Остановившись, Диона уставилась на него. С ее лица сбежали все краски. Блейк заметил ее замешательство и неправильно истолковал. Прижав Диону к своему телу, он рассмеялся.
- Я не наврежу себе, - заверил он. - Просто буду работать по утрам. Полдня, обещаю. Потом стану возвращаться домой и снова отдаваться в твои целительные руки. И ты сможешь выматывать меня до тех пор, пока я не упаду, если именно этого ты пожелаешь.
Диона прикусила губу.
- Если ты способен вернуться к делам, нет абсолютно никакой необходимости мне оставаться, - тихо сказала она.
Блейк нахмурился и еще крепче обнял ее:
- Это чертовски необходимо. Даже не думай покинуть меня, милая, потому что я не позволю. Ты часть меня. Однажды мы уже прошли через это и все решили. Ты останешься здесь.
- Ничего мы не решили, - возразила Диона. - Я должна работать, обеспечивать себя…
- Ради Бога, работай, если хочешь, - перебил ее Блейк, - но ты не обязана делать этого. Я в состоянии содержать тебя.
Диона отпрянула, скулы покрылись возмущенными пятнами.
- Я не девочка по вызову, - прошипела она. - И не собачка.
Блейк упер руки в боки.
- Я первым соглашусь с этим, но сейчас речь о другом, - сказал он, вспыхивая. - Речь о браке, женщина, о той части, которая "пока смерть не разлучит нас".
Диона вряд ли удивилась бы больше, позеленей он на ее глазах. Она вытаращилась на Блейка.
- Ты не можешь говорить серьезно.
- Почему это? - раздраженно спросил он. - Черт знает что за отношение к единственному предложению руки и сердца, которое я когда-либо делал!
Диона не удержалась. Ярость в его голосе заставила ее рассмеяться, хотя в глубине души она знала, что вскоре он забудет ее. Блейк все еще был погружен в их пылкие изолированные отношения врача и пациента, сложности которым добавила физическая близость. Она понимала, что заниматься с ним любовью было ошибкой, но не смела даже предположить, что он зайдет так далеко и поведет разговор о свадьбе.
- Я не могу выйти за тебя, - отказалась Диона, качая головой, чтобы подкрепить свои слова.
- Почему нет?
- Ничего не получится.
- Что именно не получится? Мы живем бок о бок почти полгода, и ты же не станешь утверждать, что не ладим? У нас были отличные минуты. Конечно, мы спорим, но в этом половина удовольствия. И не говори, что не любишь меня, потому что я знаю, что любишь, - закончил Блейк сурово.
Диона уставилась на него в молчаливом испуге. Она так старалась, чтобы он ни о чем не догадался, но Блейк с самого начала видел сквозь ее жалкую оборону. Он разрушил каждую возведенную ею стену. И теперь она не могла остаться. Нужно уехать сейчас же, покинуть его, пока еще есть силы.
- Нет смысла тянуть, - отпрянув, бросила Диона. - Я уезжаю сегодня же.
Ловко вырвавшись из крепкой хватки, Диона осознавала, что Блейк не догонит ее. Угрызения совести мучили ее по дороге в дом, ведь она оставила пациента в одиночку добираться до особняка. Вдруг он упадет? Но нужда мучит - уму учит, а ее нужда гнала вперед безжалостно. Поднявшись в комнату, Диона принялась доставать вещи. Действуя быстро и эффективно, она вскоре сложила всю одежду аккуратными стопочками на кровати и тогда поняла, что из-за новых приобретений не в состоянии вместить все в два чемодана. Придется или оставить часть здесь, или купить еще один саквояж. Если выбирать второе, то нужно просить кого-то подвести ее… нет, о чем она думает? Всегда можно вызвать такси. И не надо никого ни о чем просить.
- Ди, ты никуда не едешь, - стоя в дверях, нежно произнес Блейк. - Положи все на место и успокойся.
- Я должна уехать. Нет причин оставаться.
Он только зря тратит время, прося ее успокоиться. Она совершенно спокойна и знает, как следует поступить.
