- Позволили бы вам расплатиться с самыми срочными долгами и заказать новые наряды, я вас правильно поняла?
- Да. Еще мне хотелось бы как-то избежать трат на дорогостоящие новые украшения, какие принято носить у герцога и моего друга шевалье де Лоррена... И знаете, что пришло мне в голову? У меня появилась идея! - И он поднял палец вверх, словно идею ему внушил Святой Дух.
- Какая же?
- А почему, собственно, вы не носите своих фамильных драгоценностей?
- Фамильных драгоценностей? Почти все они лежат у вас в спальне, потому что принадлежали моей матери. Можете ими пользоваться, - разрешила Шарлотта с едва заметным оттенком презрения.
- Считая откровенность достоинством в отношениях между супругами, я хотел бы еще, дорогая, поговорить о драгоценных камнях, которые ваш отец привез в молодости из Голконды.
Если бы на Шарлотту сейчас обвалился потолок, она и то удивилась бы меньше.
- Драгоценные камни? Из Голконды? Как вам пришла в голову подобная небылица?
- От моего отца. Он был в Индии в то же самое время, что и ваш, там они и познакомились. Барон де Фонтенак заболел там страстью к драгоценным камням и привез оттуда великолепные экземпляры. Среди прочих был большой желтый бриллиант величиной с глаз... забыл, кого именно. Я обожаю желтый цвет! Он мне идет необыкновенно! А вот вам, к вашим пепельным волосам, не пойдет совсем...
С каждым словом возбуждение Адемара возрастало, и Шарлотта, несколько опомнившись от изумления, сочла нужным охладить его неуместный пыл. Засмеявшись, она решительно хлопнула ладонью по крышке стола и сказала:
- Не стоит продолжать! Вполне возможно, что мой отец, который был в те времена совсем молодым человеком, и привез из Голконды... воспоминания, потому что ни моя мать, ни я никогда не слышали ни о каких камнях!
- Вы, конечно, шутите!
- Не имею ни малейшего намерения. Ведь с тех пор, как наши отцы бороздили моря, прошли долгие-долгие годы. Ваш отец вернулся во Францию тогда же, когда и мой?
- Нет. Они встречались в Индии, но... Господин де Фонтенак путешествовал на корабле знаменитого Тавернье, который привез королю его самые великолепные бриллианты.
Услышав эти слова, Шарлотта подумала, что нашла, наконец, разумное объяснение легенде.
- И вы думаете, Тавернье позволил бы кому-нибудь другому, пусть даже другу, купить необыкновенный камень, если все эти камни должны были принадлежать королю? Я очень в этом сомневаюсь. Каким, вы говорите, был бриллиант?
- Я вам сказал: желтый!
- А какой величины?
- Больше голубиного яйца, чистейшей воды и необыкновенного блеска. Настоящее маленькое солнце.
- Ну, так я могу вас уверить, что это солнце никогда здесь не сияло. Иначе я бы знала о нем!
- Вы были совсем девочкой, когда вас отправили в монастырь. Вам могли и не доверить подобной тайны.
- Хорошо, предположим, что отец все-таки купил бриллиант, и случилось это задолго до того, как он женился на мадемуазель де Шамуазо... Вы ведь не были знакомы с моей матерью?
- Разумеется, нет. Я знал только, что ваша мать была дамой со вкусом, любила красивые вещи...
- И была необыкновенно кокетлива. Брак был по любви. Я имею в виду со стороны моего отца, и было время, когда ему очень нравилось украшать и баловать свою молодую супругу. Вы можете быть уверенным, что, будь у него такой необыкновенный бриллиант, она бы непременно его носила. И все бы о нем знали. Но ничего подобного не было.
- А что, если господин де Фонтенак попросил не надевать его, чтобы не вызывать зависти и вожделения?
- Договориться на этот счет с моей матерью было бы невозможно, - с горечью отвечала Шарлотта. - Если бы в доме был этот бриллиант, мать перевернула бы все от чердака до погреба, лишь бы заполучить его. Что же касается отца, то даже если бы он и купил его, то камень могли у него украсть, он мог его потерять... Индия далеко, и дороги, которые ведут к ней, весьма опасны...
- У господина Тавернье никогда ничего не крали, - упрямо заявил Адемар.
- Откуда вы знаете?.. И вообще, стоит ли вам так уж расстраиваться? Если бы у меня в самом деле был этот камень и я бы разрешила его вам носить, бриллиант бы долго у вас не задержался.
- Насколько я знаю, двор - не темный проулок, где режут кошельки.
