- Ничего смешного! Он уже почти увлечен вами. Я видел, как он смотрел на вас сегодня за ужином. Я видел, как он крутился возле вас днем.
- В этом нет моей вины. Я тут ни при чем. Все молодые люди склонны увлекаться. Поверьте мне, это пройдет.
- О! - саркастически произнес Эймос. - Вы так хорошо разбираетесь в шестнадцатилетних мальчиках?
- Я просто знаю об их дурацких увлечениях взрослыми женщинами. Мне встречались немало юнцов вроде Итана, отирающихся у театральных дверей.
- Меня это не удивляет.
- Что вы хотите этим сказать? - вспыхнула Джульетта.
- То, что у вас - богатый опыт. Что же еще? - Оскорбительным был сам тон сказанных слов.
- Да как вы смеете меня судить? - голос Джульетты задрожал от гнева. - Вы ничего не знаете ни обо мне, ни о моей жизни. Ну, так позвольте вам сказать кое-что: я - честная женщина и ничем не хуже женщин вашего круга. Я жила в семье с матерью и отцом, и они научили меня отличать хорошее от плохого. Я не обязана извиняться или оправдываться перед вами! Вы не имеете права обвинять меня в том, что я пытаюсь обольстить вашего сына!
Эймос тоже рассердился.
- Я не знаю, хотите вы этого или нет, здесь вы правы. Но я прекрасно вижу, что Итан так и крутится возле вас. Я знаю, как быстро он может влюбиться в вас… и как легко для вас очаровать его. Нетрудно для красивой женщины обмануть юношу, ничего не видевшего в своей жизни, кроме фермы.
Она протянула руки вперед, как бы подчеркивая искренность своих слов.
- Мистер Морган, я уверяю вас, что не сделаю ничего дурного Итану. Надеюсь, что вы поверите мне.
Эймос заколебался, глядя ей в глаза.
- Я… да уж, вам очень легко поверить, - проговорил он хриплым голосом. - Вот что и опасно.
- Что? Я для вас опасна? - фыркнула Джульетта.
- Да, вы. Вы можете разбить сердце любому мужчине, если он безрассудно влюбится в вас. - Слова Эймоса звучали горько и резко, но была в его голосе и неожиданная тоскующая нота. Он тяжело вздохнул и повернулся к выходу. - Если я несправедливо обидел вас, извините меня. Но я не могу допустить, чтобы что-нибудь случилось с Итаном.
Джульетта сдержанно ответила:
- Сейчас Итан действительно ведет себя как увлеченный мною поклонник. Но это пройдет. И я приложу все усилия для этого. Однако я должна делать это постепенно, я вовсе не хочу его обижать резкостью.
Эймос повернулся и напоследок окинул девушку испытывающим взглядом.
- Уж постарайтесь.
И с этими словами он удалился.
Джульетта вздохнула с облегчением. Энергия, вызванная ее возмущением, внезапно иссякла и она почувствовала слабость. Превозмогая усталость, девушка приготовила постель, затем переоделась в ночную рубашку и юркнула под одеяло, даже не разобрав прическу и не расчесав волосы, как обычно делала перед сном. Джульетта утонула в мягкой перине и почти мгновенно уснула.
Девушку разбудил какой-то шум. Джульетта заморгала глазами, еще в полусне и каком-то смятении, даже не понимая, где она находится. Она услышала звук тяжелых шагов у своей двери и низкий мужской голос. Джульетта села, собираясь с мыслями и вспоминая, где она и почему это она здесь. Однако оставалось невыясненным, что сейчас делают Эймос и Итан Морганы и почему они среди ночи разговаривают. Джульетта подумала, не случилось ли чего с Франсэз.
Она вылезла из постели, вздрогнула, ступая на холодный деревянный пол, и подошла к окну. Снаружи было темно, только вдалеке мерцали звезды. Девушка посмотрела на север, туда, где находился сарай. Едва различимые в ночи темные силуэты двух мужчин шли к сараю с ведрами. Эймос и Итан встали вовсе не из-за какой-то неожиданности. Похоже было, что они шли работать!