- А я не достаточная причина, чтобы остаться? Ведь ты любишь меня. Я понял это довольно давно. По выражению твоих глаз, когда ты смотришь на меня, по твоим прикосновениям, голосу. По всему. Родная, ты заставляешь меня чувствовать себя выше ростом. И если бы мне нужны были бы еще доказательства, я получил их, когда ты позволила мне заняться с тобой любовью. Ты не из тех женщин, которые отдаются без любви, и любишь меня, но слишком упряма, чтобы признать это вслух.
- Я говорила тебе, - глухо напомнила Диона. - Я всегда влюбляюсь в своих пациентов. Это практически обязательное требование.
- Но ты же не ложишься в постель со всеми своими пациентами, верно?
Он уже знал ответ на этот вопрос. И для подтверждения ему не требовались ни ее жалкое едва заметное качание головой, ни чуть слышное "нет".
- Ты не одинока в своих чувствах, - прошептал Блейк, подходя к ней сзади и обнимая за талию. - Я люблю тебя так сильно, что мне больно. Ты любишь меня, я люблю тебя. Совершенно естественно, чтобы мы поженились.
- Но ты не любишь меня! - закричала Диона. То, что он произнес эти драгоценные слова, окончательно лишило ее самообладания. Несправедливо, что она должна нести такое суровое наказание за привязанность к нему. Но за все надо платить. И она заплатит собственным сердцем, осмелившись переступить границы. Диона начала вырываться, однако Блейк лишь больше сжал ее - не слишком сильно, чтобы причинить боль, но достаточно крепко, чтобы надежно удержать. После минуты бесполезной борьбы ее голова упала ему на плечо.
- Тебе только кажется, что ты любишь меня, - всхлипнула Диона. Из-за стиснувших горло слез голос прерывался. - Я уже видела это раньше. Пациент начинает зависеть от меня, настолько сосредотачивается на мне, что путает свою потребность с любовью. Это не продлится долго, поверь мне, Блейк. На самом деле ты не любишь меня. Просто сейчас я единственная игрушка в твоей песочнице. Начав снова работать, ты станешь общаться с другими женщинами, и все вернется на свои места. Было бы ужасно, если бы я вышла за тебя, а потом ты бы убедился, что все это ошибка.
- Я мужчина, - медленно проговорил он, - были и другие женщины, которых я желал и которые вызывали мой интерес. Поверь, у меня хватает ума, чтобы уловить разницу между тем, что чувствовал по отношению к ним, и тем, что чувствую по отношению к тебе. Я хочу быть с тобой, разговаривать с тобой, ссориться с тобой, смотреть, как ты смеешься, заниматься с тобой любовью. Если это не любовь, милая, то, поверь, никто не сможет объяснить тебе, в чем тут разница.
- Я почувствую разницу. И ты тоже.
Блейк нетерпеливо вздохнул:
- Ты все еще не хочешь прислушиваться к доводам рассудка. Тогда давай пойдем на компромисс. Согласна?
Диона с опаской посмотрела на Блейка.
- Это от многого зависит.
Он покачал головой, но все же улыбнулся.
- Судя по твоему взгляду, ты считаешь меня серийным убийцей. Все очень просто. Ты утверждаешь, что когда я начну общаться с другими людьми, встречу других женщин, которых стану сравнивать с тобой, то пойму, что был всего лишь сильно увлечен тобой в силу обстоятельств. С другой стороны, я утверждаю, что люблю тебя и буду любить, несмотря ни на каких прекрасных незнакомок. Чтобы разрешить этот спор, тебе достаточно всего лишь остаться до того момента, когда я получу шанс сравнить. Идет?
Диона пожала плечами:
- Вижу, чем тебя привлекает эта идея. Ты в любом случае выиграешь. Я прекрасно понимаю, что ты планируешь спать со мной, и достаточно честна, чтобы осознавать - если останусь, именно так все и получится. И даже в конце концов решив, что это всего лишь мимолетное увлечение, ты ничего не потеряешь. А пока думаешь, тебе будет с кем делить постель.
