* * *
Приближалось Рождество тысяча шестьсот шестьдесят четвертого года. Мальчики готовились праздновать дни рождения - сразу после Рождества им должно было исполниться по пять лет. Стоял холодный день, снег падал крупными хлопьями, во всех комнатах топились камины. Мальчики стояли на коленях на приоконном сиденье в учебной комнате, любуясь летящим снегом, и вдруг Ли воскликнул:
- Кто-то едет!
- Я вижу мужчину. Он уже въезжает во двор, - подхватил Эдвин.
- Какой-то путник, - сказала я Салли. - Наверное, погода показалась ему слишком плохой. Сегодня у нас будет гость. Спущусь посмотрю, кто это.
Дети увязались со мной.
Карлотта уже была в холле. Когда зазвонил колокольчик, она открыла дверь, и на пороге появился мужчина.
- Добрый день! - воскликнул он. - Веселый добрый день! Ну и погодка! Впрочем, я рад оказаться дома!
Он удивленно взглянул на меня, а затем улыбнулся Карлотте.
- Ну, которая из вас моя племянница Карлотта? - спросил он.
Карлотта сделала шаг вперед. Он обнял и расцеловал ее.
- Твой отец дома?
- Да, я пошлю за ним. Вы, должно быть… - начала Карлотта.
- Твой дядюшка Тобиас, племянница. То есть дядя Тоби. Вернулся из Вирджинии. Надеюсь, прием окажется более теплым, чем погода.
На лестничной площадке показалась Матильда Эверсли, и он направился к ней.
- Матильда, дорогая моя сестра, а где Джон?
- Что? - воскликнула Матильда. - Вы, вероятно…
- Неужели ты меня не узнала? Ну да, минуло столько лет. Многое произошло с тех пор, как я уехал, верно?
За спиной жены показался лорд Эверсли.
- Да это Тобиас! - вскричал он. - Добро пожаловать, Тобиас! Все эти годы я думал, что ты погиб.
- Только не я, братец. Цел и невредим, как говорится. Ну что, как я и думал, вы все удивлены. Мне нужно выслушать кучу новостей и рассказать вам о себе.
- Для начала, - сказала Матильда, - ты должен как следует подкрепиться, а мы пока подготовим комнату. Карлотта…
- Я позабочусь об этом, мама.
- Дорогой мой Тоби… после стольких лет… мы думали…
- Что я умер. Да, я знаю, Джон только что сказал мне. Нет, старый пес еще жив, сестрица! Да, хорошо оказаться дома. Эверсли не слишком изменился. Я слышал, у вас здесь были трудные времена. Но теперь, надеюсь, все в порядке. Король вернулся. Поэтому я подумал, что пора и Тоби Эверсли сделать то же самое.
- Что за чудесный сюрприз! - сказал лорд Эверсли. - А у нас прибавление семейства. Это жена Эдвина.
- Как, у юного Эдвина есть жена? А где он сам? Воцарилось молчание, а затем лорд Эверсли сказал:
- Мне следовало назвать ее вдовой Эдвина.
- Ох!..
Дети, спустившиеся в холл, с изумлением таращились на пришельца.
- Мой внук, - с гордостью сказал лорд Эверсли. - Подойди, Эдвин, и поздоровайся со своим двоюродным дедушкой Тоби.
- Двоюродный дедушка, - повторил Эдвин, с восхищением глядя вверх.
- Да, мой мальчик, я твой двоюродный дедушка. Думаю, мы с тобой подружимся.
- Я подружусь, - согласился Эдвин.
- Я тоже! - воскликнул Ли, выскочив вперед.
- Еще один племянник? - спросил Тобиас.
- Нет… Ли - приемный ребенок.
- Видно, мне многое придется узнать, - вздохнул Тобиас.
- Для начала садись за стол, - сказала Матильда.
- Как хорошо оказаться дома! - радостно ответил Тобиас.
* * *
Итак, это был Тоби, дядя Эдвина. Семья так привыкла считать его погибшим, что мне даже не рассказывали о нем. Насколько я понимала, он был средним братом отцов Эдвина и Карлтона, должно быть, года на два моложе лорда Эверсли, но бронзовый цвет лица и довольно пышная шевелюра делали его гораздо моложе.
