Элли наградила его кипящим взглядом, тем более что, в отличие от нее, он выглядел, как всегда, идеально. Ни единого волоска, выбившегося из прически, даже когда он снял шляпу и отдал ее Стенхоупу. Когда же дворецкий повернулся к ней забрать перчатки и шляпку, она с напряженной улыбкой отказалась:
- Я возьму их с собой наверх. Спасибо, Стенхоуп. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы в мою комнату принесли горячей воды для ванны. И поскорее.
- От меня такая же просьба, если можно, в мою комнату, - сказал Джастин.
- Конечно, ваша светлость. Мисс Розвуд. Я немедленно отдам распоряжения. - Дворецкий заколебался, на его лице отразилось некоторое смятение. - Я должен сообщить, вас дожидается гостья, ваша светлость.
Герцог поднял брови:
- И кто же это может быть?
Элли тоже стало любопытно. Живя в одном доме со Стенхоупом уже целый год, она знала: его невозмутимость поколебать почти невозможно. А сейчас он выглядел каким-то растерянным и смущенным.
- Добрый день, Джастин.
Поворачиваясь на звук этого хрипловатого женского голоса, Элли услышала, как стоящий рядом Джастин с шипением втянул в себя воздух. У нее бешено забилось сердце. В дверях Голубой гостиной стояла прекрасная элегантная женщина со светлыми волосами. Настоящая красавица, которую Джастин определенно узнал, но, несомненно, предпочел бы не узнавать.
Глава 14
Эта мысль Элли тут же материализовалась в обвиняющих словах Джастина:
- Что ты здесь делаешь?
Элли даже вздрогнула от сердитой неприязни в его голосе. Заговори он в таком пренебрежительном тоне с ней, она бы под землю провалилась. Но прекрасная женщина по другую сторону холла и глазом не моргнула на подобную резкость. С улыбкой проводила взглядом благоразумно ретировавшегося Стенхоупа и с упреком ответила:
- Право, дорогой, неужели это единственное, что ты можешь мне сказать после столь долгой разлуки?
- И кто в ней виноват?
Она печально улыбнулась:
- В данном случае, полагаю, ты сам.
Элли показалось, что день превратился в ночной кошмар, от которого она никак не может проснуться. Сначала они с безумной страстью занимались любовью в экипаже, и все закончилось так плачевно. А теперь еще она встретилась лицом к лицу с женщиной, которая явно была любовницей Джастина, а может, и до сих пор ею является. С женщиной, которая намного красивее и утонченнее, чем она. Джастин думал, что этот день ужасен и хуже, казалось бы, уже быть не может, но доказательство обратного стояло напротив него в громадном холле. Последнее, чего он мог ожидать по возвращении домой, - застать эту женщину.
- Джастин, разве ты не собираешься нас представить? - поинтересовалась последняя и многозначительно посмотрела на Элеонору. - Хотя думаю, я могу догадаться и без твоей помощи, - с сожалением добавила она, когда представления так и не последовало. - Без сомнения, вы - мисс Элеонора Розвуд, прекрасная юная леди, бывшая падчерица Фредерика Сен-Джаста, которую Эдит любезно взяла под свое крылышко.
- Да, я Элеонора Розвуд. - Элеонора озадаченно сделала реверанс.
Джастин не имел никакого желания ее просвещать, но у него не было иного выхода.
- Элеонора, позвольте представить вам ее светлость Рэйчел Сен-Джаст, герцогиню Ройстон. Мою мать, - коротко добавил он, поскольку Элли продолжала смотреть на него ничего не понимающим взглядом.
- Ваша мать? - ахнула Элеонора и широко раскрытыми глазами уставилась на женщину, которая выглядела слишком молодо даже для матери маленького мальчика, не говоря уже о мужчине двадцати восьми лет от роду.
