- Ваша светлость, - склонился он перед герцогиней. - Какая честь, какое радостное событие для этого дома! И какая жалость, что в данный момент нет герцога Гилнера, я уже отправил к нему слугу с запиской.
- Не стоило беспокоить его, - заметила герцогиня. - Я просто хотела повидаться с его дочерью. Это дружеский визит, всего на пару дней.
Поскольку дворецкий продолжал стоять, растерянно мигая и отнюдь не спеша препроводить их в дом, она была вынуждена добавить:
- Леди Лизетт, надеюсь, дома? Не так ли?
- О, разумеется, - ответил дворецкий. - А вот леди Маргерит гостит у родственников, прибудет только завтра после полудня.
- Прекрасно. В таком случае проводите нас в наши комнаты, чтобы мы могли отдохнуть после дороги, - приказала герцогиня. - К вам из Лондона несколько часов пути, и мы успели наглотаться пыли.
Элинор с любопытством наблюдала за дворецким. Он буквально выкручивал себе руки.
- Возможно, у вас найдется несколько свободных комнат? - решила вмешаться Элинор.
Тот стал объяснять, что комнат вроде бы и достаточно, но поскольку отсутствует леди Маргерит...
Герцогиня, потеряв терпение, жестом велела ему замолчать.
- Элинор, - произнесла она, - разве ты не отправила письмо с нашим уведомлением о визите?
- Очень даже отправила, - ответила Элинор. - Неужели леди Лизетт не предупредила вас? - обратилась она уже к дворецкому.
- Будь любезен, сопроводить нас наверх, дорогой, - сказала герцогиня, не дожидаясь его ответа.
Дворецкий попятился, повернулся и стал подниматься с такой поспешностью, словно его преследовал сам дьявол. Герцогиня с дочерьми двинулись за ним в сопровождении слуг, груженных сундуками и картонками, которых было слишком много для объявленного визита на пару дней.
Когда они достигли портала и заглянули в холл, замешательство дворецкого стало понятным. Если сад у дома можно было с натяжкой назвать мило запущенным, то здесь была настоящая свалка. Холл являл собой просторную круглую площадку с мраморным полом и помпезной лестницей на второй этаж. Но во что превратилась эта лестница! На ее великолепных перилах были развешаны простыни, не иначе как для просушки! Они даже слегка колыхались на ветерке, проникавшем через открытую дверь.
- Какой странный способ сушить белье, - удивилась герцогиня. - Кто посоветовал вам его? Боже, к тому же они еще и не простираны! - воскликнула она с возмущением. - Как ваше имя? Где вас учили так управлять благородным домом?
- Поппер, ваша светлость, - ответил он со страдальческим видом. - Видите ли, это вовсе не белье, а свежие декорации к театральной постановке.
- Походит на деревья, - сказала Элинор, указывая на простыню с пятнами, - на кроны, вздыбленные ветром.
Ее мать прищурилась.
- А мне видится какое-то поле с морковками, - презрительно усмехнулась она.
В ответ раздался взрыв хохота, и все увидели спускавшуюся Лизетт. Какое-то время они смотрели на нее, пока Элинор не сделала приветственный жест. Она не видела Лизетт семь или восемь лет, сейчас она выглядела еще более изысканно. Элинор всегда завидовала ее светло-золотистым вьющимся волосам и овалу ее лица, как у средневековых мадонн.
- Эл-ли-и! - Спустившись, Лизетт заключила в объятия ее, снова ее и лишь потом - Энн.
Герцогиня заметно посуровела, глядя на их объятия.
- Моя мать, герцогиня Монтегю, - произнесла Элинор.
- О, сколько лет, не правда ли? - пропела Лизетт, улыбаясь герцогине и присев в реверансе. - Но я еще помню, какой чудесной была линия вашего подбородка, ваша светлость. Теперь она уже не такая четкая, граница слегка сдвинулась, прихватив лишку...
Та просто впала в ступор от изумления, и Элинор пришлось поспешить на помощь.
- Леди Лизетт вечно выискивает то, чего не замечают другие, она ведь настоящая художница, мамочка, - произнесла Элинор.