Он колоритно дополнял семейство, и вскоре стало ясно, что он намерен обосноваться здесь. Будучи очень общительным, дядя Тоби завоевал огромную популярность. Его слабостью было пристрастие к вину, и обычно он задерживался за столом после обеда и пил до тех пор, пока не становился совсем добродушным и очень разговорчивым.
Дядя Тоби сделал состояние на табаке в Вирджинии и был богат. Он давным-давно хотел вернуться домой, но, не чувствуя симпатии к пуританам, выжидал до тех пор, пока до него не дошли вести о возращении короля.
- И не спорьте, - говорил он, грозя мне пальцем, как будто я действительно собиралась спорить с ним. - У меня там была масса дел. Я не мог просто так встать и поехать… Проворачивая такие дела… О нет, дорогие мои! Мне нужно найти управляющих, людей, которым я мог бы доверять. Я не собирался сворачивать свои дела. Если вернутся "круглоголовые", я опять вернусь туда. Я не собираюсь жить здесь при них, это точно.
- Они никогда не вернутся, - уверял его лорд Эверсли. - Люди сыты ими по горло.
- Ну, тогда я осяду здесь… до тех пор, пока вы будете меня терпеть.
- Дорогой мой Тоби! - сказал его брат. - Этот дом твой в такой же степени, как и мой.
Тоби кивнул. Его глаза слегка затуманились.
- И что только творят с человеком родные места? - спросил он. - Они задевают тебя за живое… проникают в кровь. Их не забываешь, как бы далеко ты ни забрался. А если к тому же у тебя там родственники - ну, тогда уж совсем… - Он пристально взглянул на меня. - А вы знаете, что, если бы не юный господин Эдвин, наследником был бы я, верно, братец?
Лорд Эверсли подтвердил, что это и в самом деле так.
- Ничего, - ответил Тоби, гулко расхохотавшись - Судя по всему, ты переживешь меня. Я больше тебя люблю бутылочку, братец. А говорят, что если пьешь помаленьку, то это на пользу желудку, а если перебираешь, так кишки горят. Ну вот, дамы возмущены, простите. Я несколько загрубел в странствиях. А что там с парнишкой Гарри?
- Его зовут Карлтон, - подсказала Матильда. - О, он здесь. Я уверена, что он скоро сюда приедет. Он постоянно разъезжает между замком и Лондоном.
- Я хорошо помню Карлтона. Ему было годика два, когда я уехал. Вот это был мальчишка! Помню, как он задавался, уже считая себя владельцем замка. Конечно, тогда мы не думали, что у тебя появится сын, а я собирался в путешествие и все решили, что меня по пути съедят акулы или индейцы. Юный Карлтон был очень самоуверен, как я припоминаю. Пришлось ему на шаг отступить, верно?.. Ну ладно, неважно. У нас есть юный Эдвин, чудесный молодой человек, а? Мадам, я поздравляю вас с тем, что вы подарили нам столь великолепного наследника.
Он продолжал болтать, а я, нужно признать, ощутила несколько недостойное удовлетворение оттого, что Карлтону пришлось отступить еще на шаг назад.
* * *
Дети были восхищены дядей Тоби. Будучи большим любителем поговорить (к тому же обожающим свой голос, как заметила Карлотта), он нуждался в чуткой аудитории. По утрам его разговоры казались занимательными, к вечеру они несколько утомляли; но дети, разумеется, слушали его по утрам. Они были готовы забросить свои воздушные змеи, свои игрушечные ружья и трубы, лишь бы сидеть у его ног и выслушивать занимательные истории. Я тоже присоединялась к ним. Чаще всего он рассказывал о капитане Смите, который был его кумиром и которого он называл основателем Вирджинии.
- Названной, мои милые, в честь королевы-девственницы человеком по имени Уолтер Рэйли.
Дядя Тоби рассказывал нам про Уолтера Рэйли и про то, как он стал фаворитом королевы, бросив свой плащ в грязь, когда королева выходила из кареты, и не позволив ей тем самым испачкать ее прелестные башмачки.
Рэйли привез в Англию табак, а табак произрастал в Вирджинии, и именно табак сделал его богатым человеком.
