Широкие плечи, рельефная, гармонично развитая мускулатура. Плоский живот и литой торс, которые подчеркивала прилипшая к телу мокрая от пота футболка. Шорты не скрывали узкие бедра и длинные стройные ноги. А лицо?! Оно было ангельски красиво. Нет, скорее дьявольски. Мужественное, волевое, хотя эти твердые, резко очерченные губы могли быть такими мягкими, нежными или настойчивыми и страстными…
– …только вы и я. Вдвоем.
Алессия растерянно моргнула. Темные глаза смотрели на нее в упор, они искрились всепонимающей усмешкой. Алессия в который уже раз зарделась.
– Только вы и я – что?
Ник выразительно приподнял брови.
– Будем бегать. Что я еще мог предложить?
– Нет, не стоит. Я хочу сказать… – Черт, опять та же проблема! Что же она хочет сказать? Алессия отвернулась от Ника якобы для того, чтобы выбросить в мусорное ведро пустую бутылку. – Лучше давайте начнем рабочий день. Вы встречаетесь с людьми моего отца через час.
Принцесса прошествовала мимо него с высоко поднятой головой, ровной спиной. Но Ник мог поклясться, что во время их разговора что-то промелькнуло в ее взгляде, что-то такое… У него был богатый опыт, он знал женщин, но никогда не ожидал от себя такой реакции – непреодолимого желания схватить за руку, развернуть к себе, приникнуть к губам, вдохнуть запах земной, реальной женщины. Посадить ее на столешницу, развести ее ноги в стороны, проникнуть пальцами под шорты, чтобы ощутить жаркую влагу… А в том, что там жарко и влажно, Ник не сомневался.
Он следил за принцессой до тех пор, пока она не скрылась из вида в одном из коридоров. Затем, допив воду одним большим глотком, Ник поспешил в свою комнату, чтобы принять самый холодный и самый долгий душ в своей жизни.
Увы, он не помог.
Оделся Ник как, по его мнению, подобает банкиру. Рубашка ручной работы, бордовый галстук от Эрме, золотые запонки, темно-серый костюм от Армани. Отражение в большом настенном зеркале вполне его удовлетворило. Он выглядел как бизнесмен. Профессионал. Пусть принцесса увидит наконец в нем не выросшего уличного хулигана, а…
Стоп! Его мысли упорно возвращаются к ней. Он не станет больше думать о принцессе и тем более о том, как произвести на нее впечатление.
Единственное, чем можно было бы объяснить его поведение, так это сексуальной озабоченностью. Так нет – не далее как позавчера его сексуальный аппетит был полностью удовлетворен. Но даже если бы Ник был голоден в этом смысле, он не относился к тем мужчинам, которые кидаются на любую женскую особь в зоне досягаемости.
Да и Алессия явно дала понять, что как мужчина Ник ее не привлекает.
Тогда почему же она отвечала на его поцелуи?
Черт! Явно выраженное возбуждение – это не самое лучшее дополнение к костюму от Армани.
Ник сделал несколько вдохов-выдохов и принял решение.
Он вкладывает в винодельню свои деньги, а не деньги Чезаре. Но проведет здесь два дня, как и намеревался. Их ему будет достаточно, чтобы оценить реальное положение дел. Ник встретится со служащими, назначит ответственного администратора, который будет следить за тем, как тратятся его деньги, и первым же самолетом улетит в Нью-Йорк.
Алессия ждала его у лестницы.
Вчерашняя Ледяная принцесса снова была на месте, безукоризненно одетая и причесанная.
Низко уложенный на затылке узел волос. Белая шелковая блузка. Черные туфли-лодочки. Серый костюм… кхм, тоже от Армани. Ник едва не рассмеялся – они выглядят как близнецы, если не считать, конечно, высокой груди и длинных изящных ножек принцессы.
Глаза ее высочества окинули Ника оценивающим взглядом. Он ответил улыбкой.
– Это последний гангстерский шик в Нью-Йорке.
Если он хотел смутить ее, то не преуспел.
