Любовный роман со странной и нестандартной эротикой. Или, скорее, неформатная эротика, разбавленная любовью, в историческом антураже.
Джоанна, леди Лэнгфорд, осталась ни с чем после смерти мужа. Где искать помощи? Да и богат ли выбор для вдовы без средств, с ребенком на руках и без профессии? Можно стать любовницей богатого человека. А можно стать любовницей богатого извращенца. Что лучше? А если выбор только между одним извращенцем и другим таким же?
Содержание:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ 17
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 26
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ 28
Эпилог 42
Анна Рейн
Темные желания
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Граф Гримстон давно понял и принял свои вкусы и не собирался терзаться муками совести по этому поводу. Единственное ограничение, которое он себе поставил - все должно происходить по взаимному желанию и женщина должна получать большую компенсацию за свой труд в его постели. При этом он не очень любил профессиональных шлюх - с ними никогда не поймешь, нравится ей это или она просто притворяется ради денег. Но и развратные вдовушки и жены ему наскучили - никакой порядочности. Кто-то мог бы сказать, что его запросы слишком велики - найти порядочную женщину, которая с удовольствием делила бы с ним его вкусы… А уж жениться на такой?.. Где ж ее взять?
И вот ему исполнилось уже тридцать пять. Одним холодным вечером пришла к нему женщина под черной вуалью.
- Говорят, вы готовы платить большие деньги женщине, которая готова ублажить все ваши темные желания, - сказала она.
- Да.
- Мне нужно двенадцать тысяч фунтов немедленно.
- Вам никогда не отработать такие деньги ни в чьей постели, даже в моей, хотя я обещаю немало. И вы уверены, мадам, что знаете, в чем заключаются МОИ ТЕМНЫЕ ЖЕЛАНИЯ?
- Да.
- Вы уверены, что сможете и захотите выполнить все, что я захочу?
- Да.
Он коротко усмехнулся.
- Зачем вам такие деньги?
- Мой муж умер несколько месяцев назад, оставив множество долгов. Эти долги скупил непорядочный человек. Он требует, чтобы я стала его любовницей или отдала бы ему за эти расписки дом - единственное мое наследство. Я не хочу лишиться крыши над головой.
- В чем же разница - стать моей любовницей или его?
- Несмотря на ваши не совсем общепринятые вкусы в постели, вы известны как честный человек. Жестокий, но честный. В этом вся разница.
Итак, она все-таки действительно знает, о чем говорит.
- И что же я получу за свои двенадцать тысяч фунтов?
Она откинула черную вуаль.
- Меня.
Не сказать, чтобы она была очень красива, но в ее взгляде таилась такая несгибаемая сталь, что это затронуло его ТЕМНОТУ. Демон внутри довольно заворочался, почуяв эту новую жертву, которую можно сломать, уничтожить… Но граф умел держать его на цепи. Он улыбнулся.
- Таких, как вы, много.
- Нет.
Одно короткое слово. Она знала себе цену или просто блефовала от отчаяния?..
- Как насчет пробной ночи? - спросила она. - Говорят, вы платите пятьдесят фунтов за одну ночь. Даже если вы откажетесь в дальнейшем от моего общества, я по крайней мере смогу на эти деньги уехать и некоторое время жить. Возможно, найду работу или менее требовательного покровителя.
Он не видел ни единой причины отказываться от этого последнего предложения. Одна ночь… У него давно никого не было. Последние пять лет он держал своего демона на голодном пайке, лишь изредка соглашаясь на встречи с женщинами, готовыми удовлетворить его за деньги. И каждый раз после этих встреч на душе оставалось такое гадостное чувство, что потом очень долго ему без труда удавалось обходиться без женщин. Забавно… вся энергия, уходившая раньше на постельные приключения, переключилась в другое русло - он занялся делами, деньгами, землями… В результате он был богат как Крез - и ему некому было оставить это состояние. У него был двоюродный брат, и у того был сын восемнадцати лет. Граф как-то встречался с ним, и этот молодой человек ему не понравился вообще. Какое-то жабообразное, жадное, ленивое создание, способное лишь тянуть деньги. Как своим наследникам и родственникам, граф выделял им содержание в пять тысяч каждый год, но им было мало, они все клянчили и тянули с него деньги. Неужели эта женщина заслуживала помощи меньше, чем они?.. У него никогда не было желания заниматься благотворительностью, хотя он жертвовал некие суммы в женские благотворительные комитеты. Ему, правда, казалось, что эти деньги никогда не принесут пользы, лишь осядут в чьих-нибудь карманах. Три года назад по просьбе священника из своего прихода он оплатил учебу одного способного юноши в университете - это казалось ему более полезной тратой денег.