Я хорошо помню горящие неподдельным интересом личики детей; время от времени, когда описывались самые ужасные приключения, они повизгивали от восторга. К ним примкнула и Частити. Она стала такой же страстной почитательницей дяди Тоби, как и мальчики.
А какие истории он рассказывал о капитане Джоне Смите, который еще мальчиком решил стать великим искателем приключений!
- Я тоже собираюсь стать великим искателем приключений! - подпрыгивая, кричал Ли.
Его глазки сияли, он был очень похож на свою мать. Я вспомнила, как она говорила о необходимости пускаться в авантюру для достижения жизненных благ, если они сами не идут тебе в руки.
Эдвин сказал, что он тоже был бы не прочь этим заняться, но ему придется оставаться дома, чтобы присматривать за Эверсли.
Значит, он уже знал. Наверное, он прислушивался к нашим разговорам.
Дядя Тоби потрепал его по головке.
- О да, мальчик, - сказал он. - Тебе придется содержать это местечко в порядке, а это тоже, я тебе доложу, приключение.
- Я поеду в Вирджинию, - похвастался Ли, - а потом вернусь и… и… буду вам про это рассказывать.
- А пока давайте послушаем дядю Тоби, - предложила я.
Все были не против, и мы узнали о том, как капитан Смит присоединился к Христианской армии и отправился воевать с турками, о том, как он в одном бою убил сразу трех турок, как потом стал пленником неверного Тимора и ему не шею надели железный ошейник, как он сумел обмануть Тимора и бежал, поборов все трудности, и как, наконец, он высадился в Вирджинии, где его жизнь спасла прекрасная принцесса-индианка Покахонтас.
Дети были совершенно зачарованы рассказами дяди Тоби. Теперь у них появились новые игры. Ли хотел быть Джоном Смитом, как, впрочем, и Эдвин. Но он почти всегда уступал, соглашаясь играть Тимора. А в истории с Покахонтас Частити была принцессой, Ли - Джоном Смитом, Эдвин - вождем индейцев, собиравшимся погубить Джона.
Я сказала Эдвину:
- Не позволяй Ли забирать все главные роли.
Эдвин взглянул на меня, улыбнулся своей прекрасной безмятежной улыбкой и объяснил:
- Но, мама, он не согласится играть, если не получит эти роли, а мне хочется поиграть.
Я расцеловала его, но про себя подумала, что Ли становится все больше и больше похож на свою мать.
Нельзя было ожидать от Тоби, привыкшего вести столь бурную жизнь, что он осядет в Эверсли-корте. Он хотел быть в курсе всех событий, происходящих в стране, и для этого ему надо было попасть ко двору. Там было множество людей, которых могли заинтересовать его рассказы о путешествиях, и брат обещал представить его королевской чете. В Эверсли приехал Карлтон. Мне хотелось присутствовать при его встрече с дядей Тоби. Было интересно, как он все это воспримет. Но, когда я увидела их вместе, он уже, видимо, успел прийти в себя от изумления и, как я предполагала, от огорчения.
Однажды во время верховой прогулки мы оказались рядом с Карлтоном, и я спросила его, как он относится к возвращению дядюшки.
- Всегда интересно, когда в дом возвращаются члены семьи.
- Странно, что я никогда не слышала о нем.
- Мы считали его погибшим. Корабль, на котором он, по нашим сведениям, отправился, пошел ко дну. Дяде Тоби всегда потрясающе везло. В самый последний момент он решил сменить корабль, но его любящая семья считала, что потеряла его навеки.
- И все эти годы, вплоть до вашего десятилетия, вы ходили с задранным носом, считая себя наследником Эверсли, в то время как настоящий наследник сколачивал свое состояние в Вирджинии!
- Чистая чепуха! Да и какое это имеет значение? Вскоре родился Эдвин, имевший приоритет перед Тобиасом, а теперь вы одарили нас другим Эдвином, которому и принадлежат все права.
- Тем не менее, права дяди Тоби превышают ваши.
- Ни у кого нет никаких прав, пока у нас есть драгоценный Эдвин.
- Тоби очень мил с ним.
- Кого же не очарует столь совершенное дитя?
- А вас?
Карлтон насмешливо взглянул на меня.