- О, умоляю, обойдемся без всяких приставок. Просто Лизетт. - Она помахала в воздухе пальцами, выпачканными красной, синей и лиловой красками. - Я работаю над декорациями для нашей сельской постановки, в которой и вам могу подыскать роль. Если пожелаете, разумеется.
Элинор не могла сдержать улыбки, глядя на Лизетт.
- Я должна вернуться в сад позади дома, - продолжила Лизетт. - Но мы обязательно встретимся за ужином. Поппер разведет вас по комнатам для гостей. - С этими словами она повернулась и исчезла.
Герцогиня поморщилась, и Элинор поняла, какого она мнения о манерах Лизетт.
Поппер снова занервничал, ломая в отчаянии руки.
- Мне было известно о вашем прибытии, ваша светлость, - начал он, - я должен был сделать все, чтобы дом выглядел приличным...
- Будьте любезны, проводите нас туда, где мы сможем отдохнуть, - приказала герцогиня. - Я чувствую приступ головной боли. И прошу вас, Поппер, уберите с парадного входа эти нелепые простыни, здесь им не место.
- Да, ваша светлость, конечно, ваша светлость, - забормотал Поппер. - Пожалуйста, следуйте за мной.
Спустя несколько минут Элинор, Энн и дворецкий покинули на цыпочках комнату герцогини, оставив ее на попечении двух служанок, которые тут же начали обмахивать веерами ее лоб и разводить в воде порошки. Для Энн была приготовлена соседняя комната.
- Видимо, вас мне придется разместить уже в другом крыле, - заметил Поппер, ведя по коридору Элинор. - Визиты к нам стали столь редки, что мебель в большинстве комнат стоит в чехлах. Не подумайте обо мне, что я какой-то невежа, простыни немедленно уберут с парадного входа. Ах, какое гневное выражение лица было у герцогини! - Он испуганно передернул плечами. - Я прибыл сюда из дома маркиза Фестла и знаю, как должен выглядеть аристократический дом.
- Я все понимаю, - мягко произнесла Элинор. - Мне также известно, что герцог Вильерс может прибыть к вам сегодня либо завтра. Позаботьтесь заранее о комнате для него.
Он побледнел и сник.
- Вот как? И все это в отсутствие леди Маргерит. Возможно, я отправлю ей записку с просьбой вернуться сегодня же.
- Превосходная идея, - согласилась Элинор. - Не могли бы вы также распорядиться, чтобы ко мне в комнату доставили мою собачку?
- Собака? Какая?! Где она?
- Маленький мопс, нежно-кремовый, с черненькой милой мордочкой, - ответила она.
Дворецкий растерянно уставился на нее:
- Не поймите меня превратно, леди Элинор...
Та скопировала надменно-недоумевающий вид своей матери герцогини, и дворецкий со страхом попятился.
- Что такое, в чем дело, Поппер?
- Леди Лизетт очень боится собак.
- Но зачем ей бояться Ойстера? Он еще щенок и такой породы, что не вырастет большим. Скорее он будет бояться Лизетт, чем она его. Все любят моего мопсика. - Оказавшись на пороге своей комнаты, Элинор отпустила дворецкого.
К тому времени как она закончила умывание, Ойстер был доставлен. Она чувствовала себя теперь намного лучше. Накинув пеньюар, она села к растопленному камину и посадила на колени мопса. Он был такой толстый, теплый и славный, и она так любила его.
- Ты должен стать воспитанным щенком и перестать делать пи-пи куда попало, - ласково пожурила она его.
Песик слабо повизгивал в ответ и с удовольствием давал себя почесывать. Заметив, что он линяет, Элинор решила, что пора оставить это занятие и начать одеваться. Это будет настоящее бедствие, если Вильерс застанет ее врасплох.
- Что, если я надену мое хлопковое вишневое платье с газовой косынкой? - спросила она Виллу. Платье было таким родным и знакомым, а она была еще слишком усталой, чтобы оголять грудь и щеголять в таком виде.
Вилла уже два часа была занята тем, что опорожняла ее картонки и расправляла платья на плечиках.
- Помилуйте, - произнесла она. - Здесь нет никакого вишневого хлопкового. Мои хозяйка и ваша сестра сама отбирала наряды для этой поездки и велела кое-что отложить в сторону.