– Это получше, чем татуировка "Не забуду мать родную!", – любезно ответила Алессия.
– Не лукавьте, принцесса. Вы видели меня почти что голым и прекрасно знаете, что у меня нет татуировок.
Краска бросилась в лицо Алессии.
– Я не видела вас голым, синьор, – холодно отрезала она.
– Я сказал "почти что".
– Заверяю вас, что дальше дело не зайдет в любом случае.
Ник медленно, лениво улыбнулся, а затем наклонил голову и коснулся ее губ легким, мимолетным поцелуем.
Ее губы были мягкими и нежными. И, черт побери, они едва заметно дрогнули, когда Ник коснулся их. Он должен был убедиться в этом, поэтому, взяв ее за подбородок, поцеловал принцессу еще раз. Более долгим, более глубоким поцелуем.
Да, он был прав. Ее губы дрогнули и приоткрылись под его натиском, дыхание участилось. Алессия привстала на цыпочки, прижалась к Нику всем телом.
Внезапно она открыла глаза и уперлась кулаками в его грудь. В синей бездне ее глаз Ник увидел вопрос, вернее, множество вопросов.
– Алессия…
– Николо! – прошептала Алессия потрясенно.
Ник отступил на шаг, чувствуя, что еще секунда, и он уже не сможет сделать этого. Алессия глубоко вздохнула, а потом закусила нижнюю губу. Чуть припухшую от его поцелуев нижнюю губку. Этот простой жест едва не доконал его.
– Это… Это нужно прекратить, – прошептала принцесса. – Этого не должно быть между нами…
Ее шепот повис в тишине. Ник молча смотрел на нее, только на скуле перекатывался желвак.
– Вы правы, – резко произнес он. – Необходимо прекратить все это. Пойдемте на встречу, затем вернемся сюда, осмотрим виноградники и винодельню, и тогда завтра я смогу уехать.
– Но вы сказали…
– Я помню, что сказал.
Господи, как же ему хотелось коснуться ее!
– Мои намерения изменились. Я уже позвонил и попросил прислать за мной самолет. Так будет быстрее и наверняка.
– Самолет?!
– Да, у нас есть собственный…
– Конечно есть. – Глаза Алессии снова стали похожими на две льдинки. – На мгновение я забыла, кто вы, синьор. Спасибо, что напомнили.
– Я все понял, принцесса. – Его тон был столь же холоден, как и ее. – Прошу вас. – Ник жестом предложил ей идти впереди него.
Алессия резко развернулась на каблуках и направилась к двери. Не дожидаясь, пока Ник по-джентльменски откроет перед ней дверь, она резко толкнула ее, спустилась по мраморным ступеням и решительно прошествовала к черному "бентли" размером с крейсерскую яхту. Шофер в униформе вскочил со своего места, распахнул заднюю дверцу и поклонился. Ее высочество царственно кивнула и села на заднее сиденье.
Ник последовал за ней.
– Не вздумайте! – рявкнул он шоферу. – Не вздумайте мне кланяться!
Но он был несказанно рад тому, что машину поведет не принцесса.
Глава 6
Встреча была организована в офисе принца во Флоренции. Он располагался в старом здании, бывшем дворце постройки эпохи Возрождения, когда городом правили Медичи.
Род Антонини восходил к Козимо Медичи. Когда любовница Козимо начала угрожать ему, что предаст огласке их связь, он предложил ей во владение обширные плодородные земли, где уже тогда производили великолепное вино, а та подарила земли своей дочери, когда та выходила замуж за принца из семьи Антонини, имя которого и получила винодельня.
Алессия всегда с иронией относилась к своей родословной. Кому какое дело сегодня до интриг далекого пятнадцатого века? В настоящее время проблема Антонини состояла не в ДНК, а в деньгах. В долларах Орсини, которые должны были трансформироваться в евро Антонини. Именно для этого Алессия решила устроить встречу здесь, в великолепном старинном палаццо.
– Отличный план, – похвалил ее отец, который тоже горел желанием поразить воображение потенциального инвестора.