- В этом предложении есть кое-что и для тебя тоже, - ухмыляясь, заметил искуситель.
Плутовской блеск в глазах выдал Блейка. Она могла бы его ударить, но, казалось, он всегда способен рассмешить ее, какой бы возмущенной она себя ни чувствовала.
- Знаю, знаю, - хихикнув, согласилась Диона. - Я получу возможность спать с тобой .
- Это не так уж мало, - заявил он с вопиющим самодовольством.
- Вы хорошо и четко излагаете, мистер Ремингтон, - все еще смеясь, заметила она. Попытки подавить хохот окончились ничем.
- Я не только это делаю хорошо, - протянул Блейк и, потянувшись к Дионе, прижал к себе. Его губы нашли ее шею, и она затрепетала, прикрыв веки. - Думай об этом как о терапии, - воодушевлял ее Блейк. - Своего рода компенсации за твои медицинские знания. Ты вернула мне смысл жизни, а я научу тебя, как жить.
- Самовлюбленный тип.
- Зато честный.
- Я не могу этого сделать.
Встряхнув Диону, Блейк вновь прижал ее к себе и приступил к нежной осаде ее рта, штурмуя барьер зубов и овладевая сокровищем, что таилось в глубине.
- Можешь и сделаешь, - ласково настаивал он. - Потому что любишь меня. Потому что нужна мне.
- Прошедшее время: я была тебе нужна. В настоящем это уже не так. Ты теперь сам по себе и отлично справляешься.
- Я перестану справляться, если ты покинешь меня. Клянусь, сяду в инвалидное кресло и больше не выберусь из него. Не вернусь к работе, не буду есть, пить, спать. Мне необходимо, чтобы ты заботилась обо мне.
- Шантажом ты ничего не добьешься, - пытаясь снова не рассмеяться, предупредила Диона.
- Тогда мне придется прибегнуть к другой тактике. Пожалуйста. Останься. Побудь со мной. Я люблю тебя, и ты любишь меня. Вдруг ты ошибаешься? Что если и через десять лет я буду так же сходить по тебе с ума, как сейчас? Собираешься отказаться от этого шанса только из страха поверить, что это действительно возможно?
Боль, стиснувшая сердце, подсказала Дионе, что Блейк наконец-то назвал ту единственную причину, гнавшую ее прочь. Она боялась поверить в любовь, потому что никто никогда ее не любил. Диона пристально вглядывалась в него, понимая глубоко внутри, что подошла к определенному рубежу. У нее был выбор - рискнуть или сбежать. Но тем, кто не рискует, неведомо упоение мигом, когда ставишь на карту все, когда на кону оказывается твое сердце. Такие люди никогда ничего не теряют, но ничего и не приобретают. "За все надо платить", - вновь напомнила себе Диона. Сейчас от нее требуется лишь попробовать. Если она выиграет, если каким-то образом ей достанется перо жар-птицы, ее жизнь будет полна. Ну а в случае проигрыша, станет ли хуже, чем уже есть? Она любит Блейка, и, если покинет его сегодня, будет ли боль от этого меньше, чем если они расстанутся позже?
- Ладно, - не без сомнений уступила Диона, сознавая, что сжигает за собой все мосты. Она почти чувствовала жар за спиной. - Я побуду с тобой. Но не проси меня стать твоей женой, пока не проси. Давай посмотрим, что из этого выйдет. Намного проще прийти в себя после разрыва отношений, чем после развода.
Блейк приподнял темную бровь:
- А ты не слишком-то уверена?
- Я… осторожна, - признала Диона. - Первый брак стал катастрофой для меня. Позволь мне брать по одному барьеру за раз. Если… если все получится, я выйду за тебя замуж, когда ты только захочешь.
- Я потребую, чтобы ты сдержала слово, - прошептал он. - Мне хотелось бы жениться на тебе прямо сейчас. Хотелось бы, чтобы ты забеременела так быстро, как только возможно. Я предвкушал, что мы посвятим массу времени этому проекту, но теперь мне придется соблюдать осторожность. Все наши дети появятся только после девяти месяцев брака. Никто не будет загибать пальцы и ехидничать по их поводу.
