* * *
Наталья проснулась поздно, голова болела, словом, настроение юной барышни было отвратительное. Если бы не предупредительная Глаша, которая уже подготовила кувшин с водой для умывания, она бы вообще не встала с постели.
- Наталья Дмитриевна, вот и славно! Проснуться изволили.
Молодая барыня потянулась, зевнула и протянула:
- А-а-а… Это ты. Голова разламывается… Не хочу вставать. Да и зачем?
- А затем, Наталья Дмитриевна, что сегодня его сиятельство пожалуют. Неужто не спуститесь к нему в залу? Чай, барин-то расстроится и, не дай Бог, опять расправы учинять станет.
- Да, Глаша, ты, пожалуй, права. Надо вставать.
- Вставайте, вставайте, я вас умою, причешу. Какое платье сегодня пожелаете надеть?
- Глаша, да какая разница? Любое…
- Нет, Наталья Дмитриевна, его сиятельство и батюшка ваш должны видеть вас прибранной, нарядной, свежей.
- Ох, и умна ты Глаша! Быть бы тебе экономкой!
- Чай, буду еще…
Глаша поливала из кувшина Наталье на руки, та умылась и села перед зеркалом.
- Совсем я подурнела взаперти… А ты, Глаша, как считаешь?
Глаша взяла гребень и начала с кончиков расчесывать длинные волосы девушки.
- Побледнели вы малость. Так сколь переживаний с ентой свадьбой!
- Так, сегодня вторник, - рассуждала Наталья, - в субботу венчание и банкет в графском доме. - Девушку передернуло от этой мысли. - Ты, помнится, говорила, что сумеешь передать письмо Константину.
- Точно так-с, Наталья Дмитриевна, снесу его в дупло дуба. Проберусь, никто и не заметит.
После утреннего туалета Наталья села за секретер и бегло, на одном дыхании, написала:
"Константин, любовь моя!
В субботу я стану графиней Астафьевой, если в ход сих событий не вмешается провидение или… Словом, умоляю что-нибудь предпринять. Я готова к любому твоему решению, лишь бы только не выходить за постылого графа".
* * *
После обеда, в два часа по полудни, граф Астафьев приехал в Погремцовку навестить невесту и своих тестя и тещу.
Мужчины обнялись и расцеловались, какие могут быть церемонии между своими людьми, можно сказать, уже родственниками.
- Как Наталья Дмитриевна? - поинтересовался граф.
- Хорошо, сейчас она спустится в гостиную.
Наталья расправила кружева, которые пышно ниспадали с декольте и рукавов, и по требованию папеньки изволила направиться в гостиную.
- Ах, бонжур, Наталья Дмитриевна! - воскликнул граф при виде своей очаровательной невесты, что и говорить, она выглядела прекрасно в нежно-лиловом платье.
Девушка слегка поклонилась и невольно покраснела, что весьма понравилось жениху.
- Как ваше самочувствие, Павел Юрьевич?
- Прекрасно, жду с нетерпением субботы! - воскликнул граф.
У Наташи закружилась голова.
- Ах, ваше сиятельство, не желаете ли прогуляться по саду?
Граф и папенька просияли: вот наконец-то все и сладилось. Иначе и быть не могло!
* * *
Глаша незаметно выскользнула из дома через черный ход в кухне и направилась огородами к лесу. Она специально надела старый рваный сарафан, словно последняя дворовая девка, что сопли подолом утирает, взяла лукошко - если что, мол, идет по грибы и ягоды.
Она беспрепятственно достигла леса и пошла коротким путем, что должен был вывести прямо к главной проселочной дороге, на которой стоял "почтовый дуб". Горничная шла осторожно, не спеша, делая вид, что собирает ягоды. На самом же деле она постоянно оглядывалась по сторонам: не наблюдает ли кто за ней?
Так она прошла с полверсты, все было спокойно. И вот появился дуб. Предусмотрительная Глаша прошлась вдоль полянки, на которой росло дерево, пытаясь увидеть признаки опасности, но ничего так и не заметив, направилась прямо к "почтовому ящику". Она достала из-за пазухи письмо и быстро бросила его в дупло, затем снова прошлась по полянке и побрела в лес, решив собрать немного ягод для правдоподобности своего похода.
* * *
Константин, снедаемый страстью и нетерпением, метался по комнате. Молодая вдова Елизавета, искренне сочувствующая молодому поручику, всячески старалась успокоить его и подбодрить.
- Ну что вы, Константин, мечетесь, словно волк, обложенный охотниками со всех сторон? Чай, не все еще потеряно? Всегда найдется выход.