От удивления у Джульетты вырвался стон и, закрыв глаза, она рухнула на свою постель. Девушка привыкла к режиму для артистов, которые работали вечерами допоздна, но и поднимались назавтра тоже поздно утром, и прожила всю жизнь именно в таком ритме.
Но если Эймос и Итан уже были на ногах и даже работали, то нет сомнения, что скоро они захотят завтракать - а кто, как не Джульетта, должна его приготовить! Стиснув зубы, она снова поднялась с постели и принялась расстегивать ночную рубашку. Она одевалась медленно и при этом так широко зевала, что испугалась даже, как бы не сломалась челюсть. Приходилось также отчаянно бороться, чтобы глаза не закрывались снова и она не уснула на месте. Наконец, Джульетта была одета, хотя и не заметила, что многие пуговички спереди на блузке застегнулись неправильно, отчего блузка была перекошена и один край воротника оказался выше другого.
Она села на край постели, чтобы надеть чулки, обуть и зашнуровать башмаки. Еще на первом чулке девушка стала клониться вбок и следующее, что она ощутила, было внезапное пробуждение от звука хлопнувшей задней двери.
О Боже! Она опять заснула! Джульетта вскочила с постели, торопливо натягивая второй чулок и всовывая ноги в башмаки, затем зашнуровала их только до лодыжек.
- Мисс Дрейк? - из кухни послышался озадаченный голос Итана. Как хорошо, что это он, а не его отец, вошел в дом и обнаружил кухню темной, а печку холодной. Она выбежала из комнаты и устремилась по коридору на кухню, лихорадочно стараясь заколоть свои волосы в какое-то подобие порядка на голове. Вечером она их совсем не трогала и сейчас была уверена, что волосы торчат во все стороны, но теперь нечего было и думать о том, чтобы их расчесать и уложить в нормальную прическу.
Джульетта влетела на кухню. Итан уже зажег масляную лампу, поставил ее на полку и с неуверенным видом стоял у задней двери. При виде ее он приободрился.
- Вот и вы пришли! - мальчик заулыбался. - Я собрал для вас яйца, - он указал на корзинку, стоявшую на полке.
- Ой, спасибо и прошу меня извинить. Я еще не привыкла так рано подниматься, - ее рука инстинктивно потянулась к голове, чтобы пригладить волосы.
- Мы стараемся все успеть до наступления рабочего времени, - начал объяснять Итан. - Особенно во время сева, когда надо использовать каждый светлый час для работы.
- Да, понимаю.
- Хотите, я для вас разожгу огонь? - предложил Итан.
- Да, пожалуйста. - Джульетта почувствовала огромное облегчение. Хоть одно дело будет сделано, прежде чем Эймос придет завтракать, к тому же, наверное, Итан зажжет огонь правильно, совсем не так, как она вчера вечером.
Итан подошел к печке и выгреб всю золу, затем сложил дрова и поджег их. Джульетта, все еще толком не проснувшаяся, отнюдь не так проворно двигалась по кухне и кладовой, доставая кофейник и кастрюлю, накачивая воду, отыскивая кофе и овсяную крупу в кладовой. Она решила приготовить что-нибудь ей знакомое по прежней жизни, а именно - овсяную кашу. На этот раз у нее не должно быть никаких ошибок.
Итан поднялся, стряхивая с ладоней пыль.
- Разгорелось, - он посмотрел на Джульетту, оглянулся по сторонам комнаты и неохотно произнес: - Ну, ладно, пойду теперь в сарай. Папа страшно рассердится, если я не закончу дела.
Джульетта улыбнулась ему и подумала, насколько этот славный юноша не похож на своего отца.
- Спасибо за помощь.
- Буду рад помочь еще.
Джульетта поставила кофейник на плиту, затем накачала в котелок еду для овсяной каши. Она давно не варила овсянку и налила чересчур много воды, и в результате каша оказалась совсем жидкой, когда через двадцать минут появились Эймос и Итан, чтобы позавтракать.
Итан стянул с плеч куртку и повесил ее на крючок возле двери, принюхался.
- М-м. Кофе пахнет хорошо.