Элинор вздохнула:
- У меня не осталось ничего своего привычного, только вещи сестры?
- Боюсь, что так, - кивнула Вилла.
"И долго мне еще ходить, как покорная овца, по ее правилам?" - спросила себя Элинор.
- Не вздыхайте так, - попросила служанка. - Взгляните-ка лучше на это чудо портновского искусства из узорчатого шелка. Его надо носить с маленьким кринолином. - Она повертела им в воздухе.
- Платье прекрасно, - согласилась Элинор. - Но у него очень нескромное декольте! Если я сделаю реверанс, моя грудь обнажится вместе с сосками.
- В таком случае я могу приколоть немного кружев к декольте, - успокоила ее Вилла. - Вашу прическу я тоже украшу кружевами, чтобы не пользоваться пудрой. Вы заметили, как была причесана леди Лизетт?
- Лизетт никогда не пудрила волосы, - сказала Элинор. - И терпеть не могла парики.
- Вы должны чем-то отличаться от нее, - сказала Вилла.
Очевидно, Энн хорошо проинструктировала ее касательно матримониальных планов семейства, решила Элинор.
Примерно через час она уже спускалась вниз. Ей было весьма утешительно сознавать, что она великолепно выглядит. Конечно, у нее нет таких золотых кудрей, как у Лизетт. Но ей нравились ее собственные волосы с медным отливом. Они были более густыми, чем у Лизетт, и она могла причесать их как угодно.
Вилла уложила их в высокую прическу, вплетя несколько шелковых жгутов и украсив жемчугом. В гостиной, при свечах, все это будет сверкать и переливаться. Кружево на груди, конечно же, смотрится глупо, ненужной вставкой. Но чуть позже она уберет его, чтобы соответствовать вкусам Энн.
Ойстера она прихватила с собой. Он был еще щенком и не мог оставаться помногу часов в комнате один: Вилла по смотрела на него как на аксессуар к наряду, привязав одинаковые бантики к его ошейнику.
Простыни или декорации уже успели убрать, и холл выглядел вполне респектабельно, хотя и пустынно, как, впрочем, и пристало уютному загородному дому. Она заглянула в гостиную, потом - в библиотеку. Полки были заставлены книгами до самого потолка. Ее несколько удивило, почему здесь так много книг о музыке? Но тут Ойстер издал требовательное повизгивание, и она решила, что не стоит омрачать визит пачканьем библиотечного ковра.
Дверь из библиотеки открывалась на террасу и в сад, и она вышла из нее. К ее удивлению, она обнаружила, что вся прислуга собралась на склоне зеленого холма за садом: горничные в белых фартуках и лакеи в ливреях. Среди них мелькали несколько ребятишек.
В этот момент дверь за ее спиной отворилась, и раздался знакомый волнующий бас:
- Похоже, все они участвуют в какой-то волшебной постановке.
- Вильерс! - воскликнула она, обернувшись.
За ним спешила Энн, весело улыбаясь.
Вильерс склонился над рукой Элинор, которая огорчилась, обнаружив, что забыла наверху перчатки. Но только из-за того, что не повторился прошлый момент с нежным стягиванием перчатки с ее руки вопреки всем правилам приличия. Встретившись с ним взглядом, она заметно порозовела. Было ясно, что и он думал о том же.
- Где все? - спросила Энн.
- Там, на природе. Спускайся к нам на террасу, здесь полно кресел. О нет, какое несчастье! Я упустила поводок Ойстера! Что теперь будет? - Она с отчаянием наблюдала за кремовым прытким "мячиком", который, радостно повизгивая, летел по лужайке.
- Тот самый Ойстер? - спросил Вильерс.
- Он возбужден сегодня, - сказала Элинор.
- Он линяет, - недипломатично заметила Энн. - Но ему кажется, что он просто бесподобен. И еще эта его непростительная манера попрыскать в каждом углу.
- Он же еще щенок, - вступилась за мопсика Элинор.
- Не надо ссориться, леди, - произнес Вильерс.
И тут с лужайки донесся самый пронзительный визг, какой только можно себе представить. Вся живописная группа распалась, дети бегали и кричали.