- Конечно, нет. Но страсть к камням превратилась у герцога Орлеанского в болезнь, и он не знает удержу, покупая их. Не говоря уж о вашем друге шевалье де Лоррене, которого украшение такого достоинства, конечно же, не оставило бы равнодушным.
- Он давным-давно о нем знает, - рассеянно уронил граф.
На Шарлотту будто бы снизошло озарение - она наконец поняла все!
- Неужели? И с каких же пор?
- Не помню. Мы дружим уже столько лет...
- А когда вам отец рассказал о чудесном камне?
- Ну-у-у... Это было... незадолго до его смерти, когда шевалье представил меня герцогу Орлеанскому и когда я поступил к нему на службу. Я должен был ехать ко двору, и отец подумал, что я, быть может, встречу там барона де Фонтенака и увижу бриллиант, относительно которого, признаюсь вам честно, у него сохранились сожаления. Ему было жаль, что ваш отец опередил его...
- При дворе вы не встретили барона, зато встретили меня! И теперь я понимаю, почему вы проявили столько упорства, склоняя меня к замужеству. Вы полагали, что легендарный камень будет прекрасным приданым.
- Да... Нет! - поспешил граф тут же исправить допущенную ошибку. - Вы очаровательны, и приходит день, когда дворянину пора жениться.
Но Шарлотте все уже стало ясно, и обманываться вежливыми словами она не собиралась. С улыбкой на губах и с гневом в сердце она встала, вынудив подняться и Адемара.
- Ну что ж, мой дорогой, мечта вас обманула. Поверьте, что я этим весьма огорчена. Но в утешение я напишу несколько слов мэтру Моблану, чтобы он выплатил вам три тысячи ливров, и вы сможете заняться приготовлениями к празднику.
Адемар мгновенно утешился и чуть ли не бросился к двери.
- Вы в самом деле не обидитесь, если я уеду раньше вас?
- Ничуть. Мы с вами увидимся в Версале или в Сен-Клу. Я отправлю с вами письмо к герцогине Орлеанской и распоряжусь, чтобы заложили карету и отвезли вас в Пале-Рояль.
Лицо Адемара просияло, он подошел, поцеловал Шарлотте руку, сказал, что она ангел, сделал пируэт и направился к лестнице, напевая что-то вроде менуэта.
На месте Адемара неожиданно возникла мадемуазель Леони.
- Не надо мне ничего рассказывать, - заявила она. - Я все слышала из-за двери. Я все знаю и считаю, что вы поступили правильно: беседа принесла свои плоды.
- Вы находите?
- Скажем, что теперь для вас не осталось загадок. Вы знаете, по какой причине на вас женились... Кроме, естественно, уважения к фамилии.
- Не волнуйтесь, насчет моего брака у меня не было никаких иллюзий, - сказала Шарлотта, беря листок бумаги, на котором набросала несколько строк нотариусу. Она посыпала их песком, запечатала зеленым воском и положила перед собой. Потом взяла другой листок, но перо в чернила не окунула. - Надеюсь, с моей стороны не будет крайней нескромностью спросить, сколько именно денег у вас попросили. Я что-то не расслышала.
- Три тысячи ливров.
- Солидная сумма, ничего не скажешь. И это только начало... Но ничего, лишь бы он не начал переворачивать дом в поисках проклятого бриллианта!
Шарлотта положила перо, которое уже было взяла в руки.
- Неужели, кузина, вы всерьез верите в его существование?
- Не только верю, но считаю, что нам точно так же всерьез пора приняться за его поиски. Подумайте сами, Шарлотта! Старый Жозеф знал, что его хозяин привез из Индии драгоценные камни и ревниво их оберегал. Ваш отец говорил о них мэтру Моблану, а теперь у нас есть еще одно неожиданное подтверждение: покойный граф де Сен-Форжа видел этот бриллиант собственными глазами и до самой смерти не мог пережить, что его опередили в покупке. Вспомните, с каким упорством молодой граф добивался вашей руки, хотя ваше положение тогда было, прямо скажем, незавидным.
- Да, понимаю, но я не понимаю другого: почему отец, покидая нас, ничего не сказал об этих камнях вам? Он вам так доверял!
- Да потому, моя девочка, что не успел. Смерть пришла к нему так неожиданно! Он сумел только показать мне тайник, где находились доказательства его насильственной смерти...
- Доказательства, которые исчезли. А что, если мать, конечно же знавшая о доказательствах, вместе с ними нашла и бриллиант? Вполне возможно, в тайник музы Клио отец положил не только записку и сверточек с ядом, которым был отравлен, но и камни? Он мог положить их туда в надежде, что вы их там найдете. Одним выстрелом хотел, так сказать, убить двух зайцев. К несчастью, его убийца сумела всех обыграть.