"Она никогда не выглядела на свой возраст", - нехотя подумал Джастин. На его памяти она всегда была одной из красивейших женщин, каких он когда-либо видел. Ребенком он считал ее прекрасной как ангел. И она до сих пор таковой оставалась, несмотря на то что ей было уже к пятидесяти. Густые, искусно уложенные золотистые волосы, живые синие глаза, гладкая белая кожа, великолепная фигура в синем платье.
В синем платье?
Насколько он знал, последние три года после смерти отца мать носила исключительно черное. Тем не менее сейчас была одета в модное шелковое платье под цвет глаз, из-под подола выглядывали такого же цвета атласные туфельки. Означает ли это, что его мать наконец - наконец! - решила завершить отшельнический траур по мужу?
Элли лишь таращилась на женщину, которую Джастин представил своей матерью. Неудивительно, что она сочла ее кем-то другим. Высокая красивая женщина, слишком молодая для столь взрослого мужчины! И даже для нее!
- Жаль, мы не встречались, когда была жива ваша мать и Фредерик, но я очень рада, что мы наконец познакомились.
Рэйчел Сен-Джаст с теплой улыбкой плавно, как лебедушка, прошла по холлу и быстро обняла девушку, затем отстранилась. Легкий цветочный аромат духов, к счастью, приглушил мускусный запах, оставшийся на одежде Элли!
- Эдит права, вы просто прелестны!
- Бабушка писала тебе об Элеоноре? - медленно проговорил Джастин.
Элли взглянула на него и нахмурилась, увидев сдержанно-скептическое выражение. Которое, впрочем, быстро исчезло, и он сузил глаза. Она отметила, что герцогиня даже не попыталась встретить сына теплыми объятиями, какие только что достались ей самой.
Вероятно, у них напряженные отношения, и герцогиня знает: Джастин ее отвергнет.
На красивом лице Рэйчел мелькнуло печальное признание этой истины. Она улыбнулась:
- Ну да, мы с Эдит регулярно обмениваемся письмами.
- Я удивлен, что бабушка писала об Элеоноре. Это заставило тебя вернуться в город.
- О, оно далеко не единственное, - сообщила мать. - Эдит уже много месяцев ни о чем другом не пишет, только об Элеоноре. И я, в конце концов, решила своими глазами взглянуть на этот образец совершенства.
Понимая, что последние слова никак с ней не сочетаются, учитывая ее помятый вид, Элли смотрела на герцогиню и пыталась отыскать в ее выражении насмешку и цинизм, столь присущие ее сыну. Но не смогла найти ни того ни другого. Рэйчел смотрела на нее по-доброму, с теплой улыбкой. Однако достаточно было снова взглянуть на Джастина, чтобы увидеть на его красивом лице и цинизм, и насмешку во всей красе.
- Вдовствующая герцогиня очень добра, - тихо отозвалась Элли.
- Да, моя свекровь действительно очень добра, но, уверяю вас, в данном случае она еще и очень правдива.
- Хочешь сказать, ты прервала свое многолетнее отшельничество, - Джастин смотрел на мать с насмешкой, - и приехала в город исключительно из любопытства, посмотреть на Элеонору? Серьезно.
Герцогиня подняла брови:
- Конечно. А какая еще может быть причина.
Он сжал челюсти.
- Бабушка не писала тебе, что в последнее время испытывает недомогание?
Элли наконец поняла, куда клонит Джастин. Он думал что Эдит в большей степени доверяла матери относительно своей болезни, именно поэтому герцогиня, к огромному удивлению Джастина, столь неожиданно вернулась в город.
- Я оставлю вас, если не возражаете. Поднимусь к себе принять ванну, - тихо проговорила Элли, нарушая тяжелое молчание.