- Что за черт? - удивился Вильерс, устремившись вперед.
Энн рассмеялась:
- Наверное, он снова обрызгал кого-то от радости.
Элинор ринулась следом за Вильерсом. Сердце сжимали дурные предчувствия. Чем ближе, тем сильнее сосало у нее под ложечкой. Она была уверена, что именно Ойстер является главной причиной наступившего беспорядка. И действительно, он все кружил и кружил возле кольца из взрослых слуг и детей в голубых фартуках. Чей-то истошный визг все не унимался, она никак не могла понять, от кого он исходит.
Ойстер подбежал к своей хозяйке, хлопая ушами и истерично лая, как будто хотел ей что-то сказать. Подоспевший дворецкий кинулся за щенком.
- Поппер, - взмолилась Элинор, - не могли бы вы мне объяснить...
Но тут визг внезапно прекратился, кольцо людей распалось, и Элинор узрела Лизетт в объятиях Вильерса. Одной рукой она обнимала его за шею, а голову положила ему на плечо.
- Боюсь, леди Лизетт весьма напугана вашей собачкой, - сказал Поппер, переводя дыхание. - Я же предупреждал вас...
Когда-то давно Элинор даже завидовала спокойной манере Лизетт, ее умению не проявлять своих эмоций. Она восхищалась идеальным овалом ее лица и правильным носом, ее голубыми глазами и бледно-розовыми губами. Она не ожидала, что Лизетт может так кричать. Неужели это Ойстер так напугал ее?
Впрочем, она уже успела затихнуть на плече у Вильерса. Элинор подхватила своего мопса и держала его на руках, как мать своего малыша, каким он, в сущности, и являлся. Насмерть напуганный, он еще слегка скулил и подрагивал в ее руках.
- Лизетт, - начала она, приблизившись вслед за Поппером.
Но та не отвечала, глаза ее оставались закрытыми.
- Надеюсь, она не в обмороке? - обратилась Элинор к Вильерсу.
- Я думаю, ей надо дать время, чтобы оправиться после шока, - ответил он. - Когда я подбежал, она была просто вне себя от ужаса. Мне пришлось взять ее на руки, чтобы она так не боялась за свои ножки, у которых неожиданно возникло это милое создание, - с усмешкой посмотрел он на Ойстера.
- Неужели мой маленький Ойстер способен так напугать кого-нибудь? - недоверчиво спросила Элинор, придерживая его. Она чувствовала себя оскорбленной, хотя и раньше предполагала, что далеко не все разделяют ее любовь к этой собачьей породе. - Я вижу, что ты слушаешь нас, Лизетт. Будь добра, открой глаза и посмотри на меня, - резко вымолвила она.
Та приоткрыла глаза, но, заметив на руках подруги Ойстера, снова вскрикнула и теснее прижалась к Вильерсу, что не могло не насторожить Элинор.
- Он отвратителен, - простонала Лизетт.
- Вовсе нет, - возразила Элинор, оглядываясь по сторонам в поисках сочувствующих ей, а не Лизетт. - Это прекрасная собака и совсем маленькая.
- Я очень боюсь собак, - проговорила Лизетт, продолжая вздрагивать. - А этот еще такой страшный! У него что-то не так с глазами. Они вылезают из орбит и такие же противные, как эта русская рыбья икра, хотя и намного крупнее.
- Это неподходящее сравнение, - сказала Элинор, оглядываясь на ребятишек: - Смотрите, дети, это замечательный щенок, с ним можно играть. Он не способен никому навредить. А его внешность характерна для его породы, над которой немало потрудились, прежде чем ее получить.
Но милые дети не желали с ней соглашаться и опасливо косились на бедного мопса, подыгрывая Лизетт, у которой они часто гостили.
- Наша хозяйка боится собак, - поддержал их и Вильерс. - Возможно, будет лучше унести его в вашу спальню, чтобы она могла прийти в себя.
Элинор моргнула, глядя на Ойстера. Он не был красавцем, но был таким милым... Почему его надо бояться? Ведь не бульдог же это, в конце концов!
- Лизетт, - произнесла она, шагнув ближе, - неужели ты боишься собачку, которая весит не больше унции?