- Послушай, Елизавета, что она пишет: в субботу я стану графиней Астафьевой, если в ход сих событий не вмешается провидение.. . А каково? И где же мне взять сие проведение? Говорил я корнету: надобно напасть и отбить ее, увезти в ближайшую церковь и обвенчаться!
- Так-то оно так, Константин. - Женщина отложила вышивание и пристально посмотрела на поручика. - Денис прав: силой ничего не добьетесь. А если ее начнут защищать да палить из пистолетов, да подстрелят вас али Дениса да еще кого? Тогда вам будет не венец, а верная каторга.
- Эх! - поручик махнул рукой. - Денис обещал что-нибудь придумать, но…
Елизавета заговорщицки улыбнулась:
- Ну, Денис, может, пока не придумал, а я…
Константин встрепенулся:
- Говорите, умоляю вас, Елизавета!
- Хорошо, слушайте. Мыслю я сделать так…
* * *
Его сиятельство пробыл в доме Погремцовых почти до вечера, даже остался отужинать. Наташа старалась быть вежливой, натянуто улыбалась, в душе желая искусать старого сластолюбца.
Дмитрий Федорович наглядеться не мог на дочь и своего будущего зятя: еще год назад он о такой выгодной партии и мечтать не мог! Да теперь многое изменится: предводитель уездного дворянства, этот кичливый Николай Васильевич, будет лично здороваться за руку: ведь графского тестя вниманием не обойдешь! А полицмейстер… А калужское общество… Да что они теперь! Надобно подумать о жизни в Петербурге или лучше сразу - в Италию на теплые воды?
Наконец его сиятельство откланялся, приложился к ручке невесты, не обошел вниманием и будущую тещу:
- До скорого свидания, Наталья Дмитриевна! Прощайте, Мария Ивановна! - С хозяином дома граф обнялся: - Должен вам признаться, дорогой друг, - сгораю от нетерпения…
Дмитрий Федорович понимающе хлопнул графа по плечу.
- Немного уж осталось. Все пройдет благополучно, я уверен.
Но Мария Ивановна не разделяла мужниного оптимизма: она томилась тревожным предчувствием.
10
Накануне свадьбы, в пятницу, семейство Погремцовых пробудилось рано. Дмитрий Федорович лично обошел усадьбу, не забыл заглянуть и в комнату любимой дочери: та еще спала.
Несмотря на то что невеста не торопилась пробуждаться от сладостного сна, в котором видела своего возлюбленного, отнюдь не графа Астафьева, в доме началась суета.
Мария Ивановна приказала девкам упаковать вещи, которые понадобятся на церемонии, в особенности свадебное платье, оно было помещено в специальную коробку, в которой прибыло неделю назад из Москвы.
В спальню Натальи докатился шум, она проснулась, понимая, что настал тот самый день, когда… словом, когда ее беззаботная жизнь закончится и начнется другая, полная тоски и безысходности, если, конечно, не случится то, чего она так страстно желала.
Наташа отбросила одеяло и села на кровати. Глаша, стоявшая на своем боевом посту, около туалетного столика, произнесла:
- Доброе утречко, Наталья Дмитриевна!
- Чего ты радуешься? - огрызнулась барышня. - Какое доброе утро? Хуже утра у меня в жизни еще не было!
- Это, Наталья Дмитриевна, как посмотреть! Идите умываться.
Наталья нехотя встала и поплелась к туалетному столику.
- Глаша, ты хоть понимаешь, что родители продают меня старику за богатство?
- Да… - поддакнула горничная, поливая из кувшина.
- Чего "да"? - переспросила Наташа, фыркая от холодной воды. - И отчего вода простыла?
- Вода… - растерялась Глаша, - не знаю… верно, вы почивали долго.
Дверь распахнулась, в комнату вошла Мария Ивановна. Она бегло осмотрелась на всякий случай: ее не переставали томить дурные предчувствия, в душе она понимала, что предстоящий брак сделает дочь несчастной. Но, увы, отступать было поздно.
- Ты проснулась, душа моя? - обратилась Мария Ивановна к дочери.
- Как видите, маменька…
Родительница пристально взглянула на дочь, пытаясь постичь ее сокровенные мысли, но напрасно. Наташа и сама не знала, что ждало ее в ближайшие два часа. Девушка надула губки, по обыкновению:
- Маменька, могу я одеться? Или вы намерены присутствовать?
- Ты что же, матери стесняешься?
- Ну, как хотите. Мне все равно, - подытожила юная прелестница. - Глаша достань мое любимое платье, что из бирюзового шелка.