Она хотела еще раз напомнить Николо Орсини о его месте на социальной лестнице. Напомнить, что он не принадлежит этому прекрасному городу, этому величественному дворцу, как не принадлежит дворняга к стайке домашних пуделей.
Одним словом, Алессии хотелось, чтобы синьор Орсини испытывал неловкость.
Он недалекий, ограниченный плейбой, убеждала себя Алессия, поглядывая на Ника, пока они ехали по улицам Флоренции. На какой-то миг она почувствовала угрызение совести, но лишь на миг. Пусть синьору Орсини нельзя отказать во внешнем лоске и манерах, пусть он сносно, хотя и с ужасным сицилийским акцентом изъясняется на итальянском, все равно он не джентльмен.
Он бандит, обрядившийся в дорогую одежду. Она знала это еще до того, как впервые увидела Николо Орсини. А при личной встрече лишь убедилась в том, что он привык брать то, чего хочет; способен принуждать женщину, не желающую иметь с ним никакого дела…
Он посмел целовать ее!
Щеки Алессии зарделись.
– Принцесса?
Алессия моргнула. Шофер стоял у открытой дверцы автомобиля, готовый помочь ей выйти.
Она сделала глубокий вдох.
– Да, Гильермо. Спасибо.
Мужчина склонил голову – жест, который она ненавидела, но сейчас было не время делать замечание.
Алессия поспешно выскочила из машины, за ней не спеша выбрался Ник.
– Через два часа мы поедем обратно, – сообщила принцесса шоферу, который – черт его побери! – снова поклонился. – Не делай этого, – раздраженно прошипела она. Услышав фырканье позади себя, Алессия резко развернулась: – Что вас так развеселило?
– Не развеселило, – лениво протянул Ник. – Озадачило. Ведь этот человек относится к вам именно так, как вы хотите. А вы на него за это сердитесь.
– Я не просила его кланяться!
– А вам и не надо. Каждым своим вздохом, каждым жестом вы даете понять, что вы особа королевских кровей.
Алессия почувствовала, что краснеет.
– Вы же ничего обо мне не знаете, синьор Орсини. И тем не менее позволяете себе судить.
Усмешка сошла с губ Ника.
– Уж кто бы говорил! Если вам непонятен смысл этой фразы, буду счастлив объяснить по-итальянски.
Этот мужчина наглец! Алессия с трудом заставила себя промолчать и решительно прошла через высокие позолоченные ворота.
– Вот это да! Великолепное сооружение! Какой из Медичи построил его?
Алессия непроизвольно остановилась и обернулась. Ник стоял подняв голову и зачарованно рассматривал фасад дворца.
– Прошу прощения?
– Я знаю, что это дворец Медичи. Но какого из них? Джованни? Козимо? Лоренцо? Наверняка Лоренцо. Да, остальные были благотворителями этого города, но душа художника была только у Лоренцо. Я прав?
Ник перевел взгляд на лицо принцессы и увидел на нем потрясение.
– Чему вы так удивлены? – спросил он холодным тоном, совсем не похожим на тот, которым только что говорил о великолепии палаццо.
– Да так… ничему. Вы правы – дворец построил Лоренцо. Но наш предок – Козимо.
Неужели она произнесла это? Получилось что-то вроде хвастовства, и по выражению лица синьора Орсини было видно, что именно так он и расценил ее слова.
Золотая клетка лифта, установленная еще в середине четырнадцатого века, вознесла их на третий этаж.
– После вас, – любезно произнес Ник, пропуская ее вперед в комнату переговоров.
Пятеро мужчин, сидевших за столом, поднялись при их появлении. Поверенный ее отца. Бухгалтер. Управляющий винодельней. Специалист по виноградарству. И виноторговец.
Алессия наблюдала, как Ник по очереди пожал всем руки. Она села, откинулась на спинку стула и приготовилась насладиться триумфом. Разве бандит может разбираться в законах, финансах и виноделии?
Пять минут спустя она поняла, как сильно ошиблась.
Поверенный принца восторженно произнес:
– Рад встрече с человеком, который в прошлом году в Венеции выиграл дело "Пальмири против Шотта".