- Я боюсь его, - произнесла Лизетт со вздохом. - Хотя согласна, что я идиотка. Я знаю это, но только, пожалуйста, умоляю тебя, унеси его отсюда!
- Как скажешь. - Элинор отвернулась и пошла к дому. Ойстер благодарно пофыркивал и все время пытался лизнуть ее в подбородок. Уши ее пылали от гнева. Но вовсе не из-за самой Лизетт, а из-за того, как нежничал с ней Вильерс. Он оберегал ее, как от свирепого крокодила.
Это было просто смешно.
Она нашла Энн на террасе. Та припудривала носик.
- Позволь мне угадать, - произнесла она, едва Элинор ступила на террасу. - Лизетт притворилась испуганной, а Вильерс сыграл роль ее отважного рыцаря, так? Тебе не кажется, что повторяется старая история?
Элинор упала без сил в кресло рядом с сестрой, предоставив Ойстеру возможность повозиться рядом, но на поводке.
- Хочешь сказать, что Лизетт ведет себя так же, как Ада? - спросила она. - Позволь заметить, что Ада ни когда бы не позволила себе вести себя столь отвратительно, - гневно выпалила она, еще не успев остыть.
- Как ты думаешь, зачем она собирает вокруг себя столько всяких детей? - спросила Энн. - Возможно, среди них гуляет и ее собственный ребенок? Наша мать высказалась совершенно ясно в этом отношении. - Она резко рассмеялась. - Право, Лизетт совсем под стать Вильерсу. Возможно, они станут прекрасной парой, что скажешь, сестра?
- Глупости. Это приютские дети. - Она вдруг выпрямилась в своем кресле. - Я знаю Лизетт, она бы отдала своего в более приличное место, какой-нибудь частный пансион, скорее всего.
- Так это приютские дети, - задумчиво произнесла Энн. - В таком случае среди них могут оказаться и дети Вильерса.
- Вряд ли, эти намного старше.
- Как же он не постыдился засунуть их в какой-то приют? Тоже мне фрукт! - сказала Энн. - Герцогские отпрыски в приюте - это звучит как в пошлой пьесе или дурацком анекдоте.
- Он потерял их из виду, его обвел вокруг пальца его стряпчий, присвоив себе детские пособия, - сказала Элинор и вдруг прищурилась. Вильерс стремительно двигался к ним через лужайку вместе с Лизетт, которая уже была на ногах.
- И надо же было ему наплодить шестерых, - продолжала возмущаться Энн. - Зачем? Возможно, он так хотел доказать свою мужскую силу?
- Думаю, все дело в простой небрежности, - сказала Элинор.
- Ты только взгляни, как нежно она облокачивается на Вильерса! - воскликнула Энн. - Нам обеим стоит у нее поучиться. Хорошо бы, она разглядела нашего Ойстера и убралась подальше, - сказала сестра, смеясь.
Элинор посмотрела на Вильерса с Лизетт, потом - на своего Ойстера и носком туфли затолкала его под кресло, приказав тихо лежать.
Лизетт, приблизившись, вспорхнула на подлокотник ее кресла и подарила ей легкий дружеский поцелуй. Туфелька Лизетт зависла на волосок от "страшных" когтей и зубов Ойстера.
- Из-за всего этого переполоха я так и не успела сказать тебе, что очень рада видеть вас всех, - без малейшей неловкости объявила она. Элинор вспомнила, что никогда не могла сердиться на эту милую леди, весьма экстравагантную.
- Я должна была сделать это намного раньше, - сказала Элинор, начиная и в самом деле испытывать чувство вины. - Не могу поверить, что минуло уже столько лет.
- Поппер мне сказал, что скоро можно будет подавать ужин, но я хотела попросить... - Она сделала мучительную гримасу и сплела пальцы так сильно, что косточки на них побелели.
- Все правильно, - сказала Элинор. - Я знаю, что не все любят собак, и не прихвачу Ойстера к ужину.
- Это все потому, что на меня напала однажды большая собака, - решила пояснить Лизетт. - Я уже расписала в подробностях этот случай Леопольду.
Леопольду, отметила про себя Элинор. Они уже так близки?