Ее глаза превратились в огромные золотые озера восторга, затмившие остальные черты. Мысль о детях была невероятно соблазнительна, и Диона чуть не поддалась искушению тут же согласиться на все предложения Блейка. Она всегда мечтала о малышах. Мечтала излить тот океан любви, что копился и сдерживался в ней. Забота и поддержка, которых она так и не получила от собственной матери, терпеливо дожидались появления собственного ребенка. Ребенка Блейка - с синими глазами, темными волосами и той пленительной улыбкой, что позволяла увидеть прячущуюся на щеке ямочку.
Но именно ребенок был тем единственным, к чему она не смела относиться легкомысленно. Поэтому, не споря с Блейком, Диона тихонько предложила:
- Я схожу к врачу за рецептом.
- Нет, - возразил он, в голосе зазвучала сталь. - Никаких таблеток. Ты не станешь подвергать опасности, пусть даже в малейшей степени, свой организм. Я могу все сделать, совсем ничем не рискуя, и именно так мы и поступим.
Диона не возражала. Осознание, что он готов взять на себя всю ответственность, согревало и заставляло таять. Обняв Блейка, она изо всех сил прижалась к нему, упиваясь его запахом.
- Скажи, что любишь меня, - обхватив ладонью ее подбородок и приподнимая лицо любимой, потребовал он. - Я знаю, что любишь, но хочу услышать это.
Робкая улыбка задрожала на ее губах.
- Я люблю тебя.
- Так я и думал, - удовлетворенно выдохнул Блейк и в награду поцеловал ее. - Все будет хорошо, дорогая. Просто подожди и увидишь.
Глава 11
Диона не смела надеяться, но складывалось впечатление, что Блейк может оказаться прав. Он купил тонкую черную тросточку, которая выглядела скорее как модный аксессуар, а не приспособление для опоры. Каждое утро Мигель отвозил хозяина на работу. Поначалу Диона дергалась буквально каждую минуту отсутствия пациента. Беспокоилась, что он может упасть и пораниться или будет пытаться делать слишком много и загонит себя. Через неделю ей пришлось признать, что Блейк расцвел от вызова, который представляло его возвращение к делам. Падение ему не грозило, и с каждым днем его состояние улучшалось. Теперь он ходил все быстрее и с меньшими усилиями. Диона также перестала тревожиться, что он чересчур нагружает себя - благодаря ее программе пациент был в превосходной форме.
Она практически свела себя с ума мыслями обо всех женщинах, с которыми Блейк ежедневно встречался. Диона прекрасно знала, насколько он привлекателен, особенно с этой интригующей хромотой. В первый раз, когда он вернулся из офиса, она затаила дыхание, ожидая услышать радостное "Итак, ты была права. Это всего лишь увлечение. Можешь уезжать".
Но Блейк так и не произнес роковых слов. Он возвращался домой с тем же энтузиазмом, с каким отправлялся на работу, и вторую половину дня они проводили вместе или в зале, или в бассейне, если на улице было тепло. Погода в декабре стояла чудесная - температура в светлое время колебалась между пятнадцатью и двадцатью градусами, а вот ночью иногда подмораживало. Блейк решил установить в бассейне систему подогрева, чтобы они могли плавать и по вечерам, но у него накопилось столько неотложных забот, что он все откладывал и откладывал реализацию своей задумки. Диону не волновало, будет подогреваться вода или нет - зачем утруждать себя плаваньем, когда лучше проводить ночи в его постели?
Что бы ни случилось в будущем, чем бы ни закончилась именно их история, она всегда будет любить Блейка за то, что он вызволил ее из оков страха. В его объятиях она забывала об ужасе и погружалась в удовольствие, что он доставлял ей. Удовольствие, которое она с радостью возвращала.