Эймос тоже начал снимать свою куртку, но внезапно остановился и глянул на свою грудь. На нем не было рубахи, а под хлопчатобумажным передником его комбинезона была надета только розоватая нижняя рубашка с длинными рукавами. Очевидно, он не привык полностью одеваться, когда утром уходил заниматься хозяйственными делами, а просто надевал комбинезон и сверху набрасывал куртку.
Эймос хмыкнул и снова опустил куртку на плечи.
- А, надо еще пойти наверх и умыться, - он направился в коридор. - Пошли-ка, Итан.
Итан удивленно посмотрел на него.
- Но почему…
Его отец коротко взглянул на него, и Итан не закончил свой вопрос, пожал плечами и последовал за отцом прочь из кухни.
Джульетта повернулась к печке, чтобы помешать овсянку, мечтая, чтобы каша погустела. Начинающая кухарка получила теперь несколько лишних минут на варку каши, пока мужчины умываются и надевают рубашки. Помешивая кашу, девушка вспомнила, как смутился Эймос, обратив внимание на свою одежду, и ей стало смешно. Но тут же Джульетта внезапно вспомнила, как растрепанно, должно быть, выглядит она сама. Девушка протянула руки, чтобы поправить волосы, и тут взгляд ее упал на собственную одежду. Джульетта заметила, что у нее неправильно застегнуты пуговицы, отчего и блузка оказалась перекошена, и все лицо у нее запылало.
Джульетта торопливо расстегнула все пуговички и застегнула их правильно, потом подбежала к небольшому зеркалу над умывальником и, как могла, пригладила и подколола волосы назад.
Почуяв странный запах, девушка отвернулась от зеркала с испуганным лицом. Сообразив, что запах горелого исходит от оставленной без присмотра кастрюльки с овсяной кашей, Джульетта вздрогнула и бросилась к плите.
Что ж, теперь овсянку жидкой не назовешь, мрачно подумала она. На дне каша пригорела к кастрюле, а остальная масса стала плотной и густой, как паста. Джульетта быстро сдернула кастрюлю с печки и вывалила кашу в чашки. Чашки она поставила на стол как раз к тому моменту, когда Эймос и Итан вернулись на кухню, причем у обоих под комбинезонами были надеты рубашки.
Мужчины уселись за стол. Эймос пренебрежительно окинул взглядом густую кашу, поставленную перед ним, но ничего не сказал, а просто взял ложку и начал есть. Джульетта налила для всех кофе и затем тоже присела за стол. К этому времени мужчины уже заканчивали есть.
Эймос поднял голову от чашки и окинул взглядом стол.
- Что там у нас еще сегодня?
- Что еще? - повторила за ним Джульетта, чувствуя, как ее охватывает ужас.
- На завтрак. Что еще будем есть? - нетерпеливо объяснил он, глядя на нее, как на слабоумную.
- Да я, ну, я приготовила только это. Я же не знала, что вы захотите что-то еще… - голос ее совсем угас, так как она стала торопливо соображать, что бы им еще подать.
- Я наелся, - пришел ей на помощь Итан, улыбаясь. - Не беспокойтесь.
Эймос недоверчиво уставился на него.
- Впервые слышу, чтобы тебя насытила единственная чашка какой-то размазни.
Легкий румянец окрасил щеки Итана и он пожал плечами, стараясь не смотреть в сторону отца:
- Я просто не голоден сегодня утром.
Его отец недоверчиво хмыкнул и снова повернулся к Джульетте:
- Франсэз обычно делает яичницу с беконом или колбасой и подает печенье.
Лицо Джульетты просветлело.
- Хотите немного хлеба? Я могу сейчас нарезать.
Она вскочила и достала булку, положила ее на стул, потом добавила к ней банку консервированных слив из кладовой и небольшой горшочек масла из ледника. Эймос взял кусок хлеба, намазал маслом и съел. Джульетта обратила внимание, что Итан, несмотря на свои заверения, будто он не голоден, успел быстро проглотить три таких же куска.
Эймос сделал глоток кофе и удивился: - Ого, а это неплохо!
- Спасибо. - Джульетта подумала, что ему совсем ни к чему было показывать свое изумление. И вообще, она не виновата в том, что на ферме у людей такой лошадиный аппетит, да еще они встают среди ночи и сразу начинают работать. По крайней мере, могли бы ее и предупредить заранее.