И все эти женщины, побывавшие в его постели… Пятьдесят фунтов для него капля в море, а для них… шанс несколько месяцев спокойно пожить, не продавая еще частицу своей души таким, как он.
Одна ночь… Полупридушенный демон злобно оскалился. Граф холодно улыбнулся.
- Пойдемте.
Женщина без единого слова протеста поднялась, опустила вуаль и последовала за ним. Он привел ее в свою спальню.
- Разденься, - приказал он, прислонившись к каминной полке. Он заметил, как женщина глубоко вздохнула. Но она не собиралась протестовать. Сняла вуаль, положила на стул. Плащ. Взялась за пуговки платья. Корсет. Потом ботинки. Чулки. Белье. Все вещи она аккуратно складывала на стул. И вот она, совершенно обнаженная, стоит перед ним и смотрит на него, не в пол. Ее руки расслабленно висят вдоль тела. И она не закусывает губы в отчаянии. Правда, она все-таки не смотрела ему в глаза. Ее взгляд остановился где-то в районе его груди. Его демон радостно взвыл - это именно та степень почтения, которую он любил. ПОЧТИ ровня ему.
Волосы женщины были сколоты в пучок, и оттого ее шея была очень хорошо видна. Очень беззащитная часть тела.
Она стояла перед ним и дышала очень ровно, пока он разглядывал ее.
- Подойди ко мне, - приказал он. Женщина выполнила приказ, но когда подошла к нему, то опустила глаза вниз, уставившись в ковер.
- Посмотри на меня, - он приподнял ее подбородок. В ее взгляде были страх и решительность. Ни намека на желание. Но почему-то именно с этой конкретной женщиной его устраивало отсутствие желания.
Он глядел ей в глаза, продолжая одной рукой придерживать ее подбородок. Другую свою ладонь положил ей на грудь. Она только моргнула - и больше никакой реакции, не вздохнула и не дрогнула. Он чуть сдавил сосок. Это вырвало из ее груди чуть более долгий вздох, чем все предыдущие. Ему понравилась такая выдержка. Очень хотелось узнать, до какой степени хватит ее выдержки.
- Встань на колени, - приказал он. Женщина выполнила его приказ. Ее взгляд уперся ему в пах. Она не сделала попытки поднять руки или поцеловать его, просто стояла. Он отошел от нее, пытаясь придумать, что можно использовать в качестве веревки. В своей спальне он не держал орудий своих желаний.
Кажется, вполне сгодятся ее чулки.
Она не сделала попытки встать или посмотреть на него, так и стояла в той позе, в какой он ее оставил, в три четверти оборота к нему. Когда он повернулся к ней, держа в руке ее чулки, он заметил шрамы на ее спине. Не то чтобы он никогда не использовал плеть в своих играх. Но если плеть оставляет на спине такие шрамы - это настоящая боль, не та, что может принести удовольствие женщине.
- Кто бил тебя? - спросил он, проследив пальцем снизу вверх один из шрамов.
- Мой муж.
- Тебе нравилось?
- Нет.
- Твой муж любил жестокие игры в постели?
- Да.
Как странно… Его демону это вовсе не понравилось. Раньше ему было все равно, кто касался и кто бил его женщину раньше. Теперь же он ревновал, судя по всему. Граф коротко усмехнулся, встал перед ней.
- Протяни руки, - приказал он. Женщина протянула ему руки, сложенные друг с другом запястье к запястью. При этом продолжала смотреть перед собой. Хорошо обучена. Он связал ее запястья. Она опустила руки. Граф расстегнул брюки, выпростав свое орудие.
- Умеешь? - спросил он, касаясь твердым стволом ее губ.
- Да.
- Покажи.
Она мягко обхватила его губами. Сначала лишь головку. Со второго раза - почти весь ствол. Не поднимая рук, она ласкала его лишь губами. О да, она действительно умела это делать. Несколько минут он наслаждался ее ртом, потом отошел. Где-то в ящичке у него был "французский конверт".
Некоторое время ушло на поиски. Вернувшись, он обнаружил ее в той же позе, в которой оставил. Женщина была идеально послушной.
- Знаешь, что это такое?
- Нет.
- Французский конверт. Надевается на член перед соитием, чтобы женщина не забеременела. Смотри.
Перед ее глазами он медленно раскатал конверт на всю свою длину и завязал веревочку. Повинуясь его приказу, она внимательно смотрела.
- Дай мне руки.
