вскочил на ноги. Кресло, на котором он сидел, с грохотом полетело в сторону. Он попятился от нее, словно прочитав написанный на ее лице смертный приговор.
- Порция, опомнись! Что ты делаешь?! - закричал он. - Ты должна была сделать так, чтобы Валентина обезумела от ревности - а вместо этого решила свести с ума меня?!
- А разве ты забыл, что я теперь твоя бессмертная невеста? Что мы с тобой навечно связаны узами немеркнущей любви? А разве невеста не имеет права на первую брачную ночь?
В ответ Джулиан ткнул в нее пальцем, с некоторым раздражением поймав себя на том, что жест вышел каким-то неубедительным.
- Если я трону тебя хотя бы пальцем, мне уже не будет нужды беспокоиться о том, что Валентина перегрызет мне горло. Потому что Эйдриан охотно сделает это за нее, - срывающимся голосом пробормотал он.
Порция с дразнящей улыбкой сделала еще один шаг к Джулиану.
- А может, риск того стоит? - промурлыкала она. Джулиан вжался в стену, отчаянно скрипя зубами, чтобы задушить столь некстати вспыхнувшее, но оттого не менее острое желание.
- Именно этого я и боюсь, - пробормотал он.
Легко положив руки ему на плечи, девушка приподнялась на цыпочках и прижалась губами к его щеке. Джулиан едва не застонал, почувствовав, как ее упругая грудь прижалась к его груди.
- Я ведь спасла тебе жизнь… помнишь, тогда, в склепе? - прошептала она, едва касаясь губами его уха. - Так что теперь ты мой должник!
- Знаю, - прорычал он. - Именно поэтому все эти годы я старался держаться от тебя подальше. Хотел отплатить тебе за твою доброту.
Порция подняла к нему лицо. Ее глаза сияли мягким, мерцающим светом.
- А ты помнишь, что тогда произошло? - беззвучно спросила она.
- Еще бы мне не помнить! - прохрипел он. - Я ведь едва не убил тебя!
- Вот как? А вот мне кажется, все было немного иначе.
Нежность, написанная на лице Порции, внезапно до такой степени взбесила его, что ему захотелось ее придушить. Джулиан схватил ее за плечи. Встряхнув девушку, он резко повернул ее и прижал собой к стене, едва не раздавив ее своим телом.
- Тогда позволь мне освежить твою память, мой невинный ангелочек! - прошипел он. - Насколько мне помнится, в тот раз ты приковала меня цепью к стене - в точности, как я умолял тебя сделать. Но ты сделала это не для того, чтобы защитить себя. А исключительно затем, чтобы я оказался в полной твоей власти. Чтобы ты смогла заставить меня сделать то, о чем я и помыслить не мог!
- Ну у меня ведь не было выбора. Насколько я помню, ты умирал. Верно?
- Ну так почему ты не позволила мне умереть?! - закричал он ей в лицо. На какое-то мгновение воцарилась тишина. Потом он с трудом заставил себя оторваться от стены - и от нее тоже, - отодвинулся в сторону и усталым жестом смахнул прилипшие к лицу волосы. - Есть у меня бессмертная душа или нет, после всего, что я сделал с тобой, я чудовище! И навсегда останусь чудовищем, разве нет?
Схватив Джулиана за руку, Порция заставила его повернуться к ней.
- Послушай, ты сделал все, что было в твоих силах, чтобы спасти меня. Это я - я, понимаешь! - соблазнила тебя! Я уселась к тебе на колени, пока ты был в цепях. Я целовала и ласкала тебя! И это я, воспользовавшись теми жалкими сведениями, которые почерпнула из прочитанных мною готических романов, заставила тебя вонзить клыки мне в горло!
- Нет! Ты была невинна как дитя! И очень наивна! Откуда тебе было знать, какого монстра ты готова спустить с цепи?
- Может, я и была наивна… но отнюдь не глупа. Я совершенно точно знала, какую цену мне придется заплатить, чтобы спасти тебе жизнь. И я готова была платить. - Порция, беспомощно покачав головой, тяжело вздохнула. - Джулиан, ты не чудовище! И никогда им не был, слышишь? Разве ты не помнишь, что было дальше? Ты порвал цепи! Ты просто вырвал их из стены и погнался за мной. Но ты меня не убил! - В глазах девушки сверкали слезы, однако и голос ее, и взгляд были тверды. - И не изнасиловал.