Эймос налил себе вторую чашку кофе и быстро выпил, затем встал.
- Пора идти, Итан. На поле ничего само не вырастает, пока мы тут рассиживаемся.
Итан поднялся.
- Я уже иду, папа, - он поклонился Джульетте. - До свидания, мисс Дрейк.
- До свидания, Итан.
Эймос тоже удостоил ее кивком. Он не двигался с места и выжидающе глядел на нее. Джульетта тоже стала смотреть на него.
У Эймоса слегка приподнялись брови. Он посмотрел на полку, на стол и снова на нее.
- Где наш обед?
- Какой обед?
- Мы берем с собой корзинку с едой, чтобы поесть в поле. Это экономит время.
- Ой, извините меня. Я… не… просто я не привыкла работать на ферме. А что… что бы вы хотели взять с собой?
- Обычно Франсэз кладет нам печенье и колбасу или бутерброды с беконом, остающимся от завтрака, - пояснил Эймос.
О Боже. На Джульетту снова нахлынуло сильное волнение.
- Может быть, осталась ветчина от ужина? - участливо вмешался Итан. - Мы бы взяли ветчины и несколько кусков хлеба. Нам же хватит этого, правда, па?
Мысленно поблагодарив Итана, Джульетта бросилась к леднику и принесла остатки ветчины. Этого было достаточно, чтобы поесть один раз. Эймос нарезал ветчину, пока она доставала хлеб и искала в кладовой, что бы еще положить им в обеденную корзинку. Девушка нашла небольшую банку солений и еще одну банку с чем-то вроде маринованных яблок, затем уложила их в корзинку вместе с ветчиной и хлебом и накрыла все это развернутой салфеткой. Итан налил воды в глиняный кувшин и заткнул его пробкой. Эймос подхватил корзинку и мужчины вышли из дома.
Со вздохом облегчения Джульетта опустилась на один из стульев. Слава Богу, наконец, они ушли.
После ухода Эймоса и Итана Джульетте захотелось снова улечься спать. Ничего так не хотелось ей, как натянуть на голову одеяло и погрузиться в блаженное забытье сна. Однако осталась посуда, которую надо было вымыть, а затем нужно было помыть пол на кухне. Да и после такой неудачи с завтраком требовалось предпринять что-то такое, что заставило бы Эймоса Моргана поверить, что она и впрямь экономка.
Поэтому Джульетта поднялась из-за стола и стала собирать грязную посуду в раковину, затем вымыла тарелки и чашки и перетерла все насухо. Покончив с этим, она взяла ведро и накачала в него воды почти доверху. Ведро оказалось таким тяжелым, что было трудно его поднять. Несколько мгновений девушка стояла, глядя на полное ведро. Джульетта чувствовала, что здесь что-то не так. Кажется, для мытья полов надо, кроме обычной воды, что-то еще.
Она взяла толстый кусок щелочного мыла из кухонной раковины и опустила его в воду. Затем руками начала взбивать пену. Когда в ведре образовалось достаточно мыльной пены, Джульетта погрузила в него половую щетку и затем принялась тереть пол, ползая на коленях. Оказалось, что щеткой мыть утомительно и очень медленно, поэтому Джульетта решила тереть только самые грязные места, а в завершение прошлась по всему полу мокрой шваброй, обнаруженной за дверью кладовой.
После такой уборки пол оказался совершенно мокрым - в следующий раз надо будет сильнее выжимать тряпку - и множество мыльных пузырей красовались по всему полу.
Джульетта выплеснула наружу грязную воду и опять наполнила ведро чистой водой. Она опустила тряпку в воду и стала заново перемывать весь пол. Но, странным образом, пузырей становилось еще больше, и в дальнейшем продолжалось то же самое: чем больше воды она выливала на пол, тем больше на нем появлялось пузырей. Скоро вода в ведре стала такой же мыльной, как и на полу. Пришлось заменить и эту воду.
Тут на кухню спустилась Франсэз и остановилась в дверях. Она с удивлением рассматривала пол, по-прежнему покрытый мыльными пузырями. Джульетта почувствовала, как ее охватывает сильное смущение.