Джастин бросил на нее мрачный взгляд, ведь они не закончили разговор! Правда, он знал, что должен сначала поговорить с матерью, а уж потом обсуждать с Элеонорой вновь возникшие осложнения. Можно подумать, они вообще прекращались! Он все равно не понимал, что делать с этой девушкой и своей привычкой заниматься с ней любовью при первой же удобной возможности. Мощь случившегося между ними и неожиданное появление матери начисто лишили его способности соображать здраво. К тому же он понимал, несмотря на комплименты матери: выглядит Элеонора не лучшим образом, платье измято, волосы растрепаны, и наверняка чувствует себя очень неловко в присутствии герцогини.
Джастин коротко кивнул:
- Мы поговорим перед ужином.
Она отвела глаза.
- У меня немного побаливает голова, ваша светлость. Полагаю, мне лучше воспользоваться вашим советом и провести вечер у себя в спальне.
Джастин криво усмехнулся, услышав из ее уст слово "совет". Они оба слишком хорошо знали, что он сначала приказал ей, а затем дал благой "совет"!
- Тогда я загляну к вам после ужина.
Она быстро взглянула, в глазах сверкнуло неудовольствие.
- Нет необходимости, ваша светлость. Я собираюсь сразу лечь спать.
И она, без сомнения, надеялась, а может, даже молилась, что завтра утром все это окажется просто ночным кошмаром! Джастин чувствовал, что его жизнь становится абсолютно невыносимой. Мало ему тревог по поводу бабушкиной болезни, так теперь еще неожиданный приезд матери! Да еще на заднем плане мелькает все более насущная проблема Драйдена Личфилда и его возможного родства с Элеонорой Кто-то тут говорил о скуке? Ха!
- Что ж, хорошо. - Он провел рукой по волосам. - Но если головная боль усилится, вы должны немедленно позвонить Стенхоупу, и мы пошлем за доктором Франклином.
- Джастин, я не ребенок, чтобы вы указывали мне, как поступать! - Элли туг же густо покраснела вспомнив, что они не одни и их слушает заинтересованная аудитория. А она высказалась так хлестко, назвала его по имени, что отчетливо указывало на неочевидную до сей поры фамильярность их отношений.
- Прошу прощения, ваша светлость. - Она адресовала извинение герцогине. - Боюсь, я сегодня себя плохо чувствую.
- Ах, бедняжка. - Лицо матери стало очень сочувственным. - Вы не против, если я позже загляну вас проведать?
Джастин вновь повернулся к Элеоноре, вызывающе посмотрел на нее, иронично вскинул брови. Элли избегала смотреть на герцога, но чувствовала, что он буравит ее насмешливым взглядом. И по заслугам. Она так на него разозлилась, что совсем забыла о приличиях. Даже перед его матерью.
- Абсолютно не против. - Она приняла предложение герцогини.
- Обещаю, я не стану вас тревожить, если вы заснете, - продолжая улыбаться, заверила Рэйчел. Герцогиня словно не заметила вопиющей фамильярности, с которой Элли обращалась к ее высокомерному сыну.
- Ваша светлость. - Элли быстро присела перед ней в реверансе. При обращении к Джастину ее голос стал значительно холоднее. - Ваша светлость.
Она коротко кивнула ему в знак прощания и, не дожидаясь его ответа на столь невежливый жест, торопливо пересекла холл, подобрав юбки, стала быстро подниматься по лестнице.
Но не смогла не прислушаться к реплике герцогини.
- Джастин, ты хочешь обсудить со мной Эдит или нечто, касающееся твоей юной подопечной?
Джастин проводил взглядом Элеонору, которая взбежала на второй этаж и быстро исчезла в направлении своей спальни, и только после этого вновь повернулся к матери.
- Например? - Он холодно посмотрел на нее.
Герцогиня вздохнула.
- Вижу, ты все еще сердит на меня.
- Нисколько. - Джастин скривил губы. - Гнев подразумевает глубину чувств, которая у нас отсутствует.
Мать огорченно нахмурилась:
- Но это неправда! Я всегда тебя очень любила.
- О, ради бога!
- Джастин!
- Я не хочу обсуждать это здесь, где любой может нас услышать. - Он выжидательно повернулся в сторону Голубой гостиной.