Он протянула ему связанные запястья. Он потянул за них, принуждая ее двигаться к кровати. Она не встала с колен. И он знал почему - потому что он не приказывал этого. Он заставил ее лечь грудью и животом на кровать и вытянуть руки вперед. Сам зашел сзади, раздвинул ее ноги, встал между ними. Некоторое время разминал ее вход пальцами. Никогда не был любителем причинять своим партнершам лишнюю боль. Потом овладел ею. Она вздохнула, на короткое мгновение напряглась, потом расслабилась. По-прежнему не шевелилась. Граф дал себе волю и очень быстро кончил.
Тьма внутри удовлетворенно и радостно расплылась. "Может быть, еще?" - спросил похотливый зверь внутри. Да, ему было мало одного раза. Граф понял, что ему будет мало одной ночи с этой женщиной. Абсолютное послушание. Давно он не встречал такого. Шлюхи, которым он платил, горели желанием отработать свой гонорар и злили его своими предложениями и поползновениями. А эту женщину он, пожалуй, оставит у себя на некоторое время. А вот достойна она или нет того, чтобы он потратил двенадцать тысяч фунтов на то, чтобы выкупить ее дом, ему еще предстоит выяснить.
Он убрал "конверт". Женщина продолжала лежать на кровати в той позе, в которой он оставил ее. Он развязал ее руки.
- Надень свою сорочку.
Когда женщина оделась, он подал ей сто фунтов. Она вопросительно глянула на него.
- Ты честно заслужила, - сухо пояснил он. - И, пожалуй, я не против твоего… общества… и в дальнейшем.
В ее глазах засветилось облегчение.
- Двенадцать тысяч пока не обещаю, но несколько сотен фунтов в твоем положении тоже не будут лишними, так?
Она нехотя кивнула.
- Останешься в моем доме. Займешь смежную с моей спальню.
По ее лицу скользнула паника.
- Я могу остаться сегодня, но у меня есть сын. Я бы не хотела расставаться с ним надолго.
Некоторое время он обдумывал ее слова.
- Я могла бы приходить по ночам.
- Нет, меня это не устраивает, - он уже успел вообразить, как приятно будет играть с ней утром, в столовой. - Если ты можешь поручиться, что твой сын не доставит мне хлопот, пусть живет в моем доме вместе с тобой.
Она нервно сглотнула и ничего не ответила. Ему казалось, он понял причину ее замешательства.
- Я не любитель малолетних. Уж тем более, не люблю мальчиков. Даю слово, в этом доме твой мальчишка будет в безопасности.
Она все равно не отвечала.
- Что тебя пугает? - потребовал он ответа.
- Ничего. Я согласна.
Как же, "ничего". Он даже почти поверил. Осталось выяснить последнее.
- Как тебя зовут? - спросил он.
- Джоанна Лэнгфорд.
Это имя ему ни о чем не говорило. Значит, она не принадлежит к высшему обществу.
Утром у него были кое-какие дела. Он отправил своих людей собрать всю возможную информацию о его ночной гостье, ее муже и о том человеке, которому достались расписки покойного Лэнгфорда.
Джоанна же расплатилась со слугами в своем доме деньгами, полученными от графа, отпустила их в отпуск на неопределенный срок, взяла сына и приехала в особняк графа. Она опасалась пренебрежительного отношения со стороны его слуг, но те, как ни странно, вели себя по отношению к ней уважительно, хотя Джоанна могла бы поклясться, что им прекрасно известно, что отныне она - любовница их господина. Любовниц обычно селили в отдельном доме, и, честно говоря, Джоанна не виделани одной причины не остаться в своем собственном доме, а граф приходил бы к ней с визитами. Конечно, у графа была весьма сомнительная репутация, но уж селить любовницу в семейном особняке - это слишком скандально. Лично ей было все равно. Она не собиралась вращаться в высшем свете, и скандал ей не нанес бы никакого вреда.
Ее шестилетнему сыну граф отвел комнату в другом крыле, не там, где располагались его, а теперь и ее, покои, но и не на этаже для слуг.
* * *
Вечером он вновь призвал ее в свою спальню. Он, правда, предполагал, что одним из возможных исходов будет ее бегство. Прихватит что-нибудь ценное из его особняка и сбежит. Но она осталась. Слуги доложили ему, что мальчик со своей няней занял отведенную ему комнату, Джоанна заселилась в спальню графини.
Сведения, которые его слуги смогли раздобыть о Джоанне за один день, мало что проясняли. Самым интересным был такой вот слух: сэр Лэнгфорд во всеуслышанье заявлял, что ни одна самая хорошая шлюха в Лондоне не сравнится в мастерстве с его женой, ибо он смог очень хорошо обучить ее. Умер баронет тоже довольно загадочным способом: свалился с лестницы и сломал себе шею. Шлюхи, которых Лэнгфорд, любивший разнообразие, посещал, жаловались на его жестокость и слишком непомерные требования. Граф и сам видел прошлой ночью следы жестокого обращения на спине Джоанны. Так что даже если жена и поспособствовала смерти своего благоверного, он не собирался осуждать ее за это. Расписки Лэнгфорда оказались в руках человека, вполне сравнимого по жестокости с покойным. Граф не мог допустить, чтобы тот получил власть над Джоанной. Она теперь принадлежала ему. Как долго - неизвестно, но в любом случае он решил освободить ее от этого дамоклова меча. Он мог позволить себе потратить и больше на любовницу.