- Очарован ли я Эдвином? Что за вопрос! Вы же знаете, я без ума от него. Хотя, прошу прощения, мне кажется, что в данный момент он более всего склонен прятаться за юбки мамочки и Эллен, позволяя юному господину Ли быть властелином детской. Эту ситуацию необходимо изменить.
- Как?
Он склонился ко мне.
- Очень скоро, дорогая кузина, я собираюсь помочь вам сделать из Эдвина мужчину.
- Я не потерплю вашего вмешательства! - резко ответила я.
Карлтон рассмеялся.
- Лишь для блага Эверсли! - воскликнул он и пустил коня в галоп.
* * *
Дядя Тоби уехал в Лондон вместе с Карлтоном и лордом Эверсли. Мы очень скучали по нему, и дети постоянно спрашивали, когда он вернется назад. Впрочем, оба мальчика в это время увлеклись ездой на пони, и Джаспер каждый день занимался с ними. Я настаивала на том, чтобы он удерживал их на корде, за исключением тех случаев, когда занятия проводились во дворе, и даже тогда у меня обрывалось сердце, если я видела, что Эдвин пускает своего скакуна в галоп.
Джаспер сказал:
- Хозяин Карлтон прав, госпожа, вы уж больно нянчитесь с мальчиком. Вы его хотите держать в стеклянной коробочке.
- Он еще совсем маленький, Джаспер, - возразила я.
Джаспер что-то проворчал. Он вообще был очень угрюмым человеком и не нравился мне. Я знала, что он мечтает о возвращении времен, когда улыбка считалась грехом. В одном я была уверена: его дочь Частити жила сейчас гораздо более счастливо, чем до восстановления монархии.
Я не забыла о том, что Джаспер заподозрил меня и донес на нас. Меня удивило, что его оставили в Эверсли, однако лорд Эверсли был очень справедливым человеком и считал, что у Джаспера есть право иметь свое мнение. Ведь он не скрывал своих убеждений, был искренним пуританином и такие люди, как он, будут всегда. Хороший конюх, Джаспер всегда превосходно исполнял свои обязанности.
К моему удивлению, Карлтон согласился с ним. Он так объяснил это:
- Теперь Джаспер просто не сможет донести на нас. К кому он пойдет со своими доносами? Он имеет право на собственные взгляды. В конце концов, вся война и велась за это. Король будет первым, кто согласится с таким мнением.
Поэтому Джаспер продолжал жить в замке и угрюмо и добросовестно делал свою работу. Я думаю, он испытывал к нам некоторую благодарность и, осуждая нашу любовь к "грешной роскоши", терпел нас так же, как мы его.
Теперь и у меня появилась причина благодарить его.
Мальчикам сшили новые костюмы для верховой езды - камзолы и шапочки из коричневого бархата с золочеными пуговицами. Они чрезвычайно гордились ими. Ли, нарядившись в костюм, разгуливал с важным видом. Он был самонадеянным мальчишкой, но я могла понять его любовь к вещам, делавшим его еще более привлекательным.
Дети были рады покрасоваться верхом в новых костюмах и выезжали на пони в близлежащее поле, где обычно ездили по кругу. Рядом с ними всегда был Джаспер, и я тоже выходила полюбоваться мальчиками.
Как прелестно они выглядели в новых камзольчиках, с какой радостью вскарабкивались на своих пони! Я наблюдала, как они гоняют пони рысцой, время от времени пуская лошадок в легкий галоп.
Джаспер постоянно был поблизости. Он учил их скакать. Он великолепно держался в седле на своем старом Брюстере, сером жеребце, выглядевшем столь же сурово, как сам Джаспер.
Хорошо, что в это утро Джаспер тоже был рядом, так как по непонятной причине пони Эдвина понес. Мое сердце замерло, а потом так бешено заколотилось в груди, что я начала задыхаться. Пока я смотрела на пони, несущегося к изгороди, время замедлилось и секунды растянулись на целые минуты. Эдвин, вылетевший из седла, каким-то чудом держался за шею пони, но в любой момент мог сорваться и упасть.
Я подумала: "О, Господи, он погибнет! Я потеряю сына так же, как потеряла мужа!" Я бросилась бежать, хотя это было бесполезно: ребенок мог погибнуть раньше, чем я успела бы добежать до него.