Блейк оказался именно таким любовником, в котором она нуждалась. Достаточно зрелый, чтобы понимать, что терпение приносит свои плоды, и достаточно умный, чтобы иногда быть нетерпеливым. Он давал и требовал, был нежным и жадным до экспериментов, смеялся и дразнил. И дарил экстаз. Тело Дионы восхищало и приводило его в восторг, как и его тело - ее. Именно такого рода открытое поклонение так требовалось ей. Сформировавшие ее личность события заставляли Диону настороженно относиться к подавляемым чувствам, даже если этим чувством было счастье. И полная откровенность Блейка по отношению к ней играла роль надежного трамплина для нее как женщины, наконец-то уверившейся в своей привлекательности.
Декабрьские дни стали лучшими в жизни Дионы. Она познала мир и довольство - огромное достижение после того, что пережила. Но с Блейком ощущала настоящее счастье. Если забыть об отсутствии брачной церемонии, то можно было сказать, что они уже женаты. И с каждыми проходящими сутками мысль о том, чтобы стать его женой, все больше укоренялась в ее голове, становясь из невозможной невероятной, потом рискованной, а в конце концов - наполовину испуганным, но полным надежды "может быть". Боясь искушать судьбу, Диона запрещала себе фантазировать дальше, но все же начала мечтать о долгой череде дней - даже лет - и поймала себя на том, что придумывает имена для их детей.
Блейк устроил для нее рождественский поход по магазинам, чего она никогда прежде не делала. Ведь не было рядом людей, достаточно ей близких, чтобы дарить и получать в ответ подарки. Когда Блейк узнал об этом, то задался целью устроить все таким образом, чтобы ее первое настоящее Рождество потрясло воображение. Он велел украсить дом в необычном и не всегда гармоничном сочетании классического и пустынного стилей. На кактусах висели яркие разноцветные банты и стеклянные шары - если длина иголок позволяла. Организовав доставку остролиста и омелы, Блейк хранил ветки в холодильнике, пока не пришло время их развесить. А Альберта проникалась духом праздника, разыскивая в своих кулинарных книгах традиционные рождественские рецепты.
Диона понимала, что все они так усиленно хлопотали из-за нее, и была решительно настроена погрузиться целиком и полностью и в приготовления, и в счастье. Неожиданно оказалось, что в мире много тех, для кого она важна и кто важен ей.
Диона чуточку боялась, что Блейк поставит ее в неловкое положение множеством дорогих подарков. Но, начав открывать их, пришла в совершеннейший восторг и испытала облегчение, обнаружив, что все они небольшие, хорошо продуманные, а иногда и забавные. В продолговатой плоской коробочке вместо часов или дорогого украшения, которые могли бы там поместиться, лежало множество крошечных брелочков, увидев которые Диона громко рассмеялась. Миниатюрная гантелька, кроссовок для бега, напульсник, фрисби, призовой кубок и маленький серебряный колокольчик, который даже тихонечко и немного дребезжаще звенел, когда она трясла его. В другой коробочке оказался браслет, к которому все эти брелочки крепились. Третьим подарком стала популярная книга, которую она выбрала в книжном магазине всего лишь неделю назад, но затем отложила и забыла приобрести в суете покупок. Кружевная черная мантилья легла ей на волосы, и Диона, подняв голову, улыбнулась Ричарду, который смотрел на нее со странно нежным выражением холодных серых глаз. Подарок Серены заставил Диону задохнуться и быстро убрать его в пакет. Серена зашлась от смеха, а Блейк тотчас же бросился вперед и, выхватив сверток из рук Дионы, вытащил то, что находилось внутри - очень откровенный наряд с прорезями в виде сердечек в самых пикантных местах.
- Когда вы покупали одежду, с помощью которой собирались вести войну, проглядели это, - невинным голосом и со взглядом ясным, как у ребенка, заметила Серена.
- Ах, так это одежда, - удовлетворенно вздохнул Блейк.
Диона забрала тедди…то есть, вещь… то есть… и запихнула обратно в коробку. Ее щеки пылали.
- Почему все смотрят на меня? - напряженно спросила она. - Почему вы не открываете свои подарки?