Чуть замявшись, мать прошла в гостиную, за ней - Джастин и плотно закрыл за собой дверь.
- Итак, зачем ты приехала?
- Я же сказала тебе…
- Какую-то ерунду о своем желании познакомиться с Элеонорой, - нетерпеливо отмахнулся Джастин. Он остановился посреди комнаты спиной к окну, точнее, к фасадному эркеру. - Насколько я знаю, Элеонора поселилась в этом доме еще год назад. Так отчего этот внезапный интерес к ней?
Его мать изящно опустилась на диван.
- Эдит писала, что с твоей помощью хочет ввести Элеонору в общество.
Джастин стиснул руки за спиной.
- И ты хочешь предложить мне свою помощь?
Она грустно покачала головой.
- Перестань, пожалуйста, разговаривать со мной в таком тоне.
Джастин втянул в себя воздух, осознавая, что действительно ведет себя, мягко говоря, невежливо с женщиной, которая когда-то дала ему жизнь.
- Прости, я не хотел показаться грубым.
- Ну, уже кое-что. Джастин, тебе известно, что твой шейный платок… м-м-м, далек от обычной безупречности? - спокойно заметила она.
Еще бы, учитывая глубину и силу желания, которое полностью захватило его в карете какие-то минуты назад, когда Элеонора расстегивала жилет и стаскивала рубашку, желая прикоснуться к обнаженному телу.
- Мне казалось, мы обсуждали твое внезапное решение приехать, а не мой шейный платок.
Он не станет поправлять платок, наверняка превратившийся в тряпку. И к черту выводы, к которым могла прийти мать по этому поводу. Герцогиня опустила глаза и провела ногтем по окантовке диванного сиденья.
- Мое решение не так уж внезапно, Джастин. М уже давно думала, что один из нас должен сделать шаг к примирению. И когда ты не приехал поздравить меня с днем рождения, я поняла, что этим кем-то придется стать мне.
Джастин совершенно забыл, что четыре дня назад был ее день рождения. Болезнь бабушки и необъяснимая страсть к Элеоноре Розвуд настолько занимали все его время, что он даже не помнил, какой сегодня день недели, не говоря уже о том, чтобы помнить о сорокадевятилетии матери!
Он поморщился.
- Прости еще раз. Мне очень жаль.
Мать озорно подняла голову.
- Достаточно, чтобы все же одарить меня пропущенным поцелуем?
- Конечно.
Джастин прошел через комнату и коротко прижался губами к ее гладкой щеке. Небольшая цена за такую оплошность. Мать кивнула в ответ.
- Может быть, ты теперь сядешь со мной и расскажешь о мисс Розвуд? - Она похлопала по мягкому диванному сиденью.
Джастин сделал вид, что не замечает ее жеста, и опустился в одно из кресел, что стояли по обе стороны незажженного камина. Устроился в подчеркнуто расслабленной позе и сцепил пальцы. На мать он не смотрел, не желал видеть разочарования, наверняка написанного на ее лице.
- Разве бабушка не более надежный источник сведений об Элеоноре?
- Нет, мне так не кажется…
Он взглянул на мать пронзительным взглядом поверх сцепленных пальцев.
- Не хочешь пояснить?
- Полагаю, нет.
Джастин понимал: они с Элеонорой вошли в дом сильно растрепанными, но искренне надеялся, что мать не догадывается о причине.
- Тогда, может, все-таки назовешь истинную причину своего приезда?
Герцогиня казалась огорченной.
- Возможно, я просто хотела повидать единственного сына?
Он сжал губы.
- Очень сомневаюсь!
- О, Джастин. - Мать тяжело вздохнула. - Ну почему нам при каждой встрече обязательно надо ссориться?
Он поднял брови.
- Возможно, мы испытываем друг к другу неприязнь?