Но Джаспер оказался уже там. Он успел остановить пони, выпрыгнул из седла, подхватил Эдвина и взял его на руки.
Я задыхалась от радости, мне хотелось наградить Джаспера, чем только он пожелает, поскольку я была в неоплатном долгу перед ним.
- Все в порядке, госпожа, - сказал он.
Эдвин смеялся. Я возблагодарила Господа за то, что мой сын может смеяться. Потом он увидел мое лицо и стал серьезным. Представляю, как я в этот момент выглядела: бледная и трясущаяся.
- Все в порядке, мама! - сказал Эдвин. - Я не порвал камзольчик. А вот шапочка…
Упавшая с головы шапочка валялась на земле. Джаспер спустил Эдвина с рук, и он немедленно надел шапочку.
У него был слегка смущенный вид.
- Шапочка испачкалась, мама, но ничего, Салли ее почистит.
Мне хотелось разрыдаться от облегчения, от благодарности. Я была близка к истерике. Мой любимый мальчик в безопасности! Я чувствовала себя так, будто пережила тысячу смертей, а он считал, что меня волнует его шапочка!
Мне хотелось схватить сына на руки, прижать к себе и потребовать от него больше никогда не рисковать жизнью.
Джаспер начал бранить его:
- Никогда не позволяйте пони так вести себя! Он обязан слушаться хозяина. Чему я вас учил?
- Знаю, Джаспер, но я не смог удержать его.
- Никаких "не смог" не должно быть, господин Эдвин. В седло!
Я попыталась протестовать, но Джаспер сделал вид, что не слышит меня.
- Ну, вперед! Дайте ему воли, пустите во весь опор!
Потом Джаспер посмотрел на меня.
- Другого выхода нет, госпожа. Неужели вы хотите, чтобы он больше никогда в жизни не решился сесть в седло? - Заметив, что я все еще дрожу, он взглядом выразил сочувствие. - Дети не знают страха, госпожа. Вот почему таким делам нужно учиться смолоду. Он даже не понял, что случилось. И это к лучшему.
- Джаспер, пригляди за ним.
- Ага, госпожа. Я еще сделаю из него наездника. После этого события между нами завязалась несколько странная дружба. Я заметила, что время от время Джаспер посматривает на меня. Конечно, он осуждал мои роскошные платья дьявольские ловушки, как он их называл. Но он уважал мою любовь к ребенку, знал, что я считаю его наставником Эдвина, и гордился этим.
Однажды, когда мы находились в конюшне вдвоем, он обратился ко мне, неуклюже переминаясь с ноги на ногу.
- Хозяйка, - сказал он, - я бы хотел кое-что сказать. Мне уж не первый день хочется.
- В чем дело, Джаспер? - спросила я.
- Это насчет вашего мужа. Его здесь застрелили… недалеко отсюда. Я кивнула.
- Так я хочу, чтобы вы знали: я к этому руку не приложил.
- Джаспер, - сказала я, - он приехал сюда, сознательно рискуя. Он изображал из себя путешественника. Мне нельзя было приезжать с ним. Именно из-за меня его и разоблачили.
- Все это так, госпожа. Вы показали свою истинную натуру и не были такой женщиной, которая служит Богу, как положено, ну, а я рассказал тем, кому следовало знать, и они приехали посмотреть. Но они ничего не делали. Его не из-за этого застрелили. Я хочу, чтобы вы знали, госпожа, что ни я, никто другой из моих друзей не сделали тот выстрел, который убил хозяина Эдвина.
- А ты знаешь, кто стрелял? Он отвернулся:
- Я только хочу сказать, что это не моих рук дело.
- Так это не связано с тем, что он был… врагом?
- Это сделали не мы, госпожа. Вот все, что я могу сказать. Да нам и незачем было убивать его. Нам бы нужнее было его допросить, а не убивать.
- Ты знаешь, кто это сделал, Джаспер?
- Не мне вам это рассказывать, госпожа. Просто я хочу, чтобы вы не думали, будто я один из тех, кто виновен в убийстве отца вашего мальчика.
- Я верю тебе, Джаспер, - сказала я. И я верила ему.