- Ах, мон шер! - воскликнула Мария Ивановна. - Невеста должна быть скромной! Это платье уж слишком яркое.
Наташа передернула плечами.
- В прошлом году, на осеннем балу у губернатора оно вам таковым не казалось. Отчего же теперь сей наряд стал слишком ярким?
- Повторяю тебе: невеста должна быть скромной.
- А я не хочу! - отрезала Наташа.
Мария Ивановна поняла, что назревает скандал, как говорится, на "ровном месте", и уступила:
- Хорошо одевайся как угодно. Только, будь любезна, пусть парикмахер - он ожидает в гостиной - потрудится над прической.
Наташа проигнорировала слова матери и, присев перед зеркалом, начала расчесывать волосы.
- Если ты вздумала разозлить меня - тебе не удастся! - воскликнула Мария Ивановна.
- Это не входило в мои планы. Впрочем, вы и так уже раздражены.
Мария Ивановна всплеснула руками.
- Почему ты постоянно перечишь?
- Потому, что замуж не желаю выходить! И имейте в виду: я доведу графа своими капризами до могилы…
Мария Ивановна издала приглушенный крик и, распахнув дверь, скрылась в полумраке коридора. Наташа, довольная собой, продолжила расчесываться.
- Наталья Дмитриевна, что ж вы сами-то? - Глаша принесла бирюзовое платье. - Отчего меня не позвали?
- Ничего, сама справлюсь. Глаша, ведь ты знаешь, что папенька отдает тебя в Астафьево?
- Да, Наталья Дмитриевна… Я рада этому.
Наташа повернулась и с благодарностью взглянула на преданную горничную.
- Жаль…
- Чего тебе жаль, Глаша? - переспросила Наташа.
- Не бывать мне экономкой при вашей милости.
Наташа подскочила со стула:
- Вот! И ты уверена, что Константин забыл обо мне и смирился с обстоятельствами!!!
- Но, Наталья Дмитриевна… Ведь пролетку и дрожки уже заложили, скоро - в Астафьево.
- Я смирюсь со своей печальной судьбой только в одном случае: под венцом рядом с графом, когда пойму, что все окончательно потеряно.
* * *
Семейство Погремцовых выехало из усадьбы. В пролетке ехал сам барин, Дмитрий Федорович, рядом с ним сидели двое здоровенных мужиков из прислуги, так, на всякий случай. Дмитрий Федорович, как некогда человек военный, решил перестраховаться и прихватил с собой отменный пистолет тульской работы, засунув его во внутренний карман камзола. Барин ощущал холодный металл оружия, проникающий через батистовую рубашку, его присутствие придавало чувство уверенности и безопасности. Мужики, сидящие напротив, также были вооружены ружьями. Управлял пролеткой сам Пантелемон, верный и преданный хозяйский пес.
Наталья Дмитриевна, с унылым видом, рядом с ней маменька, а напротив Глаша с коробками разместились в дрожках, которые неспешно следовали за пролеткой.
Замыкала процессию телега, груженная различной снедью, а также фейерверками, приобретенными барином по случаю в Калуге.
Процессия, поскрипывая рессорами, проследовала по землям Погремцовых, выехала на губернскую дорогу и, наконец, свернула во владения графа. Проследовав две версты, бдительный Пантелемон натянул поводья, слегка осадив лошадей:
- Барин, кажись, впереди чагой-то случилося. Вона телега перевернулась али кибитка… Не разгляжу отсюдова.
Дмитрий Федорович схватился за пистолет: "Ага, вот они - супостаты! Напасть задумали! Тогда отчего ж перевернулись?.."
Крепостные, сопровождающие пролетку, переглянулись.
- Не извольте беспокоиться, ваша милость. Сейчас мы поглядим, чаго случилося. Чай, стрелять еще с хранцузской войны не разучилися.
Они вылезли из пролетки и направились к месту происшествия. По мере продвижения у них складывалось впечатление, что оказию потерпел бродячий театр или цыганский табор.
Откуда ни возьмись, перед мужиками возникла юная прелестница. Она тряхнула черными, как смоль волосами, и ее нежные коралловые губы изрекли:
- Ох, господа хорошие! Как вы кстати! Не откажите в любезности - помогите актерам. Видите, - она кивнула вперед, - кибитка упала на бок: ось отвалилась. А в театре все больше женщины. Здесь сила нужна недюжинная. Ну что, поможете?
Подошедшие переглянулись: девушка была настолько хороша, что на супостата явно не походила.
- Могем и помочь, красавица, - сказал один из них, руки его так и тянулись к прелестям, выставленным обольстительницей почти напоказ.
Актриса засмеялась.
- Ах, как славно! Идемте!