- Нет, нет и нет! Ваше предположение неверно. Я утверждаю с полной ответственностью, что, когда я открыла тайник, там находились только письмо и сверточек. Если камни были в тайнике, то зачем тогда Мария-Жанна просиживала, запершись в библиотеке, целые часы? Она была хитрой и необыкновенно тщеславной, но у нее не хватило бы ума устоять перед соблазном и не похвастаться перед всеми подобным сокровищем. О других камнях мы вообще ничего не знаем, ни какие они, ни сколько их, но ваша мать, поверьте, непременно сделала бы из них украшения и носила бы их, о них стало бы известно.
- Утомительная, бесконечная история, - вздохнула Шарлотта, забираясь поглубже в кресло.
На пороге появилась рассерженная Матильда, что прервало беседу двух дам.
- Я хотела бы знать, - медленно и значительно начала повариха, - что мне делать с обедом? Вот уже полчаса, как все должны сидеть за столом, а между тем господин граф собирает вещи, а госпожа графиня и мадемуазель Леони спокойненько беседуют! Еще несколько минут, и обед можно будет выбросить на помойку!
Шарлотта тут же поднялась с кресла и со смехом сказала:
- Ну так подайте нам все, что еще возможно съесть, и примите наши извинения!
***
Если бы госпожа де Сен-Форжа обладала даром вездесущности и присутствовала при возвращении своего супруга в Пале-Рояль, она узнала бы так много такого, о чем и помыслить не могла. Когда граф с превеликим удовольствием, поскольку обожал придворную жизнь, вновь расположился в своих тесных комнатках, он увидел шевалье де Лоррена в совершенно новом обличии. Красный от ярости и встрепанный от бега по коридору, шевалье прошипел с порога:
- Что тебе здесь понадобилось?! Увидев тебя здесь, я глазам своим не поверил!
Граф, любуясь своим отражением в зеркале, стирал с лица дорожную пыль. Услышав вопрос своего друга, он пришел в негодование.
- Как это что мне здесь понадобилось? - возмутился он. - Я буду готовиться к свадьбе маленькой мадемуазель Орлеанской, черт побери!
- Ты на нее не приглашен!
- Я состою в свите Его королевского высочества и не нуждаюсь в приглашениях!
- Значит, я вычеркну тебя из списка, и ты отправишься обратно!
- С какой стати?
- А с той, что мы не договаривались, что ты появишься здесь так рано! Я прикажу отнести твои чемоданы обратно в карету!
Безобидный де Сен-Форжа походил на барашка, на которого налетел злобный пес; у него перехватило горло, и голос взлетел на несколько октав.
- Об этом не может быть и речи! Как я буду выглядеть? Моя супруга получила личное приглашение от герцогини Орлеанской, а я отправлюсь сидеть у камелька? Не рассчитывай, шевалье! Я никуда не уеду! Мне надо еще успеть сделать тысячу вещей. Увидеться с моим портным...
- Твой портной выставит тебя за дверь.
- Ничего подобного! Я при деньгах. Шарлотта снабдила меня наличностью. Она очень славная девочка.
- Вполне возможно. Но я отправил тебя туда не за тем, чтобы ты привез несколько монеток!
- Несколько монеток! Скажешь тоже! Три тысячи ливров!
- Многообещающее начало, - вынужден был согласиться шевалье де Лоррен, понемногу успокаиваясь. - Но я хочу тебе напомнить, что мы метим значительно выше. Ты узнал что-нибудь новенькое относительно предмета наших поисков?
Поскольку Адемар посмотрел на шевалье весьма рассеянно, шевалье снова повысил голос.
- Надеюсь, ты помнишь, что речь идет о камнях, привезенных бароном из Индии!
- Ах, камни... Да, у нас был о них разговор. Именно на свадьбу с герцогом Савойским я попросил Шарлотту одолжить мне желтый бриллиант...
У прекрасного Филиппа глаза чуть не выскочили из орбит.
- Что?! Не может быть!
- Почему не может быть? Это вполне естественно для супружеских отношений.
- И что же она тебе ответила?
- Рассмеялась.
- И что тут было смешного?