- Вы будете завтракать? - заговорила она с Франсэз, стараясь не обращать внимания на результат своей работы.
- Нет, не беспокойтесь, меня что-то подташнивает с утра. Я тут подумала, что мы могли бы сегодня начать весеннюю уборку. Вы правильно начали: прежде всего нужно вымыть пол на кухне. Когда вы закончите, тогда, наверное, займемся уборкой в других комнатах.
Джульетта кивнула, выдавив улыбку. Мыть другие комнаты? О, Господи, она этого просто не вынесет.
- Ну, хорошо. Я только сейчас домою здесь.
- Я подожду в гостиной.
После ухода Франсэз Джульетта яростно набросилась на кухонный пол, вылила на него несколько полных ведер чистой воды и тряпкой согнала воду через заднюю дверь наружу. Остатки воды просто впитались через щели половиц. Потом девушка взяла полотенце и стала ползать по комнате, вытирая пол повсюду, где оставалась вода и мыльные пузыри. Руки Джульетты болели так, что казалось, будто они сейчас отвалятся. Да она и сама уже почти хотела, чтобы это случилось.
Покончив с кухонным полом, Джульетта устало пошла искать Франсэз. Больная женщина была в передней гостиной - одной из закрытых комнат. Франсэз стояла на табурете, снимая тяжелые бархатные зеленые шторы, и помещение уже наполнялось ярким солнечным светом.
Комната была уютная, со вкусом обставленная элегантной мебелью красного дерева. Сиденье и спинка кушетки были покрыты темно-зеленым бархатом, такая же накидка была на массивном стуле.
Сиденья двух других стульев с прямыми спинками были украшены аккуратной вышивкой. Такая же вышивка была и на спинках стульев. На стульях и кушетках красовались вышитые тамбуром салфеточки, а на маленьких столиках красовались кружевные дорожки. Было видно, что раньше кто-то старательно заботился об уюте комнаты - и на это было явно потрачено немало денег.
Джульетте стало любопытно, кто же так старался здесь. Наверное, жена Эймоса Моргана? А что же стало с ней? И почему теперь эта комната закрыта и ею не пользуются?
- Я протерла пыль с мебели, - сообщила Франсэз. - здесь так быстро скапливается пыль. Обычно я делаю тут уборку раз в месяц, но вот в последнее время… - она пожала плечами, ее голос оборвался.
- Какая чудесная комната! - Джульетта принялась помогать больной женщине снимать занавески. - Почему вы ее держите закрытой?
- Мы ею не пользуемся, - коротко бросила Франсэз. - Зачем попусту ее обогревать?
Ответ был, конечно, практичным, но Джульетта не могла понять, зачем вообще держать в доме комнату с отличной обстановкой, если никто ею не пользуется.
После того как две женщины сняли тяжелые оконные занавески, они развесили их на улице на бельевых веревках, выбили из них пыль и повесили на место. Вслед за этим они поочередно вынесли из гостиной два больших ковра и выбили пыль и из них. Оставив ковры висеть на веревках, женщины подмели и вымыли полы в столовой и гостиной.
Работа была тяжелой, и Франсэз быстро устала, поэтому Джульетта уговорила ее отдохнуть, пока она продолжала уборку. После, когда Франсэз передохнула, Джульетта услышала, как та на кухне возится с ужином. Девушка очень обрадовалась этому. Уборка в комнатах отняла у нее много сил, но, по крайней мере, она могла справиться с такой работой.
Когда полы были вымыты и ковры уложены на место, Джульетта принялась за мебель в столовой, натирая до блеска роскошный стол красного дерева и горку с посудой. Джульетта думала о том, как красиво в этой комнате все, от изящной стеклянной люстры до фарфоровых тарелок и стеклянных кубков на открытых полках посудной горки. И как глупо было держать всю эту красоту взаперти.
Очевидно, Эймос Морган просто был не способен ценить красоту, иначе он не допустил бы подобного отношения.
Когда Джульетта открыла дверцу в нижней части серванта красного дерева, она обнаружила там такое, от чего у нее сразу перехватило дыхание. Это был настоящий клад.