- Джастин! - Ее глаза наполнились слезами, по щекам разлилась меловая бледность. Она нервно вскочила. - Это так… так жестоко с твоей стороны! Я люблю тебя. И всегда любила!
И он тоже всегда любил ее. Любил, даже когда сердился на нее, страдал из-за того, что она его бросила. Он любит ее до сих пор. Но все эти годы, когда он редко видел родителей, дай бог раз в несколько месяцев, образовали между ними глубочайшую пропасть, которую невозможно преодолеть.
- Я не хотел быть жестоким. Я просто… почему бы тебе не признать, что нас слишком многое разделяет? Мы долго жили порознь и просто не способны найти точку соприкосновения.
Влажные от слез глаза смотрели на него напряженным взглядом. Губы печально застыли.
- Есть вещи, которые… - Она замолчала, словно подыскивая подходящие слова. - Ты спрашиваешь, почему я приехала в Лондон. Так вот, правда в том* что, когда ты забыл о моем дне рождения, я решила…
- Черт побери, я ведь уже извинился!
Она покачала головой.
- Это типично для наших сегодняшних отношений. И есть вещи, которые тебе нужно узнать. Я никогда о них не рассказывала, но сейчас, полагаю, ты имеешь на них право.
Джастин нахмурился.
- Никакие твои слова не смогут зачеркнуть годы брошенности, когда ты предпочитала путешествовать по миру со своим мужем…
- Он был не только моим мужем, но и твоим отцом, не забывай! И мы провели эти годы, не просто наслаждаясь жизнью, как ты, похоже, думаешь! - Ее лицо мучительно исказилось, она в волнении сжала руки. - Решение сопровождать отца далось мне очень непросто. Сначала я удостоверилась, что ты спокойно живешь в пансионе, и только потом с ним уехала. И у тебя были Эдит и Джордж на случай, если мы не успевали вернуться к твоим каникулам.
- Только бабушка и дедушка, как бы они ни были дороги моему сердцу, никогда не могли заменить мне родителей! - Привычная ледяная невозмутимость Джастина дала трещину. Эта тема до сих пор была для него очень болезненна. Он все принимал слишком близко к сердцу.
Джастин, я все время была с тобой, пока ты не отправился в пансион, - с волнением напомнила мать. - Разве не помнишь, какие замечательные годы мы провели в Гэмпшире? Как летом купались в пруду и ловили рыбу, а зимой катались на коньках и санках? А помнишь, с каким восторгом мы ждали возвращения твоего отца от его… заграничных дел?
Его глаза превратились в щелочки, от которых веяло ледяным холодом.
- Куда яснее я помню последующие годы.
Мать обессиленно опустила плечи.
- Ты стал таким злопамятным и жестким.
Он пожал плечами:
- Я такой, каким меня сделала жизнь.
- В таком случае мне очень жаль. - Герцогиня грустно улыбнулась. - Ты же умный человек, Джастин. Неужели никогда не задумывался, почему твой отец почти всю свою жизнь провел за границей, в Индии, на континенте? Если, конечно, не считать желания поразвлечься, - непривычно едко добавила она.
Джастин с любопытством посмотрел на нее, совершенно не представляя, куда она клонит.
- Мне всегда говорили, что он уезжает по делам.
- Так и было.
- Тогда я не понимаю.
- Это были не его дела!
- Чьи же тогда? - Джастин даже не пытался скрыть растущего нетерпения.
На лице его матери теперь тоже отразилось раздражение.
- Ты действительно не догадываешься?
Он скептически уставился на нее. Герцогиня, не дрогнув, встретила его взгляд, словно очень желала, чтобы он понял. И Джастин замер. Ответ предстал перед ним так ясно, словно сидел в кресле напротив.
- Возможно ли? - Он замолчал и недоверчиво покачал головой. - Все эти годы… неужели мой отец был тайным агентом короны?
Он сразу понял, что попал в точку: на лице его матери отразилось такое облегчение, что она буквально засияла.