- Я тоже спросил ее об этом. А она мне ответила, что ни она сама, ни ее мать ничего не слышали о желтом бриллианте. Что она не слышала, понятно, она была совсем маленькой. Но покойная баронесса? Я не поверил. Однако Шарлотта поклялась, что так оно и было, иначе баронесса непременно украсила бы себя удивительной драгоценностью. Ее ведь не принимали при дворе, а отношения с ней поддерживала одна лишь Ментенон. Так вот, этот бриллиант стал бы великолепным поводом получить приглашение ко двору. Даже король захотел бы полюбоваться на подобное чудо.
- И ты ей веришь?
- А почему бы мне ей не верить?
- Тебе нужно было искать камни самому, черт побери! Искать! Или ты не понимаешь, что это значит? Искать - значит рыться в ящиках, шкафах, обнюхивать все укромные углы, полки и кладовые! Вполне возможно, что твоя Шарлотта сказала правду, она действительно понятия не имеет о бриллианте, и баронесса о нем ничего не знала. Но коллекционеры, собирающие редкости, подразделяются на две категории: одни, как герцог Орлеанский, выставляют свои сокровища напоказ, собирая как дань всеобщее восхищение, другие ревниво прячут их, предпочитая наслаждаться в одиночку. И поверь мне, последние - самые страстные собиратели, - заключил де Лоррен и погрузился в глубокое размышление.
Граф не стал тревожить друга и продолжал раскладывать вещи. Выдвинул ящик секретера и одно за другим принялся перекладывать в него драгоценности, которые привез от Шарлотты. Именно в этот миг шевалье очнулся от своего раздумья. Нужно сказать, добрый друг герцога обладал удивительной особенностью: он чувствовал любой драгоценный камень, стоило тому оказаться вблизи его персоны. Шевалье мгновенно открыл глаза.
- Что это ты там укладываешь?
- Драгоценности покойной баронессы. Они лежали в шкатулке на туалетном столике в спальне, где меня поместили.
- Я знаю. Ты, что забыл, что я был в твоей спальне. Ну так давай посмотрим, что там есть.
Адемар высыпал на кровать содержимое бархатного мешочка: на ткань покрывала выскользнули красивое колье из жемчуга с мелкими изумрудами, два браслета с античными камеями, обрамленные бриллиантами, парюра из аметистов с жемчугом и еще одна с бирюзой, множество пряжек, зажимов и всевозможных безделушек, которые шевалье тщательно перебрал жадными пальцами в шелковых перчатках.
- Ну что ж, вполне достойно, - процедил он, - но ничего похожего на то, что мы ищем. Ты сможешь и за них получить несколько экю, но меня удивляет, что твоя жена отдала их тебе.
- Ничего удивительного, она ненавидит свою мать и собирается отделать заново ее спальню, продав всю мебель из нее.
- Если вспомнить, какая смерть постигла баронессу, я поступил бы на месте дочери точно так же. В общем, мы убедились, что барон был не слишком щедр и свои самые лучшие камни оставил для себя. Вывод: мы должны их найти.
- Ну уж нет, - воспротивился де Сен-Форжа. - Ты же не заставишь меня возвращаться в Сен-Жермен до свадьбы?
- Нет, мы поступим иначе. Вообще-то, ты правильно сделал, что вернулся. Твой приезд поможет тебе остаться вне подозрений.
- А что такое ты задумал?
- Почему бы не устроить ограбление особняка де Фонтенак в отсутствие хозяев? У меня есть на примете подходящие люди.
- Ты с ума сошел? Если они найдут сокровище, они заберут его себе.
- Они достаточно хорошо меня знают, чтобы понимать, чем рискуют, пошалив таким образом. Но, возможно, я лично составлю им компанию. В ближайшее время ты начертишь мне подробный план особняка и сообщишь все, что знаешь о прислуге: где расположены ее комнаты и каков у нее распорядок дня. С этим заданием, я надеюсь, ты справишься?
- Не сомневайся. Но ты забыл один пустячок... Симпатичную особу. Старушку родственницу Шарлотты, которая не поедет вместе с ней на свадьбу. Она суетлива, как мышь, и может послужить препятствием.
- Мышей ловят мышеловкой, а потом давят, - сообщил шевалье с такой жестокостью, что Адемар испугался.
- Ты же не будешь никого убивать? - совсем по-детски спросил он. - В этом доме, который теперь стал отчасти и моим, пролилось достаточно крови... И, признаюсь тебе откровенно, мне там очень хорошо жилось.
- Учтем на будущее. А старушку надо просто хорошенько связать, другого не понадобится. Ты случайно не знаешь, когда приедет твоя жена?
- Я думаю, что завтра или послезавтра. Она пробудет у герцогини две-три недели, не меньше.
- Но это же прекрасно! В таком случае можешь отправляться к своему портному!