Мужики приблизились к кибитке: она лежала на боку, торчала разорванная ось, рядом стояли еще три женщины, причем одна краше другой. Чуть поодаль стояла телега, запряженная лошадьми. К добровольным помощникам подошел пожилой актер, уж очень похожий на цыгана:
- Люди добрые! Вы решили нам помочь?! Вот спасибо! Мои дочери - девки молодые да хрупкие, не для тяжелой работы созданы.
Крепостные еще раз огляделись по сторонам: кибитка лежала аккурат поперек дороги - не проехать.
- Ну ладно, пособим.
* * *
Дмитрий Федорович прищурился, пытаясь разглядеть: что там происходит впереди. Он явно нервничал, прижимая правой рукой пистолет к груди.
Барин стоял перед выбором: либо самому пройтись вперед и посмотреть, что случилось, либо послать Пантелемона.
Наконец он определился:
- Иди, Пантелемоша, глянь, что там стряслось и куда мужики запропастились?
- Как изволите, барин. - Кучер слез с козел и направился по дороге вперед.
Дмитрий Федорович занервничал еще сильнее, отчего покрылся холодной испариной: ему казались разбойники под каждым кустом. Он оглянулся: женщины спокойно сидели в дрожках.
- Глаша, пойди к Дмитрию Федоровичу и узнай: отчего стоим? - распорядилась барыня.
Горничная, сидевшая столь удобно, нагруженная коробками, начала складывать их на сиденье дрожек.
- А-а-а!!! - разозлилась барыня и хотела было отправить кучера, но подумала: негоже оставлять дочь без мужского присмотра. - Сама быстрее дойду, пока ты выкарабкаешься!
Как только Мария Дмитриевна подошла к пролетке своего обожаемого супруга, из леса высыпали цыгане и окружили их. Дмитрий Федорович тотчас достал пистолет.
- Прочь, негодяи! Перестреляю всех!
Из группы цыган выступил молодой парень:
- Воля ваша - стреляйте. Актера каждый может обидеть. Да только останется граф Астафьев на своей свадьбе без представления.
Супруги Погремцовы удивились:
- Как, вас нанял его сиятельство?
- Точно так-с! Только вот ось лопнула у одной кибитки: чего делать, теперь не ведаем. Мы ведь петь, плясать можем, но не металл ковать.
* * *
Наталья Дмитриевна равнодушно взирала на сцену, происходящую впереди. Ей казались забавными все эти актеры или, скорее, цыгане… Она уже ни о чем не думала, когда вдруг к дрожкам подскочили трое неизвестных в масках: один зажал ей рот, что она и крикнуть не успела, подхватил на руки и ринулся к лесу. Другой проделал то же самое с Глашей. Третий огрел увесистой дубиной кучера, тот так и повалился на лошади.
Дмитрий Федорович услышал странный шум и оглянулся назад: перед его взором предстали пустые дрожки. Кучер лежал, прислонившись к лошадиному заду. Дмитрий Федорович затрясся в приступе безумия, выхватил пистолет и, потрясая им, словно гвардейским знаменем, неистово закричал:
- Все ко мне!!! Украли!!!
Мария Ивановна сначала и не поняла: кого именно украли, но, наконец, сообразив, попросту лишилась чувств.
Мужики, пытавшиеся починить актерскую кибитку, бросились к своему хозяину.
- Где она? Найти мою дочь!!! Всех велю пороть! Мерзавцы! - Неожиданно он осел и заплакал. - Как я скажу его сиятельству, что собственную дочь не уберег?
Тут подскочил Пантелемон.
- Барин, айда на актерскую телегу, она стоит перед кибиткой. На ней до Астафьево доберемся и людей супротив разбойников подымем. Это где видано, чтобы барышень красть посреди бела дня?!
Тут актеры взбунтовались:
- Не дадим нашу телегу! А как мы до Астафьева доберемся?
- Я прикажу вас всех перестрелять! - рявкнул Дмитрий Федорович.
- Нет, ваша милость, - вперед выступил все тот же наглый цыган, - мы - не крепостные. Нас просто так стрелять нельзя.
Дмитрий Федорович буквально осел от своего бессилия.
- Стреляй, мужики! - скомандовал Пантелемон, видимо вспомнив былые годы, что был денщиком при барине в армии. - Заряжай, целься!!! - не унимался он.
Цыгане, понимая, что дело принимает серьезный и весьма опасный поворот, рассыпались по лесу, словно горох.
Пантелемон подхватил барыню, что находилась в обмороке и, войдя в роль спасителя, снова отдал команду:
- Айда к телеге!!!