Готовясь к вечеру, он приобрел несколько метров белых и черных шелковых лент и раздобыл тонкую веревку. При одной мысли же о плети или розге почувствовал такое отвращение, что сам удивился. Но, впрочем, ему легко удавалось возбуждаться при одной только мысли о ее сверхпокорности, так что дополнительных "игрушек" здесь и не требовалось.
Это был первый вечер их нового соглашения.
Он налил себе вина и сел в кресло.
- Иди ко мне, - приказал он, когда она вошла в его спальню. Джоанна остановилась перед креслом и посмотрела на него в ожидании дальнейших указаний.
- Встань на колени. Руки убери за спину. Посмотри на меня.
Джоанна спокойно, без суеты выполняла его указания.
- Твой муж был баронетом?
- Да.
- Значит, ты - леди Лэнгфорд?
- Да.
Граф довольно ухмыльнулся.
- Всегда приятно видеть леди у своих ног.
Джоанна понимала, о чем он говорит.
- Каким образом твой муж смог так обучить тебя? Почему-то мне не кажется, что ты с охотой шла навстречу его желаниям.
Он увидел страх в ее глазах, ее ресницы задрожали и… она опустила взор.
- Я не продаю свою душу, - сказала она, опасаясь, что отказ разозлит графа. И все-таки не могла поступить иначе. - Я не отвечу на этот вопрос.
- А за какую цену ты могла бы ответить на мой вопрос? Сто фунтов - да, я согласен, мало. А если я выкуплю все расписки твоего мужа? И пообещаю выкупать и дальше его долги, если таковые появятся? Тогда ты ответишь на мой вопрос?
Джоанна нервно сглотнула и отрицательно покачала головой. Граф почувствовал себя мерзким подонком. Один этот вопрос превращал женщину в дрожащее существо, которое вызывало в нем отвращение. Приходилось признать, что ему больше нравилось видеть перед собой на коленях женщину с решительностью и вызовом во взгляде. Он решил пока оставить эту тему. До завтра.
- Тогда ответь на другой вопрос. Есть ли хоть что-нибудь, что тебе нравится? Поцелуи? Или определенные позы?
- Нет.
Да, такая интонация гораздо лучше.
- Может быть, наоборот, есть что-то, что не нравится тебе больше всего?
Джоанна опять сглотнула комок, вставший в горле, но взглянула на него с вызовом.
- Думаю, вы поймете, почему я не хочу отвечать на этот вопрос.
Вообще-то граф задал его исключительно для того, чтобы не делать то, что совершенно ей не нравится, но он понимал, что Джоанна считает по-другому. Он холодно посмотрел на нее.
- В таком случае я сделаю свой выбор. Поработай ртом и руками. Мне сегодня лень что-то придумывать.
Он развалился в кресле, раздвинув ноги. Джоанна подползла на коленях к нему, сняла с него штаны и принялась за работу. Прошлой ночью он уже успел оценить ее умение, и потому сейчас просто наслаждался. Ее тонкие пальцы коснулись мешочка, висевшего под главным орудием.
- Милорд? - обратилась она к нему. Он вопросительно посмотрел на нее.
- Желаете ли вы, чтобы я ласкала и это тоже? - она провела кончиками пальцев по яичкам.
Он оценил интонацию, с которой она задала вопрос: глубокий интерес и никакого подхалимства или кокетства.
- Да.
Кажется, это был самые восхитительные ласки, что он получал за последние десять лет. Сквозь полуприкрытые веки он с удовлетворением наблюдал, как она после всего проглотила его семя - глядя прямо ему в лицо.
- Это то, что ты не любишь больше всего? - спросил он, словно по рассеянности. И ему удалось застать Джоанну врасплох.
- Нет, - ответила она честно, спохватилась и закусила губу.
- Нет, - чуть более сдержанно повторила она, решив, что все равно уже поздно метаться. Но в следующий раз она будет готова к любому коварному вопросу.
- Можешь идти, - отпустил он ее. Сам же еще некоторое время сидел в кресле, размышляя о дальнейших планах.
Кажется, у него были общие вкусы с покойным Лэнгфордом. Что-то в этой мысли смущало графа и заставляло скалиться его зверя.