Финансист покраснел от удовольствия, когда Ник в ответ любезно сказал, что он в свою очередь рад познакомиться со специалистом, написавшим столь великолепную статью в международном финансовом ежемесячнике.
Что касается винограда и вина, то здесь Ник даже не стал прикидываться, что владеет вопросом.
– Я знаю только, что очень люблю хорошее вино, – произнес он под общий одобрительный смех. Даже виноградарь с виноторговцем улыбнулись, хотя слыли самыми отъявленными снобами там, где дело касалось вина.
Наконец Ник обвел глазами комнату, надолго задерживая взгляд на картинах.
– Потрясающе! – сказал Ник и добавил, что сам он был счастлив приобрести картину Донателло на аукционе Сотби несколько месяцев назад.
К тому моменту, когда мужчины перешли к обсуждению деловых вопросов, люди ее отца буквально "ели с рук" Орсини.
Но ничего, как только вопрос коснется денег, Орсини-джентльмен уступит место Орсини-мафиози…
Нет, она несправедлива. Николо Орсини, сидевший напротив нее, был самым красивым, утонченным и самым умным из всех присутствующих мужчин. Он прекрасно разбирался в финансовых вопросах. С бесстрастным лицом Ник выслушивал пространные ответы бухгалтера и поверенного на задаваемые им вопросы. Почему успешный до недавнего времени Винный дом пришел в упадок? Что нужно для того, чтобы вернуть былой успех?
Через полчаса синьор Орсини поднял руку и властно сказал:
– Достаточно. – Все, что он услышал, было фикцией. – Если я решу вложить деньги в это дело, то только тогда, когда услышу разумные доводы для этого.
– Но насколько мы поняли, – поверенный принца бросил беспомощный взгляд на бухгалтера, – деньги в Винный дом Антонини собирался вложить ваш отец.
– Нет. Инвестировать я буду свои средства. Но пока ничто из того, что я услышал и увидел, не заставило меня захотеть расстаться с десятью миллионами евро.
– Десять мил…
– Именно так. Десять миллионов. – Ник обвел взглядом мужчин и остановил его на Алессии. – Условия займа тоже изменились. Я хочу владеть пятьюдесятью одним процентом акций.
– Нет, – быстро ответила Алессия. – Мы не продадим вам наш Винный дом.
– Он принадлежит вашему отцу, и он поступит так, как я говорю, либо не будет никакого займа. – Ник повернул голову к поверенному. – Эти документы должны изучить мои люди. Что же касается земли и виноградников… – Он перевел взгляд на главного специалиста по виноградарству. – Их можно спасти, если вложить в это дело деньги, или их уже не восстановить?
– Почти наверняка их можно спасти, – с воодушевлением ответил тот, остальные дружно закивали.
– Вот и отлично. – Ник поднялся на ноги, жестом показав всем, что они могут не вставать. – В таком случае, господа, я жду от вас юридические и финансовые материалы. Перешлите их факсом в мой нью-йоркский офис к концу недели.
Алессия фыркнула.
– Вы хотели что-то сказать, принцесса?
– Только повторить то, что уже сказала. Отец не согласится передать вам контрольный пакет акций, поскольку Винный дом – это семейное предприятие вот уже несколько веков.
Ник положил руки на спинку ее стула и с улыбкой сказал мужчинам:
– Мы с принцессой покинем вас на несколько минут.
Алессии очень не хотелось выходить, оставаться с ним наедине, но она решительно поднялась и первой направилась к двери.
– Вам лучше согласиться с этим условием, принцесса. Как и вашему отцу, – спокойно произнес Ник. – Я не стану инвестировать средства в вашу винодельню, если не буду уверен, что она начнет приносить прибыль, и если мне не будет принадлежать контрольный пакет акций.
– Этому не бывать! Вы конечно же разузнали о финансовых затруднениях отца и решили воспользоваться этим.
– Я приехал сюда как эмиссар своего отца. Но он не представляет себе, насколько плохо ваш отец ведет дела, а я уже представляю.