- Только потому, что ты сама готова была отдаться мне. И весьма охотно к тому же! А если бы ты… - Джулиан заставил себя задушить мелькнувшую в голове жестокую мысль - он еще не забыл вкуса ее крови на своих губах и того ужаса, который захлестнул его, когда похоть и жажда крови, сводившие его с ума, внезапно утихли и он увидел ее обескровленное, бледное до синевы тело, которое он уже успел подмять под себя.
- То есть ты бы в любом случае овладел мною? Даже силой? Ты это хотел сказать? - уточнила Порция. - Ты сам-то в это веришь?
- А ты разве нет? - прорычал он, буравя ее взглядом. - Единственное, что могло утешить меня, это то, что ты хотя бы будешь избавлена от стыда произвести на свет моего ребенка! - Горький смешок слетел с его губ. - Господи… кто бы мог подумать, что когда-нибудь я буду благодарить судьбу за то, что не могу подарить кому-то жизнь… только смерть!
Порция вызывающе вскинула подбородок.
- Я сделала то, что должна была сделать! И ты, кстати, тоже. И я никогда не жалела об этом, слышишь?
- Зато я жалел, черт возьми! Каждую минуту, каждый день, слышишь?! И будь я проклят, если не буду жалеть об этом вечно! - Схватив Порцию за плечи, он резко встряхнул ее, так, что клацнули зубы. - Неужели ты до такой степени наивна, что считаешь, будто, вернув себе бессмертную душу, я надеюсь очиститься от всех грехов, что у меня на совести? Ты хоть представляешь себе, что я был вынужден делать, чтобы уцелеть? Даже будь у меня душа, я не пара такой женщине, как ты! Проклятие… кто я такой? Жалкий, вонючий червяк, привыкший копошиться в грязи. Ничтожество, мразь!
Порция растерянно заморгала. В глазах ее мелькнуло удивление и тут же исчезло.
- Ты ничего не сделал, чтобы заставить Валентину вернуть твою бессмертную душу, потому что был влюблен в нее, да? - упавшим голосом спросила она.
Вид у Джулиана был еще более несчастный, чем у Порции. И однако когда он ответил, голос его звучал по-прежнему твердо.
- Нет. Бог мне судья, я предоставил Валентине владеть моей душой и даже пальцем не шевельнул, чтобы вернуть ее, потому что я… я был влюблен в тебя. Я ведь знал, что не стою тебя, и знал, что тут уж ничего не изменишь. И подумал, что пока я буду оставаться вампиром, у меня не возникнет соблазна попытаться что-то изменить. - Вздохнув, Джулиан дотронулся до ее горла, с нежностью погладил белевшие на шее шрамы. - Когда ты в склепе сама раскрыла мне объятия, это… это был самый большой подарок, который я получал за всю жизнь. Самый чудесный, понимаешь? Но ты… ты заслуживаешь гораздо большего, чем получить в качестве возлюбленного такое чудовище, как я! Ты заслуживаешь нежности, любви, терпения…
Порция накрыла его руку своей.
- Еще не поздно, Джулиан! Ты можешь дать мне все, чего я, по-твоему, заслуживаю, - нежность, любовь. Ты можешь подарить мне наслаждение.
- Не знаю, могу ли, - хрипло проговорил он. - Когда я с тобой, я больше не доверяю себе. Понимаешь, с любой другой женщиной я еще способен держать в узде свой… свой нечеловеческий голод, вернее, и голод, и жажду. А вот когда со мною рядом ты… - Джулиан покачал головой, чувствуя, как его обдало жаром. Голод, словно дикий зверь, уже проснулся в своей берлоге и, подняв голову, настороженно прислушивался. Еще минута, и он запустит свои клыки в ее тело, беспомощно подумал Джулиан.
- А тебе и не обязательно ломать голову над тем, можешь ли ты себе доверять! - перебила Порция. - Я лично доверяю тебе полностью - за нас обоих.