– И поэтому изменили условия сделки! – с возмущением воскликнула Алессия. – Почему вы решили инвестировать собственные средства?
Хороший вопрос, подумал Ник. Он и сам хотел бы иметь ответ на него.
– Я изменил планы и решил вложить собственные деньги, поскольку инвестиции – это моя специальность.
Алессия рассмеялась, и взгляд Ника немедленно сделался предостерегающим.
– Понимаю, вам трудно поверить, но именно этим я и занимаюсь.
– Понятно, – саркастически заметила Алессия. – Вы вкладываете средства в винные дома.
– Во все виды собственности. Но только в те из них, которые достойны моего времени и средств.
– Антонини, как никто другой, достойны этого!
Голос Алессии дрогнул. Во время переговоров она с удовольствием следила за тем, как Николо Орсини расправлялся с самоуверенными лакеями ее отца, но она забыла, какова ставка в этом поединке.
Благополучие ее матери.
Только это имело значение. Что случится с ней, если Николо Орсини не вложит в отцовские руки вожделенные миллионы? Жуликоватые руки. И меньше всего отцу нужно, чтобы Николо Орсини следил за тем, как он их расходует.
– Николо! – Алессия глубоко вздохнула и изобразила улыбку. – Зачем вам собственность в Тоскане? Вы же не тосканец…
Ник цепко взял ее за плечи и прорычал:
– Нет. Я американец. Американец сицилийского происхождения, и это почему-то делает меня недоумком в ваших глазах.
– Нет, я не это имела в виду…
– Я Орсини, но я не дурак. В чем истинная причина того, что вам позарез нужны эти деньги? Именно вам?
Алессия не могла отвести взгляд.
– Скажите мне правду, принцесса. Я же чувствую, что за нашей сделкой стоит много больше, чем вы позволили мне увидеть.
Ник говорил низким проникновенным голосом. Его пальцы не впивались больше в ее плечо, а поглаживали его успокаивающими движениями. Сказать?
Она просто на миг забыла, что Николо Орсини, по сути, безжалостный бандит. Невзирая на красивое лицо и совершенное тело. Невзирая на манеры и способность отличать Донателло от Дональда Дака. Он был тем, кем был, и она не может доверять ему.
– От ваших глаз ничто не сокрыто, синьор, – холодно ответила Алессия. – Просто я, как хорошая тосканская дочь, делаю все, что могу, для моего papa.
Губы Ника искривились в усмешке, он отвернулся и пошел в комнату переговоров.
– Господа, расскажите мне все, что я должен знать.
Управляющий с придыханием заговорил о землях, виноградарь – о том, что он сделает, чтобы восстановить виноградники, виноторговец – о том, как можно вернуть винам Антонини былую славу.
Когда все выдохлись, наступила тишина.
Алессия затаила дыхание, а Ник усмехнулся.
– Я впечатлен. Не просто впечатлен, а приятно удивлен. – Ник отодвинул стул и встал. – Если я соглашусь на эту сделку, синьоры, то попрошу вас работать со мной.
Улыбки. Рукопожатия. Мужчины вышли из комнаты, а Ник, повернувшись к Алессии, оперся бедром о стол и скрестил руки на груди.
– Итак, я жду.
– Чего?
– Основной презентации.
– Презентации? Но вы уже все видели и слышали. Вечером вы встретитесь с мэром и другими людьми…
– А вы ничего не хотите мне сказать?
– Уже все сказано, синьор Орсини.
– Неужели? – Ник оттолкнулся бедром от стола и подошел к ней. С ленивой грацией сильного, опасного хищника. – Мне почему-то кажется, принцесса, что вы – тоже часть сделки.
– Я… Что? Не понимаю, о чем вы.
Но она все поняла. Ник видел это по ее глазам. Он протянул руку, коснулся пальцами пульсирующей жилки на ее шее и спустился ниже – в V-образный вырез шелковой блузки.
– О поцелуях. О тихих стонах…
– Не было никаких стонов, ни тихих, ни громких!
Алессия резко отбросила его руку.